Иллюстрированная история русского театра 19 века. Том 2, Выпуск 4


и. и. Божерянобъ.

МЮШИГОМННЯА
> MCTOFiA

          Кгевокая Неделя.


Южный Край.

  Въ нашей литература существовал! большой пробелъ. Не было ни одного серьезнаго труда по истории русскаго театра. Драматическое искусство заняло почетное, равноправное Micco среда других! художествъ. Каждому дорого свое, родное и каждому русскому человеку дорога ucropia русскаго театра. Обломовщина пли что иное препятствовало къ появлешю на свфтъ кропотливаго труда историка, но вотъ теперь насталь 1903 годъ и на свФтъ нарождается интересная, «Илюстрированная История Русскаго Театра» И. Н. Вожерянова. Первый выиускъ внешне из-данъ съ большим! вкусомъ, съ прекрасными рисунками и на превосходной бумаге. Содержаще отличается краткостью, ясностью я литературным! изложетемъ.

          Прибалтийской Край.

  У насъ на Руси дояыпФ не было полной и систематической «исторш театра», хотя уже и делались попытки въ этомъ ваправленш (лучшая нзъ нихъ—книга П. 0. Морозова «Очерки по истер!к русскаго театра до 1-ой половины XVIII иФка. С.-Петербург!, 1889 г.). Предпр1я-тхе И. Н. Божорянова обФщаетъ пополнить слишком! замЪтный пробФлъ въ исторш русскаго театра и, конечно, им'Ьетъ всЬ основатя рассчитывать на емпаттю [фитики и публика. Издаше съ внешней стороны прекрасное, обильно иллюстрированное гравюрами, снимками съ афишъ качала XIX вФка н т. п, Содержало обФщаетъ быть очень интересным!, судя по тону, что уже въ 1-иъ выпуске ость та планомерность, которая требуется отъ всяк&го научпаго и художсствеяикго произведшая.

    Биржевый Ведомости.

  Въ первыхъ трехъ выпускай. прослежена истор!я пашихъ театровъ ва первую четверть минувшего nfaca (ло 1825 г.) и ими заключается первый томъ преднр1я-т1я. Все значительное занесено на страницы «Истор1и», являющейся, говоря точнее, лФтописыо русскаго театра.
  Съ какой стороны заслужинаотъ большего одоброп!я «Исторш* г. Вожерянова — это со стороны внешности, сиимковъ и рисупковъ. Бездна автографов!, иллюстраций, портретов!, снимковъ—факсимиле со старыхъ афишъ илн начальный, листовъ рфдкихь нздашй и пр.; и все это сдФлапо очень часто, изящно и даже роскошно. Подъ руками издателя была рФдшя ивдашя и портреты, Kanie доступны пе каждому- Помимо общественный, сокровищ-пяцъ, онъ черпаете эти материалы и изъ частныхъ, Бахрушинской, П. Я. Дашкова, Копи к др. Эта сторона— ил лю ст ращенная—дФлаетъ иэдаше положительно нр!ят-иою новинкою для театраловъ.


  Второй выпускъ не замедлилъ выходохъ и производить такое же прекрасное впечатление, какое пронзвелъ первый выпускъ. Это въ иолномъ смыслФ слова роскошное, прекрасно задуманное и мастерски выполненное издагае, которое, конечно, будетъ по достоинству опФнено каждымъ, кто любить руссгай театръ и интересуется его историей. Общедоступный текстъ, обдичаюпцй автора «Невскаго проспекта», и основательное знакомство съ истор1ей рус-кой сцены, добытое не только изъ напечатанных!, но и нзъ архивных! источников!, масса портретовъ, снимковъ автографов! и т. д., прекрасно иллюстрирующих! текст! и дающихъ наглядное поняйе о славноаъ прошлом! русской сцены и его крупнейших! представителях!—вотъ отли-чительныя особенности новаго труда г. Вожерянова. Этотъ трудъ можно только приветствовать. ЛСелаемъ автору-издателю яолнаго успФха въ его благомъ начинашя.


