Братья Карамазовы

Ф.М. Достоевский 
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 

БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2015 

1 

СОДЕРЖАНИЕ 

 

От автора........................................................................................6 
Часть первая...................................................................................8 
Книга первая..................................................................... 8 
I. Федор Павлович Карамазов...................................... 8 
II. Первого сына спровадил........................................ 11 
III. Второй брак и вторые дети .................................. 14 
IV. Третий сын Алеша................................................ 20 
V. Старцы..................................................................... 28 
 
Книга вторая................................................................... 37 
I. Приехали в монастырь ............................................ 37 
II. Старый шут............................................................. 42 
III. Верующие бабы..................................................... 51 
IV. Маловерная дама .................................................. 58 
V. Буди, буди!.............................................................. 66 
VI. Зачем живет такой человек!................................. 75 
VII. Семинарист-карьерист........................................ 85 
VIII. Скандал ............................................................... 93 
 
Книга третья ................................................................. 102 
I. В лакейской............................................................ 102 
II. Лизавета смердящая............................................. 107 
III. Исповедь горячего сердца. В стихах................. 111 
IV. Исповедь горячего сердца. В анекдотах........... 121 
V. Исповедь горячего сердца. «Вверх пятами» ..... 128 
VI. Смердяков............................................................ 136 
VII. Контроверза ....................................................... 141 
VIII. За коньячком..................................................... 146 
IX. Сладострастники................................................. 153 
X. Обе вместе ............................................................ 159 
XI. Еще одна погибшая репутация.......................... 170 

 

2 

Часть вторая...............................................................................178 
Книга четвертая............................................................ 178 
I. Отец Ферапонт....................................................... 178 
II. У отца .................................................................... 188 
III. Связался со школьниками.................................. 192 
IV. У Хохлаковых ..................................................... 197 
V. Надрыв в гостиной............................................... 203 
VI. Надрыв в избе...................................................... 214 
VII. И на чистом воздухе.......................................... 222 
 
Книга пятая................................................................... 232 
I. Сговор..................................................................... 232 
II. Смердяков с гитарой............................................ 243 
III. Братья знакомятся............................................... 250 
IV. Бунт ...................................................................... 259 
V. Великий инквизитор ............................................ 270 
VI. Пока еще очень неясная..................................... 290 
VII. «С умным человеком и поговорить  
любопытно»............................................................... 301 
 
Книга шестая ................................................................ 309 
I. Старец Зосима и его гости.................................... 309 
II. Из жития в бозе преставившегося  
иеросхимонаха старца Зосимы,  
составлено с собственных слов  
его Алексеем Федоровичем Карамазовым ............. 313 
III. Из бесед и поучений старца Зосимы................. 341 

 

Часть третья ...............................................................................355 
Книга седьмая............................................................... 355 
I. Тлетворный дух ..................................................... 355 
II. Такая минутка....................................................... 367 
III. Луковка ................................................................ 373 
IV. Кана Галилейская................................................ 391 
Книга восьмая............................................................... 395 

3 

I. Кузьма Самсонов................................................... 395 
II. Лягавый ................................................................. 406 
III. Золотые прииски................................................. 413 
IV. В темноте............................................................. 424 
V. Внезапное решение.............................................. 429 
VI. Сам еду! ............................................................... 445 
VII. Прежний и бесспорный..................................... 452 
VIII. Бред.................................................................... 469 
 
Книга девятая ............................................................... 483 
I. Начало карьеры чиновника Перхотина ............... 483 
II. Тревога .................................................................. 490 
III. Хождение ДУШИ по мытарствам..................... 496 
IV. Мытарство второе............................................... 505 
V. Третье мытарство................................................. 512 
VI. Прокурор поймал Митю .................................... 523 
VII. Великая тайна Мити. Освистали...................... 531 
VIII. Показание свидетелей. Дитё ........................... 542 
IX. Увезли Митю....................................................... 551 

 

Часть четвертая..........................................................................555 
Книга десятая ............................................................... 555 
I. Коля Красоткин...................................................... 555 
II. Детвора.................................................................. 560 
III. Школьник............................................................. 566 
IV. Жучка................................................................... 574 
V. У Илюшиной постельки...................................... 581 
VI. Раннее развитие .................................................. 597 
VII. Илюша ................................................................ 604 
 
Книга одиннадцатая..................................................... 608 
I. У Грушеньки .......................................................... 608 
II. Больная ножка ...................................................... 617 
III. Бесенок................................................................. 626 
IV. Гимн и секрет...................................................... 633 
V. Не ты, не ты!......................................................... 646 

