Император Николай


I >!'}.
\ J      ■>.





                ИМПЕРАТОРЪ





ОЧЕРКЪ











С.-ПЕТЕРВУРГЬ.
Издан!© ежемесячника „Семьянинъ*, 1894?

Дозволено цензурою. С.-Петербургъ, 9 Октября 1394 г.



























Типография Высочайше утвержд. Товарищ. „Обществ. Полv.a“, Б. Подъяч.,Лг 39.

            ШМПЕРАТОРЪ НИКОЛАЙ.



        О че р къ.

   История, какъ смерть, равняетъ всЪхъ. Потомство безпристра-стн!е современниковъ. ТЬиъ крупнее историческая личность, гЫъ больше у нея враговъ, не брезгающихъ подчасъ и клеветою; т±иъ труднее грядущимъ поко.=йшямъ отличить правду отъ лжи и возсоз-дать въ свое я ъ воображении благородный образъ государственна-го иля общественна^) деятеля. Гейш, врод'Ь Петра, подобно лучезар-нымъ кометамъ, проходить мимо насъ, оставляя за собою навыки неизгладимый, св^тящшся елйдъ въ истории челов-йчества или нзв'Ь-стнаго народа; даровитыя и страстно-дЬятельныя натуры, как-ь Екатерин аТТ и ея сподвижница, княгиня Дашкова, очень похожи на пре-дутреншя звйздочки, загорающаяся на бл’йднйющемънеб’Ь послй долгой, томительной ночи, хотя воетокъ еще лениво дремлетъ, и заря нанемъ блесветъ нескоро. Крупный умъ. таданть, энерпя едикичныхъ личностей являются на ней поистией светочами народа. Бури и разный вйянтя современности, какъ нйчто стих!йное, нередко колеб-лютъ ихъ пламя, заставляя его чадить и издавать неровный свтйтъ, но когда все стихаетъ, они вновь ярко, надежно и тепло св±тять. Такимъ св^точемъ, быль и тотъ. кому посвящается этастатья.
   Д'Ьдъ нашего государя, императора, Николай Павловичъ, родился 25 1юня 1796 г. въ Гатчина, гд-Ь до своего восшествш на лрестолъ постоянно пребывалъ цесаревичъ Павелъ Петровичи съ супругой, Мар1ею Оеодоровной. Сила предугадываете силу, что оправдывает-ся многими примерами. Императрица Екатерина II, посетившая Гатчину въ день рождения будущаго самодержца, по возвращенш

оттуда ви Петербурга, говорила своими приближенными: «Я бабка третьяго внука, который, судя по необыкновенной сияй, которою онъ одаренъ, кажется мне предназначенными царствовать не смотря на то, что у него два старшихи брата». Это было сказано въ шутку, какъ вообще любила подчасъ при торжественныхъ случаяхъ говорить остроумная императрица. Никто не придалъ этими словамъ значения пророчества, но черезъ несколько десятковъ л£тъ капризная судьба обратила шутку въ серьезное.
       Младенчеств годы Николая Павловича исторически совпали со вреыенемъ, небогатымъ событьями. Блескъ царствовашя мудрой Фелиды догорали последними грустными лучами; восходили новыя светила. вылетали новые соколы, между темъ какъ екатерининсьйе орлы утомленные боевыми тревогами, одинъ за другими смежали свои зорюя очи... За-то ранняя юность третьяго внука Екатерины II была свидетельницей зам1чательныхн событья и того символическаго пожара, который изъ Москвы, изъ глубины Росши, показалъ всему м!ру, какое сердце бьется въ груди славяно-росса. Преданья воин-ственнаго прошлаго являлись почти для всехъ детей царскаго рода закономъ; воспитанные на нихъ, они вступали на престолъ, чтобы мирно управлять народомъ. Поэтому и воспитате Николая Павло- ■ вича не могло быть счастливыми исключешемъ изъ общаго, доволь • но впрочемъ суроваго правила. Грозныя сумерки кладутъ на все тя- . желую окраску; въ предчувствья грозы наше внутреннее настроенье такъ-же тревожно, какъ вспыхивающее на всехъ концахъ неба блу-ждаюпце огоньки молши; когда же настанетъ ночь, надвигающаяся *' со всехъ сторонъ тьма превращаетъ слабаиьвъ-?руса, а сильнаго въ храбреца. И право, не объясняетъ-ли это хоть до известной степени воинственность нашихъ нредковъ? Даже игры и забавы царствен-, наго юноши имели военный характеръ. Не разъ после нихъ, остав- ■ шись наедине, мечталъ онъ въ отдаленныхъ покояхъ дворца или въ тиши садовъ, о боевыхъ походахъ, бранныхъ подвигахъ, завоевашяхъ и победахъ. Неудивительно, что онъ полюбилъ душой военную историю, сталъ изучать ее столь же ревностно, какъ обещаюпцй изъ себя^ артиста изучаетъ гаммы, вдумываясь въ тайны акустики. Изученье военной исторш обогатило умъ Николая Павловича обширными познаньями въ делй внутренней и внешней политики. Часто юноша въ разговоре съ пожилыми и умудренными житейскими опытомъ людьми поражалъ не только огромною начитанностью, но и тонкими умомър и выдающимися дипломатическими способностями; однакоже во вре

