Общественное движение при Александре II








                Общественное движете


                Z при ^лександрй II. i





(i8₅₅ -188 Д
<


4

Исторические очерки.

Т?'

-г- "'■ -'А .а

Й=А

G. С-С.Р
МОСКВА.


1909.

МОСКВА
ТОВАРИЩЕСТВО ТИПОГРАФ1И А. И. МАМОНТОВА
ЛЕОНТЬЕВОЙ tit ПЕР., Л“ 5
1909

Предисловие.

   Предлагаемые „очерки" печатались въ 1908 г. въ жур-налГ „Минуыше Годы". Они вновь пересмотрены авторомъ; но печатаются въ этомъ отдельномъ изданш почти безъ изм'Ьнешй, дополненные лишь нисколькими- новыми примечаниями. Эти неболышя дополнения вызваны появившимися въ самое последнее время материалами и статьями, а также кое-какими указаниями лицъ, бывшихъ непосредственными участниками или свидетелями описываемыхъ событш.


Петербургъ, 24 декабря 1908 года.

            ГЛАВА I.


  Конецъ царствован)Я императора Николая I.—Новый вАятя въ 1853 г-— Рукописный записки о нуждахъ того времени.—Политичесюя письма Зи. П- Погодина. — Переломъ въ настроена наследника Александра Николаевича. — Настроение крАпостныхъ крестьянъ. —ВпечатлЪше, произведенное смертью императора Николая на современниковъ.

; Императоръ Николай L умеръ въ разгаръ крымской вой-i ны, 18 февраля 1855 года.
I Къ моменту его смерти выяснилось до очевидности, что । система его никуда не годится, и что именно благодаря ей рРрсс!я оказалась въ самый важный моментъ разстроенной и ] ослабленной и, несмотря на все видимое свое матер!альное ! могущество, несмотря на героизмъ войскъ, не была въ со-стояН1и вынести съ успйхомъ того испыташя, которое ей послала судьба г).
      Сознаше необходимости коренного измйнещя и внешней и внутренней политики вполнй созрело еще при Николай. Н. И. Тургеневъ (декабристъ) предсказывалъ еще въ 1847 году неизбежность разгрома Росыи при первомъ же столкновен!и сясъ Заиадомъ ⁵). Близкое наступление кризиса ясно почувствовали вей мысляпце люди въ Россш, какъ только началась война съ Турщей вь 1853 году.
     Msorie радовались этому.
      Искренще и глубокге патрщты признавали тогда, что если измйнеше правительственной системы можетъ быть достигнуто только цЬною. внйшняго пораженья, то елйдуетъ. считать и поражеше за благо. * ²


     г) Срав. М. II. Богдановича „Восточная война 1S53—1856 годовь¹. Спб. 1876 г. 4 тома, въ особенности т. 2—4.

      ²J „La Russia et les Russes", t. Ill, стр. 13 и слЪд. На русский языкъ до сихъ поръ переведенъ только I томъ этого сочинения.

— 6 —

       Правительство само смутно сознавало, что пробилъ часе тон системы деспотизма и гнета, которую оно довело до апогея и вм^стЬ до абсурда въ посл^дтпя 5—6 лЪтъ, и хотя императоръ Николай въ пачад-Ь войны высказывалъ большую самонадеянность, однако, по мАрЪ того, какъ войска наши терпели неудачи, а тучи, собирашшяся на политическомъ горизонте вокругъ Poccin все сгущались, его самоуверенность стала заметно падать. Внешняя гроза тотчасъ же сделала правительство более кроткимъ и терпимымъ внутри Росши.
      Правда, никакихъ спещальныхъ распоряжешй въ этомъ направлен!!! сделано не было, все оруд!я полицейскаго и бюрократическаго гнета продолжали существовать попреж-нему, и ни одна изъ ненавнстныхъ реакщоиныхъ меръ, принятыхъ после 1848 г., не была отменена: по, несмотря на это, люди чу Tide уже въ 1858 году почувствовали приближение оттепели. „Казалось —пишетъ въ своихъ запискахъ А. И. Кощелевъ, — что изъ томительной мрачной темницы мы какъ будто выходимъ, 'если и не на светъ Бож1й, то, по крайней мере, въ преддверие къ нему, где уже чувствуется освежаюнцй воздухъ. Высадка союзки ко въ въ Крымъ въ 1854 г., последовавппя затемъ сражешя при Альме и Инкермане и обложен!е Севастополя насъ не слишкомъ огор-чили.^ ибо. мы были убеждены, что даже, поражения Росши ! сноснее и для нея даже_ и полезнее того положения, въ ■ ■кадором'ь”. ода находилась въ последнее время. Общественное и д?ж£ народное настроеше, хотя отчасти безсознательяое, ■ . было въ_ трмъ же роде¹¹.т)