4 

VI. Первое свидание со Смердяковым.................... 652 
VII. Второй визит к Смердякову ............................. 662 
VIII. Третье, и последнее, свидание  
со Смердяковым........................................................ 671 
IX. Черт. Кошмар Ивана Федоровича..................... 686 
X. «Это он говорил!» ................................................ 704 
 
Книга двенадцатая ....................................................... 709 
I. Роковой день .......................................................... 709 
II. Опасные свидетели .............................................. 716 
III. Медицинская экспертиза и один фунт орехов. 725 
IV. Счастье улыбается Мите.................................... 731 
V. Внезапная катастрофа.......................................... 740 
VI. Речь прокурора. Характеристика ...................... 749 
VII. Обзор исторический.......................................... 759 
VIII. Трактат о Смердякове...................................... 764 
IX. Психология на всех парах. Скачущая  
тройка. Финал речи прокурора................................ 774 
X. Речь защитника. Палка о двух концах ............... 785 
XI. Денег не было. Грабежа не было....................... 789 
XII. Да и убийства не было ...................................... 796 
XIII. Прелюбодей мысли.......................................... 803 
XIV. Мужички за себя постояли ............................. 810 

 

Эпилог ........................................................................................817 
I. Проекты спасти Митю .......................................... 817 
II. На минутку ложь стала правдой......................... 822 
III. Похороны Илюшечки. Речь у камня................. 829 

5 

ОТ АВТОРА 

 
Начиная жизнеописание героя моего, Алексея Федоровича 
Карамазова, нахожусь в некотором недоумении. А именно: хотя я 
и называю Алексея Федоровича моим героем, но, однако, сам 
знаю, что человек он отнюдь не великий, а посему и предвижу 
неизбежные вопросы вроде таковых: чем же замечателен ваш 
Алексей Федорович, что вы выбрали его своим героем? Что сделал он такого? Кому и чем известен? Почему я, читатель, должен 
тратить время на изучение фактов его жизни? 
Последний вопрос самый роковой, ибо на него могу лишь ответить: «Может быть, увидите сами из романа». Ну а коль прочтут роман и не увидят, не согласятся с примечательностью моего Алексея Федоровича? Говорю так, потому что с прискорбием 
это предвижу. Для меня он примечателен, но решительно сомневаюсь, успею ли это доказать читателю. Дело в том, что это, пожалуй, и деятель, но деятель неопределенный, невыяснившийся. 
Впрочем, странно бы требовать в такое время, как наше, от людей ясности. Одно, пожалуй, довольно несомненно: это человек 
странный, даже чудак. Но странность и чудачество скорее вредят, 
чем дают право на внимание, особенно когда все стремятся к тому, чтоб объединить частности и найти хоть какой-нибудь общий 
толк во всеобщей бестолочи. Чудак же в большинстве случаев 
частность и обособление. Не так ли? 
Вот если вы не согласитесь с этим последним тезисом и ответите: «Не так» или «не всегда так», то я, пожалуй, и ободрюсь 
духом насчет значения героя моего Алексея Федоровича. Ибо не 
только чудак «не всегда» частность и обособление, а напротив, 
бывает так, что он-то, пожалуй, и носит в себе иной раз сердцевину целого, а остальные люди его эпохи – все, каким-нибудь наплывным ветром, на время почему-то от него оторвались… 
Я бы, впрочем, не пускался в эти весьма нелюбопытные и 
смутные объяснения и начал бы просто-запросто без предисловия: понравится – так и так прочтут; но беда в том, что жизнеописание-то у меня одно, а романов два. Главный роман второй – это 
деятельность моего героя уже в наше время, именно в наш теперешний текущий момент. Первый же роман произошел еще три
6 