    Варшавсжхй Дневпикь


  Нельзя во приветствовать появлетя «Иллюстрированной исторш Русскаго театра XIX вФка, издаваемой И. Н. Вожеряповымъ. Имя И. Н. Вожерянова ва иослФдше десять лФтъ настолько стало популярный! въ нашей исторической литературе, что уже само по себе говорить въ иольву того издшпя, которое оно украшаетъ. ЧеловФкъ огромной эрудащи, съ тонким! художественным! чутьемъ, талантливый тружоникъ, И. Я. Божнрлповъ там. глубоко пронигмотъ пъ духъ эпохи, являющейся объектом! ОГО 1шсл'1;довал1й, что продъ читателем. тотъ иля иной исто-ричесюй дФятель вставтъ во вось свой ростъ, не исключая нагибов! ого сокровенного нравственнао к!ра.
  Талантливые очерки из! прошлого «Невскаго проспекта», цфнпым монографш гр. Канкрина, Императрицы Александры Ооодероины, таюте какъ и друпо ого труды, въ свое время были отмфчены пашой критикой, такт, явлешя, желанным, достойным полного виимашл.
  ПослФдшй его трудъ цо «Исторш Русскаго театра* является ио менее цФнпымъ вкладом! въ нашу историческую литературу.
  Богатый содержащем!, интересный по идеФ, трудъ этот! каждому, интересующемуся отечественною стариною, доставить много пр1ятныхъ минуть, воскрешая передъ пкмъ картины отшумФвшей жизни, жизни Русскаго театра.
  А кто нзъ насъ, русскихъ интеллигентовъ, не любить своего театра,—эту сферу наиболее живого, наиболее полиаго, но н наиболее нсблагодарнаго изъ вефхъ изящныхъ искусств!.

            ГЛАВА ТРЕТЬЯ.


Время съ 1826 по 1855 годъ.




ъ царствоваше Императора Александра 1 па русском!» театра давались трагедш, псрсводпыя и оригинальный, равно комодш и оперы съ балетами. Но такъ какъ большинство тогдашнихъ авторовъ служило при театральной дирекщи или стояло близко къ театру, то неизбежно явились партнг и отличитсльпымъ признакомъ авторовъ и

переводчиков!» была цЪль отделать одну только роль, применись исключительно къ характеру даровашя намеченной исполнительницы или исполнителя.
    Такъ, съ появлешемъ па сцсп'Ь Семеновой, явился новый талантъ—Озерова, который явилъ собою новую эпоху въ Hcropin русской трагедш. Слава Семеновой, начало которой совпало съ пачаломъ славы Озерова, и росла вм^стЬ съ нею, поддерживаясь его проиэведотяыи, отъ которых!» В'Ьяло чЪмъ-то свежимъ, бол'Ье близкими сердцу; изъ подъ шумихи торжественныхъ словъ стало выгля-

дывать чувство человека, а пс героя, и для того, чтобы выразить это чувство, мало было той декламащи, то крикливой, то певучей, той картинности, или, irEpirl’.p, натянутости позъ и движений, которая царила тогда па сцен-h. Для этого пуляю было ти-жс непосредственное, свежее чувство, и это чувство съ избытке мъ нашлось въ дарован! и Семеновой, ней с порчено о мъ рутиною. Правда, игра Семеновой по вдохновенно имела неровность и шереховатость исполнешя, но всЪ эти недостатки легко забывались очарованными зрителями. Они даже не замечали ихъ и въ своемъ восторге говорили, что Семенова первая въ Россы успЪла открыть
    Искусство тайное, какз сердцу говорить *).
     Редкая красота Семеновой бросалась въ глаза. «Стропи, благородный профиль ся красиваго лица, по словамъ П. А. Каратыгина, напоминалъ древшя камеи; прямой, пропорцюнальный носъ, съ небольшпмъ горбомъ, каштановые волосы, темпо-голубые, даже синеватые глаза, окаймленные длинными ресницами, умеренный ротъ,—все это вместе обаятельно действовало на каждаго, при порвомъ взгляде па нес». Въ своемъ греческою костюме она могла служить великолепной моделью для скульптора.
     Трагедш Озерова: «Фиталъ», ьДмитрш Донской-», «Поликсена-», давали богатый матер1алъ для творенхй Семеновой. Идеально-прелестная въ самоотверженной, великодушной Kochi и, нежная, вся проникнутая чувствомъ любви въ Моин'Ь, чудно-прекрасная въ Поликсене—она въ глазахъ со времен никовъ оправдывала на деле известное изречете, что велиюй трагикъ родить и великую актрису. И не безъ основашя говорили бюграфы Озерова, что именно его должны мы благодарить за Семенову.
     Педаромъ же и Пушкинъ, называя Озерова, пс могъ позабыть и о Семеновой, говоря:

. Озеровъ невольны дани Народныхъ слезъ, рукоплесканий Съ младой Семеновой д-Ьлплъ».
     Припоминая успехи артистки въ творешяхъ Озерова, другой знаменитый поэтъ К. Батюшковъ, въ стихахъ, посвященныхъ Семеновой, выразилъ то неизгладимое впечатление красоты, которое она производила на него въ роляхъ Антигоны, Ксеши и Моины.

                          «Я вид-Ьлъ красоту, достойную в'Ьпца, Дочь добродетельну, печальку Антигону, Опору слабую несчастнаго слепца, ’ И въ рубищ-Ь простомъ почтенной нищеты Узналъ богиню красоты.



      ’) Подъ портретомъ Семеновой, гравированныиъ Уткиаымъ, находятся стихи Га-Ьдича: ^Любимица беасиертной Ме.тъпомеаы!
                                   Въ РоссЫ первая услала ты открыть Искусство тайное—какъ сердцу говорить; Твои черты—потомству драгоц'Ьвкы*.

- Ц6 -

                           Я вид*лъ, я позналъ ее въ Моин* страстной
                           Средь сонма дрсвнихъ бардъ, средь кошй и мечей;
                           Ея гласъ сладостный достигь души моей,
                           Ея взоръ пламенный, всегда съ душой согласный, Я вид*лъ—и позпалъ небесный черты
                                Богини красоты,
                           О, дарование одно другммъ ейнчанно!
                           Я вид’Ьлъ Ксенпо стевящу предо мной:
                           Любовь и стропй долгъ влад*ютъ вдругъ княжной, Боренье вс*хъ страстей въ ней нъ ужасу eaiaiirio.
                           Я внд’Ьлъ, чувствовалъ душевной полнотой И счастлива сей мечтой!
                           Я вид'Ьлъ—и хвалить ле см*лъ въ восторг* страстпомъ, Но поел*, истиной священной вдохновенъ,
                           Скажу, красотъ соборъ въ ней ясно съединепъ!
                           Душа небесная во образ* прекрасиомъ И сердца добраго вс* р*дшя черты, Безъ лоихъ ничего и прелесть красоты».


    Въ этихъ прекрасныхъ стихахъ Батюшкова не было выражешя его личныхъ впечатлений; въ пихъ отразилось господствовавшее тогда общее мн!ше. «Семенова—красавица, лисалъ въ своею дневник! Жихаревъ, Семенова—-драгоценная жемчужина нашего театра. Семенова им!еть все, чтобы сделаться одной изъ воличайшихъ актрисъ своего времени; по исполнить ли она свое предназначеше? Сохранить ли она ту постоянную любовь къ искусству, которая заставляем избраииыхъ пренебрегать выгодами спокойной и роскошной жизни, чтобы продаться иообходимымъ трудамъ для пр1обр!те1пя нужяыхъ лознашй? Но слиш-комъ ли рано нарядилась оиа въ бархатные капоты, облеклась въ турсищя шали и украсилась разными дорогими погремушками? Сколько я отъ вс!хъ слышу, да и сами частью испыталъ на репетиции Дмитрия Донского, когда оиа меня такъ грубо отпотчивала своимъ высоком!рнымъ «чего-съ»,—въ ней псдостаетъ образованности, простоты сердца и той душевной теплоты, которую французы разумЗиотъ подъ словомъ amenite». Действительно этимъ опасешемъ суждено было оправдаться. Дивный таланта Семеновой нс только не развился съ тече-шемъ времени, но все бол!е и бол!е ослабевала
    После усп!ха въ «Танкрвдтьъ, данномъ въ бенефисъ Семеновой, 7-го февраля 1812 г., когда артистк! была поднесена публикою бриллхантовая д1адема, а поэта 10. А. Нелединсшй-МелецкШ написалъ экспромты

                     «Не сомневайся въ то мъ—предстали бы толпою,
                     Семенова! защитники твои, Когда бы критикой завистною й злою Твои мрачилися талантомъ славны дни.... Аменаиду яамъ явя собой на сцен*, Органа сладостью, пд*ннтельиой игрой,


