Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Россия и Санкт-Петербург: экономика и образование в XXI веке: научная сессия профессорско-преподавательского состава, научных сотрудников и аспирантов по итогам НИР 2013 года, март-апрель 2014 года : сборник докладов

Покупка
Основная коллекция
Артикул: 626634.01.99
Россия и Санкт-Петербург: экономика и образование в XXI веке: научная сессия профессорско-преподавательского состава, научных сотрудников и аспирантов по итогам НИР 2013 года, март-апрель 2014 года : факультет экономики и финансов, отделение национальной экономики : сборник докладов. - Санкт-Петербург : Издательство СПбГЭУ, 2014. - 490 с. - ISBN 978-5-7310-3050-2. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/535267 (дата обращения: 28.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»









            РОССИЯ И САНКТ-ПЕТЕРБУРГ:
            ЭКОНОМИКА И ОБРАЗОВАНИЕ В XXI ВЕКЕ



НАУЧНАЯ СЕССИЯ профессорско-преподавательского состава, научных сотрудников и аспирантов по итогам НИР 2013 года




Март-апрель 2014 года ФАКУЛЬТЕТ ЭКОНОМИКИ И ФИНАНСОВ ОТДЕЛЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ











ИЗДАТЕЛЬСТВО САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2014

    ББК 65.01
      Р76

           Россия и Санкт-Петербург: экономика и образование в XXI веке: Р76 Научная сессия профессорско-преподавательского состава, научных сотрудников и аспирантов по итогам НИР за 2013 год. Март-апрель 2014 г. Факультет экономики и финансов. Отделение национальной экономики. - СПб. : Изд-во СПбГЭУ, 2014. - 420 с.

           ISBN 978-5-7310-3050-2

           Сборник докладов отражает спектр научных интересов и направлений исследования преподавателей, аспирантов, докторантов и научных сотрудников кафедр факультета экономики и финансов. Много внимания уделено дискуссионным проблемам экономической теории и поиску новой модели развития России.
           В сборник вошли доклады, посвященные проблемам функционирования и развития российского общества, вопросам новой индустриализации российской экономики.
           В данном издании представлены доклады как теоретического дискуссионного, так и практического характера, отражающие направления исследовательской деятельности и научных изысканий в рамках экономической теории, экономической теории и мировой экономики, экономической теории и национальной экономики, экономической истории, проблемам физического воспитания.
           Сборник адресован преподавателям, научным сотрудникам, аспирантам, всем тем, кто интересуется проблемами развития России.

           Collection of reports covers the variety of scientific interests and research lines of professors, graduate students, doctoral students and research associates of Departments of the Faculty of Economics and Finance. Much attention is paid to the controversial issues of economic theory and the search for a new model of development in Russia.
           The collection includes reports on the functioning and development of Russian society, on the new industrialization issues of the Russian economy. This publication presents the reports of both theoretical (discussion) and practical orientation, reflecting research activities in the framework of economic theory, economic theory and the global economy, economic theory and the national economy, economic history, issues of physical education.
           The collection of reports is addressed to professors, researchers, graduate students and all those, who is interested in the problems of Russia's development.

ББК 65.01


Ответственный за выпуск: декан факультета экономики и финансов, д-р экон, наук, проф. В.Г. Шубаева
Научные редакторы:
д-р экон, наук, проф. Л.А. Миэринь д-р экон, наук, проф. А.И. Попов

    ISBN 978-5-7310-3050-2


Рецензенты:
д-р экон, наук, проф.
А.В. Завгородняя
д-р экон, наук, проф.
Б.Б.Коваленко
Верстка и форматирование:
аспирант А.Р. Юнусов

© Коллектив авторов, 2014

                                            Миропольский Д.Ю.,
                                д-р экон, наук, проф., зав. кафедрой Общей экономической теории,
                            Попов А.И., д-р экон, наук, проф. зам. зав. кафедрой Общей экономической теории,
Миэринь Л.А.,
                        д-р экон, наук, проф., зав. кафедрой Экономической теории и мировой экономики