мя царствования своего брата. Александра I, онъ вовсе не касался политики, а занимался исключительно военной частью—управляли вверенной ему гвардейскою дпвиз1ей, вводилъ у себя подъ рукою дисциплину я прядокъ, являя собой образецъ редкой исполнительности. Впрочемъ строгость, выражавшаяся въ природной вспыльчивости, нередко смягчалась всепрощающими добредуш'гемъ тамъ, гд^’встреча

лась съ проявленгемъ живого ума и чисто-русской находчивостью, которую онъ любияъ, Въ эти годы велийй князь зам-Ьтно увлекался бдескомъ парадовъ и светской жизнью, наравнА съ гвардейской молодежью, не устраняясь при этомъ, разумеется, оть мяогихъ ял-Ьни-тельныхъ собла-зновъ веселой и беззаботной жизни. Кстати заметить, онъ былъ хорошимъ музыкантомъ, написадъ даже маршъ въ честь измайдовскаго волка в любилъ выступать на придворныхъ балах-ь дирнжеромъ танцевъ. Высоки!, статный и красивый, онъ невольно

привлекали къ cedi каждаго. Въ 1817 г. Николай Павловичъ вступить въ бракъ съ дочерью короля прускаго, получившею въ креще-н!и имя Александры Оеодоровны. Незадолго до женитьбы онъ путешествовали заграницею и тамъ севершенно случайно высказали свой взглядн на супружеская отношен1я. Во время пребывашя великаго князя въ одномъ изъ швейцарскихъ городовъ, ему доложили, что онъ им4етъ случай посетить проезжавшую черезъ этотъ городи изъ Парижа въ вену французскую императрицу, Мараю Луизу. На это Николай Павловичъ заметили: «место императрицы теперь при муже, а не здесь». Онъ всю жизнь оставался веренъ своему возвышенному взгляду, въ которомъ, какъ-бы помимо его воли проявлялась чисторусская черта. Такими же глазами на отношешя мужа къ жене смот-ритъ и нашъ простолюдинъ, опираясь на незыблимость вековой мудрости. Какъ семьянинъ, Николай Павловичъ были вообще безупре-ченъ. Кроме того онъ отличался необыкновенной устойчивостью характера, твердостью убеждений и положительно рыцарской прямотою.
     Никто не подозревали, что шутливое предсказате Екатерины II когда-нибудь сбудется, и поэтому внука ея не готовили кн престолу, вследствие чего развитее его способностей страдало односторонностью. Корабль, натруженный разными драгоценностями, до поры, до времени дремали съ опущенными парусами въ мирной пристани, но воть дохнула моряна, заколыхалось море, и онъ горделиво расправили свои белыя крылья.—Невольно приходить въ голову это сравнеше.
      Умирая императоръ Александръ I не рставилъ_пщеле'себя детей, и потому права престолонаслед!я переходили къ старшему после него брату, цесаревичу Константину Павловичу, который были тогда на-местникомъ царства польскаго, занимался преимущественно устрой-ствомъ польскаго войска и въ гражданское управлеше не вникали. Женившись потоми на польке, Марш Грудзинской, онъ добровольно отказался отъ престола и въ своемъ письме къ императору Александру писали: «Я не чувствую ви себе ни дарований, ни сили, чтобы быть возведенными на то достоинство, къ коему по рождешю могь иметь право, и потому прошу передать это право тому, кому оно принадлежитъ после меня». Кому же оно принадлежало?—великому князю Николаю Павловичу. Отречеше цесаревича хранилось въ запечатанномъ пакете на престоле въ Успенскомъ соборе, списокъ же съ него находился въ государственномъ совете. Оно было