В „Записки Александра Ивановича Кошелева*, Берлине 1884 г., стр. 82,—А. С. Хол(лковъ 31 января 1854 г. писалъ другу своему А. Н. Попову: „...Двадцать лЪтъ душили мысль. Въ важную минуту наткнулись набезмысл1е, и мне чувствуется страшная безпомощяость. скрываемая подъ плохою личиною спокойстыя и надежды. Что-то Богь дастъ? А время великое. Можете быть Тильзите, но Тильзите предшествовалъ 1Й годуВ * * * * * ¹⁴... (Барсдковъ „Жизнь и труды М. II. Погодина", .т. ХИТ, стр. 35).—А вотъ что писалъ 10, Ф. Самаринъ уже по с л В падежи Севастополя, но до заключенья мира: „Съ самаго начала Восточной войны, когда еще никто не могъ предвидеть ея несчастна го исхода, громадны я вдиготовленья нашихъ враговъ озабочивали людей, понимавшихъ положен1е Росс1и,—гораздо меньше, 4Js.ua наше неустройство. Событ1я оправдали ихъ опасен ш. Мы сдались, не передъ внешними силами западного союза, а передъ нашимъ

   внутреннимъ безсил!емъ. Это убежден!е, видимо проникающее всюду if вытесняющее чувствр незаконнаго самодовольств1яид:акъ. еще не-,ᵥ. .jaBBO туманившее намъ глаза, досталось намъ дорогою цёною; но jOi готовы принять его, какъ достойное вовнаграждеше за все наши жертвы и уступки". (Сочинешя Самарина т. II, стр. П')~Ив. Аксакове жалеле, что въ Севастополе не было вождя искуснее Горча
   кова,не изъ желав:я победы, а для того, чтобы еще яснее подчерк
   нуть фатальную неизбежность поражены?. Севастополь долженъ былъ

   пасть, „чтобы явилось въ немъ дело Бояпе, т.-е. обличено всей

   гнили правительственной системы, всехъ послЪдствГй удушающаго

   принципа"... (И. С. Аксаковъ въ его письмахъ, т. Ш, стр. 180).