    МАРКСИЗМ И МАРЖИНАЛИЗМ: НЕОМАРКСИСТСКИЙ СИНТЕЗ КАК ФОРМА ПРЕОДОЛЕНИЯ ОДНОСТОРОННОСТИ

      Сборник докладов посвящен дискуссионным проблемам экономической теории. Выбор такого направления во многом обусловлен кризисными явлениями, которые с новой силой проявились на современном этапе. Они охватили не только сферу производства, но и сферу обращения, финансовую систему, социальное устройство. Возникшие противоречия в действующей системе экономических отношений поставили перед экономической теорией ряд принципиальных вопросов, связанных с несовершенством самой теории.
      При выборе новой парадигмы необходимо исходить из того, что в настоящее время сложилось два основных направления: маржинализм и марксизм.¹ Маржинализм, как теоретическая модель современной западной экономики, наиболее последовательно используется неоклассической теорией.
      Именно маржинализм и марксизм демонстрируют сегодня односторонность и неспособность эффективно объяснить системные изменения экономики.
      Преодоление односторонности марксизма и маржинализма возможно осуществить путем разработки более универсальной теории, которую мы предлагаем назвать «неомарксистский синтез». Во-первых, ни одна теория, пока она научная теория, а не догмат веры, не может быть абсолютной. А раз так, значит, теория имеет ограничения, или иначе, односторонности, которые преодолеваются последующим развитием науки. Уже одно это обстоятельство предполагает критическое переосмысление марксизма. Во-вторых, со времен возникновения марксисткой теории произошли очень важные события в экономической жизни человечества и их надо учесть. В-третьих, волею судеб, марксизм оказался идеологией отнюдь не пролетариата, а бюрократии, эксплуататорского класса противоположного буржуазии. Пока эта идеологическая функция была необходима, критика марксизма и его перерастание в неомарксистские версии были возможны только за пределами социалистической системы, на пери

¹ Институциализм мы не рассматривает как основное течение экономической мысли в силу отсутствия у него развитой теории стоимости (ценности).

ферии капиталистической культуры. Теперь, после крушения власти бюрократии в бывшем СССР, неомарксизм возможен и в странах бывшей социалистической системы.
      Эти три обстоятельства, действуя совместно, возможно, окажут гальванизирующее влияние не на марксизм, а именно на формирование неомарксистской теории. Какие конкретно положения марксизма, очевидно нуждающиеся в неомарксистском пересмотре и развитии, можно привести в качестве примера?
      Обратимся к классовой борьбе. В условиях феодализма (по крайней мере, в Европе) господствовали, как известно, феодалы, а подчинялись им крестьяне. Однако, когда феодализм сменился капитализмом, к власти пришли не крестьяне, а третья сила - буржуазия. Буржуазия начинает бороться с пролетариатом, а пролетариат - с буржуазией. И почему-то по логике К. Маркса и его последователей, когда капитализм сменяется коммунизмом к власти приходит не третья по отношению к буржуазии и пролетариату сила, а одна из противоположностей капитализма - пролетариат. Это явно не логично и не соответствует практике. Значит, надо искать третью силу, которая похоронит буржуазию и станет господствовать вместо нее. Далее, на смену индустриальной стадии, по всей видимости, идет - информационная. Основной ячейкой воспроизводства на этой стадии будет, скорее всего, не национальное хозяйство, а сеть. А относительно новой классовой структуры информационного общества весьма любопытной представляется позиция А. Барда и Я. Зодерквиста, которые считают, что появятся два новых класса. На смену буржуазии придет господствующая нетократия, а подчинятся ей будет так называемый консьюмтариат.¹ Если эта гипотеза верна, то противоположность буржуазии и пролетариата снимает не пролетариат, а нетократия, которая уже зреет в недрах социальной структуры развитиях капиталистических стран.
      Из изложенного выше следует, что социализм не был первой фазой коммунизма. Но тогда, что это было такое? Маркс верно увидел, что капитализм, будучи противоречивым строем, разрушает сам себя. Но он полагал, что результатом рыночного саморазрушения уже в конце XIX-го начале ХХ-го вв. станет коммунизм, а первой фазой коммунизма - социализм. Это, конечно, заблуждение. Капитализм породил свою собственную противоположность, которую назвали социализмом. Социализм - это капитализм наоборот. При капитализме господствует буржуазия, при социализме - бюрократия; при капитализме индивидуальная частная собственность отдельного капиталиста; при социализме - общая частная собственность бюрократов как коллективного существа; при капитализме - рынок, при социализме - план. Вся история человечества рассматривается марксизмом как история становления и преодоления капитализма. Такой взгляд нуждается в пересмотре. Вся история человечества есть становление и

