Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Император Николай I-й и краткий обзор событий его царствования

Бесплатно
Основная коллекция
Артикул: 625088.01.99
Император Николай I-й и краткий обзор событий его царствования [Электронный ресурс]. - Санкт-Петербург : Синод. Тип., 1899. - 23 с. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/353909 (дата обращения: 29.03.2024)
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.

ИМПЕРАТОРЪ





                НИКОЛАЙ 1-й





И

КРАТК1Й ОЗРОРЪ



СОБЫТШ ЕГО ЦАРСТВОВАНИЕ



ИЗДАН1Е ПЕРВОЕ

Училищнаго Совета пш СвягЬйшеяъ СтнодЪ.


С*-Петербургъ.»
СИНОДАЛЬНАЯ ТИПОГРАФА
1889.

Дозволено цензурою. С.-Петербурга., 25 августа 1899 г.

Императоръ НИКОЛАЙ 1-я.


            Императоръ НИКОЛАЙ I.


I’|ъ смутное время вступплъ на престолъ Николай ЦА, Павловинъ. Въ умахъ такъ~называемыхъ образованны хъ классовъ царилъ густой туманъ, осадокъ разно-образныхъ иноземныхъ втянгй, оть самаго крайняго ма-тер!ализма до самаго крайняго мистицизма- Подъ вл!я-темъ этой путаницы въ понят1яхъ потрясены были нравственный основы жизни, и въ обществ^ вм-Ьст-Ь съ эгоизмомъ царила распущенность нравовъ. Д-йло дошло до того, что отуманенныя головы дерзнули посягнуть на самый основы нашего историческаго бытхя. СозрЪгь заговоръ, имевшей ц-йлпо разрушить натпъ исконио-русский строй, самодержавхе нашихъ государей...
   И вотъ на этомъ мраняомъ фонй, какъ могучш ти-танъ, появился Онъ „незабвенный¹¹ съ грозной правдой въ царственномъ взорй, съ вйрой въ устои вековые земли русской, съ глубокой преданностью святой uipi предковъ, съ решительны мъ отвержен!емъ всего, что противоречило святымъ зав'йтамъ нашей великой старины. Со вступлен!емъ на престолъ Николая грозно раздалось если не словомъ, го дйломъ: „пора домой! ~ В-Ьра Православная. Царь Самодержавный, свято-рус-

—6 ■зр
екая земля — вотъ что ярко заблистало на горизонте Poccin, вотъ то священное знамя, которое высоко под-нялъ Своей державной рукою Царь-Богатырь. Намъ не чуждо теперь все это: то, что начапъ Николам, на на-шихъ глазахъ, такъ славно доверпшлъ Александръ III, столь же незабвенный, столь же дорогой русскому сердцу.
   Императоръ Николай грозно и решительно отвергъ всЬ дальнейшая новшества, все реформы въ духе и смысле западно-европейскихъ рецептовъ—и терпеливо ожидать того момента, когда настанетъ время привести все русское государство „въ достоинство££, преобразить и устроить русскую землю въ соответствии съ глубоко сознанными потребностями нашей народной жизни, въ соответствия съ нашими коренными историческими основами.
   А пока это время не наступило, этотъ могучтй богатырь взялъ на свои плечи неизмеримо тяжкое бремя: личнымъ своимъ неустаннымъ трудомъ, тяжкимъ под-вигомъ всецело отданной Росши жизни восполнить все недостающее, все несовершенное въ нашихъ тогдаш-нихъ порядкахъ;
   Обрекши всего себя своему царственному подвигу, онъ безъ устали трудился це.чыхъ тридцать летъ на благо Poccin, часто повторяя, что долгъ не дозволяетъ ему относиться слегка даже къ маловажному делу, что, возлагая на себя венецъ, онъ даль об±тъ посвятить все минуты своей жизни пользе отечества. Даже въ последите дни своей жизни, несмотря на советы врачей поберечь свои силы, съ улыбкой выслушивая ихъ советы, онъ делалъ надъ собой неимоверныя усилгя, боролся съ недугомъ и продолжалъ неустанно трудиться, не смыкая глазъ даже ночью...
   „Недремлющее око съ высоты престола, говорить одинъ современный наблюдатель, следить за сокровен-