— 117 —

                 И чувствомъ движима, лица ты правотой, ()! музъ питомица, любе.зиа Мельпомон'Ь, ВеТ.хъ привела въ восторги. Твоихъ страшася б'Ьдъ, Ветвь чувствами къ теб1>, вспкъ зритель былъ Тапкродъ.»
    Выдающиеся успехи этотъ заставилъ Семенову покончить ст своими руко-водителемъ кн. Шаховскими и, по выражения актера Яковлева, «поступить на выправку» къ Н. И. ГнЪдичу, которому суждено было стать новыми настави-тслемъ Семеновой. По словами 6i о граф а Гн1дича: «Семенова составляла въ одно п то же время и муку и счастье его жизни». Онъ любили ее и какъ женщину, и какъ актрису, Не имЪя возможности осуществить свои мечты о семейной жизни ст Семеновой, ГнЪдичъ былъ счастливь уже тгЬмъ, что на его долю выпала завидная участь руководить этими первокласнымъ даровашемъ, и онъ ст энергией и пыломъ отдался своему новому дЪлу. Гн’Ъдичъ училт ее и голосу, и нельзя лучше охарактеризовать его методу преподавания, чймъ это сд'Ьлалъ едини изъ его близкихт друзей академики И. Е. Лобановъ: «.Кто не знает?,, любез-нгьйгшй другщ—писалъ онъ къ Гнпдичу —что Семенова славна только вами, что она тогда только восхищала насъ и была истинно неподражаема и высока, когда въ ней еггдплгг вы, но не сигало идола—и мы не слышимъ умнаго жреца».
    Подтверждешемъ справедливости этихи словъ могутъ служить слова самой Семеновой, которая, въ началЪ 1826 г., при постановка трагедш «Андромаха», на запроси изложить свое Miilsiiie письменно, касательно постановки сказанной трагедш, ответила:
    «Какъ и прежде я объясняла, нужно, какъ средство, одно лицо, и штатомъ положенное и при епособностяхъ, которое своими совЪюмъ можетъ доставить общему ходу представлен^ тоти впдъ и усп'Ьхъ, коего им'Ьетъ право ожидать зритель и котораго желаютъ достигнуть почтенный особы, управляющее театромъ. Если-бы на нашемъ тсатрй находился всегда надлежащей члени репертуарной части, то при готовя огне шесы «Андромаха» было бы выполнено, и я, и в ci мы со всею готовностью употребили бы свое зпаше въ игрБ и сценБ на способствование советами своими труду избраинаго члена. Заботы такого человека объ общемъ уснБхБ всей трагедш, начиная отъ положение сцены, даже до малБй-пгихъ подробностей, съ представлсшемъ сопряжспныхъ, дали бы каждому изъ главныхъ лицъ и время ему нужное, и то спокойствёе, которымъ каждый актеръ долженъ быть обезпечепъ, дабы, занимаясь только собственными д'Ьломъ, могъ онъ остаться уверенными, что успЪхъ его игры будетъ поддержани и успйхомъ всей niecbi. Если бы трагедёя «Андромаха», или иная пёеса, вновь готовящаяся къ представление, и потребовала отъ такого члена репертуарной части большого уменья и труда, и многихъ совБтови, то сей трудъ принесъ бы пользу прочную, ибо советы наши обратились-бы къ лицу, понимающему ихи, коему нс понадобилось бы возобновлять ихъ при всякой новой шеек Теперь-же употребляемы время и тяжел ыя старашя по напрасно, после чего почтенный комитетъ, отзывающейся обо мн£ столь лестно, конечно, уважить причины, побуждающая меня не принимать на себя трудъ совБтывать и указывать—трудъ, который послЪ продолжительной службы—сделался для меня столь тягостными, что почти мнЪ невозможенъ, и превосходить мои силы. Безъ ссго-же труда и безъ доставления