Первый колебания системы правительственна^) гнета выражались въ слЪдующихъ фактахъ. Министромъ Народнаго Просв^ще^я вместо кн. Ширинскаго-Шахматова (покорнаго слуги гр. Бутурлина, предсБдательствовавшаго въ неглас-яомъ цензурномъ комитет^) былъ назначенъ въ половин^ 1853 г. Авр. Серг. Норовъ—чедов'Ькъ не особенно опред'Ь-ленныхъ воззр'Ьшй, но который на юбилей московскаго университета, по свидетельству Грановскаго, „произвелъ на всЪхъ прекрасное, отрадное впечатление.’); да и самое празднование юбилея, принявшее характеръ настоящаго торжества друзей просв^щвши въ Россш, уже не гармонировало съ мрачной эпохой реакщи 1848—1854 годовъ. Въ это же время Норовъ разреши лъ, вопреки мнЪтю Мусина-Пушкина, держать экзаменъ въ универ ситетахъ вольнослушателямъ. ²) Изъ „Дневника" Никитенко мы видимъ даже, что тотъ же Норовъ отваживался мечтать тогда объ упразднении неглас-наго бутурлияскаго комитета а).
     Правда, цензура осталась попрежнему невыносимой; но среди литераторовъ появились уже кашя-то неясный надежды и упования. Западники, группировавшееся въ Москва около, Грановскаго, мечтаютъ купить въ это время журналъ и по-; ставить во глав!) его Евг. Корша Э ⁴). Чернышевсюй д±.лаетъ въ „Современник^" первый попытки воскресить въ критик^ опальные и, казалось, уже забытые принципы и заветы БЪлинскаго, не называя его, впрочемъ, по имени s ⁶). Некоторые изъ сосланныхъ литераторовъ получаютъ разрЪшеше вернуться: Тургеневу разрешено, по ходатайству наследника (въ ноябре 1853 г.), жить въ столицахъ е), Салтыкову дозволено взять отпускъ и съездить изъ Вятки (гдЪ онъ служили противъ воли) въ свое имЪше въ Тверской губернии ⁷ * * *).
     Такъ какъ цензура не. пропускала тогда нпкакихъ поли-" тпческихъ статей, то взамЪнъ ихъ, въ качествЪ суррогатовъ, являются рукописныя записки. Эти записки, по свидетель-/ ству современниковъ, обращаются среди читающей публики', въ значительномъ числЪ экземпляровъ а). Правда, ойЪ ни
    Э „Т. И. Грановсглй и его переписка¹¹, т. II, стр. 437 (письмо къ Фролову въ январе 1855 г.}.                       *
    Ф „Первое собран;е писемъ II. О. Тургенева, стр. § (письмо къ Е. Я. Колбасину отъ 29 окт. 1854 г).
    а) „Дневникъ и записки А. В. Никитенко". т. I, стр. 578.

    *) вГ. Н. ГрановсгЛй, т. П, 470 (письмо къ Евг. Ф. Коршу 1854 г.).

    s) „Объ искренности въ критикЪ". („Современникъ“ за 1854 г., № 7. Изд. И. И. Чернышевскаго „Критически статьи", стр. 202 — 228, особенно стр. 219, 222 и 223).

⁶) „Первое собр. пи семь", стр. 7 (письмо къ II. Н. Тургеневу).

    "} Сочинены Jf. К Салтыкова, (изд. 1890 г.), т- IX. „Материалы

для 61ограф1и“. стр. XUV. примЪчаще.

    s) „ВЪст- Евр.“ за 1903 г. Ji XI, стр. 61 и слЪд.- статья А. Н.

Пыпина о Некрасов^.

s

 кЪмъ не подписаны, но авторы важн'Ьйшихъ изъ нпхъ всЪмъ известны и даже не считаютъ нужнымъ скрывать своего авторства, тогда какъ за годъ, за два передъ гЬмъ мало ■ кто рЬшплся бы не только писать, по даже и читать подоб ная вещи. Одна изъ такихъ записокъ приписывалась Грановскому ’). Кошелевъ составляет], въ это время записку о финансахъ для представлешя ея правительству и въ ней высказывзетъ мысль о необходимости созван!я представителей земли русской! г). Самаринъ пишетъ записку о смягченш и постененномъ упраздпеши крепостного. права, о чемъ съ 1849 г. было строжайше запрещено упоминать Но самый ■ замечательный изъ- этихъ записокъ были безспорно политп-ческ!я письма Погодина. Они замечательны столько же по своей необыкновенной смелости, сколько и потому, что они были написаны не кЪмъ инымъ, а именно Погодинымъ, т.-е. человЪкомъ, который всегда былъ далекъ отъ вполне без-корыстныхъ' увлечен!!! и вовсе не принадлежал], къ типу ученыхъ „не отъ м!ра сегои, а скорее напоминалъ типъ хитраго п ловкаго дельца и практика,—чёлов^комь, пмЪв-шимъ даже средн близкихъ къ нему славянофиловъ довольно двусмысленную репутац!ю. Если Погодинъ решился приняться за составдеше подобныхъ памфлетовъ, въ которыхъ 'онъ откровенно и безпощадно осуждали всю внешнюю и внутреннюю политику Николая, то это уже само пи себе служило несомнДннымъ п^изнакомъ .того,, что времена должны перемениться. Замечательно при этомъ, что онъ не только не скрывалъ своего авторства, но представлялъ свои письма черезъ статсъ-секретаря Прянишникова и гр. Адлерберга наследнику и государю. Характерно, что въ то же время онъ мечталъ то о посте посланника въ Вене, то о месте оберъ-прокурора синода, а вовсе не думалъ о возможности внезапнаго путешеств!я въ места более или менее отдаленный. Но всего поразительнее тотъ фактъ, что, ознакомившись ' съ содержашемъ первыхъ его писемъ, Николай Павловичъ не только не разгневался и не приказалъ его схватить, посадить или сослать, но объявилъ ему свое благоволеше за „откровенность “ и даже снизошелъ до объяснегпй, при чемъ высказалъ только, что Погодинъ не во всемъ праве, потому что многое ему „снизу" не видно, что видно „сверху" лю-дямъ, посвященнымъ во все тайны политики. ‘ Получивъ „благоволен!е“, объявленное ему офищально черезъ Адлерберга и Прянишникова, Погодинъ набрался смелости еще

