Глупый француз

А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

ГЛУПЫЙ ФРАНЦУЗ 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

ГЛУПЫЙ ФРАНЦУЗ 

Клоун из цирка братьев Гинц, Генри Пуркуа, зашел в московский трактир Тестова позавтракать. 
– Дайте мне консоме! – приказал он половому. 
– Прикажете с пашотом или без пашота? 
– Нет, с пашотом слишком сытно... Две–три гренки, пожалуй, 
дайте... 
В ожидании, пока подадут консоме, Пуркуа занялся наблюдением. Первое, что бросилось ему в глаза, был какой–то полный 
благообразный господин, сидевший за соседним столом и приготовлявшийся есть блины. 
«Как, однако, много подают в русских ресторанах! – подумал 
француз, глядя, как сосед поливает свои блины горячим маслом. 
– Пять блинов! Разве один человек может съесть так много теста?» 
Сосед между тем помазал блины икрой, разрезал все их на половинки и проглотил скорее, чем в пять минут... 
– Челаэк! – обернулся он к половому. – Подай еще порцию! Да 
что у вас за порции такие? Подай сразу штук десять или пятнадцать! Дай балыка... семги, что ли? 
«Странно... – подумал Пуркуа, рассматривая соседа. – Съел 
пять кусков теста и еще просит! Впрочем, такие феномены не составляют редкости... У меня у самого в Бретани был дядя Франсуа, который на пари съедал две тарелки супу и пять бараньих 
котлет... Говорят, что есть также болезни, когда много едят...» 
Половой поставил перед соседом гору блинов и две тарелки с 
балыком и семгой. Благообразный господин выпил рюмку водки, 
закусил семгой и принялся за блины. К великому удивлению 
Пуркуа, ел он их спеша, едва разжевывая, как голодный... 
«Очевидно, болен... – подумал француз. – И неужели он, чудак, воображает, что съест всю эту гору? Не съест и трех кусков, 
как желудок его будет уже полон, а ведь придется платить за всю 
гору!» 
– Дай еще икры! – крикнул сосед, утирая салфеткой масляные 
губы. – Не забудь зеленого луку! 
«Но... однако, уж половины горы нет! – ужаснулся клоун. – 
Боже мой, он и всю семгу съел? Это даже неестественно... Неужели человеческий желудок так растяжим? Не может быть! Как 
бы ни был растяжим желудок, но он не может растянуться за 

2 

пределы живота... Будь этот господин у нас во Франции, его показывали бы за деньги... Боже, уже нет горы!» 
– Подашь бутылку Нюи... – сказал сосед, принимая от полового икру и лук. – Только погрей сначала... Что еще? Пожалуй, дай 
еще порцию блинов... Поскорей только... 
– Слушаю... А на после блинов что прикажете? 
– Что–нибудь полегче... Закажи порцию селянки из осетрины 
по–русски и... и... Я подумаю, ступай! 
«Может быть, это мне снится? – изумился клоун, откидываясь 
на спинку стула. – Этот человек хочет умереть! Нельзя безнаказанно съесть такую массу! Да, да, он хочет умереть. Это видно по 
его грустному лицу. И неужели прислуге не кажется подозрительным, что он так много ест? Не может быть!» 
Пуркуа подозвал к себе полового, который служил у соседнего 
стола, и спросил шёпотом: 
– Послушайте, зачем вы так много ему подаете? 
– То есть, э... э... они требуют–с! Как же не подавать–с? – удивился половой. 
– Странно, но ведь он таким образом может до вечера сидеть 
здесь и требовать! Если у вас у самих не хватает смелости отказывать ему, то доложите метрдотелю, пригласите полицию! 
Половой ухмыльнулся, пожал плечами и отошел. 
«Дикари! – возмутился про себя француз. – Они еще рады, что 
за столом сидит сумасшедший, самоубийца, который может 
съесть на лишний рубль! Ничего, что умрет человек, была бы 
только выручка!» 
– Порядки, нечего сказать! – проворчал сосед, обращаясь к 
французу. – Меня ужасно раздражают эти длинные антракты! От 
порции до порции изволь ждать полчаса! Этак и аппетит пропадет к чёрту, и опоздаешь... Сейчас три часа, а мне к пяти надо 
быть на юбилейном обеде. 
– Pardon, monsieur, –побледнел Пуркуа, – ведь вы уж обедаете! 
– Не–ет... Какой же это обед? Это завтрак... блины... 
Тут соседу принесли селянку. Он налил себе полную тарелку, 
поперчил кайенским перцем и стал хлебать... 
«Бедняга... – продолжал ужасаться француз. – Или он болен и 
не замечает своего опасного состояния, или же он делает всё это 
нарочно... с целью самоубийства... Боже мой, знай я, что наткнусь 
здесь на такую картину, то ни за что бы не пришел сюда! Мои 
нервы не выносят таких сцен!» 

3 

И француз с сожалением стал рассматривать лицо соседа, каждую минуту ожидая, что вот–вот начнутся с ним судороги, какие всегда бывали у дяди Франсуа после опасного пари... 
«По–видимому, человек интеллигентный, молодой... полный 
сил... – думал он, глядя на соседа. – Быть может, приносит пользу 
своему отечеству... и весьма возможно, что имеет молодую жену, 
детей... Судя по одежде, он должен быть богат, доволен... но что 
же заставляет его решаться на такой шаг?.. И неужели он не мог 
избрать другого способа, чтобы умереть? Чёрт знает как дешево 
ценится жизнь! И как низок, бесчеловечен я, сидя здесь и не идя к 
нему на помощь! Быть может, его еще можно спасти!» 
Пуркуа решительно встал из–за стола и подошел к соседу. 
– Послушайте, monsieur, – обратился он к нему тихим, вкрадчивым голосом. – Я не имею чести быть знаком с вами, но, тем не 
менее, верьте, я друг ваш... Не могу ли я вам помочь чем–нибудь? 
Вспомните, вы еще молоды... у вас жена, дети... 
– Я вас не понимаю! – замотал головой сосед, тараща на француза глаза. 
– Ах, зачем скрытничать, monsieur? Ведь я отлично вижу! Вы 
так много едите, что... трудно не подозревать... 
– Я много ем?! – удивился сосед. – Я?! Полноте... Как же мне 
не есть, если я с самого утра ничего не ел? 
– Но вы ужасно много едите! 
– Да ведь не вам платить! Что вы беспокоитесь? И вовсе я не 
много ем! Поглядите, ем, как все! 
Пуркуа поглядел вокруг себя и ужаснулся. Половые, толкаясь 
и налетая друг на друга, носили целые горы блинов... За столами 
сидели люди и поедали горы блинов, семгу, икру... с таким же 
аппетитом и бесстрашием, как и благообразный господин. 
«О, страна чудес! – думал Пуркуа, выходя из ресторана. – Не 
только климат, но даже желудки делают у них чудеса! О страна, 
чудная страна!»