ними поступками криводушнаго судьи, за самоуправ-ствомъ правителя, за развратомъ мота, за жестокосер-д!емъ помещика, и сколько разъ мы были свидетелями шумнаго падешя людей, забывшихъ свои обязанности, въ минуты безпенной самоуверенности поражаемыхъ какъ бы громомъ“ („Ист. Обозрите царствование Государя Императора Николая 1“. Устрялова. 169).
   Одинъ иноземный государь сказали объ Императоре Николае: „Императоръ Николай—прекраснейшее явление всемгрной истор!и“, и онъ былъ правь. Все было изумительно въ этомъ необыкновенномъ человеке.
   Его прекрасная, необычайно величавая, истинно-царственная наружность, его ясный умъ, проявлявшейся въ его живомъ разговоре, его железная, „гранитная^ вопя производили обаятельно-могучее впечатлйше на современниковъ. „Если В. Кн. Николай вступить когда-либо на престолъ, говорить одинъ изъ нихъ, то я не сомневаюсь, что ему будутъ служить съ восторгомъ, какъ Государю, на котораго всегда можно взирать съ гордостью. Вепикш Князь, подъ печатью величавости, которою наделила его природа, таить высоки умъ, усиливающей впечатпенге, производимое его истинно-царственною наружностпо“ (Кн. Козловский „Русская Старина“, тюнь 1896 г. 457).
   „Царь съ головы до пять С истинный „рыцарь безъ страха и упрека^, онъ поражалъ вейхъ и своихъ и чу-жихъ прямодушной откровенностью речи и при всей простоте обхождетя — царственнымъ достоинствомъ. Стройность и строгая последовательность, великодупйе и безкорысые, идеальная честность побужденгй—вотъ что давало ему великое нравственное превосходство. Во внешней политике его правила такъ решительно отличались отъ своекорыстныхъ побужденгй, оть тем-ныхъ извилистыхъ и криводушныхъ путей европейской

—^г. 8

дипломатки, что одинъ изъ враждебныхъ намъ истори-ковъ-пностранцевъ сказалъ: „Какъ ни велико могущество Poccin, Государь пользовался имъ въ духй строгой нравственной безупречности, высоко подымающейся надъ уровнемъ зауряднаго честолюбия¹⁴ (Kinlake. The Invasion of The Crimea. 1, 13). Свято уважая договоры, онъ никогда не посягалъ на чужую собственность, всймъ готовъ быль помочь, но никогда и въ голову ему не приходило разсчитывать на чью-либо помощь въ соб-ственныхъ д'Ьлахъ. Съ какими бы затруднешями ему ни приходилось бороться, онъ полагался только на Бога и на свой народъ. Основнымъ догматомъ его дарственна™ катехизиса было: сознаше своихъ правъ и строгое исполненхе своихъ обязанностей.
   Въ чемъ же Онъ полагапъ свои обязанности?
   Прежде всего—русский Царь—естественный и законный покровитель православной вйры. Въ день вступления на престолъ онъ торжественно клялся блюсти ея пользы, защищать отъ всякихъ вражескихъ посяга-тельствъ, содействовать ея торжеству и преуспйянпо въ цйломъ мхрй. Неразрывный союзъ между Церков1ю и Престоломъ, эта отличительная и существенная черта нашего строя, была всецйло усвоена Государемъ Ни-колаемъ I, и вотъ, несмотря на вей хитросплетения европейской дипломатии, несмотря на вей козни „дипло-матическаго гешя“ *), великое всем!рно-историческое дйпо возрождения восточныхъ хрисыанъ въ первые же пять лйтъ его царствован!я подвинуто имъ болйе, чймъ въ дйлое предшествующее столйтае. Молдавия, Валаххя, Сербы, Грец1я освободились отъ власти турокъ. Вообще вей дйла, касавшаяся православнаго Востока, Государь рйшалъ собственною властхю, .не терпя чужого вмйша
   *) Разумеется—Меттернихъ, австр!йск!й минпстръ.