¹ Бард А., Зодерквист Я. Нетократия: Новая правящая элита и жизнь после капитализма. - СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. - 252 с.

преодоление противоположности капитализма и социализма, рынка и плана, буржуазии и бюрократии.
      Строго говоря, индустриальной стадии соответствуют две базовые противоположные категории - капитал и план. Первобытная товарность развивается до капитала, а первобытная планомерность - до плана. При этом капитал содержит в себе план, а план - в себе капитал. Поэтому, даже если оставить в стороне переход к информационной стадии, понять классический капитал, не понимая плана, невозможно. Присутствующий в капитале план, это все формы государственного регулирования и участия в экономике. Но создать теорию плана маржинализм, с его позитивизмом и методологическим индивидуализмом, не в состоянии. Отсюда маржинализм, несмотря на кейнсианство и теорию общественного выбора, не может сформировать и системную теорию государственного регулирования рыночной экономики. Для решения этой фундаментальной задачи нужна марксистская методология, свободная от советской политэкономии социализма.
      Крушение мировой системы социализма и всемирно-историческая победа капитализма есть одновременно и конец капитализма.
      Анализируя причины возникновения экономического кризиса 2008 г., Г. Попов отмечал: «Я глубоко убежден, что он начался давно, в момент окончания холодной войны и распада Советского Союза. Этот распад неправильно интерпретировали, а значит, была выбрана неверная стратегия развития. Считалось, что он ознаменовал собой победу капитализма и поражение социализма. Как мне представляется, вторая часть формулировки соответствует действительности, чего нельзя сказать о ее первой части. Капитализм никогда не мог победить социализм. Социализм был более прогрессивным строем, чем капитализм, и мог быть побежден только еще более высоким строем, который чаще всего называют постиндустриальным».¹
      Мы не согласны с тем, что социализм более прогрессивный строй, но мысль о том, что капитализм не может победить социализм, глубоко правильная, ибо правая сторона не может победить левую, а низ не может победить верх. Это ведь противоположности.
      Новое информационное общество будет содержать в себе противоположность рынка и плана и одновременно преодолевать ее в сетевых отношениях. Нетократия будет нести в себе черты как постбуржуазии, так и постбюрократии. Но не в такой ярко противоположной форме. Резкой противоположности не будет, ибо информационная стадия, видимо, последняя стадия, где человек отчужден от своей подлинно человеческой природы. Информационная стадия готовит коммунизм, который окончательно преодолеет противоположность капитала и плана, этих двух форм уродства человеческого существа.
      Изложенные выше несогласия с марксизмом не есть его системная критика. Это лишь отдельные примеры, иллюстрирующие пути, по кото

¹ Попов Г. Об экономическом кризисе 2008 года И Вопросы экономики. - 2008. -№12.-С.112.

