Москва
ИНФРА-М
2017

РЫНКИ ТРУДА 
И ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ 
УСЛУГ РОССИИ 

РЕАЛИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ

МОНОГРАФИЯ

Под общей редакцией С.Д. Резника, 
Р.М. Нижегородцева, Г.А. Резник

Рынки труда и образовательных услуг России: реалии и пер-
спективы : монография / под общ. ред. С.Д. Резника, Р.М. Ни-
жегородцева, Г.А. Резник. — М. : ИНФРА-М, 2017. — 324 с. — 
(Научная мысль). — www.dx.doi.org/10.12737/13211.

ISBN 978-5-16-011365-4 (print)
ISBN 978-5-16-103564-1 (online)

Монография посвящена анализу состояния и тенденциям развития 
рынка труда и рынка образовательных услуг России.
Книга адресована специалистам, исследующим проблемы рынка тру-
да и рынка образовательных услуг, а также предcтавит интерес для маги-
странтов, аспирантов и докторантов вузов и НИИ.

УДК 331.5+338.46:37
ББК 65.240:74

Р34

УДК 331.5+338.46:37
ББК 65.240:74
 
Р34

©  Коллектив авторов, 2016
ISBN 978-5-16-011365-4 (print)
ISBN 978-5-16-103564-1 (online)

Р е ц е н з е н т ы: 
Митрофанова Е.А., профессор кафедры «Управление персоналом» Го-
сударственного университета управления, доктор экономических наук, 
профессор;
Жданов С.А., профессор кафедры «Менеджмент» Саратовского социаль-
но-экономического института Российского экономического университе-
та им. Г.В. Плеханова, доктор экономических наук, профессор

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

Инновационное развитие экономики  
и проблемы развития рынка труда в России 
(вместо предисловия) 
 
Рынок труда представляет собой важную часть любой макросисте-
мы. От его сегментации по доходам и отраслевой структуры суще-
ственно зависят возможности правительства по применению мер опе-
режающего развития и перевода экономики на новые источники роста, 
соответствующие задачам обеспечения инновационных сдвигов. 
В этом смысле российская экономика испытывает на себе как общие 
мирохозяйственные проблемы, связанные с переходом от преимуще-
ственно 
индустриальных 
к информационным 
технологиям, 
так 
и специфические противоречия, вызванные особенностями ее динами-
ческой траектории, в частности возрастанием внешних рисков и угроз. 
Основной проблемой, тормозящей экономическое развитие нашей 
страны и делающей невозможным эффективное проведение модер-
низации и переход к стратегии инновационного развития, является 
дешевизна живого труда. Начиная с кризиса 2008—2009 годов труд 
остается единственным фактором производства, стабильно падаю-
щим в цене, и на сегодняшний день эта тенденция не преодолена. 
Чрезмерный акцент на использовании дешевого труда, в особенности 
в тех сегментах экономики, где нельзя обойтись без привлечения 
работников стандартной или даже высокой квалификации, чреват 
негативными последствиями для макросистемы в среднесрочной 
перспективе. Дешевый труд опасен для развития экономики по це-
лому ряду причин.  
Во-первых, снижение цены труда и неминуемо вытекающее из него 
сокращение личных располагаемых доходов означают, что оплата ква-
лифицированного и неквалифицированного труда сближается, а это 
подрывает стимулы (по крайней мере, краткосрочные стимулы) инди-
видов к получению образования, к инвестициям в свой человеческий 
капитал.  
Во-вторых, дешевизна труда делает невыгодным для частных аген-
тов обновление производства и тем самым консервирует технологиче-
скую отсталость производственных процессов. Дешевый труд успешно 
конкурирует с дорогостоящей передовой техникой, вытесняя ее из про-
изводства, что оборачивается падением производительности труда 
в масштабе всей страны, особенно в тех регионах, где труд остается 
наиболее дешевым. В таких условиях внедрение новых технологий про-
тиворечит экономическим интересам предпринимателей, предпочита-
ющих использовать устаревшую технику, приводимую в действие низ-
коквалифицированным ручным трудом, нежели модернизировать про-
изводственные процессы. 
В-третьих, дешевизна труда стимулирует трудовую эмиграцию в те 
страны и регионы, где живой труд оценен более высоко. Это касается 
перетоков не только труда, а любого ресурса, но и труда в том числе. 