лишь но кончин! императора обнародовано вм!ст! съ зав!щав1емъ государя, какъ последняя монаршая воля. Смерть постигла Александра I на юг!Росйи, въ Таганрог! 25 ноября 1825 г. Получивъ печальное пзв!ст!е объ этомъ, Николай Павлович! присягвулъ съ войскомъ и столицею императору Константину, не смотря на то, что августейшая мать открыла ему тайну и убеждала его признать для себя присягу необязательной. Онъ колебался; между т!мъ цесаре-вичъ Константин! Павливичъ, находившееся въ Варшав!, прися-гиулъ съ войскомъ и населенгемъ императору Николаю, и присланные къ нему пакеты на имя Его Величества всзврашалъ нераспечатанными въ Петербургъ, причемъ въ особомъ письм! къ Николаю Павловичу вновь додтвердилъ свое прежнее отречеще отъ престола. Только поел! этого, 14 декабря, Николай Павловичи решился обнародовать манифестъ о восшествш своемъ на прародителъейй престол!.
     Въ сл!дующемъ году Николай Павлович! по обычаю короновался въ первопрестольной Москв!, куда съехались съ заявлешемъ поздравлеюй отъ своихъ правительств! видн!й1ше представителя вс!хъ европейских! государствъ. Въ качеств! перваго подданнаго прнбылъ въ Москву изъ Варшавы цесаревкчъ Константинъ Павловичи.
     Принявъ бразды правления въ свои руки, юный государь окружить небывалымъ обаяшеиъ неограниченную власть царя и предъ лицомъ всей Европы заявил! себя могущественным! охранителем! русского' самодержавия, а въ глазахъ своего народа- отцомъ и опорою отечества, величие котораго онъ ставилъ выше всего.
     Неподготовленному воспитан1емъ къ д!ламъ государственным!, ему предстояла довольно сложная задача; ио одаренный крупнымъ умомъ царь нисколько не смутился передъ трудностью первых! ша-говъ, сразу почувствовалъ подъ собою твердую и надежную почву. Гордый орелъ, прежде ч!мъ подняться съ горныхъ вершинъ въ небесную высь, см!ло, глубоким!, испытующим! взоромъ измеряет! вокруг! себя пространство и поел! этого въ сознаны собственной силы даетъ уже волю своимъ могучииъ крыльямъ. Что ожидало новаго царя?—его предшественники достаточно прославили военное могущество Росс1и; имя Александра I, какъ освободителя народовъ, произносилось съ уважетемъ и благодарностью во вс!хъ концах! Европы, а о Суворов! ходили по б!лу-св!ту легенды; Русь, , разметнувшаяся широко и властно на европейско-аз!атскомъ простор!,