тельства и прямо и громко заявляя, кто отношения. Рос-cin къ Востоку не касаются Европы, что господство на БосфорЕ принадлежать намъ...
   Являясь покровителем^, и защитником^ православной Церкви на всемъ православномъ ВостокЕ, неотступивъ предъ этой обязанностью даже въ виду грознаго нападения враговъ православ!я *), Государь тЕмъ болЕе горячо принимали къ сердцу интересы православной Церкви внутри своихъ владЕнш. Враги ея присмирели... Враждебная православию пропаганда не смЕла поднять головы... При живЕйшемъ сочувствии и мощномъ содействие Государя въ 1839 году пала въ Россы унхя, навязанная исконно-русскимъ православными людямъ въ печальный времена раздроблешя Руси.
   Не одно только исключительное положение единствен-наго въ MipE православнаго Царя, — нЕтъ, глубокая, живая, сердечная вЕра Государя руководила его поступками. Царь быль истиннымъ христтаниномъ. Гораздо выше всевозможныхъ философскихъ и ученыхъ Teopifi— добрая нравственность, а для нея основантемъ служить релипя — таково было его крЕпкое убЕждеше. Его никогда не оставляла мысль о божественномъ покровительства. „Твердо уповаю на внушентя Всевышняго, Который насъ просветить и направитъ!“—это изречете было ему обычное, и я не разъ слышаиъ его при раз-рЕшети затруднительныхъ и спорныхъ вопросовъ, говорить одинъ изъ самыхъ видныхъ государственныхъ деятелей („Гр. П. Дм. Киселевъ и его время“, 209). И не даромъ Государь такъ твердо уповалъ на Бога. Теперь мы знаемъ, что могущественнейший въ MipE монархъ очень часто по ночамъ прерывалъ свой сонъ, становился на колЕна, изливая свою душу въ пламенной

    *) Во время Крымской войны 1853 —1856 гг.

—tx?» 10    —

мопптвЪ. Иногда, ..на этой божественной страж^^ онъ начинать тихо ггЬть псалмы Давида, причемъ его голосъ прпнималъ столь одушевленно-трогательное выраженье, что служитель, спавппй въ соседней комнат'Ь, говорить, будто слышался ему въ этомъ царственномъ певши голосъ самого Царя-Псалмоп’Ьвца.
   Говорить ли подробно о его неустанныхъ трудахъ на благо родины? Но разв4 возможно ихъ исчислить въ краткомъ слов-Ь? Hcropia изобразить намъ величавый образъ Государя и поставить его на ту высоту, на которой стоять велите подвижники земли русской, люди чистаго и теплаго сердца, рыцарской честности и непреклонной воли. Но не могу не указать на одно,—на то, что Государь пламенно желалъ уничтоженья крйпост-наго права.
   „Крйпостное право есть зло,—говорить Государь,— зло для всЬхъ ощутительное и очевидное. Нынешнее положеше д£лъ таково, что, оно не можетъ продолжаться. Необходимо приготовить пути для постепеннаго перехода къ другому порядку вещей и, не устрашаясь предъ всякою переменой, хладнокровно обсудить ея пользу и посл'Ьдств!як (Изъ рйчи 30 марта 1842 года въ засада-ши Государственна™ Совйта. „Гр. П. Д. Киселевъ и его время<!, 254).
   „Крестьянинъ, находящейся нывтй въ крйпостномъ состоянье почти не по праву, а обычаемъ, чрезъ долгое время, не можетъ считаться собственностью, а т-Ьмъ меийе вещью “ (Нри npieMi депутапди Смоленскихъ дворянъ, 17 мая 1847 года. „Тамъ-же!¹, стр. 278).
   Но что-жъ было дйлать, когда Государь ни въ комъ не находись ни сочувствья, ни поддержки? „Я говорилъ со многими изъ моихъ сотрудниковъ и ни въ одномъ не нашелъ прямого сочувствья; даже въ семейств^ моемъ некоторые (Константинъ и Михаилъ Павловичи) были