рым может развиваться неомарксистская мысль. Напомним, что речь идет не просто о неомарксистской теории, а о неомарксистском синтезе.
      Марксизм в ходе своей эволюции стал идеологией индустриальной бюрократии; маржинализм - идеологией индустриальной буржуазии. И индустриальная бюрократия и индустриальная буржуазия по-разному утрачивают свои господствующие позиции в процессе формирования информационной экономики. Следовательно, ослабевает или исчезает идеологический контроль за учеными, появляется возможность более свободного оперирования категориями и марксизма, и маржинализма. Это создает предпосылки для синтеза. Но зачем нужен синтез? Предмет экономической теории именно как науки, а не как идеологии во всех ее вариантах - познание экономики как системного целого. Марксизм внес определенный вклад в решение этой задачи. Маржинализм, со своей стороны, тоже внес вклад в решение этой задачи. Сейчас нет возможности писать о достижениях маржинализма, но они, безусловно, есть и немалые. Настоящий ученый-теоретик, если его не заставляют из идеологических соображений петь хвалебные песни диктатуре пролетариата или цене равновесия, стремится познать экономику как системное целое. Сделать в этом направлении очередной шаг можно только синтезировав осколочные представления предшествующих теорий в новую, менее осколочную, более универсальную. Конечно, грядущее информационное общество все равно классовое, а раз классовое, от новой экономической теории потребуют искажать истину для идеологического обеспечения новых интересов нового господствующего класса. Но в любой самой идеологической концепции есть зерно действительной научной истины. В неомарксистском синтезе, если он получит развитие, удельный вес истинного научного знания будет выше, чем в предшествующих теориях. Во-первых, потому, что он вберет в себя достижения марксизма и маржинализма. Во-вторых, потому что, в информационном обществе противоречия между нетократиче-ской постбуржуазией и нетократической постбюрократией, с одной стороны, и этими правящими классами и эксплуатируемыми массами, с другой, будут гораздо менее острыми. А значит, идеологический прессинг слабее и искажение истины меньше.
      И все же, почему именно неомарксистский, а не неомаржиналист-кий синтез?
      Обычным является взгляд, согласно которому в конкурентной борьбе побеждает теория, которая объясняет известные факты и является более логичной. Дадим сравнение маржинализма и марксизма с позиций практической полезности и логической значимости. Считается, что полезность маржинализма состоит в том, что в этой теории рассматриваются не интересы классов, а мотивация хозяйственных субъектов: продавцов и покупателей, которые выведены за рамки социально-классовой институционализации.
      Однако, вся разница между классовой политэкономией и «бесклассовым» маржинализмом заключается в том, что политэкономия открыто заявляет о наличии классовых интересов и их противоречиях, а маржина-

лизм протаскивает интересы буржуазии, прикрывая их «фиговым листочком» равновесия хозяйствующего субъекта. Поэтому призыв отказаться от политэкономии и объединиться под знаменем маржинализма означает не что иное, как дружно заняться защитой интересов только одного класса -буржуазии, называя эти интересы общечеловеческими ценностям.
      Кстати, маржинализм здесь не одинок. Марксизм, став официальной советской идеологией, и толкуя устройство социалистической экономики, тоже, как известно, обосновывал идею бесклассовое™ социалистического общества. То есть, формально признавалось наличие неантагонистических классов рабочих и колхозного крестьянства. Но это социальное различие не играло никакой принципиальной роли. А «бесклассовые» маржиналистские критики марксисткой теории и советской действительности постоянно упирали на наличие эксплуатируемых и эксплуататоров в СССР и в других социалистических странах.
      В современной России преданность идеям маржинализма имеет дополнительный смысл. Если в масштабе стран Центра это просто защита интересов буржуазии, то в периферийных странах типа России, приверженность маржинализму означает защиту интересов иностранного капитала и, в частности, ТНК в собственной стране. Прозападно настроенная интеллигенция, хочет она того или нет, незаметно обосновывает право свободного доступа ТНК к любым ресурсам своей страны в интересах максимизации их прибыли. Ведь, согласно маржиналистской идеологии интерес максимизации прибыли в целом не противоречит росту общественного благосостояния и даже ему способствует.
      Кроме классовых интересов есть национальные. Россия раздирается внутренними и внешними противоречиями: происходит сокращение населения, запустение огромных регионов, усиливается деидустриализа-ция и катастрофически растет износ оборудования, процветает социальное неравенство и коррупция, ширится неконкурентоспособность и фальсификация товаров и т.д. Почему это происходит? Это тяжелое наследие социализма или порождение нового русского капитализма? Чем была социалистическая система и какова степень ее влияния на нашу современную экономическую жизнь? Маржинализм не в состоянии ответить на эти и подобные вопросы. Вернее, его ответ будет примерно следующим: это все временные неудобства и совершенно нормально; дайте максимальный простор созидательным силам рынка и со временем все придет в равновесие. Возможно, прозападную часть наших теоретиков такой ответ и устраивает.
      Академик Н.П. Шмелев, например, в 1995 году в одной из своих работ отмечал, что для обеспечения нормальных, т.е. конкурентных условий следует ликвидировать до 2/3 всей промышленности.¹
      Но есть экономисты, которые иначе понимают интересы России и хотели бы найти конкретные ответы на конкретные вопросы. Отсюда возникает тяга к теории, которая могла бы вскрыть более фундаментальные