     Н Тамъ же.
     -) Дописана была уже весной 1855 г. Напечатана въ приложении къ „Запискамъ Д. И. Кошелева, прил. IV, етр. 33. Ср. текстъ „Запи-сокъ“, стр. 83.
     г) „Сочинешя Ю. Ф. Самарина, т. II, стр. 17—133. Дата составлена записки указана въ примЪчан1и на стр. 17.

—

 больше. Въ первыхе письмахъ своихъ онъ писалъ о без* разсудности и унизительности нашей внешней политики, о невыгодности для насъ нашей полицейской роли въ Европ'Ь; ; въ слфдующихъ онъ обратился къ критике нашего внутрен-нягоГстроя, обличая съ замечательною резкостью несостоятельность и безсмысл1е правительственной системы, убиваю-.щей всякую самостоятельность въ подданныхъ, упразднившей совершенно просвищете и гласность и основанной всецело на официальной лжи.
     „Государь, очарованный блестящими отчетами, непмЪетъ— писалъ Погодины—вернаго понят о настоящемъ полмге-яш PocciH. Ставъ на высоту недосягаемую, онъ не им^етъ средствъ ничего слышать; никакая правда до него достиг* нуть не сщЬетъ, да и не можетъ: все пути выражетя мысли закрыты, нетъ ни гласности, ин общественнаго мнЪн!я, ни апеллящи, ни протеста, ни контроля..." Изъ министровъ каждый, по словамъ Погодина, „представляешь собою въ своемъ ведомстве самодержавна го государя и также не имЪетъ никакой возможности узнать правды & своей части; никто ему не скажетъ ея, и никто не смеешь сказать, боясь попасть на зам’Ьчаяхе. возбудить подозр^ше. Всякий думаешь только о сиискан1и благосклонности начальника. пр еду смотре 31емъ • его мыслей и желашй, предугадашемъ его .намЪрен1Й. Окуренному без прерывными каждешемъ лести, развращенному мнимыми успехами, въ лентахъ и зв'Ьздахъ, ему естественно уже счесть себя гешемъ непогр’Ьщимымъ, подобно Далай-Ламе. Всякое, замфчаше онъ вскоре уже сдитаетъ личнымъ для себя оскорблешемъ, неуважетемъ власти, злоумышлешемъ либерализма. Кто не хвалить его, тотъ безпокойный чело-В"Ькъ. Не давай ему ходу. А бездарностямъ, подлостямъ. посредственностямъ то и па руку; какъ мухи на медъ, нале-таютъ онЪ. на наши канцелярш, а еще охотнее въ комитеты, где скорее, безъ всякаго труда, награждаются за отличие. Все сне составляютъ одну круговую поруку, дружеское, тайное, масонское общество, чуютъ всякаго мыслящаго человека, для нихъ иротивнаго, и, поддерживая себя взаимно, поддерживаготъ и всю систему, систему бумажнаго делопроизводства, систему взаимнаго обмана "и общаго молчашя, систему тьмы, зла и разврата въ* лнчинЪ подчиненности и законнаго порядка..."
     А между тЬмъ „дела—продолжаешь Погодине—становятся часъ отъ часу мудренее, отношешя сложнее; умнейщихъ людей стараго, даже’ недавно прошедшаго времени не достаешь для новыхъ обстоятельствъ, а мы хотимъ пробавляться не только старыми людьми, но и старыми формами, который обветшали даже просто отъ времени, точно какъ изнашивается платье, сначала прекрасное, щегольское, дорогое, а подъ конецъ повислое въ лохмотьяхъ..."