Основной 
причиной 
трудовой 
миграции 
является 
разница 
в стоимостной оценке живого труда, как бы ни пытались некоторые ис-
следователи поставить во главу угла качество жизни, индекс человече-
ского развития и прочие трудно измеримые показатели интегрального 
характера. 
В-четвертых (и это следствие двух предшествующих пунктов), за-
мещение новой техники дешевым живым трудом и отток трудовых ре-
сурсов наиболее пагубно сказываются на экономической динамике 
наиболее бедных и технологически отсталых регионов страны. Тем са-
мым дешевизна труда углубляет межрегиональную дифференциацию, 
она создает более выгодные стартовые условия для богатых и развитых 
регионов и усугубляет технологическую и экономическую отсталость 
более бедных. 
В-пятых, в результате удешевления труда возникают целые слои 
трудящегося населения, трудовой доход которых объективно оказыва-
ется ниже прожиточного минимума, тем более — ниже нормального 
уровня стоимости рабочей силы, включающей в себя затраты на повы-
шение квалификации, содержание семьи работника, удовлетворение 
познавательных и духовных потребностей. Возникает социальный фе-
номен «новых бедных», которые не могут ограничиться зарплатой по 
основному месту работы и постоянно пребывают в поисках вторичной 
занятости (подработки), что снижает качество их труда, заставляя лю-
дей работать «на износ», на грани (а иногда и за гранью) физиологиче-
ски допустимых норм рабочего времени. 
Таким образом (и это в-шестых) дешевизна труда приводит 
к сверхэксплуатации работников, что существенно повышает риски 
производственного травматизма и смертности, создает неблагоприятные 
социальные последствия. 
В-седьмых, феномен «новых бедных» тесно связан со снижением 
рождаемости и усугублением опасных демографических тенденций. 
Если родители не могут позволить себе расходы на воспитание детей, 
они либо остаются бездетными, либо их дети вырастают в детских до-
мах, что увеличивает социальные расходы бюджетов различных уров-
ней. 
В-восьмых, дешевизна труда предполагает, что значительную часть 
рынка труда макросистемы составляет маргинальный рынок, на кото-
ром маргинальной (несправедливо низкой) оплате труда соответствуют 
также и маргинальные условия труда (это тяжелый физический труд, 
экологически вредный, травматически опасный, низкоэргономичный, 
т.е. имеющий плохое, неудобное устройство рабочего места, и т.д.). 
Собственно, это можно считать иной формулировкой пятого пункта: 
трудящиеся, цена труда которых опускается ниже его общественно 
нормальной стоимости, и составляют маргинальный рынок труда. 
Искусственно препятствуя повышению оплаты труда, и частный 
бизнес, и правительство тем самым раздувают данный сегмент трудово-
го 
рынка, 
что 
«привязывает» 
значительную 
часть 
населения 

к соответствующим видам работы, препятствуя их перетоку в более 
технологичные сегменты рынка труда.  
Более того, в условиях стабильно падающей цены труда те части 
рынка труда, которые прежде составляли основу общественного нор-
мального сегмента, оказались на грани с маргинальным рынком. По-
добные перемены произошли в экономической динамике России 
в середине 90-х годов, когда многие профессиональные слои бывшего 
среднего класса испытали на себе давление со стороны маргинального 
рынка, причем это нашествие маргиналов коснулось и сотрудников си-
ловых структур, и учительского корпуса, и преподавательского состава 
высшей школы. Социальные последствия такого притока маргинальных 
элементов ощущаются до сих пор, а сегодня экономика находится на 
пороге повторения этой ситуации, дезорганизующей функционирование 
рынка труда и способствующей ухудшению качества совокупной рабо-
чей силы. 
Такое положение вещей пагубно сказывается в том числе и на от-
раслевой структуре производства. Например, если речь идет 
о временном закрытии угольных шахт с целью их реконструкции 
и модернизации производственных процессов, то немедленно обнару-
живается, что многие из этих шахт являются градообразующими 
предприятиями, и на то время, пока они закрыты, нужно обеспечить 
людей работой, которая соответствовала бы уровню их квалификации 
и трудовым компетенциям. Понятно, что из шахтера не сделать про-
граммиста за несколько месяцев. Таким образом, правительство стал-
кивается с трудноразрешимой проблемой, которая решалась бы суще-
ственно проще, если бы труд был более технологичным, квалифици-
рованным и лучше оплачиваемым. 
В-девятых (и это одно из следствий предыдущего, восьмого пункта), 
дешевизна труда способствует тому, что значительная его часть оказы-
вается на криминальном рынке труда. Если в легальной сфере невоз-
можно получить высокий доход, возникает больше соблазнов попробо-
вать свои силы в системе неформальных институтов, часть которых но-
сит откровенно криминальный характер. В частности, предлагая 
трудовым мигрантам изнурительный физический труд за гроши, нужно 
быть готовым к тому, что часть этих мигрантов пополнит ряды крими-
нальных структур, где более высокому уровню риска соответствует бо-
лее высокий доход. 
Наконец, в-десятых, дешевизна труда препятствует формирова-
нию элитарного рынка труда, и даже люди, получившие неплохое 
образование, не в состоянии найти работу внутри страны, которая по 
уровню оплаты соответствовала бы их квалификации. Если экономи-
ка не предъявляет спроса на высокие технологии, то ей не нужны 
и люди, способные создавать их и приводить их в движение. Таким 
образом, технологическая отсталость становится еще более фаталь-
ной: даже когда наступает пора неизбежных технологических сдви-
гов, предприниматели не могут найти людей, способных эти сдвиги 
осуществить. В то же время система образования по целому ряду 

