Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Проблемы экспертизы в медицине, 2003, № 4(Том 3)

Покупка
Основная коллекция
Артикул: 446784.12.99
Проблемы экспертизы в медицине, 2003, № 4(Том 3)-Ижевск:Издательство «Экспертиза»,2003.-49 с.[Электронный ресурс]. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/418622 (дата обращения: 29.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.

ОБЩЕСТВО СУДЕБ№1Х МЕДИКОВ УДМУРТИИ ИЖЕВСКАЯ ТОЕУДАРЕТВЕШАЯ МЕДИЦИОАЯ АКАДЕМИЯ




ПробёСМЫ экспертизы в медике


^АУЧ^О-ПРАКТИЧЕСКИЙ ЖУР^АЁ
■СИВАН В ИИЛЕ 2000 ТОДА

4

Редакционная коллегия:
главный редактор — В.И. Витер заместители главного
редактора — В.Л. Прошутин, Н.А. Кирьянов члены редакционной
коллегии — В.В. Кунгурова, А.Ю. Вавилов,
А.Д. Рамишвили, С.В. Хасанянова

Редакционный совет:
В.И. Акопов (Ростов-на-Дону),
В.И. Алисиевич (Москва),В.В. Жаров (Москва),
В.Н. Звягин (Москва), А.В. Капустин (Москва),
В.В.  Колкутин (Москва), В.С. Мельников (Киров),
Ю.А. Молин (Санкт-Петербург),
В.П. Новоселов (Новосибирск),
Г.А. Пашинян (Москва), А.В. Пермяков (Ижевск),
Ю.И. Пиголкин (Москва), В.О. Плаксин (Москва),
П.О. Ромодановский (Москва),
Ю.И. Соседко (Москва), Н.С. Стрелков (Ижевск),
В.В.  Хохлов (Смоленск),
В.Э.  Янковский (Барнаул)



ТОМ 3 ОКТЯБРЬ-ДЕКАБРЬ 2003 т.

Издательство «Экспертиза»
Лицензия на издательскую деятельность
ЛУ № 066 от 05.04.1999 Свидетельство
о регистрации ПИ № 77-3999 от 17.07.2000
Адрес редакции: 426009, г. Ижевск, ул. Ленина, 87а
Телефон: (3412) 75-24-93
E-mail viki@udmnet.ru
WWW http:\www.izhsite.ru\sudmed
Сдано в набор 01.11.2003. Подписано в печать 20.12.2003. Формат 60x88 1/8.
Условных печатных листов 6,23
Учетно-издательских листов 7,08
Отпечатано:
Типография «Пешта», г. Ижевск, ул. Кирова, 113

© Издательство «Экспертиза», 2003
  Все права защищены. Ни одна часть этого издания не может быть преобразована в электронный вид, либо воспроизведена любым способом без предварительного согласования с издателем.