Отъ власти Погодинъ переходитъ къ народу. Онъ уже и ‘раньше высказалъ свои мысли о невозможности у насъ ре-волюши въ западномъ смысл'Ь и зд'Ьсь повторяетъ, что „ре-' волющя произошла на Запада изъ своихъ сЬмянъ, что этихъ сЬмянъ не было брошено истор!ею въ начала нашего государства, а потому револющи такой у насъ не будетъ и не можетъ (быть); что мы испугались ее понапрасну и что напрасно мы начали (поел!. 1848 года) останавливать у себя образование, стеснять мысль, преследовать умъ, унижать - духъ, убивать слово, уничтожать гласность, гасить свЪтъ, распространять тьму, покровительствовать невежеству..."
         О народа—зам^чаеть Погодинъ —о народа, который трудится, проливаетъ кровь, несетъ всЪ тягости, страдаетъ и, между тЪмъ, дышетъ любовью, самою чистою преданностью царю и отечеству, ни у кого и мысли н1>тъ. Народъ какъ будто ле существуетъ нравственно, известный только по в'Ьдомостямъ казенной: палаты!¹¹
      „Къ вамъ обращу я рЪчь свою—восклицаетъ Погодинъ,— милостивые государи, глубокомысленные наши политики, тайные и действительные тайные и явные советники и кавалеры, прошу прослушать: Мирабо для насъ не страшенъ, ■ ’но для насъ страшенъ Емелька Пугачевъ. Ледрю-Роленъ со всЬми коммунистами (sic!) .не найдетъ у насъ себ-Ь привер-женцевъ, а передъ Никитою Пустосвятомъ разинетъ ротъ любая деревня. На. сторону Маццини не перейдетъ никто, а Стенька Разины — лишь кликни кличъ! Вотъ гдЪ кроется наша револющя, вотъ откуда грозятъ намъ опасности, вотъ съ какой стороны' стйна наша представляетъ проломы;—перестаньте же возиться около западной, почти совершенно ■ твердой, и принимайтесь чинить восточную, которая почти без'ъ присмотра валится и грозить паден1емъ...“
    ■ „Казенный крестьянпнъ живетъ у насъ такъ, удельный иначе, помещики же управляютъ по своему крепостными крестьянами, веяюй молодецъ и ие молодецъ на свой обра-зецъ... Помещичье спасенье — въ дурномъ управлении госу-дарственныхъ имуществъ... Но улучшись жизнь казеннаго крестьянина,—будьте уверены—заварится каша крутая. Да и теперь—не убиваютъ ли ежегодно до тридцати помощи-ч ковъ... ВЪдь это все местный револющи, которымъ не до-стаетъ только связи, чтобы получить значеше особаго рода! бнЪ усмиряются порознь; но несчастные крестьяне, которые, выведенные изъ терттШя, берутъ ножъ въ руки и подвергаются за то кнуту и каторжной работа въ сибирскихъ руд-никахъ, неужели не заслуживаютъ лучшей участи? ВЪдь это rfe же самые люди, что теперь свяхценнод'Ьйствуютъ въ Севастополе съ такимъ мужествомъ, съ такимъ самоотвер-жешемъ и спасаютъ не только русскую честь, но даже наше значенТе, нашу будущность!.."