направлений готовит кадры не для собственной экономики, а «на 
экспорт», причем это происходит в тот период, когда страна испы-
тывает очевидный кадровый голод, связанный с развалом многих 
научных школ и прерыванием традиций отечественного образования 
в середине 90-х годов. 
Как показывают данные последних лет, в условиях промышленного 
кризиса эта проблема стала актуальной даже для экономики США. Ре-
цессия 2008–2009 годов заложила негативные миграционные тенденции 
в этой стране, вызывающие заметное беспокойство правительства. Все 
больше квалифицированных людей (главным образом иностранцев), 
получивших образование в Америке, не могут найти в ней работу 
и уезжают из страны, и такая динамика рынка труда чревата утратой 
лидерства в области инноваций. 
Прибавим к этому тот факт, что отечественный рынок квалифици-
рованного труда остается закрытым, вход на него для нерезидентов 
(неграждан Российской Федерации) сопровождается многочисленны-
ми барьерами, частично доставшимися нам еще от эпохи плановой 
экономики и до сих пор не преодоленными. В то же время для получе-
ния гражданства России необходимо пройти достаточно унизительную 
и длительную по времени (продолжительностью в несколько лет) про-
цедуру, состоящую из ряда последовательных этапов: постановка на 
миграционный учет, получение разрешения на временное проживание, 
получение вида на жительство, наконец — получение гражданства. 
Правда, в Российской Федерации существует «облегченный» поря-
док получения гражданства для так называемых специалистов — работ-
ников высокой квалификации, в которых нуждается наше народное хо-
зяйство. Но кто такие эти «специалисты»? Оказывается, соответству-
ющие положения распространяются только на работников, которые за 
год получают доход не менее 2 млн руб. Эта величина годового дохода 
является критерием того, является ли работник «специалистом» или нет. 
В сферах науки и образования таких работников, которые удовлетворя-
ют данному критерию, можно пересчитать по пальцам. Таким образом, 
«специалистов» в этих сферах у нас практически нет. Следовательно, 
в нашей стране организация, обеспечив работнику высокую зарплату, 
имеет возможность принять на работу артиста, футболиста, менеджера 
и т.д. (и затем предоставить ему гражданство), а ученого и преподава-
теля вуза — ни в коем случае. 
Различные организации имеют право привлекать на работу в штат 
иностранных граждан и лиц без гражданства. Но учреждениям Россий-
ской академии наук это категорически запрещено, равно как и высшим 
учебным заведениям, финансируемым (хотя бы частично) за счет 
средств госбюджета. Таким образом, мы без труда импортируем 
спортсменов и даже дворников, но не ученых и преподавателей, обла-
дающих действительно высокой квалификацией. В игровых видах спор-
та иностранным гражданам разрешено выходить на поле в составе рос-
сийских команд, тогда как в науке и в высшей школе комплектование 
персонала по тому же принципу запрещается. 