Издательство «Экспертиза»
ОР!ЛПИЗЛП,ИО1ШЬП:. ВОПРОСЫ ______________________________________________________________________________________
В.И.Акопов, В.В.Сем                                        V.I. Akopov, V.V. Sem
КОМПЕТЕНЦИЯ СУДЕБЖ-МЕДИЦИЖКОГО ЭКСПЕРТА В ОПРЕДЕЛЕНИИ      THE COMPETENCE OF THE FORENSIC EXPERT OF DEFINITION OF A SORT OF
РОДА НАСИЛЬСТВЕННОЙ СМЕРТИ: ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА.3  VIOLENT DEATH: THE LEGISLATION AND PRACTICE...........3
В.И. Витер, В.Н Коротуг В.И. Пермице                       V.I. Viter, V.N. Korotun, V.I. Perminov
МЕДИКО-ПРАВОВЫЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ кОМДЕТЕпДИИ         MEDICAL-LEGAL AND HISTORICAL ASPECTS OF THE COMPETENCE OF THE
ЭКСПЕРТА ПРИ ОПРЕДЕЛЕШИ СУИЦИДА КАК РОДА СМЕРТИ.......5    EXPERT AT DEFINITION OF SUICIDE AS SORTS OF DEATH.....5
И.Ю. Быкое, В.В. Колкутин, 0.А. Шашутдиное                 I.Y. Bykov, V.V. Kolkutin, Sh.A. Shamshutdinov
СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД В ФОРМИРОВАНИИ УЧЁТА СИЕЦ.ИЛДЬпОИ         SYSTEM APPROACH IN SPECIAL ACTIVITY REGISTRY FORMATION AND
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ОТЧЁТНОСТИ ЭКСПЕРТНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ            ACCOUNTS OF RF MINISTRY OF DEFENSE EXPERT AUTHORITIESTHE PROSPECTS
МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.............8    OF SCIENTIFIC INVESTIGATIONS..........................8
ПЕРСПЕКТИВЫ ^АУЧ^ЫХ ИССЛЕДОВАШЙ THE PROSPECTS OF SCIENTIFIC INVESTIGATIONS
ГВ Ые‘Туг°е                                                G.V. Nedugov
СУДЕБНО-МЕДИНИНСЖ,\Я ДИАГНОСТИКА ГЕСТАЦИОШОГО ВОЗРАСТА     the FORENSIC MEDICAL DIAGNOSTIC OF THE GESTATIONAL
НА ОСНОВАНИИ МОРФОМЕТРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ                age ON THE BASIS OF MORPHOMETRICAL INVESTIGATION
ФРАГМЕНТОВ ФЕТАЁЬЮЙ ПЕЧЕНИ........................... 13   OFFETALLIVER FRAGMENTS................................13
С.А. Коревее, С.В. Рыков                                   S.A. Korenev, S.V. Rykov
СУДЕБНО-МЕДИНИНСК,\Я ОЦЕНКА ПИРОГЕННЫХ РЕАКЦИЙ........16   FORENSIC MEDICAL EVALUATIONOF PYROGENIC REACTIONS.....16
А.Л. Ураков, Н.С. Стреёкое, 11.В. Холманских,              A.L. Urakov, N.S. Strelkov, N.V. Cholmanskih,
М.Ю. Тих°мир°еа, TEA Уракоеа, Т.Н. Стреёкоеа, М.В. Пескоеа M.Ju. Tichomirova, N.A. Urakova, T.N. Strelkova, M.V. Peskova
ИСПО.ТЫОВАНИЕ ФИЗИКО-ХИМИЧЕСКИХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ                use OFPHISICO-CHEMICAL INDICES OF QUALITY
КАЧЕСТВА ЛЕКАРСТВ В КЛИШКО-ЭКСПЕРТНОЙ ОЦЕНКЕ               OFMEDICENESINCLINICO-EXPERTASSESSMENT
СТЕПЕНИ БЕЗОПАСНОСТИ ИНФУЗИОННОЙ ТЕРАПИИ..............18   OFDEGREE OF SAFETY OF INFUSION THERAPY................18
А.А. .стихи m                                              A.A. Agakhnyan
УСТАНОВЛЕЖЕ.ДАЖОСТИ СМЕРТИ РАДИОСПЕКТРОСКОПИЧЕСКИМ МЕТО-   DEATH AGE DEFINITION BY RADIOSPECTROSCOPICAL METHOD UNDER THE
ДОМ ПРИ ГНИЛОСТНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ......................21   SAPROGENIC TRANSFORMATION.............................21
Д.В. Богомолов, АХ. Аматиурадое, ЕА. Пирязееа,             D.V. Bogomolov, A.Kh. Amanmuradov, E.A. Piryazeva,
О.С. Кисёякоеа, И.Н. Богомолова, (ЧЕК Дттнишй              O.S. Kislyakova, I.N. Bogomolova, O.V. Dolzhansky
ОПЫТ ИЗУЧЕНИЯ МИКОБИОТЫ ТРУПОВ В СОСТОЯНИИ ДДоЗДЗИх        EXPERIENCE OF CORPSES’ MYCOBIOTS RESEARCH
ТРУП^ЫХ ИЗМЕНЕНИЙ.....................................24   in the CONDITION OF LATE CORPSES’ CHANGINGS...........24
М.Л. Морееа, АВ ТКтс'г.                                    M.L Moreva, A.V. Romanov
ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ДИФФЕРЕЩИРОВАНИЯ                      PRACTICAL ASPECTS OF BLOOD TRACES DIFFERENTIATION
СЛЕДОВ КРОВИ ПО СИСТЕМЕ ГАПТОГЛОБИ^А..................26   AS PER THE HAPTOGLOBIN’S SYSTEM.......................26
Д.В. Caxhhib                                               D.V. Semochkin
О ВАЖНОСТИ И ^ЕОБХОДИMОСТИ МЕТОДИЧЕСКОГО ПОДХОДА ПРИ       ABOUT IMPORTANCEAND NECESSITY OF THE METHODICAL APPROACH AT
ИССЛЕДОВАНИИ ТРУПОВ ЛИЦ С КОМПОНЕНТАМИ ТР,\НС1ЕНОЗНОЙ      RESEARCH OF CORPSES OF THE PERSONS WITH COMPONENTS THE ARTIFICIAL
ЭНДОКАРДИАЛЬНОЙ ЭЛЕКТРОСТИМУЛЯЦИИ.....................28   DRIVER OF A RHYTHM OF HEART...........................28
О.В. Маркое                                                O.V. Markov
ШАХТНАЯ ТРАВМА, КАК ОСОБЫЙ ВИД ПРОИЗВОДСТВЕЖОГО            mine TRAUMAAS SPECIAL ASPECT
ТРАВМАТИЗМА...........................................28   OF TRAUMATISM.........................................28
Е.Н. Muро^ец                                               e.N. Mironets
^ЕКОТОРЫЕ ХРОНОБИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ САМОУБИЙСТВ......30   THE SOME PEOPLE CHRONOBIOLOGY ASPECTS OF SUICIDES.....30
Ф.А. Гаёицкий, А. В. Деркач                                F.A. Galitsky, A.V. Derkach
ВЛИЯНИЕ'. ЛЕКАРСТВЕЖЫХ ПРЕПАРАТОВ НА КОЩЕНТРАЦИЮ           MEDICINES INFLUENCE ON ETHANOL CONCENTRATION
ЭТАНОЛА В ОРГАШЗМЕ ЧЕЛОВЕКА...........................32   IN A HUMAN BODY                                       ₃₂
В.И. Витер, Ю.Г. Кобеёее, А.Ю. Ваеиёое                     V.I. Viter, Y.G. Kobelev, A.Y. Vavilov
МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕШОСТИ ОГ^ЕСТРЕЛЬ^ЫХ ПОВРЕЖДЕНИЙ       MORPHOLOGICAL PECULIARITIES OF GUNSHOT INJURES
ДЛИННЫХ ТРУБЧАТЫХ КОСТЕЙ МАЛОКАЛИБЕРЖЙ                     OF LONG TUBULAR BONES BY SMALL CALIBER
БЕЗОБОЛО ЧЕЧВОЙ ПУЛЕЙ.................................35   SHAPELESS B ULLET.....................................35
А.Р. Поздеее, Т.Р. Закиров                                 A.R. Pozdeev, T.R. Zakirov
СЛУЧАЙ РЕСПИРАТОР№ГО ДИСТРЕСС-СИНДРОМА ВЗРОСЛЫХ,           EVENT ADULT RESPIRATORY DISTRESS-SYNDROME
ВЫЗВАИИОГ, ИДДДДВВАДИДХН ЛЕКАРСТВЕ^HОЙ ТЕРАПИЕЙ            IN REANIMATIONS IN THE POST-MORTEM
В ПРЕМОРТАЛЬ№М ПЕРИОДЕ................................37   PERIOD                                                ₃₇
ДИСКУССИИ DISCUSSIONS
Д.В. Богомоёое                                             D.V. Bogomolov
ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ МОДАЛЬНОЙ ЛОГИКИ ПРИ ТАЧ РАТОГЕНЕ-  POSSIBILITIES OF MODAL LOGICS APPLIANCE UNDER TANATOLOGYCAL
ТИЧЕСКОМ АНАЛИЗЕ В СУДЕБНОЙ МЕДИЦИНЕ И ПАТОЛОГИИ......40   ANALYSIS IN FORENSIC MEDICINE AND PATHOLOGY...........40
ОБМЕД ОПЫТОМ EXPERIENCE EXCHANGE
В.В. Тиёив                                                 V.V.Kilin
ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ТРУПНЫХ ПЯТЕН ДЛЯ ОБОСНОВАНИЯ ДАВНОС- FUTURE TRENDS OFDEATH SPOTS INVESTIGATION FOR JUSTIFICATION OF DEATH ТИ НАСТУПЛЕНИЯ СМЕРТИ С УЧЕТОМ ВАРИАНТОВ ТА^ЛТОГЕ^ЕЗА 43 AGE DEFINITION AND TANATHOGENESIS TYPES.................43
О.В. Маркое                                                O.V. Mₐᵣkₒᵥ
ВОЗМОЖНОСТЬ ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ТРАВМЫ......44   THE POSSIBILITY OF REVIEW OF TRAUMA CIRCUMSTANCES.....44
Я.А ^uкuфорое, В.Л. Прошутин                               Ja.A. Nikifirov, V.L. Proshutin
<ГР:Д:в:ИЛ: ДАВЖСТИ ^АСТУПЛЕ^ИЯ СМЕРТИ В ДПОЗДИДЛ ПОСМЕРТ- DEATH AGE DEFINITION IN LATE POSTMORTEM PERIOD
НОМ ПЕРИОДЕ ПО ОЦЕТ ЖЕ ДИ^АMИКИ ЭЛЕКТРИЧЕСКОГО СОПРОТИВЛЕ- BYESTIMATIONOF TENDONS ELECTRICAL
ШЯ СУХОЖИЛИЯ..........................................45   RESISTANCE............................................45
№КР°Л°ГИ..............................................⁴⁶   NECROLOGUES...........................................46

ИНФОРМАЦИЯ INFORMATION Конференции, рецензии........................................⁴⁷   Conferention, recension......................................47
Работа диссертациотых соеетое.................................49  The dissertation council’s work..............................49
ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ВОПРОСЫ



© В.И.Акопов, В.В.Сем, 2003
УДК 340.6: 612.013


В.И.Акопов, В.В.Сем
КОМПЕТЕНЦИЯ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОГО ЭКСПЕРТА В ОПРЕДЕЛЕНИИ РОДА НАСИЛЬСТВЕННОЙ СМЕРТИ: ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА
Кафедра судебной медицины и основ правоведения (зав. — проф. В.И.Акопов) Ростовского государственного медицинского университета

              В работе приводятся процессуальные и нормативные данные о невозможности кодирования судмедэкспертом рода смерти «в медицинском свидетельстве о смерти» и об отрицательных последствиях превышения компетенции медицинского эксперта при выполнении этого требования ВОЗ.
              Ключевые слова: Род смерти, компетенция эксперта, медицинское свидетельство о смерти, кодирование.