¹ Кара-Мурза С. Фантом «нормальной» экономики И Наша власть: дело и лица. -2004. - № 5. - С.23.

основания экономической жизни человека, чем мультипликаторы и акселераторы. Такой теорией в настоящее время является марксизм. Не классовый подход, а фундаментальность и системность делают марксизм по-прежнему привлекательным.
      Следует отметить, что прагматизм маржинализма далеко не абсолютен даже в условиях западной культуры. Хороший пример - «рейганомика». Практические мероприятия администрации Р. Рейгана, осуществленные на основе рекомендаций теоретиков предложения, сомнительны с точки зрения результатов, и, к тому же, причины этих результатов иначе трактуются кейнсианцами. Кроме того, и это главное, прагматизм маржинализма, в силу своей поверхностности и малой обоснованности, дает какой-то эффект только в условиях сложившегося капитализма Запада. Как только эти практические рекомендации механически переносятся в другую культуру, например, российскую, они не срабатывают в силу их поверхностности и низкой фундаментальной обоснованности. Таким образом, большая практическая полезность марксизма является первой причиной, которая толкает к тому, чтобы осуществлять синтез как неомарксистский, а не неомаржиналисткий.
      Перейдем ко второму пункту - логическая значимость. Логичность - сильная сторона марксизма и слабая маржинализма. Логика маржинализма - это формальная логика или «здравый смысл». Чем сложнее система, которую изучают при помощи здравого смысла, тем бессвязнее теоретические результаты. Объекты неживой природы более-менее эффективно изучаются при помощи формальной логики. Отсюда успехи физики. Но социальные системы на порядок сложнее физических, и здесь формальная логика начинает отчетливо буксовать. Возьмите любой учебник, написанный маржиналистами. Он представляет собой бесконечное нагромождение отдельных теоретических положений, функций и моделей. Весьма резкую оценку им дал академик РАН А.Д. Некипелов. Характеризуя рыночные преобразования 1990-х годов в России, он отмечал: «Общетеоретической и методологической базой в этом деле может стать только политическая экономия. Трудно представить себе, чтобы любители рисовать абстрактные графики рационального распределения ограниченных ресурсов в масштабах некой фирмы (основа основ экономик!) в состоянии предложить в этом деле нечто большее, нежели утверждение что «рынок все сделает сам».¹ Исследуя эту проблему с позиций институционального подхода, Д. Ходжсон особо подметил, что «эта теория интересует экономику в основном как систему обмена, управляющую распределением ресурсов между автономными агентами. Производство же - некий «черный ящик», а процессы, управляющие индивидуальными вкусами и предпочтениями, - теоретический вакуум».¹ ² Далее автор особо подчеркивает: «утверждение, что неоклассическая теория выражает системный подход,

¹ Некипелов А.Д. Кризис общей экономической теории: вызовы политэкономии будущего. - Журнал экономической теории. - 2013. - № 2. - С.8.