надцать лет назад, и есть почти даже и не роман, а лишь один 
момент из первой юности моего героя. Обойтись мне без этого 
первого романа невозможно, потому что многое во втором романе стало бы непонятным. Но таким образом еще усложняется 
первоначальное мое затруднение: если уж я, то есть сам биограф, 
нахожу, что и одного-то романа, может быть, было бы для такого 
скромного и неопределенного героя излишне, то каково же являться с двумя и чем объяснить такую с моей стороны заносчивость? 
Теряясь в разрешении сих вопросов, решаюсь их обойти безо 
всякого разрешения. Разумеется, прозорливый читатель уже давно угадал, что я с самого начала к тому клонил, и только досадовал на меня, зачем я даром трачу бесплодные слова и драгоценное время. На это отвечу уже в точности: тратил я бесплодные 
слова и драгоценное время, во-первых, из вежливости, а вовторых, из хитрости: все-таки, дескать, заране в чем-то предупредил. Впрочем, я даже рад тому, что роман мой разбился сам собою на два рассказа «при существенном единстве целого»: познакомившись с первым рассказом, читатель уже сам определит: 
стоит ли ему приниматься за второй? Конечно, никто ничем не 
связан; можно бросить книгу и с двух страниц первого рассказа, с 
тем чтоб и не раскрывать более. Но ведь есть такие деликатные 
читатели, которые непременно захотят дочитать до конца, чтобы 
не ошибиться в беспристрастном суждении; таковы, например, 
все русские критики. Так вот перед такими-то все-таки сердцу 
легче: несмотря на всю их аккуратность и добросовестность, всетаки даю им самый законный предлог бросить рассказ на первом 
эпизоде романа. Ну вот и все предисловие. Я совершенно согласен, что оно лишнее, но так как оно уже написано, то пусть и останется. 
А теперь к делу. 
 

7 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 

 

Книга первая 

 

I. Федор Павлович Карамазов 

 
Алексей Федорович Карамазов был третьим сыном помещика 
нашего уезда Федора Павловича Карамазова, столь известного в 
свое время (да и теперь еще у нас припоминаемого) по трагической и темной кончине своей, приключившейся ровно тринадцать 
лет назад и о которой сообщу в своем месте. Теперь же скажу об 
этом «помещике» (как его у нас называли, хотя он всю жизнь совсем почти не жил в своем поместье) лишь то, что это был странный тип, довольно часто, однако, встречающийся, именно тип 
человека не только дрянного и развратного, но вместе с тем и 
бестолкового, – но из таких, однако, бестолковых, которые умеют 
отлично обделывать свои имущественные делишки, и только, кажется, одни эти. Федор Павлович, например, начал почти что ни 
с чем, помещик он был самый маленький, бегал обедать по чужим столам, норовил в приживальщики, а между тем в момент 
кончины его у него оказалось до ста тысяч рублей чистыми деньгами. И в то же время он все-таки всю жизнь свою продолжал 
быть одним из бестолковейших сумасбродов по всему нашему 
уезду. Повторю еще: тут не глупость; большинство этих сумасбродов довольно умно и хитро, – а именно бестолковость, да 
еще какая-то особенная, национальная. 
Он был женат два раза, и у него было три сына: старший, 
Дмитрий Федорович, от первой супруги, а остальные два, Иван и 
Алексей, от второй. Первая супруга Федора Павловича была из 
довольно богатого и знатного рода дворян Миусовых, тоже помещиков нашего уезда. Как именно случилось, что девушка с 
приданым, да еще красивая и, сверх того, из бойких умниц, столь 
нередких у нас в теперешнее поколение, но появлявшихся уже и 

8 

в прошлом, могла выйти замуж за такого ничтожного «мозгляка», 
как все его тогда называли, объяснять слишком не стану. Ведь 
знал же я одну девицу, еще в запрошлом «романтическом» поколении, которая после нескольких лет загадочной любви к одному 
господину, за которого, впрочем, всегда могла выйти замуж самым спокойным образом, кончила, однако же, тем, что сама навыдумала себе непреодолимые препятствия и в бурную ночь бросилась с высокого берега, похожего на утес, в довольно глубокую 
и быструю реку и погибла в ней решительно от собственных капризов, единственно из-за того, чтобы походить на шекспировскую Офелию, и даже так, что будь этот утес, столь давно ею намеченный и излюбленный, не столь живописен, а будь на его 
месте лишь прозаический плоский берег, то самоубийства, может 
быть, не произошло бы вовсе. Факт этот истинный, и надо думать, что в нашей русской жизни, в два или три последние поколения, таких или однородных с ним фактов происходило немало. 
Подобно тому и поступок Аделаиды Ивановны Миусовой был 
без сомнения отголоском чужих веяний и тоже пленной мысли 
раздражением. Ей, может быть, захотелось заявить женскую самостоятельность, пойти против общественных условий, против 
деспотизма своего родства и семейства, а услужливая фантазия 
убедила ее, положим, на один только миг, что Федор Павлович, 
несмотря на свой чин приживальщика, все-таки один из смелейших и насмешливейших людей той, переходной ко всему лучшему, эпохи, тогда как он был только злой шут, и больше ничего. 
Пикантное состояло еще и в том, что дело обошлось увозом, а это 
очень прельстило Аделаиду Ивановну. Федор же Павлович на все 
подобные пассажи был даже и по социальному своему положению весьма тогда подготовлен, ибо страстно желал устроить 
свою карьеру хотя чем бы то ни было; примазаться же к хорошей 
родне и взять приданое было очень заманчиво. Что же до обоюдной любви, то ее вовсе, кажется, не было – ни со стороны невесты, ни с его стороны, несмотря даже на красивость Аделаиды 
Ивановны. Так что случай этот был, может быть, единственным в 
своем роде в жизни Федора Павловича, сладострастнейшего человека во всю свою жизнь, в один миг готового прильнуть к какой угодно юбке, только бы та его поманила. А между тем одна 
только эта женщина не произвела в нем со страстной стороны 
никакого особенного впечатления. 