V.I. Akopov, V. V. Sem
THE COMPETENCE OF THE FORENSIC EXPERT OF DEFINITION
OF A SORT OF VIOLENT DEATH: THE LEGISLATION AND PRACTICE
              In work the remedial and normative data on impossibility of coding to the forensic experts of a sort of death « in the health certificate on death « and about negative consequences of excess of the competence of the medical expert will be carried out at performance of this requirement of the world organization of public health services.
              Key words: a sort of death, competence ofthe expert, health certificate on death, coding.

    Проблемы учета смертности населения, категории и родов смерти всегда были важными политическими и социальными показателями благополучия общества. Статистический учет этих показателей основан на четком подходе к регистрации в медицинских свидетельствах о смерти. Он связан с компетенцией судебно-медицинского эксперта и медицинского работника вообще. Многолетнему спору в печати и на специальных форумах юристов и судебных медиков о компетенции эксперта при решении вопроса о роде смерти подвел итог член-корр АМН проф. М.И. Авдеев, который еще в 1953 году писал, что «Теория и практика уголовного права и уголовного процесса показывают, что судебно-медицинский эксперт не имеет права и не может в своем заключении определять род смерти, так как такое определение может быть только правовым». Эта аксиома приводится во всех современных учебных пособиях по судебной медицине, то есть точка зрения на этот вопрос вполне определена—эксперт не имеет никаких медицинских оснований для определения рода насильственной смерти. Это подкреплено и в нормативных документах. В Постановлении Пленума ВС СССР «О судебной экспертизе по уголовным делам» от 16.03.1971 года предупреждается, что «Судам надлежит учитывать, что вопросы, поставленные перед экспертом и его заключение по ним не могут выходить за пределы специальных познаний... Суды не должны допускать постановку перед экспертом правовых вопросов.., например, имело ли место убийство или самоубийство.» В статье 196 действующего УПК РФ в перечне обязательно назначаемых экспертиз установление родов смерти не указано, нет ничего подобного и в статье 204 — «Заключение эксперта». В комментарии к ст. 196 УПК РФ (М., 2002, под ред. зам министра МВД РФ В.В. Мозякова) отмечается: «Вопрос имело ли место убийство или самоубий

ство, не входит в компетенцию эксперта. Эксперт вправе устанавливать причины смерти и характер телесных повреждений, но не род насильственной смерти». Это и понятно, ибо юридические данные о роде насильственной смерти на момент исследования трупа и выдачи медицинского свидетельства о смерти в подавляющем большинстве случаев в распоряжении эксперта не поступают. Это является естественным, поскольку судебно-медицинское вскрытие является лишь частью процесса расследования, в ходе которого, в том числе и на основании результатов исследования трупа, следователем может быть установлен род смерти.
    Исключением из этого правила являются научные работы, проводимые на кафедрах и в бюро судебно-медицинской экспертизы по изучению самоубийств и несчастных случаев, когда, надо полагать, каждый случай смерти в определенной местности скрупулезно исследуется по заданным параметрам. При этом непременным условием является контакт с правоохранительными органами и получение сведений юридического характера, достаточных для суждения о роде смерти. Только такой подход позволяет оценить в том или ином регионе в пределах изучаемого рода смерти реальный уровень смертности и распределение видов смерти, сопоставляя юридические и медицинские данные.
    Поэтому, официальной регламентации заполнения свидетельства о смерти (источнику сведений о роде смерти) придается большое значение. Правительство РФ 7 июня 1998 года приняло Постановление №709 «О мерах по реализации ФЗ «Об актах гражданского состояния». На это направлены и положения Федерального закона «Об ответственности за нарушение порядка предоставления государственной статистической отчетности» (№2761-1 от 13.05.1992),
который определяет правовую ответственность организаций за нарушение порядка предоставления отчетности и других данных, необходимых для проведения государственных статистических наблюдений. Эти законы предоставляет органам государственной статистики РФ право применять к нарушителям (руководителям и другим должностным лицам организаций) административные взыскания, в том числе за искажение отчетных данных.
    На основе Правительственных постановлений в связи с переходом к статистической разработке причин смерти населения на основе очередного X пересмотра МКБ с целью дальнейшего совершенствования учета естественного движения населения М3 РФ издало Приказ №241 от 07.08.1997 «О совершенствовании медицинской документации, удостоверяющей случаи рождения и смерти в связи с переходом на МКБ-10. Этот Приказ М3 РФ, а также Приказ №161 от 24.04.2003 «Об утверждении инструкции по организации и производству экспертных исследований в Бюро СМЭ», не изменяют положения об ответственности судебно-медицинского эксперта за достоверное заполнение данных, входящих в «Медицинское свидетельство о смерти». Информационное письмо М3 РФ от 01.01.1999 «О порядке и правилах кодирования причин смерти по международной классификации болезни (МКБ-10) и проблем, связанных со здоровьем» разъясняет методику заполнения документа. При этом согласно п.2.2.1.2. Приказа № 161 эксперт «при необходимости выясняют у родственников умершего данные медицинского характера (перенесенные заболевания, травмы, вредные привычки, общее состояние здоровья в последнее время и другие катамнестические сведения)». В пункте 14 «Медицинского свидетельства о смерти» предлагается отметить, связано ли наступление смерти с несчастным случаем на производстве, или оно связано с убийством или самоубийством, либо род смерти не установлен. А согласно п. 15 этого документа — в случае смерти от несчастного случая, отравления или травмы—указать дату. Между тем, все это не только выходит за рамки компетенции эксперта, который прямо-таки заменяет предварительное расследование, но прямо противоречит требованием Ф3 «О государственной судебно-экспертной деятельности» о противоправности личного вступления эксперта в контакт с потерпевшим. Так, в статье 16 названного закона прямо указано: эксперт не вправе вступать в личные контакты с участниками процесса, самостоятельно собирать материалы для производства судебной экспертизы.
    Фактически обязанность кодирования (шифровки) причин смерти учреждениями здравоохранения, в частности передача этих функций судебно-медицинской службе, необходимость заполнения п.п. 14, 15 свидетельства о смерти, в противоречие с процессуальными нормами вновь вернуло решение вопроса о роде смерти медикам, у которых черпают информацию органы государственной статистики, а от них средства массовой информации.
    Во многом это связано с тем, что при введении 1998 году новой учетной формы — «медицинского свидетельства о смерти» — в ней были сохранены и предложены к заполнению пункты (п. 14, п. 15) о роде смерти, виде, месте и обстоятельствах травмы. От полноты этих сведений зависит правильность кодирования внешних причин, причем требования МКБ-10 предусматривают значительную детализацию обстоятельств, связанных с несчастным случаем. Даже при наличии таких данных в медицинских документах или со слов родственников установление их достоверности выходит за пределы

