Из фондов Российской государственной библиотеки






    Толстой, Лев Николаевич

    Полное собрание сочинений. Том 19. Анна Каренина / Части 5-8

















Москва Российская государственная библиотека 2006

Толстой, Лев Николаевич

  Полное собрание сочинений. Том 19. Анна Каренина / Части 5-8 [Электронный ресурс] = Oeuvres completes I Л.Н. Толстой ; под общей редакцией В.Г. Черткова ; при участии редакторского комитета в составе А.Е. Грузинского, Н.К. Гудзия, Н.Н. Гусева и др. ; издание осуществляется под наблюдением Государственной редакционной комиссии в составе В.Д. Бонч-Бруевича, И.К. Луппола и М.А. Савельева ; редакторы П.Н. Сакулин, Н.К. Гудзий. - М.: РГБ, 2006. - (Из фондов Российской государственной библиотеки)

Текст воспроизводится по экземпляру, находящемуся в фонде РГБ:




Толстой, Лев Николаевич
Полное собрание сочинений. Том 19. Анна Каренина / Части 5-8

Государственное издательство Художественная литература, 1935













Российская государственная библиотека, 2006 (электронный текст)

            LfiON TOLSTOI


OEUYEES COMPLETES




SOUS LA REDACTION GENERALS
de V. TCHEBTKOFF

ATEC LA COLLABORATION DU СОМ1ТЁ DE BEDACTION; K. CHOEHOB-TBOTSKT, N. 60UDZY, S. COUSSEFF, A. GBOUSINSEY, | Л. PIKSANOFF, N. RODION OFF, I P. SAKOULINB, V. SBESNEV8KT, A. TOLSTAIA el IL TSJAVLOVSKY


SANCTIONNEE PAB LA COMMISSION DE REDACTION D’ETAT: V. BOKTCH-BROUIEFITCU, J. LOUPPOL et M. SAVELIEFF





PREMIERE SfiRIE OEUVRES





TOME


        19








EDITION D’ETAT

MOSCOU —1 8 3 5

                л. н. толстой





ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ




ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ
В. Г. ЧЕРТКОВА


    ЯРИ УЧАСТИИ РЕДАКТОРСКОГО КОМИТЕТА В СОСТАВЕ } А. Е. ГРУЗИНСКОГО?! И. К, ГУДЗИЯ, И. И. ГУСЕВА, Н. К. НИКСАНОВА, В. С. РОДИОНОВА, I п- н. ГА КУЛ ИНА J В. И. СРЕЗНЕВСКОГО, А. Л. ТОЛСТОЙ,
И. А. ЦЯВЛОВСКОГО ж К. С. ШОХОР-ТРОЦКОГО



ИЗДАНИЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕДАКЦИОННОЙ КОМИССИИ В СОСТАВЕ В. Д. БОНЧ-БРУЕВИЧА, П. К. ЛУППОЛА ■ И. А. САВЕЛЬЕВА




СЕРИЯ ПЕРВАЯ ПРОИЗВЕДЕН И Я





ТОМ


        19









государственное издательство «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА» МОСКВА— 1 9 3 5

Перепечатка разрешается безвозмездно.




Reproduction libre pour rous les pays.

6M6K * I

АННА КАРЕНИНА

РЕДАКТОРЫ j II. Н. САКУЛИН | Н.Е. ГУДЗИЙ

           АННА КАРЕНИНА
РОМАН В ВОСЬМИ ЧАСТЯХ (1873 —1S77) ЧАСТИ ПЯТАЯ —ВОСЬМАЯ

ЧАСТЬ ПЯТАЯ.

I.

  Княгиня Щербацкая находила, что сделать свадьбу до поста, до которого оставалось пять недель, было невозможно, так как половина приданого не могла поспеть к этому времени; но она не могла не согласиться с Левиным, что после поста было бы уже и слишком поздно, так как старая родная тетка князя Щербацкого была очень больна и могла скоро умереть, и тогда траур задержал бы еще свадьбу. И потому, решив разделить приданое на две части, большое и малое приданое, княгиня и согласилась сделать свадьбу до поста. Она решила, что малую часть приданого она приготовит всю теперь, большое же вышлет после, и очень сердилась на Левина за то, что он никак не мог серьезно ответить ей, согласен ли он на это или нет. Это соображение было тем более удобно, что молодые ехали тотчас после свадьбы в деревню, где вещи большого приданого не будут нужны.
  Левин продолжал находиться всё в том же состоянии сумасшествия, в котором ему казалось, что он и его счастье составляют главную и единственную цель всего существующего и что думать »» и заботиться теперь ему ни о чем не нужно, что всё делается и сделается для него другими. Он даже не имел никаких планов и целей для будущей жизни; он предоставлял решение этого другим, зная, что всё будет прекрасно. Брат его Сергей Ивано--вич, Степан Аркадьич и княгиня руководили его в том, что ему следовало делать. Он только был совершенно согласен на всё, что ему предлагали. Брат занял для него денег, княгиня посоветовала уехать из Москвы после свадьбы. Степан Аркадьич посоветовал ехать за границу. Он на всё был согласен. «Делайте,