9 

Аделаида Ивановна, тотчас же после увоза, мигом разглядела, 
что мужа своего она только презирает, и больше ничего. Таким 
образом, следствия брака обозначились с чрезвычайною быстротой. Несмотря на то, что семейство даже довольно скоро примирилось с событием и выделило беглянке приданое, между супругами началась самая беспорядочная жизнь и вечные сцены. Рассказывали, что молодая супруга выказала при том несравненно 
более благородства и возвышенности, нежели Федор Павлович, 
который, как известно теперь, подтибрил у нее тогда же, разом, 
все ее денежки, до двадцати пяти тысяч, только что она их получила, так что тысячки эти с тех пор решительно как бы канули 
для нее в воду. Деревеньку же и довольно хороший городской 
дом, которые тоже пошли ей в приданое, он долгое время и изо 
всех сил старался перевести на свое имя чрез совершение какогонибудь подходящего акта и наверно бы добился того из одного, 
так сказать, презрения и отвращения к себе, которое он возбуждал в своей супруге ежеминутно своими бесстыдными вымогательствами и вымаливаниями, из одной ее душевной усталости, 
только чтоб отвязался. Но, к счастию, вступилось семейство Аделаиды Ивановны и ограничило хапугу. Положительно известно, 
что между супругами происходили нередкие драки, но, по преданию, бил не Федор Павлович, а била Аделаида Ивановна, дама 
горячая, смелая, смуглая, нетерпеливая, одаренная замечательною физической силой. Наконец она бросила дом и сбежала от 
Федора Павловича с одним погибавшим от нищеты семинаристом-учителем, оставив Федору Павловичу на руках трехлетнего 
Митю. Федор Павлович мигом завел в доме целый гарем и самое 
забубенное пьянство, а в антрактах ездил чуть не по всей губернии и слезно жаловался всем и каждому на покинувшую его Аделаиду Ивановну, причем сообщал такие подробности, которые 
слишком бы стыдно было сообщать супругу о своей брачной 
жизни. Главное, ему как будто приятно было и даже льстило разыгрывать пред всеми свою смешную роль обиженного супруга и 
с прикрасами даже расписывать подробности о своей обиде. «Подумаешь, что вы, Федор Павлович, чин получили, так вы довольны, несмотря на всю вашу горесть», – говорили ему насмешники. 
Многие даже прибавляли, что он рад явиться в подновленном виде шута и что нарочно, для усиления смеха, делает вид, что не 
замечает своего комического положения. Кто знает впрочем, может быть, было это в нем и наивно. Наконец ему удалось открыть 

10 

следы своей беглянки. Бедняжка оказалась в Петербурге, куда 
перебралась с своим семинаристом и где беззаветно пустилась в 
самую полную эмансипацию. Федор Павлович немедленно захлопотал и стал собираться в Петербург, – для чего? – он, конечно, и сам не знал. Право, может быть, он бы тогда и поехал; но, 
предприняв такое решение, тотчас же почел себя в особенном 
праве, для бодрости, пред дорогой, пуститься вновь в самое безбрежное пьянство. И вот в это-то время семейством его супруги 
получилось известие о смерти ее в Петербурге. Она как-то вдруг 
умерла, где-то на чердаке, по одним сказаниям – от тифа, а по 
другим – будто бы с голоду. Федор Павлович узнал о смерти своей супруги пьяный; говорят, побежал по улице и начал кричать, в 
радости воздевая руки к небу: «Ныне отпущаеши», а по другим – 
плакал навзрыд как маленький ребенок, и до того, что, говорят, 
жалко даже было смотреть на него, несмотря на все к нему отвращение. Очень может быть, что было и то, и другое, то есть что 
и радовался он своему освобождению, и плакал по освободительнице – все вместе. В большинстве случаев люди, даже злодеи, гораздо наивнее и простодушнее, чем мы вообще о них заключаем. 
Да и мы сами тоже. 
 