компетенции судебно-медицинского эксперта. Это касается различных травм, асфиксии и прежде всего повешения, утопления действия крайних температур, отравлений и т.д. Иначе говоря, при всех видах смерти может иметь место любой род смерти и основываться на чьих-то, даже самых авторитетных показаниях, нельзя, даже если они подтверждаются результатами судебно-медицинской экспертизы трупа.
    Вот пример из практики. Труп гр-на М. обнаружен в доме с огнестрельным ранением в висок, от которого наступила смерть. По показаниям жены это произошло случайно. Находясь в алкогольном опьянении, он хотел ее напугать и расположить после очередной ссоры. Точно так было 2 месяца назад, когда он, заявил о самоубийстве и выстрелил себе в висок холостым зарядом, предварительно вытащив пулю из патрона. В результате холостого выстрела все обошлось, он добился примирения с женой. По мнению жены в этот раз все было также, только он, вследствие сильного опьянения забыл извлечь пулю. Выводы судебно-медицинской экспертизы: смерть от сквозного огнестрельного пулевого ранения с повреждением ткани головного мозга. Выстрел произведен с близкого расстояния, судя по доступности и направлению, а также отложению копоти на боковых поверхностях первого и второго пальцев правой кисти, мог быть совершен собственной рукой. Однако ни показания жены, ни это судебно-медицинское заключение не могут быть достаточным основанием для установления рода смерти. Ибо, кроме несчастного случая, здесь, вопреки показаниям жены, могло иметь место самоубийство или убийство. Для решения этого нужны юридические доказательства умысла, то есть проведение расследования.
    Вместе с тем, п. 14 и п. 15 (род насильственной смерти, место и обстоятельства травмы) и соответствующие коды п. 18 «г» медицинского свидетельства о смерти в течение многих лет используются в государственной статистической отчетности для анализа структуры причин смерти и оценки динамики «внешних причин» насильственной смерти. Регистрируются изменения уровня самоубийств, убийств и несчастных случаев в регионах, причин смерти при них. Эта отчетность, построенная на данных только медицинских свидетельств о смерти, в сложившейся ситуации объективно является недостоверной, поскольку невозможность юридического установления рода насильственной смерти на момент исследования трупа и выдачи свидетельства о смерти (в подавляющем большинстве случаев) естественным образом приводит к изменению этих показателей. При этом истинное распределение общественно значимых «внешних причин» маскируется не установленным родом смерти. Не заполнения экспертами п.14 о роде смерти механически приводят к сокращению регистрации числа умерших от несчастных случаев, убийств и самоубийств. При этом, подчеркивая в п. 14 свидетельства «род смерти не установлен» эксперты действовали в полном соответствии с законом и ведомственными приказами
    Например, в г. Ростове-на-Дону по данным Госкомстата, основанным на анализе медицинских свидетельств о смерти, в 2000 году было зарегистрировано всего 46 самоубийств, что не может соответствовать реальному уровню самоубийств в миллионном городе. По данным же УВД г. Ростова-на-Дону в том же году 262 человека покончили жизнь самоубийством. Естественно такое разночтение приводит к различным ошибочным результатам, которые имеют разный источник и кочуя по средствам массовой информации, вводят в заблуждение читателей и го
сударственные организации. На основе таких ненадежных данных те или иные политические партии отбирают выгодные для своей политики статистические данные и делают любые выводы о резком снижении или повышении тех или иных показателей.
    Таким образом, судебно-медицинским экспертам, заполняя свидетельство о смерти, приходится либо брать на себя процессуально недопустимые функции и устанавливать род насильственной смерти, либо предоставлять для статистической разработки заведомо недостоверную информацию. При этом, если соблюдать букву закона, неминуем почти тотальный переход на «не установленный» род смерти, что полностью уничтожит возможности статистической оценки этих

показателей и включение п.п. 14, 15 в этот важный юридический документ станет бессмысленным.
    Мы считаем, что более целесообразно передать обсуждение этого вопроса для выработки окончательного решения представителям двух учреждений — учреждению государственной статистики (как органу, осуществляющему регистрацию и анализ информации, содержащейся в свидетельствах о смерти) и прокуратуры (для согласования с требованиями законодательных актов РФ). Решение этой проблемы позволит избежать двойственной ситуации, когда требования государственной статистики и ВОЗ не совпадают с процессуальными возможностями судебно-медицинской службы и приведет к более обоснованным показателям рода смерти.

© В.И. Витер, В.Н. Коротун, В.И. Перминов, 2003
УДК 340.622+340.695

В.И. Витер, В.Н. Коротун, В.И. Перминов
МЕДИКО-ПРАВОВЫЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КОМПЕТЕНЦИИ ЭКСПЕРТА ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ СУИЦИДА КАК РОДА СМЕРТИ
Кафедра судебной медицины (зав. — проф. В.И. Витер) Ижевской государственной медицинской академии
Пермское областное бюро судебно-медицинской экспертизы (начальник — В.И. Перминов)
              В статьерааматриваются медицинские и правовые аспекты компетенции эксперта при определении рода смерти, в частности — суицида. Анализируются причины появления и существования этого вопроса в его историческом развитии. Предлагаются пути решения данной проблемы в соответствии с законодательной базой.
              Ключевые слова:род смерти, суицид, компетенция судебно-медицинского эксперта.
V.I. Viter, V.N. Korotun, V.I. Perminov
MEDICAL-LEGAL AND HISTORICAL ASPECTS OF THE COMPETENCE OF THE EXPERT AT DEFINITION OF SUICIDE AS SORTS OF DEATH
              In clause the medical and legal aspects of the competence of the expert are considered at definition of a sort of death, in particular - suicide. The reasons of occurrence and existence of this question in his historical development are analyzed. The ways of the decision of the given problem are offered according to legislative base.
              Keywords: a sort of death, suicide, competence of the legal-medical expert.

    За последние десятилетия регистрируется значительный рост доли смертности от т.н. «повреждений без уточнения их характера». При сравнении структур смерти от внешних причин 1966 и 1998 годов отмечалось снижение доли самоубийств с 23,0 до 18,9% при одновременном росте доли «повреждений без уточнения характера» с 3,0 до 15,2%, убийств — соответственно с 5,6 до 12,3%. Исходя из этого авторы исследования приходят к выводу, что эта вторая по значимости причина насильственной смерти («без уточнения характера») является скрытой формой самоубийств [9] и объясняется это, наряду с другими причинами, плохой экспертной диагностикой [10]. Другие авторы считают, что неточность данных статистики суицидов связана с неправильным установлением рода насильственной смерти и сокрытием их по религиозным, моральным и политическим мотивам [2], а также—с системой регистрации самоубийств и разными источниками получения информации [4].
    Причину недостоверности статистики суицидов следует искать, прежде всего, в самом механизме формирования базы этих данных Госкомстатом РФ. Единицей учета и основой этой статистики является свидетельство о смерти, в котором отражается причина и род насильственной смерти. Именно на первоначальном этапе создания статистической базы — оформлении свидетельства о смерти, может сформироваться «искажение» одного из ее показателей — «род смерти».