² Ходжсон Д. Экономическая теория и институты: Манифест современной институциональной экономической теории / Пер. с англ. - М.: Дело, 2003. - С.48.

глубоко ошибочно». Бессистемность и бессвязность маржиналистской концепции выступает второй причиной, вынуждающей говорить о неомарксистском синтезе. У любого нормального, самостоятельно мыслящего ученого есть тяга к системному, логичному знанию своего предмета. Именно поэтому в рамках формальной логики регулярно возникают интеллектуальные веяния типа системного подхода или синергетики. Но, увы, подлинное системное осмысление предмета может дать только диалектический метод, который и лежит в основе марксисткой политэкономии. Диалектический метод не является сугубо марксистским. Просто марксизм его изначально использовал и развивал, а маржинализм - нет.
      Возвращаясь к логике предмета, следует отметить еще один аспект. Диалектический метод требует рассмотрения предмета от начала и до конца. То есть, мы должны взять предмет в его первоначальной неразвитости, логически непротиворечиво показать процесс его развития и прийти к некому логическому результату. Использование марксизмом такого метода делает его дополнительно привлекательным для определенной части научного сообщества. Привлекательность заключается в том, что ученный не загнан в маржиналистское «прокрустово ложе» современного рынка. Он может и должен удовлетворить интеллектуальную потребность в системном и логичном понимании того, какой экономика была до капитализма (в том числе, в самом ее начале), наряду с капитализмом и какой она будет после капитализма (в том числе, как она закончится).
      В заключение зададимся вопросом, почему существенная часть бывшей советской интеллигенции с такой ненавистью относится к марксизму и с таким пиететом - к маржинализму. Дело здесь, конечно, не в практической или логической значимости. Дело в интересах. В 1991 году в СССР началась не просто буржуазно-демократическая революция. В 1991 году началось крушение российской цивилизации в ее советской форме. Она пала в силу внутренних противоречий и под ударами западной цивилизации во главе с США. Марксизм пал вместе с российской цивилизацией потому, что был ее идеологическим оружием против Запада. В этой ситуации интересы той части интеллигентов, которые как по мановению волшебной палочки перестали быть марксистами и стали маржи-налистами (или институционалистами) можно разделить на экономические и психологические.
      С экономическими интересами все достаточно просто: «Раньше мне платили за марксизм, и поэтому я знал наизусть «Капитал», теперь платят хорошие комиссионные за содействие развалу России; маржинализм - один из инструментов этого развала, и я наизусть выучил курсы микро- и макроэкономики».
      С психологическими интересами все сложнее. Это скорее уже не интересы, а мотивы. Ученый этого второго типа не имеет зарубежных грантов, его не приглашают на конференции в Европу и Америку и т.д. То есть, не получая никакой материальной выгоды, этот человек - восхищенный маржиналист и ненавистник марксизма. Он таков потому, что маржинализм - идеология победившей цивилизации. И этот человек восторжен

но и смиренно склоняет голову перед победителями, и одновременно ненавидит все, что связано со страной, проигравшей борьбу. В том числе он ненавидит марксизм. Такому ученому хочется хотя бы интеллектуально слиться с блистающим Западом, приобщиться к великой культуре, великой цивилизации. Есть, конечно, теоретики, которые испытывают отвращение к марксизму и любят маржинализм в силу научных убеждений, которые сформировались у них задолго до 1991 года. Но таких немного.
      Марксистской же теории придерживаются люди, которые либо ничего больше не знают, либо не испытывают ни малейших восторгов перед Западом и надеются, что даже после утраты статуса цивилизации Россия сохранит и умножит хотя бы часть своей культуры. В том числе и культуры экономической мысли. В России именно эти ученые могут быть интенсивной средой, в которой разовьется неомарксистский синтез.