казалась всему необъятному Mipy победоносными богатыремъ въ не-проницаемомъ панцырй и шлеме; грознымъ воителемъ съ мечеми въ руке и со щитомъ, на которомъ горитн огненными буквами: «слава».
        Николай Павловичи прежде всего обратили внимаже на всестороннее устройство внутренняя управлешя, что являлось предметами настоятельной необходимости, таки каки въ минувппя царствовашя Bet заботы правительства сосредоточивались на вн^шнихъ дФ.лахъ; приняли меры къ улучшен!» военнаго и гражданским судопроизводства; словомъ, целью своихи стремлений и трудовъ ставили благосостояние страны на устояхи строгаго закона и порядка. Они значительно возвысили роль правительствующая сената, ослабленная при Александре I вл!яшемъ государственная совета, подняли на известную высоту правосуд!е. Внутри страны повсюду господствовали страшный безпорядокн. Пути сообщешя представляли сплошное бездорожье, вследствие чего весною несенью, вн распутицу, движете по грунтовыми дорогами почти прекращалось. Въ промышленности и торговле царили застой; Можеть быть, первая мысль оби освобождении крестьяни светлыми лучомъ блеснула вн голове императора, мысль снять цепи векового рабства си народа, но, при отсутствии сочувств!я среди окружающихъ, они привести свою мысль въ исполнена не моги. Незадолго до крымской войны государь прямо высказали одному изн своихи приближенныхъ свою заветную мысль: «Три раза начинали я это дело и три раза не моги продолжать, — видно, это персти БожШ». Ему казалось, что страна недостаточно подготовлена кв воспр!ят1ю великой реформы, введете коей поэтому откладывалось до более благопр!ятнаго времени. Безпорядки,.какъ--следств!е нераде-шя и распущенности исполнителей царской воли, сделали страну похожею на неуютный домн, въ которомъ, при наличности добрая десятка своенравныхъ хозяевъ, не добьешься никакого толка. «У семи ня-некъ дитя безъ глаза»,—эту пословицу Николай Павловичи любилъ приводить веяюй рази, едва замечали что-нибудь неладное. Кроме того они часто смеялся огь души надъ «поваромъ» крыловской басни и вполне одобряли ея мораль насчетъ необходимости применетя власти въ неизбежныхъ случаяхъ. Провозгласивъ строгость закона, каки меру исправительную, государь не щадили виноватаго, будь это самый близки ему человеки, и не церемонился даже съ высокопоставленными лицами, не говоря уже о дворянахъ, самовласт!е кото-рыхъ надъ крепостными они значительно ограничили. Верный своими правилами царь никогда не отступали отн закона, и мы уви-

димъ, что постоянство самодержца крепилось на безпощадной, чисто нравственной логика. Государь не терп4лъ лжи, холопства и лести, при-водившихъ его въ гнГвъ. Онъ говорилъ, что всякий оим1амъ для него хуже угара; за-то ему всегда была приятна правда, если ее ум'Ьло и твердо высказывали. За измену, ббманъ и лихоимство справедливый царь каралъ немилосердно, а недостатка въ этомъ вокругъ него не было, и устранить одному, безъ помощи умныхъ и честныхъ,в’Ьрныхъ ипреданныхъ людей, разумеется, не было возможности. «До Бога высоко, до царя далеко», и напримТръ то, что сделано вчера въ Вятке, не могло быть известно завтра царю, при отсутствш такого могу-чаго рычага гласности, какъ телеграфъ, и скорости сообщешя, предоставляемой теперь желЬзными дорогами. Царь нередко чувство-валъ, что одинъ въ полТ не воинъ. Погруженный въ заботы о мир-номъ совершенствовали отечества и чуждый мысли о разоритель-ныхъ войнахъ съ чужеземцами, онъ быль однако вынужденъ въ пер-вые-же годы своего царствовашя обнажить мечъ для поддержашя достоинства России. Несогласья съ Турщей изъ-за греческаго вопроса, а затймъ нелепые слухи о бунте декабристовъ придали смелости персидскому шаху на дерзкую выходку противъ Росши неждан-нымъ-негаданнымъ вторжешемъ иерсидскихъ полчищъ въ пределы русскаго Закавказья. Войны неразумный шахъ не объявляли, замы-сливъ покончить съ росййскимъ самодержцемъ свой споръ о грани-цахъ хищнымъ нападенгемъ на насъ изъ-за угла. Скоро персидийя войска,_подъ предводительствомъ Абаса-Мирзы, наследника престола, двинулись къ Тифлису и обложили крепость Шушу, а всл^дъ затЬмъ Елисаветполь. Но вотъ узналъ объ этомъ славный наместникъ Кавказа, генералъ Ермоловъ, и, недолго думая,выслали противъ пер-совъ незначительный отряди съ генераломъ, княземъ Мадатовымъво главе. Подъ Шамхоромъ десятитысячное войско персидское обращено было въ бегство, а на другой день генералъ Паскевичъ окончательно разсйялъ главный отрядъ дерзкпхъ противниковъ. Люби-мецъ государя, онъ после этой победы получилъ назначеше на место отозваннаго Ермолова и вскоре взялъ твердыню персидскаго владычества Эривань, за что ему былъ дарованъ титулъ графа Эриван-скаго. Шахъ смирился, и Россгя въ 1828 г. по туркманчайскому договору прибрела ханства эриванское и нахичеванское, причемъ пограничной чертою обоихъ царствъ съ той поры стали считать реку Араксъ; кроме того Перс1я уплатила двадцать мильоновъ на покры-т!е военныхъ издержекъ.