    Корень этого явления в том, что причина смерти врачом (экспертом) устанавливается объективно на основе специальных знаний в рамках профессиональных обязанностей, а род смерти определяется врачом фактически субъективно с выходом за пределы компетенции и вторжением в область права, т.е. при отсутствии необходимых на то специальных знаний и прав (табл. 1).
    Причина такой ситуации кроется в наличии ведомственных нормативных документов (приказов) Минздрава, которые обязывают именно судебно-медицинского эксперта решать вопрос о роде насильственной смерти при заполнении свидетельства о смерти. Таким образом, вся ответственность за «достоверность» данных при определении рода смерти ложится на плечи эксперта, проводящего судебно-медицинское экспертизу умершего.
    Для понимания живучести и существования этой проблемы необходимо рассмотреть ее в историческом развитии.
    По мере строительства нового государства советского периода, судебно-медицинская служба претерпела не только значительную структурную перестройку, но и существенные изменения ее теоретических и правовых основ. Вместе с тем, расширение толкований прав и обязанностей эксперта в Положениях о правах и обязанностях государственных медицинских экспертов 1921 и 1934 г.г. допускало возможность эксперту встать в один ряд с лицом, производящим следствие.
Таблица 1.
Алгоритм определения экспертом причины и рода смерти

       Показатель               Причина смерти        Род насильственной смерти
Понятие отрасли науки              медицина                     право          
Устанавливается на основе     специальных знаний       без специальных знаний  
Основание определения     морфологические, лаборатор-   внутреннее убеждение   
                            ные, клинические данные                            
Компетенция установления            имеется                  отсутствует       
Оценка                            объективная               субъективная       
Легитимность определения          правомерно                неправомерно       

    В 30-е годы вопрос о пределах компетенции судебномедицинского эксперта при определении рода смерти не стоял. Уже в этот период, по окончании экспертного исследования трупа, надлежала выдача «справки на погребение» с указанием причины и рода смерти. Однозначно считалось, что «одной из важнейших задач судебного врача именно и является установление рода смерти» путем определения обстоятельств направления действия внешней силы, например, «если внешняя сила направлена самим человеком на себя, то это будет самоубийство» [12]. При составлении заключения эксперту предписывалось и решение такого вопроса—«Если смерть была насильственной, то имело ли место убийство, самоубийство или несчастный случай?», а при проведении экспертиз в случаях повешения — «решать вопрос о самопове-шении или убийстве повешением, а также о симуляции повешения» [12].
    Абсолютно аналогичная позиция излагалась и в учебниках по судебной медицине 50-х годов [13,19], что отражало общую тенденцию, господствующую в судебно-медицинской науке того времени при решении данного вопроса, при этом довольно детально регламентировалась тактика эксперта при определении рода смерти. Так, в примерах формулировки экспертом ответов на поставленные вопросы при установлении рода смерти приводился и такой: «установив, что биологическая причина смерти — повреждение, экспертиза устанавливает по судебно-медицинским данным ее правовой характер. Прямым продолжением задачи экспертизы является выяснение того, какой род насильственной смерти может иметь место в данном случае. Для разрешения этой задачи представители следствия и суда издавна привлекали и привлекают судебно-медицинского эксперта, а последний это задание выполнял, выполняет и должен выполнять как одну из своих основных функций помощи правосудию» [19].
    Однако наряду с этим существовало иное мнение. В частности, Н.Н. Бокариус отмечал, что «даже среди отдельных работников расследования существует мнение, что повешение — это самоубийство, а удавление — это убийство. Неверное конечно представление, как повешение, так и удавление, могут быть и в виде самоубийства и в виде убийства, и если хотите, и в виде несчастного случая. Совершенно ясно, что решение этого вопроса относится к компетенции следователя. Эксперт только должен собрать определенный материал, на основании которого следователь смог бы сделать выводы» [3].
    Однако именно в 40-50-х годах на страницах печати проходила ожесточенная дискуссия о праве судебно-медицинских экспертов определять род смерти [1, 6]. В официальных ответах на запрос Главной судебно-медицинской экспертизы единого мнения у юристов не было: Верховный Суд СССР допускал возможность решения экспертом

вопроса о роде смерти, а Прокуратура СССР считала это правом, но не обязанностью эксперта. В результате Главный судебно-медицинский эксперт в Циркулярном письме 1956 г. предоставил право экспертам решать вопрос о роде смерти, когда этот «вывод вытекает из специальных познаний судебно-медицинского эксперта и результатов исследования трупа» [33]. К сожалению, не указывались конкретно те специальные именно медицинские познания и критерии, которыми эксперт должен был пользоваться при решении вопроса, фактически требующего правовой оценки и юридической квалификации. Данное мнение было закреплено затем методическим письмом Прокуратуры СССР [8]. К сожалению, это положение оказалось живучим, найдя свое отражение даже в некоторых учебниках по судебной медицине 70-х годов [21].
    Переломным моментом в обсуждении вопроса можно считать фундаментальный «Курс судебной медицины» М.И. Авдеева [1], в котором на основе юридических норм и процессуальных положений с учетом судебной практики научно была доказана ошибочность существующего мнения о праве эксперта определять род смерти.
    В дальнейшем в учебниках по судебной медицине 6070-х годов [5, 22, 23, 25] тема возможности установления экспертом рода смерти вообще не рассматривалась, а в руководстве по судебной медицине 1976 года [27] уже однозначно отмечалось, что решение экспертом вопроса о роде смерти является выходом за пределы его компетенции, ограниченной медицинскими рамками. Такая позиция в последующие годы находит свое отражение в учебниках и руководствах по судебной медицине: в 80-е годы указывалось, что «определение рода насильственной смерти является компетенцией органов правосудия» [26, 28], в 90-е и последующие годы — «эксперт может устанавливать причину смерти и характер телесных повреждений, но не род насильственной смерти» [7, 20, 32]. Отмечается так же, что понятие рода смерти является юридическим и связано «с определением умысла, степени виновности лица, причинившего повреждения, а поэтому определение рода насильственной смерти, в конечном счете, является компетенцией следственных и судебных органов» [7]. Но вместе с тем имеется вызывающее удивление утверждение, что «установив смерть от механического задушения через повешение на основании наличия общеасфиктических и видовых ее признаков, судебно-медицинский эксперт может определить род смерти» [32].
    Действующие правовые нормативные акты дают четкое определение понятия специальных знаний, увязывая их с правами и обязанностями эксперта. В соответствии с ними, специальными судебно-медицинскими являются знания и навыки, составляющие содержание профессиональной медицинской (врачебной) подготовки эксперта, ограниченные
рамками использования и решения юридических и правовых понятий и вопросов [30, 31].
    В современной судебно-медицинской и юридической литературе однозначно сформирована точка зрения, что понятие рода смерти является юридическим [24, 29] и установление судебно-медицинским экспертом самоубийства (как рода смерти) является выходом за пределы его компетенции, фактически означающим решение юридического вопроса, т.е. правовой оценки и юридической квалификации [11].
    Относительно медицинского свидетельства о смерти следует отметить, что оно, безусловно, является не только важным юридическим и медицинским, но также и статистическим документом, основой государственной статистики причин смерти и демографических показателей здоровья населения и его социального состояния. Однако именно ведомственные приказы Минздрава (Инструкции по заполнению свидетельства о смерти) фактически обязывают судебно-медицинского эксперта выходить за пределы своей компетенции при решении вопроса о роде смерти умершего. К примеру, приказ М3 СССР от 28.09.1954 г. [14] обязывал точно обозначать, чем вызвана смерть и указывать, было ли в данном случае самоубийство (или иной род смерти). Но вместе с тем, критериев определения экспертом рода смерти в Инструкции по заполнению свидетельства о смерти не приводится. Аналогичные указания имеются и в последующих приказах и инструкциях Минздрава при изменении формы свидетельства о смерти [15, 16, 17].
    Действующие правила судебно-медицинской экспертизы трупа также регламентируют при заполнении свидетельства о смерти определять нозологическую форму и причину смерти, руководствуясь при этом действующей МКБ, что, по сути, также обязывает судебно-медицинского эксперта определять род смерти [18].
    Объяснение такой противоречивости и двойственности нормативных документов Минздрава и юридических положений, по нашему мнению, кроется в недостаточном понимании всей глубины юридической стороны вопроса стороной, разрабатывающей инструкции по заполнению свидетельств о смерти и их формы.
    Таким образом, становится ясным, почему такое продолжительное время длилась дискуссия о праве эксперта решать вопросы установления рода смерти (в т.ч. самоубийства).
    На практике при разрешении экспертом вопроса о роде смерти, прежде всего в случаях самоубийств, наибольшее значение имеют следующие факторы:
  —  данные секции трупа и лабораторных исследований; — данные материалов дела;
  —  внутреннее убеждение эксперта;