На фоне ситуации в исследовательских лабораториях других стран 
(не только США или Германии, но, например, Индии и Китая), 
в которых плечом к плечу работают граждане едва ли не всех стран ми-
ра (в том числе, естественно, и россияне), положение дел в российском 
научном секторе выглядит более чем печально. 
Нашим исследователям, не имеющим возможности сформировать 
научные коллективы из специалистов разных стран, приходится свои-
ми силами конкурировать с объединенным интеллектуальным потен-
циалом всего мира. В этой сфере мы сами себе перекрываем кисло-
род — это абсурдная и губительная политика, в долгосрочной пер-
спективе ведущая к деградации всей системы научных исследований. 
Иной выход из положения заключается в том, что руководителям 
науки приходится заниматься «маскировкой» иностранных сотрудни-
ков, прибегая для их формального трудоустройства (кстати, сопро-
вождаемого 
огромным 
объемом 
бюрократической 
волокиты) 
к услугам разного рода коммерческих организаций — дочерних фирм, 
которые существуют при научных институтах, бизнес-инкубаторов, 
консалтинговых агентств и т.п., дабы никто не догадался, что эти ино-
странные граждане, пребывая на территории Российской Федерации, 
на самом деле решают научные (а отнюдь не коммерческие) задачи. 
Таким образом, работоспособные многонациональные исследователь-
ские коллективы в нашей стране можно сформировать лишь подполь-
но, не благодаря, а вопреки существующей институциональной  
системе. 
Следует ли в таких условиях, при наличии таких объемов абсолютно 
бесполезных, бессмысленных трансакционных издержек ожидать высо-
кой отдачи от инвестиций в сферу научных исследований? Думаем, что 
ответ очевиден. 
На то, чтобы решить эту проблему, не нужно много денег. Наоборот, 
если освободить Федеральную миграционную службу от выполнения 
целого ряда ненужных функций в отношении определенных категорий 
иммигрантов, это приведет лишь к экономии средств в масштабе всей 
страны. 
На самом деле для укрепления отечественной науки нужно зани-
маться не возвращением в Россию ученых-эмигрантов, предлагая им 
максимально благоприятные условия для работы, а позаботиться о том, 
чтобы в наших лабораториях бок о бок с российскими учеными имели 
возможность на общих основаниях работать и ученые-иностранцы. Это 
и будет лучшей гарантией реального обмена научной информацией 
и вовлечения отечественной науки в общемировые процессы научного 
сотрудничества и взаимодействия. 
Стоит ли и говорить о том, что до тех пор, пока на рынке высококва-
лифицированного труда в нашей стране (одной из очень немногих!) су-
ществуют искусственно возводимые барьеры, всякие разговоры об ин-

новационном характере развития нашей страны остаются не более чем 
благим пожеланием.  
Наличие все еще сильных научных школ, высокая квалификация ис-
следовательского персонала представляют собой конкурентные пре-
имущества нашей страны, и именно нам (а не другим странам) следует 
добиваться максимальной открытости этих рынков, чтобы эти преиму-
щества проявились в достаточной степени.  
То, что квалификация наших исследователей действительно высока, 
многократно и убедительно доказывается тем фактом, что россияне се-
годня успешно работают в составе исследовательских коллективов всех 
специальностей и направлений по всему миру. Одной из немногих 
стран, где это конкурентное преимущество не используется в полной 
мере, остается, как ни странно, сама Россия, ибо на ее территории ни 
открытая конкуренция, ни открытая кооперация отечественных 
и зарубежных исследователей попросту невозможны. 
Заметим, что любая отрасль (не только высокотехнологичная) 
успешно развивается в том случае, когда ресурсы, являющиеся фунда-
ментом ее развития, доступны работающим в ней частным агентам. Ес-
ли же ресурсные рынки относительно закрыты и доступ к ресурсам усе-
ян большим количеством барьеров, то это создает препятствия на пути 
успешного развития, что мы и наблюдаем в современной российской 
экономике. 
Между тем рынок высококвалифицированного труда является важ-
нейшим ресурсным рынком, решающим звеном для развития инноваци-
онных процессов в любой макросистеме. Экономика знаний создается 
не сама по себе, а усилиями конкретных людей, которые должны обла-
дать необходимой для этого квалификацией. Формирование инноваци-
онной экономики — весьма трудоемкий процесс. Именно поэтому рас-
ширению и развитию рынка квалифицированного труда правительство 
должно уделять максимально пристальное внимание. 
В растущей, здоровой экономике, где работники охотно инвестиру-
ют в свой человеческий капитал в расчете на получение ренты от этих 
инвестиций в виде повышения зарплаты, нормальным является положе-
ние вещей, когда работник склонен чаще перезаключать контракт 
с работодателем, т.е. требовать повышения зарплаты или (в случае, если 
работодатель не согласится с его требованием) менять место работы. 
В кризисной, падающей экономике, напротив, к более частому пере-
заключению контракта стремится работодатель: он склонен снижать 
зарплату в условиях растущей безработицы или увольнять избыточное 
количество сотрудников, часть которых можно затем снова нанять на 
менее выгодных для них условиях. Естественно, что в такой ситуации 
наиболее ценные сотрудники, труд которых недооценен, покидают 
фирму, и в результате целые сегменты рынка труда превращаются 
в рынки «лимонов», на которых осуществляется «обратный», неблаго-
приятный отбор (adverse selection): низкокачественные дешевые со-
трудники вытесняют хорошо обученных и компетентных. Во время ре-
цессии на рынке труда находится большое количество свободных не-

