Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Хамелеон

Бесплатно
Основная коллекция
Артикул: 627546.01.99
Чехов, А.П. Хамелеон [Электронный ресурс] / А.П. Чехов. - Москва : Инфра-М, 2015. - 4 с. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/517631 (дата обращения: 29.03.2024)
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

ХАМЕЛЕОН 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

ХАМЕЛЕОН 

Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий 
городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным 
крыжовником. Кругом тишина... На площади ни души... Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как голодные пасти; около них нет даже нищих. 
– Так ты кусаться, окаянная? – слышит вдруг Очумелов. – Ребята, не пущай ее! Нынче не велено кусаться! Держи! А... а! 
Слышен собачий визг. Очумелов глядит в сторону и видит: из 
дровяного склада купца Пичугина, прыгая на трех ногах и оглядываясь, бежит собака. За ней гонится человек в ситцевой крахмальной рубахе и расстегнутой жилетке. Он бежит за ней и, подавшись туловищем вперед, падает на землю и хватает собаку за 
задние лапы. Слышен вторично собачий визг и крик: «Не пущай!» Из лавок высовываются сонные физиономии, и скоро около дровяного склада, словно из земли выросши, собирается толпа. 
– Никак беспорядок, ваше благородие!.. – говорит городовой. 
Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу. 
Около самых ворот склада, видит он, стоит вышеписанный человек в расстегнутой жилетке и, подняв вверх правую руку, показывает толпе окровавленный палец. На полупьяном лице его как 
бы написано: «Ужо я сорву с тебя, шельма!» да и самый палец 
имеет вид знамения победы. В этом человеке Очумелов узнает 
золотых дел мастера Хрюкина. В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник 
скандала – белый борзой щепок с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса. 
– По какому это случаю тут? – спрашивает Очумелов, врезываясь в толпу. – Почему тут? Это ты зачем палец?.. Кто кричал? 
– Иду я, ваше благородие, никого не трогаю... – начинает 
Хрюкин, кашляя в кулак. – Насчет дров с Митрий Митричем, – и 
вдруг эта подлая ни с того, ни с сего за палец... Вы меня извините, я человек, который работающий... Работа у меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому – я этим пальцем, может, неделю не 
пошевельну... Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от 
твари терпеть... Ежели каждый будет кусаться, то лучше и не 
жить на свете... 

2 

– Гм!.. Хорошо... – говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля 
бровями. – Хорошо... Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям! Как 
оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака 
и прочий бродячий скот! Я ему покажу Кузькину мать!.. Елдырин, – обращается надзиратель к городовому, – узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Немедля! 
Она наверное бешеная... Чья это собака, спрашиваю? 
– Это, кажись, генерала Жигалова! – говорит кто–то из толпы. 
– Генерала Жигалова? Гм!.. Сними–ка, Елдырин, с меня пальто... Ужас как жарко! Должно полагать, перед дождем... Одного 
только я не понимаю: как она могла тебя укусить? – обращается 
Очумелов к Хрюкину. – Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, 
чтоб сорвать. Ты ведь... известный народ! Знаю вас, чертей! 
– Он, ваше благородие, цыгаркой ей в харю для смеха, а она – 
не будь дура и тяпни... Вздорный человек, ваше благородие! 
– Врешь, кривой! Не видал, так, стало быть, зачем врать? Их 
благородие умный господин и понимают, ежели кто врет, а кто 
по совести, как перед богом... А ежели я вру, так пущай мировой 
рассудит. У него в законе сказано... Нынче все равны... У меня у 
самого брат в жандарах... ежели хотите знать... 
– Не рассуждать! 
– Нет, это не генеральская... – глубокомысленно замечает городовой. – У генерала таких нет. У него всё больше легавые... 
– Ты это верно знаешь? 
– Верно, ваше благородие... 
– Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта 
– чёрт знает что! Ни шерсти, ни вида... подлость одна только... И 
этакую собаку держать?!.. Где же у вас ум? Попадись этакая собака в Петербурге или Москве, то знаете, что было бы? Там не 
посмотрели бы в закон, а моментально – не дыши! Ты, Хрюкин, 
пострадал и дела этого так не оставляй... Нужно проучить! Пора... 
– А может быть, и генеральская... – думает вслух городовой. – 
На морде у ней не написано... Намедни во дворе у него такую видел. 
– Вестимо, генеральская! – говорит голос из толпы. 

3 

– Гм!.. Надень–ка, брат Елдырин, на меня пальто... Что–то 
ветром подуло... Знобит... Ты отведешь ее к генералу и спросишь 
там. Скажешь, что я нашел и прислал... И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу... Она, может быть, дорогая, а ежели каждый 
свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли испортить. 
Собака – нежная тварь... А ты, болван, опусти руку! Нечего свой 
дурацкий палец выставлять! Сам виноват!.. 
– Повар генеральский идет, его спросим... Эй, Прохор! Поди–
ка, милый, сюда! Погляди на собаку... Ваша? 
– Выдумал! Этаких у нас отродясь не бывало! 
– И спрашивать тут долго нечего, – говорит Очумелов. – Она 
бродячая! Нечего тут долго разговаривать... Ежели сказал, что 
бродячая, стало быть и бродячая... Истребить, вот и всё. 
– Это не наша, – продолжает Прохор. – Это генералова брата, 
что намеднись приехал. Наш не охотник до борзых. Брат ихний 
охоч... 
– Да разве братец ихний приехали? Владимир Иваныч? – 
спрашивает Очумелов, и всё лицо его заливается улыбкой умиления. – Ишь ты, господи! А я и не знал! Погостить приехали? 
– В гости... 
– Ишь ты, господи... Соскучились по братце... А я ведь и не 
знал! Так это ихняя собачка? Очень рад... Возьми ее... Собачонка 
ничего себе... Шустрая такая... Цап этого за палец! Ха–ха–ха... 
Ну, чего дрожишь? Ррр... Рр... Сердится, шельма... цуцык этакий... 
Прохор зовет собаку и идет с ней от дровяного склада... Толпа 
хохочет над Хрюкиным. 
– Я еще доберусь до тебя! – грозит ему Очумелов и, запахиваясь в шинель, продолжает свой путь по базарной площади.