  —  квалификация и опыт эксперта;
  —    общественно-социальные условия, в т.ч. религиозные, этнические и местные обычаи и обстоятельства.
    Поэтому эксперты все чаще род смерти не определяют, понимая неправомерность этой функции, и идут более «легким» путем — кодирование по рубрикам МКБ-10 «повреждения без уточнения их случайного или преднамеренного характера». С одной стороны, такая тактика эксперта формально не нарушает действующих приказов Минздрава и не свидетельствует об уровне его квалификации. С другой стороны, она прямо отражается на имеющей существенное значение оценке демографической ситуации по показателям смертности от внешних причин в целом по стране, а также вызывает недовольство и недоумение сотрудников региональных органов Госкомстата. Однако, в силу ч. 2 ст. 7 УПК РФ, при наличии противоречий между нормами процессуального и материального законов, предпочтение должно отдаваться тому закону, к предмету регулирования которого относятся общественные отношения, на создание, изменение или прекращение которых направлены конкурирующие правовые нормы.
    Получается замкнутый круг: эксперт юридически не имеет право устанавливать род смерти, фактически в силу положений ведомственных приказов он обязан это делать. Таким образом, судебно-медицинский эксперт находится в тупиковых «ножницах» ведомственных нормативных противоречий.
    Решение данного вопроса является на сегодня важной и сложной задачей и должно решаться на государственном уровне. Выход из тупика позволит:
  —    выявить действительный уровень смертности от внешних причин, прежде всего — суицидов;
  —    разработать на региональном и федеральном уровне соответствующие мероприятия и программы по снижению высокой смертности в стране от суицидов.
  —    Пути решения изложенной проблемы нам видятся в следующем:
  —    приведение приказов М3 РФ в соответствие с законодательной базой;
  —    создание адаптированного варианта классификации МКБ для судебной медицины (по примеру МКБ-Онколо-гия, МКБ-Педиатрия и др.);
  —    разработка межведомственных нормативных документов (М3, Минюст, Госкомстат и др.), регламентирующих порядок и правила определения судебно-медицинским экспертом рода смерти (только при заполнении свидетельства о смерти);
  —    изменение механизма формирования Госкомстатом РФ базы данных для получения более достоверных данных по смертности от внешних причин, в том числе - суицидов.

     Литература:
     1. Авдеев М.И. Курс судебной медицины — М.: Госюриздат., 1959. — С. 84-94.
     2. Бойко И.Б., Чугреев С.Н., Цыганов К.М., Аверичев А.А. Смертность от самоубийств и убийств в судебно-медицинском аспекте (на материале данных по Рязанской области) // Суд.-мед. эксперт. — 1995. — №3. — С. 23-25.
     3. Бокариус Н.Н. Стенограмма курса лекций // Смерть от задушения Харьков, 1952 (рукопись).
     4. Гриненко А.Я., Заславский Г.И., Попов В.Л., Юшковский В.О. Судебно-медицинская и социально-экономическая характеристика самоубийств //Альманах судебной медицины. — СПб. — 2003. — № 5. — С. 6-16.
     5. Громов А.П. Курс лекций по судебной медицине. — М.: Медицина, 1970. — 312 с.
     6. Китаев Н. Определение характера смерти с помощью «эффекта Кирлиан» // Законность. — 2000. — №2. — С. 48-49.
     7. Кузнецов Л.Е. Судебно-медицинская экспертиза: Книга практич. врача. — М.. — 2002. — С. 86.
     8. Методическое письмо Прокуратуры Союза ССР от 08.08.1958 г.
     9. «Население и общество» / бюллетень Центра демограф. и экологии человека Института народнохоз. прогнозирования РАН. —
     2001. — № 5.
10.  «Население и общество» / бюллетень Центра демограф. и экологии человека Института народнохоз. прогнозирования РАН, — 2001. — № 31-32.
     11. Научно-практич. комментарий к УПК РФ / под общ. ред. Лебедева В.М. /, ст. ст. 80, 196. — М.: Спарк, 2002. — 991 с.
     12. Основы судебной медицины. Пособие для студентов мед. институтов (под общ. ред. Попова Н.В.). — М.-Л.: Медгиз, 1938. — 592 с.
     13. Попов Н.В. Судебная медицина, 3-е изд. — М.: Медгиз, 1950. — 444 с.
     14. Приказ М3 СССР от 28.09.1954 г. № 45 //Врачебное свид. о смерти, п. 10.
     15. Приказ М3 СССР от 12.02.1966 г. № 85
     16. Приказ М3 СССР от 19.11.1984 г. № 1300
     17. Приказ М3 РФ от 07.08.1998 г. № 241
     18. Приказ М3 РФ от 24.04.2003 г. № 161 «Об утверждении инструкции по организации и производству экспертных исследований в бюро судебно-медицинской экспертизы».
     19. Райский М.И. Судебная медицина. — М.: Медгиз, 1953. — 467 с.
     20.  Руководство по судебной медицине/ подред. Томилина В.В., Пашиняна Г.А.. - М.: Медицина, 2001. — С. 13.
     21.  Сапожников Ю.С., Гамбург А.М. Судебная медицина. — Киев: Вища школа, 1976. — С. 65.
     22.  Смольянинов В.М., Татиев К.И., Черваков В. Ф. Судебная медицина.—М.: Медгиз, 1961. — 400 с.
     23.  Смольянинов В.М., Татиев К.И., Черваков В. Ф. Судебная медицина.— М.: Медгиз, 1963. — 460 с.
     24.  Советское уголовное право: Учебник Часть Особенная / подред. Владимирова и др. — М.: Юр. лит., 1979. — 584 с.
     25.  Судебная медицина. Подред. Смольянинова В.М. — М.: Медицина, 1975. — 343 с.
     26.  Судебная медицина. Подред. Смольянинова В.М. — М.: Медицина, 1982. — С. 37.
     27.  Судебная медицина. Руководство для врачей Подред. Деньковского А.Р. и Матышева А.А. — Л.: Медицина, 1976. — С. 369.
     28.  Судебная медицина. Под ред. Крюкова В.Н. — М., Медицина, 1990. — С. 37.
     29.  Уголовное право РФ. Особенная часть. Под ред. 3дравомыслова Б.В. — М.: Юристъ, 1999. — 552 с.
     30.  Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (2001 г.), ст. 57, 70, 75, 80.
     31.  Федеральный закон «О гос. судебно-экспертной деятельности в РФ» № 73-Ф3 (2001), ст.8,17,25.
     32.  Хохлов В.В., Кузнецов Л.Е. Судебная медицина — Смоленск, 1998. — 800 с.
     33.  Циркулярное Письмо Главного судебно-медицинского эксперта М3 СССР от 29.02.1956 г. № 306.