квалифицированных работников, которые всегда готовы заменить со-
бою высококвалифицированный персонал.  
В период кризиса, когда ухудшение условий труда и снижение зар-
платы принимают массовый характер, целые сегменты рынка труда ис-
пытывают трудно преодолимую неблагоприятную кадровую ротацию 
и могут переместиться с общественно нормального на маргинальный 
рынок труда или, по крайней мере, оказаться в «пограничной зоне» 
между ними. 
Еще одна серьезная проблема заключается в том, что «избыточное» 
увольнение сотрудников не всегда связано с сокращением производ-
ственных функций. Если это не так, то функциональные обязанности 
сокращенных сотрудников перекладываются на плечи оставшихся, что 
оборачивается сверхэксплуатацией персонала, и в этой ситуации неиз-
бежно ухудшение качества предоставляемых благ, причем это ухудше-
ние быстро становится общественной нормой. Таким образом, неблаго-
приятный отбор, происходящий на рынке труда, потенциально спосо-
бен превратить любой локальный рынок в рынок «лимонов». Еще одно 
«попутное» следствие этих процессов заключается в заметном увеличе-
нии техногенных и прочих рисков, связанных с переутомлением работ-
ников, о чем было сказано выше. 
Тем самым вследствие кризисных явлений на рынке труда возника-
ют ситуации, когда прямые коммерческие выгоды, получаемые частным 
капиталом, оборачиваются внешними издержками для общества 
в целом. Разумеется, хорошо специфицированные правомочия предпо-
лагают хотя бы частичную интернализацию отрицательных внешних 
эффектов, например, посредством системы взыскания компенсаций 
ущерба, нанесенного или вмененного другим агентам. Однако в период 
рецессии номинальная ставка процента по кредитам растет, что пере-
мещает экономические интересы частных агентов в краткосрочный го-
ризонт, поэтому наказания ex post при условии получения сверхприбы-
ли в текущем периоде слабо отражаются на логике принятия хозяй-
ственных решений. 
Таким образом, решающие причины низкой эффективности и слабой 
распространенности инновационных процессов в нашей стране заклю-
чаются в двух основных аспектах: это высокие барьеры входа на рынок 
интеллектуального труда для нерезидентов и дешевизна труда на внут-
реннем рынке нашей страны. 
Недооцененный труд порождает технологическую отсталость, по-
скольку новая техника слишком дорога по сравнению с дешевым неква-
лифицированным трудом. В свою очередь, инвестиции в отсталые тех-
нологические уклады провоцируют инфляционные процессы, вызван-
ные расточительным расходованием ресурсов. В периоды высокой 
инфляции труд растет в цене намного медленнее, чем другие факторы 
производства, что усугубляет проблему его недооценки. Так возникает 
замкнутый круг, обусловливающий нисходящую траекторию динамики 
соответствующей макросистемы. В данном случае развитие моделиру-
ется не восходящей спиралью, как у Гегеля, а нисходящей, возникает 

«воронка отсталости», воспроизводящая механизмы экономической 
деградации, обеспечивающая в количественном и качественном смысле 
не расширенное, а суженное воспроизводство.  
Выход из этого замкнутого круга следует искать на пути формиро-
вания федеральных и региональных инвестиционных планов на средне-
срочную перспективу, реализация которых сопровождалась бы адекват-
ной оценкой труда, стимулирующей приток квалифицированных кадров 
не только в экономику страны в целом, но — в первую очередь — 
в проблемные регионы и города, остро нуждающиеся в плановом разви-
тии технологической основы как производственных процессов, так 
и социальной инфраструктуры. 
Надеюсь, что материалы представляемой монографии будут в какой-
то мере способствовать решению этих задач. 
 
Р.М. Нижегородцев 
д-р экон. наук, профессор, заведующий 
лабораторией Института проблем управ-
ления Российской Академии Наук