II. Первого сына спровадил 

 
Конечно, можно представить себе, каким воспитателем и отцом мог быть такой человек. С ним как с отцом именно случилось то, что должно было случиться, то есть он вовсе и совершенно бросил своего ребенка, прижитого с Аделаидой Ивановной, не по злобе к нему или не из каких-нибудь оскорбленносупружеских чувств, а просто потому, что забыл о нем совершенно. Пока он докучал всем своими слезами и жалобами, а дом свой 
обратил в развратный вертеп, трехлетнего мальчика Митю взял 
на свое попечение верный слуга этого дома Григорий, и не позаботься он тогда о нем, то, может быть, на ребенке некому было 
бы переменить рубашонку. К тому же так случилось, что родня 
ребенка по матери тоже как бы забыла о нем в первое время. Деда 
его, то есть самого господина Миусова, отца Аделаиды Ивановны, тогда уже не было в живых; овдовевшая супруга его, бабушка 
Мити, переехавшая в Москву, слишком расхворалась, сестры же 

11 

повышли замуж, так что почти целый год пришлось Мите пробыть у слуги Григория и проживать у него в дворовой избе. 
Впрочем, если бы папаша о нем и вспомнил (не мог же он в самом деле не знать о его существовании), то и сам сослал бы его 
опять в избу, так как ребенок все же мешал бы ему в его дебоширстве. Но случилось так, что из Парижа вернулся двоюродный 
брат покойной Аделаиды Ивановны, Петр Александрович Миусов, многие годы сряду выживший потом за границей, тогда же 
еще очень молодой человек, но человек особенный между Миусовыми, просвещенный, столичный, заграничный и притом всю 
жизнь свою европеец, а под конец жизни либерал сороковых и 
пятидесятых годов. В продолжение своей карьеры он перебывал 
в связях со многими либеральнейшими людьми своей эпохи, и в 
России и за границей, знавал лично и Прудона и Бакунина и особенно любил вспоминать и рассказывать, уже под концом своих 
странствий, о трех днях февральской парижской революции сорок восьмого года, намекая, что чуть ли и сам он не был в ней 
участником на баррикадах. Это было одно из самых отраднейших 
воспоминаний его молодости. Имел он состояние независимое, 
по прежней пропорции около тысячи душ. Превосходное имение 
его находилось сейчас же на выезде из нашего городка и граничило с землей нашего знаменитого монастыря, с которым Петр 
Александрович, еще в самых молодых летах, как только получил 
наследство, мигом начал нескончаемый процесс за право какихто ловель в реке или порубок в лесу, доподлинно не знаю, но начать процесс с «клерикалами» почел даже своею гражданскою и 
просвещенною обязанностью. Услышав все про Аделаиду Ивановну, которую, разумеется, помнил и когда-то даже заметил, и 
узнав, что остался Митя, он, несмотря на все молодое негодование свое и презрение к Федору Павловичу, в это дело ввязался. 
Тут-то он с Федором Павловичем в первый раз и познакомился. 
Он прямо ему объявил, что желал бы взять воспитание ребенка на 
себя. Он долго потом рассказывал, в виде характерной черты, что 
когда он заговорил с Федором Павловичем о Мите, то тот некоторое время имел вид совершенно не понимающего, о каком таком ребенке идет дело, и даже как бы удивился, что у него есть 
где-то в доме маленький сын. Если в рассказе Петра Александровича могло быть преувеличение, то все же должно было быть и 
нечто похожее на правду. Но действительно Федор Павлович всю 
жизнь свою любил представляться, вдруг проиграть пред вами 

