Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Разговор

Бесплатно
Основная коллекция
Артикул: 627904.01.99
Чехов, А.П. Разговор [Электронный ресурс] / А.П. Чехов. - Москва : Инфра-М, 2015. - 3 с. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/518469 (дата обращения: 28.03.2024)
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

РАЗГОВОР 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

РАЗГОВОР 

Особы обоего пола сидели в мягких креслах, кушали фрукты 
и, от нечего делать, бранили докторов. Порешили так, что если 
бы на этом свете вовсе не существовало докторов, то было бы 
прекрасно; по крайней мере люди не так бы часто болели и умирали. 
– Впрочем, господа, иногда... впрочем... – заговорила в конце 
концов маленькая, тщедушная блондиночка, кушая грушу и 
краснея. – Иногда доктора бывают полезны... Нельзя отрицать их 
пользы в некоторых случаях. В семейной жизни, например. 
Представьте себе, что жена... Мужа моего нет здесь? 
Блондинка окинула взором собеседников и, убедясь, что в гостиной нет ее мужа, продолжала: 
– Представьте себе, что жена, в силу каких бы там ни было 
причин, не желает, чтобы, положим, он... не смел и подходить к 
ней... Представьте, что она не может, одним словом... любить 
мужа, потому что... одним словом, отдалась другому... любимому 
существу. Ну, что ей прикажете делать? Она отправляется к доктору и просит его, чтобы он... нашел причины... Доктор идет к 
мужу и говорит ему, что если... одним словом, вы меня понимаете. У Писемского даже есть кое–что в этом роде... Доктор приходит к мужу и во имя здоровья жены приказывает ему отказаться 
от своих супружеских обязанностей... Vous comprenez?  
– А я ничего не имею против господ докторов, – сказал сидящий в стороне старичок, чиновник. – Милейший и, могу вас уверить, умнейший народ! Благодетели наши они, ежели вникнуть. 
Рассудите сами, сударыни мои... Вы вот, мадам, сейчас насчет 
супружеских обязанностей говорили, а я вам скажу насчет наших 
обязанностей. Мы тоже ведь любим спокойствие и вожделение 
душевное этакое, чтоб всё хорошо было. Службу свою я знаю, но 
ежели, ваше, положим, превосходительство, вы изволите требовать что поверх службы, то извините–с, это уж атанде. Нам наш 
покой тоже дорог... Вы знаете нашего генерала? Душа человек! 
Великодушие! Все поступки, можно сказать, душевные. И не 
обидит тебя, руку тебе подаст, насчет семейства расспросит... 
Начальник, а равного с тобой поведения. Шуточки этак, прибауточки всякие, анекдотцы... Как отец, одним словом, короче говоря. Но раза три в год в этом великом человеке переворот бывает. 
Меняется! Совсем другим делается и... не дай тебе господи! Лю
2 

бит, знаете ли, реформы вводить... Это его струна, идея, как говорят социалисты. И когда вот он – раза три в год с ним это случается – начнет реформы вводить, не подходи к нему тогда! Как 
тигр или лев какой–нибудь! Красный ходит такой, потный, дрожит, говорит, что у него людей нет. Ходим все мы тогда бледные 
и... помираем от ужаса. И держит нас на службе до поздней ночи, 
мы пишем, бегаем, архив роем, справки... и не дай тебе господи, и 
злому татарину этого не пожелаю. В аду кромешном лучше. А 
намедни плакал, что его не понимают, что помощников настоящих у него нет... Плакал–с! А нешто нам приятно видеть, как начальник плачет? 
Старичок умолк и отвернулся, чтобы не показать слез, заблестевших на его глазах. 
– При чем же тут доктора? – спросила блондинка. 
– А вот при чем–с... Постойте–с... Как только мы заприметим, 
стало быть, что начинается этот самый переворот, мы сейчас к 
доктору: «Иван Матвеич, голубчик! Благодетель, отец родной, 
выручи! На тебя только и надежда. Сделай божескую милость, 
спровадь ты его за границу! Жить нет возможности»... Ну–с... 
Доктор–то старичок славный такой... Известно, сам в подчинении 
был и всю сладость вкусил. Идет к нашему, свидетельствует... 
«Печенки, – говорит, – не того... Что–то в них там не того, ваше 
превосходительство... Вы бы, говорит, за границу, водами пользоваться...» Ну, напугает печенками, а тот, известно, человек 
мнительный, болезней страшится... Сейчас за границу, а реформы 
– тю–тю! Вот–с! 
– А вот ежели присяжным заседателем, положим... – начал купец. – К кому идти, ежели... 
После купца стала говорить одна пожилая дама, сын которой 
недавно чуть было не пошел на военную службу. 
И докторов стали хвалить; говорили, что без них никак нельзя, 
что если бы на этом свете не было докторов, то было бы ужасно. 
И решили в конце концов так, что если бы не было докторов, то 
люди болели бы и умирали гораздо чаще.