Рассказ, которому трудно подобрать название

А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

РАССКАЗ, КОТОРОМУ 
ТРУДНО ПОДОБРАТЬ 
НАЗВАНИЕ 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

РАССКАЗ, КОТОРОМУ ТРУДНО ПОДОБРАТЬ 
НАЗВАНИЕ 

Был праздничный полдень. Мы, в количестве двадцати человек, сидели за большим столом и наслаждались жизнью. Наши 
пьяненькие глазки покоились на прекрасной икре, свежих омарах, чудной семге и на массе бутылок, стоявших рядами почти во 
всю длину стола. В желудках было жарко, или, выражаясь по–
арабски, всходили солнца. Ели и повторяли. Разговоры вели либеральные... Говорили мы о... Могу я, читатель, поручиться за 
вашу скромность? Говорили не о клубнике, не о лошадях... нет! 
Мы решали вопросы. Говорили о мужике, уряднике, рубле... (не 
выдайте, голубчик!). Один вынул из кармана бумажечку и прочел 
стихи, в которых юмористически советуется брать с обывателя за 
смотрение двумя глазами десять рублей, а за смотрение одним – 
пять рублей, со слепых же ничего не брать. Любостяжаев (Федор 
Андреич), человек обыкновенно смирный и почтительный, на 
этот раз поддался общему течению. Он сказал: «Его превосходительство Иван Прохорыч такая дылда... такая дылда!» После каждой фразы мы восклицали: «Pereat!» Совратили с пути истины и 
официантов, заставив их выпить за фратернитэ... Тосты были 
шипучие, забористые, самые возмутительные! Я, например, провозгласил тост за процветание ест... – могу я поручиться за вашу 
скромность?.. – естественных наук. 
Когда подали шампанское, мы попросили губернского секретаря Оттягаева, нашего Ренана и Спинозу, сказать речь. Поломавшись малость, он согласился и, оглянувшись на дверь, сказал: 
– Товарищи! Между нами нет ни старших, ни младших! Я, например, губернский секретарь, не чувствую ни малейшего поползновения показывать свою власть над сидящими здесь коллежскими регистраторами, и в то же время, надеюсь, здесь сидящие титулярные и надворные не глядят на меня, как на какую–
нибудь чепуху. Позвольте же мне... Ммм... Нет, позвольте... Поглядите вокруг! Что мы видим? 
Мы поглядели вокруг и увидели почтительно улыбающиеся 
холуйские физии. 
– Мы видим, – продолжал оратор, оглянувшись на дверь, – 
муки, страдания... Кругом кражи, хищения, воровства, грабительства, лихоимства... Круговое пьянство... Притеснения на каждом 

2 

шагу... Сколько слез! Сколько страдальцев! Пожалеем их, за... заплачем... (Оратор начинает слезоточить.) Заплачем и выпьем за... 
В это время скрипнула дверь. Кто–то вошел. Мы оглянулись и 
увидели маленького человечка с большой лысиной и с менторской улыбочкой на губах. Этот человечек так знаком нам! Он 
вошел и остановился, чтобы дослушать тост. 
– ...заплачем и выпьем, – продолжал оратор, возвысив голос, – 
за здоровье нашего начальника, покровителя и благодетеля, Ивана Прохорыча Халчадаева! Урраааа! 
– Уррааа! – загорланили все двадцать горл, и по всем двадцати 
сладкой струйкой потекло шампанское... 
Старичок подошел к столу и ласково закивал нам головой. Он, 
видимо, был в восторге.