© И.Ю. Быков, В.В. Колкугин, Ш.А. Шамшутдинов, 2003
УДК 340.69-691

И.Ю. Быков¹, В.В. Колкугин², Ш.А. Шамшутдинов³
СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД В ФОРМИРОВАНИИ УЧЁТА СПЕЦИАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ОТЧЁТНОСТИ ЭКСПЕРТНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ
¹Главное военно-медицинское управление Министерства обороны РФ
²111 Центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз МО РФ (нач. — проф. В.В.Колкутин), ³1082 судебно-медицинская лаборатория Северного флота
              В статье рассматривается концепция совершенствования системы учета и отчётности судебно-экспертных учреждений Минобороны России. Ведущим принципом данной концепции является системность в сборе и обработке информации. Системность обеспечивается, в том числе, использованием единой базовой терминологии, сбором и обработкой информации обо всех видах экспертных исследований с единых позиций по основной и производной статистическим единицам. Обобщенная информация об экспертной деятельности позволит в оперативном и ретроспективном порядке объективно судить об объёме и уровне экспертной деятельности в конкретном экспертном учреждении, о состоянии дел в регионе его ответственности по социально значимым происшествиям, объективизировать суждение об уровне взаимодействия данного экспертного учреждения с правоохранительными органами.
              Ключевые слова: системный подход, учет, экспертное учреждение, отчетность.
BykovI.Y., Kolkutin V.V., ShamshutdinovSh.A.
SYSTEM APPROACH IN SPECIAL ACTIVITY REGISTRY FORMATION AND ACCOUNTS OF RF MINISTRY
OF DEFENSE EXPERT AUTHORITIES
              The article considers the concept of registry and accounts systems improving in RF Ministry Of Defense expert authorities. The basic principle of the given concept is the system approach in the information gathering and treatment. The system approach is provided also by using the common basic terminology, information gathering and treatment about all kinds of expert researches from the point of common basic and derived statistic unities. The generalized information about expert activity will let to judge about their work content and level.
              Key words: System approach, registry, expert authority, and accounts.

    В настоящее время в рамках утверждённой начальником Главного военно-медицинского управления Министерства обороны Российской Федерации (ГВМУ МО РФ) «Программы развития судебно-медицинской экспертизы в МО РФ на 2001-2005 г.г.» совершенствуется система учёта

и отчётности (СУО) экспертных учреждений (ЭУ) МО РФ. При этом принимаются во внимание существенные изменения в законодательной базе и в организационноштатной структуре экспертных учреждений Министерства обороны РФ.
Ведущим принципом концепции СУО ЭУ МО РФ является системность в сборе и обработке информации. При этом одним из наиболее важных является положение о том, что все виды судебных экспертиз рассматриваются с единых позиций, с учетом классификационных уровней в структуре информации о них. Так любой вид судебной экспертизы характеризуется общими процессуальными и научно-методическими основами, по одному и тому же делу может проводиться множество самых разнообразных экспертиз, а их результаты характеризуют расследуемое происшествие, его участников, сам процесс расследования, привлечённые к производству экспертных исследований силы и средства, качество экспертных исследований, сопутствующие обстоятельства и др.
    Системность обеспечивается, в том числе, использованием единой базовой терминологии, сбором и обработкой информации обо всех видах экспертных исследований с единых позиций по основной и производной статистическим единицам.
    Экспертное исследование (ЭИ) — основная статистическая единица, соответствующая законченному экспертному действию по конкретному постановлению (направлению, письменному поручению) правоохранительного органа с составлением основного итогового экспертного документа («Заключения» или «Акта»). Понятие ЭИ включает в себя любой вид экспертной деятельности ЭУ, охватывает понятия «экспертиза», «исследование», «освидетельствование».
    Экспертный случай (ЭС) — производная статистическая единица, соответствует событию в зоне ответственности ЭУ, потребовавшему правового разбирательства и экспертного сопровождения, связанному с конкретным лицом. ЭС — это совокупность всех ЭИ, проведённых в отношении конкретного человека в рамках проводимого расследования. Маркером ЭС является первичное ЭИ.
    При рассмотрении с системных позиций любому виду судебной экспертизы, применительно к целям и задачам СУО, присущи общие (для всех видов ЭИ), групповые (для групп видов ЭИ) и индивидуальные (для отдельных видов ЭИ) признаки. Разделение на группы ЭИ проводится в зависимости от основного объекта исследования.
    Первая группа—это ЭИ, объектом которых является человек (информация о человеке, о его личности) или труп человека.
    Вторая группа — ЭИ, где исследованию подвергаются вещественные доказательства. В системе ЭУ МО РФ в первую группу входят такие виды ЭИ, как судебно-медицинские ЭИ трупов и живых лиц, судебно-психиатрические и судебно-психологические ЭИ, а также комплексные ЭИ с участием соответствующих специалистов.
    Во вторую группу отнесены судебно-химические, судебно-биологические (в том числе, генетические), криминалистические и судебно-гистологические ЭИ.
    С учётом изложенного, принимая во внимание требования современного законодательства, составлен следующий перечень параметров в структуре информации о ключевых для СУО судебно-медицинских и судебно-психиатрических ЭИ.
    1. Общие параметры (основные и дополнительные).
    1.1.     Орган, назначивший ЭИ: военные правоохранительные органы (военные прокуратуры, действующие в ВС РФ, ВВ МВД РФ, ФПС РФ, в других ведомствах; военный суд; командир войсковой части); милиция; прокуратура; органы ФСБ; суд; адвокатура; прочие.

