Тайна

А.П. Чехов

ТАЙНА

Москва

ИНФРА-М

2013

УДК 822
ББК 84 (2 Рос=Рус)
Ч 56

Чехов А.П.
Тайна. — М.: ИНФРА-М, 2013. — 6 с. – (Библиотека русской 

классики).

ISBN 978-5-16-007301-9
© Оформление. ИНФРА-М, 2013

Подписано в печать 25.12.2012. Формат 60x88/16. 

Гарнитура Newton. Бумага офсетная.

Тираж 5000 экз. Заказ №

Цена свободная.

«Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1

Тел.: (495) 3800540, 3800543. Факс: (495) 3639212

E-mail: books@infra-m.ru
http://www.infra-m.ru

ТАЙНА

Вечером первого дня Пасхи действительный статский советник 

Навагин, вернувшись с визитов, взял в передней лист, на котором 
расписывались визитеры, и вместе с ним пошел к себе в кабинет. 
Разоблачившись и выпив зельтерской, он уселся поудобней на кушетке и стал читать подписи на листе. Когда его взгляд достиг до 
середины длинного ряда подписей, он вздрогнул, удивленно 
фыркнул и, изобразив на лице своем крайнее изумление, щелкнул 
пальцами.

– Опять! – сказал он, хлопнув себя по колену. – Это удивитель
но! Опять! Опять расписался этот, чёрт его знает, кто он такой, 
Федюков! Опять!

Среди многочисленных подписей находилась на листе подпись 

какого-то Федюкова. Что за птица этот Федюков, – Навагин решительно не знал. Он перебрал в памяти всех своих знакомых, родственников и подчиненных, припоминал свое отдаленное прошлое, 
но никак не мог вспомнить ничего даже похожего на Федюкова. 
Страннее же всего было то, что этот incognito1 Федюков в последние тринадцать лет аккуратно расписывался каждое Рождество и 
Пасху. Кто он, откуда и каков он из себя, – не знали ни Навагин, ни 
его жена, ни швейцар.

– Удивительно! – изумлялся Навагин, шагая по кабинету. –

Странно и непонятно! Какая-то кабалистика! Позвать сюда швейцара! – крикнул он. – Чертовски странно! Нет, я все-таки узнаю, 
кто он! Послушай, Григорий, – обратился он к вошедшему швейцару, – опять расписался этот Федюков! Ты видел его?

– Никак нет…
– Помилуй, да ведь он же расписался! Значит, он был в перед
ней? Был?

– Никак нет, не был.
– Как же он мог расписаться, если он не был?
– Не могу знать.
– Кому же знать? Ты зеваешь там в передней! Припомни-ка, 

может быть, входил кто-нибудь незнакомый! Подумай!

– Нет, вашество, незнакомых никого не было. Чиновники наши 

были, к ее превосходительству баронесса приезжала, священники с 
крестом приходили, а больше никого не было…

– Что ж, он невидимкой расписался, что ли?

1 неизвестный (лат.)

– Не могу знать, но только Федюкова никакого не было. Это я 

хоть перед образом…

– Странно! Непонятно! Уди-ви-тель-но! – задумался Навагин. –

Это даже смешно. Человек расписывается уже тринадцать лет, и 
ты никак не можешь узнать, кто он. Может быть, это чья-нибудь 
шутка? Может быть, какой-нибудь чиновник вместе со своей фамилией подписывает, ради курьеза, и этого Федюкова?

И Навагин стал рассматривать подпись Федюкова. Размаши
стая, залихватская подпись на старинный манер, с завитушками и 
закорючками, по почерку совсем не походила на остальные подписи. Находилась она тотчас же под подписью губернского секретаря 
Штучкина, запуганного и малодушного человечка, который наверное умер бы с перепуга, если бы позволил себе такую дерзкую 
шутку.

– Опять таинственный Федюков расписался! – сказал Навагин, 

входя к жене. – Опять я не добился, кто это такой!

M-me Навагина была спириткой, а потому все понятные и не
понятные явления в природе объясняла очень просто.

– Ничего тут нет удивительного, – сказала она. – Ты вот не ве
ришь, а я говорила и говорю: в природе очень много сверхъестественного, чего никогда не постигнет наш слабый ум! Я уверена, что 
этот Федюков – дух, который тебе симпатизирует… На твоем месте я вызвала бы его и спросила, что ему нужно.

– Вздор, вздор!
Навагин был свободен от предрассудков, но занимавшее его яв
ление было так таинственно, что поневоле в его голову полезла 
всякая чертовщина. Весь вечер он думал о том, что incognito Федюков есть дух какого-нибудь давно умершего чиновника, прогнанного со службы предками Навагина, а теперь мстящего потомку; быть может, это родственник какого-нибудь канцеляриста, 
уволенного самим Навагиным, или девицы, соблазненной им…

Всю ночь Навагину снился старый, тощий чиновник в потертом 

вицмундире, с желто-лимонным лицом, щетинистыми волосами и 
оловянными глазами; чиновник говорил что-то могильным голосом и грозил костлявым пальцем.