  что хотите, если вам это весело. Я счастлив, и счастье мое не может быть ни больше, ни меньше, что бы вы ни делали», думал он. Когда он передал Кити совет Степана Аркадьича ехать за границу, он очень удивился, что она не соглашалась на это, а имела насчет их будущей жизни какие-то свои определенные требования. Она знала, что у Левина есть дело в деревне, которое он любит. Она, как он видел, не только не понимала этого дела, но и не хотела понимать. Это не мешало ей однако считать это дело очень важным. И потому она знала, что их дом будет в is деревне, и желала ехать не за границу, где она не будет жить, а туда, где будет их дом. Это определенно выраженное намерение удивило Левина. Но так как ему было всё равно, он тотчас же попросил Степана Аркадьича, как будто это была его обязанность, ехать в деревню и устроить там всё, что он знает, с тем вкусом, которого у него так много.
    — Однако послушай, — сказал раз Степан Аркадьич Левину, возвратившись из деревни, где он всё устроил для приезда молодых, — есть у тебя свидетельство о том, что ты был на духу?
    -— Нет. А что?
ее — Без этого нельзя венчать.
    — Ай, ай, ай! — вскрикнул Левин. — Я ведь, кажется, уже лет девять не говел. Я и не подумал.
    — Хорош! — смеясь сказал Степан Аркадьич, — а меня же называешь нигилистом! Однако ведь это нельзя. Тебе надо говеть.
    — Когда же? Четыре дня осталось.
    Степан Аркадьич устроил и это. И Левин стал говеть. Для Левина, как для человека неверующего и вместе с тем уважающего верования других людей, присутствие и участие во всяких з® церковных обрядах было очень тяжело. Теперь, в том чувствительном ко всему, размягченном состоянии духа, в котором он находился, эта необходимость притворяться была Левину не только тяжела, но показалась совершенно невозможною. Теперь, в состоянии своей славы, своего цветения, он должен будет или лгать или кощунствовать. Он чувствовал себя не в состоянии делать ни того, ни другого. Но сколько он ни допрашивал Степана Аркадьича, нельзя ли получить свидетельство не говея, Степан Аркадьич объявил, что это невозможно.
    — Да и что тебе стоит — два дня? И он премилый, умный ■so старичок. Он тебе выдернет этот зуб так, что ты и не заметишь.

  4

  Стоя у первой обедни, Левин попытался освежить в себе юношеские воспоминания того сильного религиозного чувства, которое он пережил от шестнадцати до семнадцати лет. Но тотчас же убедился, что это для него совершенно невозможно. Он попытался смотреть на всё это как на не имеющий значения пустой обычай, подобный обычаю делания визитов; но почувствовал, что и этого он никак не мог сделать. Левин находился в отношении к религии, как и большинство его современников, в самом неопределенном положении. Верить он не мог, а вместе с тем он не был твердо убежден в том, чтобы всё это было неспра- «• ведливо. И поэтому, не будучи в состоянии верить в значительность того, что он делал, ни смотреть на это равнодушно, как на пустую формальность, во всё время этого говенья он испытывал чувство неловкости и стыда, делая то, чего сам не понимает, и потому, как ему говорил внутренний голос, что-то лживое и нехорошее.
  Во время службы он то слушал молитвы, стараясь приписывать им значение такое, которое бы не расходилось с его взглядами, то, чувствуя, что он не может понимать и должен осуждать их, старался не слушать их, а занимался своими мыслями,» наблюдениями и воспоминаниями, которые с чрезвычайною живостью во время этого праздного стояния в церкви бродили в его голове.
  Он отстоял обедню, всенощную и вечерние правила и на другой день, встав раньше обыкновенного, не пив чаю, пришел в восемь часов утра в церковь для слушания утренних правил и исповеди.
  В церкви никого не было, кроме нищего солдата, двух старушек и церковнослужителей.
  Молодой дьякон, с двумя резко обозначавшимися половин-» ками длинной спины под тонким подрясником, встретил его и тотчас же, подойдя к столику у стены, стал читать правила. По мере чтения, в особенности при частом и быстром повторении тех же слов: «Господи помилуй»,которые звучали как «помилос, помилос», Левин чувствовал, что мысль его заперта и запечатана и что трогать и шевелить ее теперь не следует, а то выйдет путаница, и потому он, стоя позади дьякона, продолжал, не слушая и не вникая, думать о своем. «Удивительно много выражения в ее руке», думал он, вспоминая, как вчера они сидели у углового стола. Говорить им не о чем было, как всегда w

5