— 118 —■

трагедш «Анс^о.иахп» *) должной обстановки, я, какъ прежде объясняла, такъ и теперь считаю долгоиъ повторить, не предвижу ей надлежаща™ успеха. Къ сему присовокупляю, что всЬ м!ста данной мн А роли, могущая тронуть зрителя, заключаются въ сцен!; съ Аспанаксомъ, котораго нйтъ, а потому почтенный комитетъ, лринявъ въ разеуждшпе долголетнюю репутащю, коею я иы’Ьла счаслтс пользоваться отъ публики, конечно, простить мнЬ, что, желая ее сохранить, я прошу о передач^ роли моей другой актрис^, и остаюсь въ ув^реши, что последствия оправдаютъ вполне поданное мною въ дирекщю театра мн4ше».
    Благодаря метода Шаховского и Гн-Ьдича, благодаря влхянш трескучей декламащи самого ГнЪдича, развитее таланта Семеновой, и раньше находившее помеху въ преподаваши Шаховского, было окончательно задержано. Уже лослЪ втораго прсдставлешя Аменаиды, знаменитый Шушеринъ, передавая свои впе-чатлЪшя своему молодому другу, Аксакову, сказалъ о Семеновой: «Д4ло кончено—она погибла безвозвратно, т. е. Семенова дальше не пойдетъ. Она не получила никакого образовашя и не такъ умна, чтобы могла сама выбиться на прямую дорогу. Да и зач^мъ, когда всЪ восхищаются, вс! въ восторгЬ? А что могло бы выйдти изъ нея!.. И Шушеринъ, замЪчаетъ Аксаковъ, быль совершевно правь».
    Къ концу десятыхъ годовъ обозначалась перемена въ текущемъ репертуар^. Классическая трагед1я, въ которой первенствовала Семенова, стала отступать на второй планъ и впередъ выдвигалась романтическая драма, и къ 1819 г. уже ясно было видно ея победа надъ прежпимъ напрэвлешемъ. Новое литературное течете вызвало на дЬло и повое артистическое покол'Ьше; подъ вл1яшемъ романтической драмы сформировались таланты молодыхъ артистовъ, и въ конц4 1818 г., какъ помнить читатель, явилась на русской сценЬ Александра Михайловна Колосова, вышедшая потомъ замужъ за В. А. Каратыгина.
    Семенова встревожилась ся усп'Ьхомъ и пустила въ ходъ все свое вл1яше, чтобы выразить свое неудовольств!е по поводу пр!ема Колосовой на сцену. Къ счастие въ то время въ Петербург^ жила вдова князя Смоленска™, кн. Ек. Ильин. Голенищева-Кутузова-Смоленская. Любя всею душою искусство и восхищаясь талаптомъ Семеновой, она съ прискорбюмъ смотрела на закулисныя интриги, который последняя затЬвала изъ мелкаго—эгоистическаго чувства. Княгиня уговорила Семенову сыграть съ Колосовой вьтЬстЬ въ переводной трагедш Лобанова «.Ифшенгя as Авлидп». Пока была жива княгиня Смоленская все шло хорошо, по со времени ся смерти 23 ноля 1824 г.) Семенова снова обрушилась на Колосову, которая подала жалобу на притЬснешя, слЪдствщмъ чего, какъ. подробно разсказано въ бюграфш Алекс. Мих. Каратыгиной, было увольнеше ея отъ службы. Современник'ь этой исторш В. А. Каратыгинъ, описывая это

      *) Перевода                сд!;лапный гр. Xвосто в имъ стихами, изобиловал!» курьезами, наприм'Ьръ:
„Гд-Ь >■? Что д11лаю? Что делать остается?
                                Почто сей жарь въ груди? Почто такъ сердце рвется? Я ио чертогамъ синъ, скнтаючись, бт.гу, Люблю иль злобствую, сама знать не могу“.
      Mslaie Семеновой, написанное, равумдетсл, Гн'Ьдичемъ, имило своииъ результатоиъ надааченге особыхъ инепекторовъ во всЪ труппы Императорскихъ театровъ. Въ петербургскую драматическую труппу быдъ тогда же назвачепъ Зотовъ.