    1.2.     Тип ЭИ в зависимости от вида процесса, в рамках которого проводят ЭИ: в уголовном процессе, в гражданско-правовом процессе, прочие (например, в рамках административного расследования).
    1.3.     Тип ЭИ в зависимости от этапа процесса: на этапе дознания, на предварительном следствии, в суде. На этапе дознания итоговым экспертным документом ЭИ является «Акт», на предварительном следствии и в суде — «Заключение эксперта». В последних двух случаях фиксируется номер дела (в соответствии с действующим уголовнопроцессуальным законом номер дела должен присутствовать в постановлении о назначении судебной экспертизы).
    1.4.     Класс ЭИ: первичное, дополнительное, повторное. В случае повторного исследования фиксируют следующие сведения: ведомственная принадлежность исполнителя (исполнителей) первичного ЭИ; причины назначения повторной экспертизы (в том числе в связи и вне связи с недостатками первичного ЭИ); решение основных вопросов при производстве повторной экспертизы (подтверждение либо опровержение главных выводов первичного ЭИ, отказ от их решения); причины опровержения главных выводов первичного ЭИ либо отказа от их решения: в связи с недостатками первичного ЭИ (в том числе — неполноценность первичного ЭИ по причине низкой квалификации соответствующего эксперта, нехватки необходимых материалов дела или вещественных доказательств, в связи с технической невозможностью решения вопросов) либо вне связи с качеством первичного ЭИ.
    1.5.     Категория ЭИ по составу исполнителей: единоличное, комиссионное, комплексное. В двух последних случаях отмечают виды и объём проводимых исследований, ведомственную принадлежность привлечённых сил.
    1.6.     Категория ЭИ по отношению к основному объекту исследования: с непосредственным исследованием (освидетельствованием) основного объекта исследования; по документам (материалам дела).
    1.7.     Дата назначения ЭИ, дата поступления документа о назначении ЭИ в экспертное учреждение, дата окончания ЭИ. В случае превышения месячного срока с момента поступления документа о назначении ЭИ до момента его исполнения указывают причины превышения срока: многообъектный характер, значительный объём исследований; длительное отсутствие необходимого специалиста; особая сложность исследования, в том числе — с необходимостью консультаций специалистов, изучения специальной литературы; комиссионный или комплексный характер исследований; длительная неопределённость исхода травмы; временное отсутствие объектов исследования (гистологических препаратов, материалов уголовного дела и пр.); субъективные причины.
    1.8.     Привлекается ли к ответственности по данному делу медицинский работник: если привлекается, то отмечаются краткие сведения о нем: Ф.И.О., контингентная группа, звено (войсковое, поликлиническое, госпитальное), место службы (работы), профессиональная подготовка.
    2.      Групповые параметры (основные и дополнительные), характеризующие ЭИ первой группы.
    2.1. Дата происшествия.
    2.2.     Род происшествия, ставшего предметом правового разбирательства: суицид (самоубийство либо суицидная попытка), несчастный случай, убийство, скоропостижная смерть, смерть от заболевания, половое преступление, бытовая травма, боевая травма, травма в результате неуставных взаимоотношений между военнослужащими, уклоне
ние от обязанностей военной службы (самоповреждения, в том числе членовредительство, искусственное вызывание болезни, утяжеление имеющегося расстройства здоровья; симуляция; аггравация; подлог документов), прочие, род происшествия не известен.
    2.3.    Регион, в котором произошло происшествие (округ, гарнизон, край, область, район).
    2.4.    Обстоятельства происшествия: на производстве (службе), вне производства (службы), прочие, не известно.
    2.5.    Правовой статус лица, в отношении которого назначена экспертиза: совершивший деяние (правонарушение, самоубийство, суицидную попытку), потерпевший, свидетель, иной участник процесса.
    2.6.    Анкетные данные лица, в отношении которого назначена экспертиза: Ф.И.О., пол, дата рождения, возрастная и контингентная группа обследуемого лица. В том случае, если это военнослужащий, отмечают его воинское звание, категорию прохождения военной службы (по контракту; по призыву), принадлежность ведомству (министерству); в случае МО РФ указываются вид Вооружённых Сил, род войск, округ (флот), гарнизон.
    2.7.    Основные вопросы, решаемые при производстве ЭИ (включая определение тяжести вреда здоровью), применённые методы и методики исследований, в том числе результаты исследований на предмет алкогольного, наркотического, токсического опьянения, полового состояния, следов бывших повреждений, аборта, состояния здоровья, возраста, беременности (если производились).
    2.8.     Формализованный основной диагноз (диагноз заболевания или травмы, явившегося основной причиной смерти): травма; заболевание; сочетание травмы и заболевания; заболеваний и травм нет; здоров (только для живых лиц); синдромальный диагноз (только для судебнопсихиатрических ЭИ); диагноз не установлен; вопрос не решался. В случае заболевания указывают: класс (в отдельных случаях, группу), нозологическую единицу по МКБ-10; наличие (отсутствие) провоцирующих и способствующих факторов. В случае травмы подробно детализируют вид травмирующего фактора; отмечают преимущественно общее, либо местное действие повреждающих факторов; множественный либо изолированный вариант травмы; комбинированный характер травмы в случае воздействия нескольких факторов с их перечислением; в случае сочетанной травмы перечисляют поврежденные части тела.
    2.9.    Сведения об оказании медицинской помощи пострадавшему в период, предшествующий происшествию, с отметкой этапов и учреждений, где оказывалась помощь, наличия (отсутствия) недостатков и дефектов в оказании помощи, их влияние на исход. В случае дефекта фиксируют информацию, содержащуюся в срочном донесении в медицинскую службу и главному судебно-медицинскому эксперту МО РФ по факту дефекта.
    3.     Индивидуальные параметры, характеризующие ЭИ трупов.
    3.1.    Основной объект ЭИ при непосредственном его исследовании: труп; эксгумированный труп; расчленённый труп (части трупа); сгоревший труп (части трупа); разрозненные останки.
    3.2.    Вариант решения вопроса о причине смерти (если таковой ставился): решён в категорической форме, в вероятной форме, причина смерти не установлена. Если данный вопрос не решён или решён в вероятной форме, то фиксируют причины этого: значительные естественные изменения трупа (гниение, сапонификация, мумификация,

скелетирование); исследование расчлененного трупа; исследование разрозненных останков; отсутствие необходимых данных в представленных материалах (только для ЭИ по материалам дела); другие.
    4.      Индивидуальные параметры, характеризующие психиатрические (психологические) ЭИ.
    4.1.     Категория судебно-психиатрического (психологического) ЭИ по отношению к основному объекту исследования: очное (с освидетельствованием); по материалам дела. Очное подразделяется на стационарное, когда освидетельствование проводится в психиатрическом либо в судебно-психиатрическом экспертном стационаре, и амбулаторное, когда освидетельствование производится в медицинском учреждении, в кабинете следователя, в зале суда, в других местах. ЭИ по материалам дела: посмертное, заочное.
    4.2.     Данные о лице, направленном на экспертизу, совершившем противоправные деяния: совершил общеуголовное преступление (убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, имущественные кражи и грабеж, хулиганство, побои, половое преступление, прочие), воинское преступление (самовольное оставление части, дезертирство, неуставные взаимоотношения, членовредительство, прочие).
    4.3.     Причины и мотивы суицидного действия: психические заболевания и расстройства; семейные и личные неприятности; сексуальные мотивы; боязнь ответственности и стыд за совершенный поступок; служебные неприятности, тяготы военной службы; бытовое разложение (алкоголизм, при других условиях); несправедливое отношение окружающих; соматические заболевания; венерические заболевания и боязнь их заражения; в связи с недовольством медицинским обслуживанием; неуставные взаимоотношения (для военнослужащих); прочие; не установлены.
    4.4.     Решение вопроса о вменяемости (если ставился): вменяем, не вменяем.
    4.5.     Решение врачебной экспертизы по вопросу годности к военной службе (если таковой ставился в рамках ЭИ): годен; ограниченно годен; не годен; вопрос не решён.
    Системный подход к любому из видов ЭИ должен найти свое отражение в учётных и отчётных формах, в том числе, в основных итоговых экспертных документах, в формах 10/МЕД и 10А/МЕД, в пояснительной записке к годовому отчёту. В связи с этим возникает необходимость корректировки некоторых руководящих документов, регламентирующих экспертную деятельность, а также уточнения наименований разновидностей судебно-психиатрических (комплексных психолого-психиатрических) ЭИ.
    Собранная указанным выше образом информация об ЭИ первой группы в достаточной мере объективно отображает сущность и участников происшествия, объём и уровень экспертного сопровождения в процессе его расследования, позволяет судить о сопутствующих обстоятельствах, таких как качество оказания медицинской помощи, данные о привлеченных к ответственности медицинских работниках и др.
    Обобщенная информация об экспертной деятельности, собранная с системных позиций, позволяет также в оперативном и ретроспективном порядке объективно судить об объёме и уровне экспертной деятельности в конкретном экспертном учреждении, о состоянии дел в регионе его ответственности по социально значимым происшествиям, объективизировать суждение об уровне взаимодействия