У Навагина едва не сделалось воспаление мозга. Две недели он 

молчал, хмурился и всё ходил да думал. В конце концов он поборол свое скептическое самолюбие и, войдя к жене, сказал глухо:

– Зина, вызови Федюкова!
Спиритка обрадовалась, велела принести картонный лист и 

блюдечко, посадила рядом с собой мужа и стала священнодействовать. Федюков не заставил долго ждать себя…

– Что тебе нужно? – спросил Навагин.

– Кайся… – ответило блюдечко.
– Кем ты был на земле?
– Заблуждающийся…
– Вот видишь! – шепнула жена. – А ты не верил!
Навагин долго беседовал с Федюковым, потом вызывал Напо
леона, Ганнибала, Аскоченского, свою тетку Клавдию Захаровну, 
и все они давали ему короткие, но верные и полные глубокого 
смысла ответы. Возился он с блюдечком часа четыре и уснул успокоенный, счастливый, что познакомился с новым для него, таинственным миром. После этого он каждый день занимался спиритизмом и в присутствии объяснял чиновникам, что в природе вообще очень много сверхъестественного, чудесного, на что нашим 
ученым давно бы следовало обратить внимание. Гипнотизм, медиумизм, бишопизм, спиритизм, четвертое измерение и прочие 
туманы овладели им совершенно, так что по целым дням он, к великому удовольствию своей супруги, читал спиритические книги 
или же занимался блюдечком, столоверчениями и толкованиями 
сверхъестественных явлений. С его легкой руки занялись спиритизмом и все его подчиненные, да так усердно, что старый экзекутор сошел с ума и послал однажды с курьером такую телеграмму: 
«В ад, казенная палата. Чувствую, что обращаюсь в нечистого духа. Что делать? Ответ уплачен. Василий Кринолинский».

Прочитав не одну сотню спиритических брошюр, Навагин по
чувствовал сильное желание самому написать что-нибудь. Пять 
месяцев он сидел и сочинял и в конце концов написал громадный 
реферат под заглавием: «И мое мнение». Кончив эту статью, он 
порешил отправить ее в спиритический журнал.

День, в который предположено было отправить статью, ему 

очень памятен. Навагин помнит, что в этот незабвенный день у 
него в кабинете находились секретарь, переписывавший набело 
статью, и дьячок местного прихода, позванный по делу. Лицо Навагина сияло. Он любовно оглядел свое детище, потрогал меж 
пальцами, какое оно толстое, счастливо улыбнулся и сказал секретарю:

– Я полагаю, Филипп Сергеич, заказным отправить. Этак вер
нее… – И подняв глаза на дьячка, он сказал: – Вас я велел позвать 
по делу, любезный. Я отдаю младшего сына в гимназию, и мне 
нужно метрическое свидетельство, только нельзя ли поскорее.

– Очень хорошо-с, ваше превосходительство! – сказал дьячок, 

кланяясь. – Очень хорошо-с! Понимаю-с…

– Нельзя ли к завтрему приготовить?
– Хорошо-с, ваше превосходительство, будьте покойны-с! Зав
тра же будет готово! Извольте завтра прислать кого-нибудь в цер

ковь перед вечерней. Я там буду. Прикажите спросить Федюкова, я 
всегда там…

– Как?! – крикнул генерал, бледнея.
– Федюкова-с.
– Вы… вы Федюков? – спросил Навагин, тараща на него глаза.
– Точно так, Федюков.
– Вы… вы расписывались у меня в передней?
– Точно так, – сознался дьячок и сконфузился. – Я, ваше пре
восходительство, когда мы с крестом ходим, всегда у вельможных 
особ расписуюсь… Люблю это самое… Как увижу, извините, лист 
в передней, так и тянет меня имя свое записать…

В немом отупении, ничего не понимая, не слыша, Навагин за
шагал по кабинету. Он потрогал портьеру у двери, раза три взмахнул правой рукой, как балетный jeune premier,1 видящий ее, посвистал, бессмысленно улыбнулся, указал в пространство пальцем.

– Так я сейчас пошлю статью, ваше превосходительство, – ска
зал секретарь.

Эти слова вывели Навагина из забытья. Он тупо оглядел секре
таря и дьячка, вспомнил и, раздраженно топнув ногой, крикнул 
дребезжащим, высоким тенором:

– Оставьте меня в покое! А-ас-тавь-те меня в покое, говорю я 

вам! Что вам нужно от меня, не понимаю?

Секретарь и дьячок вышли из кабинета и были уже на улице, а 

он всё еще топал ногами и кричал:

– Аставьте меня в покое! Что вам нужно от меня, не понимаю? 

А-ас-тавьте меня в покое!

1 первый любовник (франц.)