— 119 —

собыНе въ письма къ Катенину, говорилъ: «Вотъ бабья дружба! Семенова со смерти миротворицы Кутузовой и рветъ и мечетъ на Колосовыхъ; ругаетъ ихъ не па животъ, а на смерть—этого должно было ждать»...
    До какихъ мелочей доходила зависть Семеновой, можетъ служить прим!-ромъ следующий случай: кн. Шаховской выхлопоталъ постановление о томъ, чтобы иаканун! спектакля на афиш! не выставлять именъ участвующихъ въ нсмъ артистовъ, но когда Колосова, въ 1825 г., снова вернулась на сцену, то ради дебютантки было сделано исключение. Семенова пришла по этому поводу въ негодоваше и объявила, что она не выйдетъ на сцену, если ея имя наканун! не будетъ выставлено на афиш!. Желанзе ея было исполнено и комитетъ, 27-го ноября 1825 г., опредЪлилъ: «объ учаепяхъ актрисы Семеновой возвещать въ афишахъ особо». Въ посл!дшй разъ простилась съ публикой Семенова *) въ роли Ольги, въ трагедш Крюковскаго ъЛожарскпг», которою открылись театры въ С.-Петербург! въ конц! августа 1826 г., по получении изъ Москвы изв!ст!я о коронащи. Для постановки этой niecbi составленъ былъ особый комитетъ, которому поручено было составить программу большого, съ хорами, дивертиссемента, подъ назвашемъ «Возвращение князя Пожарскаю въ свое Нурицкое помпстье», назначеннаго въ добавлеше къ трагедш. Комитетъ составилъ программу, которую препроводилъ къ танцовщикамъ Дидло'и Огюсту для сочинешя приличныхъ танцевъ; но относительно стиховъ, которыми долженъ былъ законченъ дивертис-сементъ, комитетъ, не им!я таковыхъ, былъ поставлеиъ въ большое затруднеше. Однако, 21-го поля, дирекщя уведомила контору театровъ, что «сочинеше стиховъ директоръ принялъ на себя». Директоромъ тогда былъ ст. сов. Остолоповъ, замечательный т!мъ, что на него, начиная съ 18 поля 1826 г., стали поступать въ дирекцно взыскашя, доходивипя въ общемъ итог! до 119.457 руб. 68 коп. В!роятно этотъ долгъ и былъ главною причиной непродолжительности пребы-вашя Остолопова въ должности директора театровъ, но написанные имъ куплеты п!лъ теноръ Самойловъ.
                          «ВЪсть радостная, в-Ьсть священна Съ береговъ Москвы греми молвой: Свершилась благодать небесна Над?) юною Царя главой!»
    Съ вступлешемъ иа престолъ Императора Николая I начались строгости -по военной части, такъ какъ распущенность даже среди гвардейскихъ офицеровъ была большая. Вспоминая эпоху Александра I, Николай Пдвловичъ писалъ: «Было время (пов!ритъ-ли кто сему!), что офицеры Ъзжали на учете во фра-кахъ, накинувъ на себя шинель и над!въ форменную шляпу».
    Строгость коснулась и артистовъ. Такъ, 8 сентября 1826 г., былъ данъ большой маскарадъ съ концертомъ, живыми картинами, балетомъ, спектаклемъ въ

          Семенова въ феврадгЬ 1827 г. переселилась въ Москву съ ин. Ив. АлелксЪев. Гагариныыъ, съ иоторымъ, послЪ 15-лТтпяго сожительства, въ маъ 1828 г., сочеталась бракомъ въ церкви, что къ Лужникахъ, бливъ ДЬвичьлго ноля. Родители Семеновой были нръпостпые люди помещика Путяты, который подарилъ ихъ учителю к ад стека го корпуса ва воспитание сына. Отца звали Сененоиъ, а иать Дарьей; последвяи была подарена еще д-Ьвушкой, но когда ваберемен'Ьла отъ своего барина, ее выдали заиужъ на Семена, и отъ этого брака родилась 7-го ноября 1786 г. вяаиенитая артистка.

— 120

фойе и тому подобными развлечен! ями, въ число которых!» входила и постановка группы: «Аполлона съ девятью музами». Этотъ маскарадъ (monstre) ознаменонанъ былъ различными неудачами, причинившими дирекцш непр!ятности. Началось съ того, что миопе артисты и музыканты отказались отъ учаспя, подъ различными предлогами. Кое-какъ удалось ихъ заменить другими, но при спуск'Ь «глуара» съ Аполлоном!» и музами, «глуаръ» ис пошелъ. Решили перерубить капать, отъ чего «глуаръ» съ шумомъ упалъ сразу на 1*/а аршина, и находив-гшеся на немъ хористки подняли крикъ, донесшейся къ зрителямъ. Среди публики произошелъ безпорядокъ. Сл-Ьдствеемъ было установлено, что остановка «глуара» произошла отъ того, что гири въ проходЪ оказались неизвестно кФмъ положенными на ребро, а изъ прохода былъ вынуть клиаъ. Комитет!., журна-ломъ 18 сентября, постановилъ:

     «Таг:ъ какъ замечено, что вкравшимися беспорядками miorie артисты отстраняются отъ исполнешя своихъ обязанностей, по разнымъ несправедливым!, отзывамъ, а также подъ предло-гомъ болезней. Таловое нерадЬн1е къ службе, будучи нетерпимо въ каждомъ партпкулярио устроен-помъ месте, тЪмъ более ыесовмГетио съ звая!емъ артиста, удостоен наго припятюмъ на с лужбу въ Императорское заведете,- а потому заслужнваетъ внимания начальства къ отвращению онаго. На сей конецъ предписать завести книгу подъ назвашемъ черной, для внесенхя въ оную всЬхъ противозакопныхъ поетупковъ артистовъ, калъ-то: уклонена по капризамъ шн аЪноети отъ исполнена своихъ должностей, ослушаше приказашй начальства, неприличное поведете и проч. Cia книга будетъ служить, на основаши ныне существующая постановлен!?!, къ соображение при представлен!яхъ артистовъ, по выслупЬ узаконенная срока на пеншонъ, къ всеподданейшему докладу Государю Императору, для удостоьчпп Высочайшей милости, распространяющейся навею жизнь артиста, н также для врсменныхъ наградъ отъ днренщп. Калъ пзъ произведенная конторою е.!'1;дств!я видно, что крикъ бывпшхъ на «глуар'Ь» хориетокъ произошелъ ото предполагаемой ими опасности, которой не могло быть, въ чемъ one могли быть уверены, чрезъ бывппя неоднократный репетпцш, однако ;ке на сей разъ комитеть имъ eie прощаетъ, по причине случившаяся безпорядка по машинной части, но съ тймъ, чтобы out впредь были осторожнее и напрасно дЬтскимъ страхомъ не нарушали бы спокойствгя публики. Отказавшихся отъ игращя въ концерте, данномъ въ особой комнате въ день маскарада, артпетовъ: Бема, трехъ братьевъ Бендеровъ, двухъ Гугелей, Мейнгардта, обазанныхъ по заключеннымъ съ ними контрактамъ играть въ концертахъ, дирекщею даваемыхъ, призвать въ присутствье конторы и сделать имъ строжайшей выговоръ, съ тЬмъ, что буде впредь подобное уклонение отъ должности отъ нихъ произойдетъ, то оное внесено будетъ въ вышеучрежденную черную книгу; наиболее же подтвердить г. Бему, который имееть токмо обязанность играть въ концертахъ и соло, что столь редко бываетъ, и потому объявить ему, что впредь за подобный его поступокъ контракте съ нимъ будетъ уничтоженъ.
     Бывшпхъ на всехъ репетшцяхъ балета, для маскарада приготовляемая и въ день оная отказавшихся подъ предлоямъ болезни: г. Гольца, г-жъ Азаревичу (большую), Телешову (младшую), Люстихъ и Ландеръ иметь на замечании, тЬмъ боаее, какъ известно, что показываемая болезнь ихъ не препятствовала инымъ изъ нихъ выходить изъ дома. За отличное сыграше во время маскарада на комнатномъ театре шесы: «Молодые cywpyiwt, гг. Сосницкому, Борецкому и г-же Дюровой объявить отъ имени комитета совершенную благодарность. Отличившемуся готовностью къ исполнение возложенной въ день маскарада роли актеру Климовскому вручить часы еъ надписью: «за усердие къ служб»,». Музыкантамъ; солисту скрипачу Рамазанову, за отличное игран!е въ день маскарада и замеченное начальствомъ хорошее поведете, вручить часы же, съ надписью: «за уеппхи и добронравен; гобоисту Перфильеву, по отличному таланту его, сделать подарокъ, сообразно нуждамъ его, подтверднвъ ему поправиться въ поведении, дабы впредь могъ онъ удостоиться более отличной награды. Тавцовавшимъ въ день маскарада: г. Шелихову, г-жамъ Зубовой, Реутовой, Овощниковой и Селезневой, за оказанное ими усердье, предоставить конторе


— 121 —