Кончивъ войну съ персами, царь начали другую, съ новымъ недру-гомъ— съ Тур щей, притеснявшей единовТрныхъ съ нами грековъ, которые много лети боролись и проливали кровь за независимость. Загоралось гневомн сердце русскаго царя, едва проникла въ Pocciro весть о томъ, что турецкое правительство нарушило международный договоръ, оскорбило нашего посланника и воздвигло гонете на православную церковь. Воодушевленный единогласнымъ одобрешемъ всей Европы, царь сначала дали Турщи шестинедельный срокъ для высылки своихи пословъ къ границамъ русскими; т'Ьмъ временемъ Англгя побуждала султана уважить требоваше русскихи. На конферешци въ Аккерман^ турки подписали договоръ съ 'Росшей о своихъ приду-найскихъ владешяхи, т. е. Молдавш, Валахш и Cepoiii, покончили также споръ объ аз!атскихп границахъ и объявили плаваше нашихъ кораблей изъ Чернаго въ Средиземное море свободными. Подписавъ лондонск1й трактатъ, три государства—Poccia, Англгя и Франция pi-шили потребовать у Порты освобождешя Грецш, на что турки сверхъ всякаго ожидашя ответили вторжешемъ въ Грещю. Тогда началась священная война, объявленная султаномъ Мухмудомъ II. Ру ссюя войска заняли Молдавш и Валахпо, перешли Дунай, причемъ переправой руководилъ самъ царь, перебравшийся въ челноке съ одного берега на другой. Вскоре отняты были у турокъ въ ихъ европейскихъ пределахъ крепости—Браиловъ и Варна, тогда какъ въ азгатскихъ вдад£н!яхъ завоеватель Эривани отнялъ Карен, а зат!мъ овладелъ Ахалцыхомъ и разбилъ непр!ятеля на голову. Привлекаемые султаномъ къ союзу персы покушались было нарушить миръ, вследствге чего въ Тегеране возмущенная чернь убила русскаго посланника Грибоедова, творца безсмертной комедаи «Горе отъ ума». Далее въ 1829 году Паскевичъ взялъ Эрзерумъ; благодаря энергш графа Дибича, одержана победа надъ турками въ тйснинахъ Кулевчи, и занять Адр1анополь, где Порта и подписала мирный договоръ, обязавшись уплатить Poccin военный издержки и кроме того полтора мильона русскими купцами, ограбленными мусульманскими морскими разбойниками, а затемирсенародно обнявила независимость греческаго королевства и отдала Молдавию, Валахгю и Cepdiro поди покровительство русскаго царя.
         Войну съ Турщей сменили польски мятежи, заставивши'государя принять меры къ усмиренно возставшихъ подданныхъ, стремившихся къ возстановлешю Речи Посполитой и могущества польскаго шляхетства. Главнейшими силами мятежа были две парии: генера