12 

какую-нибудь неожиданную роль, и, главное, безо всякой иногда 
надобности, даже в прямой ущерб себе, как в настоящем, например, случае. Черта эта, впрочем, свойственна чрезвычайно многим людям, и даже весьма умным, не то что Федору Павловичу. 
Петр Александрович повел дело горячо и даже назначен был 
(купно с Федором Павловичем) в опекуны ребенку, потому что 
все же после матери оставалось именьице – дом и поместье. Митя 
действительно переехал к этому двоюродному дяде, но собственного семейства у того не было, а так как сам он, едва лишь уладив и обеспечив свои денежные получения с своих имений, немедленно поспешил опять надолго в Париж, то ребенка и поручил одной из своих двоюродных теток, одной московской барыне. Случилось так, что, обжившись в Париже, и он забыл о ребенке, особенно когда настала та самая февральская революция, 
столь поразившая его воображение и о которой он уже не мог забыть всю свою жизнь. Московская же барыня умерла, и Митя перешел к одной из замужних ее дочерей. Кажется, он и еще потом 
переменил в четвертый раз гнездо. Об этом я теперь распространяться не стану, тем более что много еще придется рассказывать 
об этом первенце Федора Павловича, а теперь лишь ограничиваюсь самыми необходимыми о нем сведениями, без которых мне и 
романа начать невозможно. 
Во-первых, этот Дмитрий Федорович был один только из трех 
сыновей Федора Павловича, который рос в убеждении, что он все 
же имеет некоторое состояние и когда достигнет совершенных 
лет, то будет независим. Юность и молодость его протекли беспорядочно: в гимназии он не доучился, попал потом в одну военную школу, потом очутился на Кавказе, выслужился, дрался на 
дуэли, был разжалован, опять выслужился, много кутил и сравнительно прожил довольно денег. Стал же получать их от Федора 
Павловича не раньше совершеннолетия, а до тех пор наделал 
долгов. Федора Павловича, отца своего, узнал и увидал в первый 
раз уже после совершеннолетия, когда нарочно прибыл в наши 
места объясниться с ним насчет своего имущества. Кажется, родитель ему и тогда не понравился; пробыл он у него недолго и 
уехал поскорей, успев лишь получить от него некоторую сумму и 
войдя с ним в некоторую сделку насчет дальнейшего получения 
доходов с имения, которого (факт достопримечательный) ни доходности, ни стоимости он в тот раз от Федора Павловича так и 
не добился. Федор Павлович заметил тогда, с первого разу (и это 

13 

надо запомнить), что Митя имеет о своем состоянии понятие преувеличенное и неверное. Федор Павлович был очень этим доволен, имея в виду свои особые расчеты. Он вывел лишь, что молодой человек легкомыслен, буен, со страстями, нетерпелив, кутила 
и которому только чтобы что-нибудь временно перехватить, и он 
хоть на малое время, разумеется, но тотчас успокоится. Вот это и 
начал эксплуатировать Федор Павлович, то есть отделываться 
малыми подачками, временными высылками, и в конце концов 
так случилось, что когда, уже года четыре спустя, Митя, потеряв 
терпение, явился в наш городок в другой раз, чтобы совсем уж 
покончить дела с родителем, то вдруг оказалось, к его величайшему изумлению, что у него уже ровно нет ничего, что и сосчитать даже трудно, что он перебрал уже деньгами всю стоимость 
своего имущества у Федора Павловича, может быть еще даже сам 
должен ему; что по таким-то и таким-то сделкам, в которые сам 
тогда-то и тогда пожелал вступить, он и права не имеет требовать 
ничего более, и проч., и проч. Молодой человек был поражен, заподозрил неправду, обман, почти вышел из себя и как бы потерял 
ум. Вот это-то обстоятельство и привело к катастрофе, изложение 
которой и составит предмет моего первого вступительного романа или, лучше сказать, его внешнюю сторону. Но, пока перейду к 
этому роману, нужно еще рассказать и об остальных двух сыновьях Федора Павловича, братьях Мити, и объяснить, откуда тето взялись. 
 

III. Второй брак и вторые дети 

 
Федор Павлович, спровадив с рук четырехлетнего Митю, 
очень скоро после того женился во второй раз. Второй брак этот 
продолжался лет восемь. Взял он эту вторую супругу свою, тоже 
очень молоденькую особу, Софью Ивановну, из другой губернии, 
в которую заехал по одному мелкоподрядному делу, с каким-то 
жидком в компании. Федор Павлович хотя и кутил, и пил, и дебоширил, но никогда не переставал заниматься помещением своего капитала и устраивал делишки свои всегда удачно, хотя, конечно, почти всегда подловато. Софья Ивановна была из «сироток», безродная с детства, дочь какого-то темного дьякона, 
взросшая в богатом доме своей благодетельницы, воспитатель
14