Домонгольская Русь


                ДОМОНГОЛЬСКАЯ РУСЬ.





ИЗДАН1Е
Училищнаго Совета при СвятЬйшеиъ Синод-В.

ТОРГОВЛЯ ВЕЛИКАГО НОВГОРОДА

237

окимъ. Н!мцы отъ нея богат!ли, а русские почти н!тъ. Богат!ли т! только новгородсюе купцы, которые занимались скупкою сы-рыхъ продуктовъ у ихъ производителей. Скупая у посл!днихъ сырые продукты по самой низкой ц!н!, они, при продаж! ихъ н!мцамъ, все же получали не малый барышъ. Сама же новгородская земля и новгородская волости, откуда главнымъ образомъ добывались сырые продукты, нисколько не богатели отъ заграничной новгородской торговли.
     Новгородцы покупали заморскШ товаръ не для себя только, не для своего только обихода, но и для перепродажи его другими русскими областями. Весь заграничный товаръ шелъ въ тогдашнюю Русь главнымъ образомъ черезъ Новгородъ. Новгородсюе купцы торговали имъ оптомъ и въ розницу. Оптовая торговля велась большею частью въ самомъ Новгород!. Тутъ всегда можно было встретить купцовъ изъ разныхъ русскихъ м!стъ. Покупая заграничный товаръ въ Новгород! большими париями, они развозили его потомъ и продавали по своимъ областями.
     Новгородскихн купцовн можно было встретить на всевоз-можныхн ярмаркахъ. Посл!днихъ тогда въ новгородской области было очень много. Он! устраивались при монастыряхъ, по случаю храмовыхъ праздниковъ, и при посадахъ. Иные купцы, переезжая съ товарами съ ярмарки на ярмарку, круглый почти годи не бывали дома.
     Новгородские купцы постоянно !здили въ Смоленски, Нлевъ, черниговскую область и Волынь, вн Суздаль, Владим1ръ и дру-rie города. Продавая тамъ заморCKie товары, они покупали въ русскихъ земляхъ и т! сырые продукты, ■ которые потомъ отпускали иностранцамъ. Воскъ, шкуры и м!ха занимали въ этомъ отношенш первое м!сто. Для добывашя м!ховъ, новгородские купцы забирались по водными путями вн самую глубь северо-восточной Европы и даже за Уралъ. Получая дань Ьъ тамошнихъ жителей натурою, новгородцы вм!ст! съ т!мъ вым!нивали у нихъ свои товары на ихъ доропе м!ха.
     Но самыми важными предметомн торговли Новгорода св другими русскими землями были хл!бн. Новгородп постоянно почти нуждался въ хл!б!. Они нуженп были не только для отпускной торговли, но и для себя. Не отличавшаяся плодород!емъ новгородская область не могла своими хл!бомв прокормить все свое населеше. Хл!бн шели ви Новгородъ съ юга и изъ Приволожья. Поел! татарскаго разгрома (въ половин! ХШ-го стол!т!я) южная Русь совс!мъ об!дн!ла. Тогда волжскШ путь сд!лался почти единственными средствомн доставки хл!ба въ Новгородъ. Хл!бъ

НОВГОРОДСКИ БЕЗПОРЯДКИ

туда сталъ теперь идти изъ суздальской области и изъ приволж-скихъ странъ.
     Эта хлебная торговля обогащала новгородскихъ купцовъ, а иногда и разоряла. Въ голодные годы они быстро наживались, продавая свой запасной хлЪбъ землякамъ по высокимъ ценами, а во время непр!язненныхъ отношешй Новгорода къ суздальской землГ, мног1е изъ нихъ терпели убытки и даже совсемъ разорялись. Не имея возможности силою смирить вольнолюбивый Нов-городъ, суздальсюе князья въ этомъ случай обрушивались на купцовъ его, проживавшихъ въ ихъ области. Весь хлебъ, скупленный ими въ суздальской земле, они обыкновенно отбирали въ казну, а самихъ купцовъ бросали въ тюрьму.
     Новгородск1е купцы торговали даже съ Бухарою, Хивою и золото-ордынскими татарами. Продавая тамъ заморск!е товары, они привозили оттуда на Русь аз1атск!я шелковыя матерш и ковры. Впрочемъ, эта торговля новгородцевъ была не обширна. Ей мешали итальянцы. Они заглушали ее юго-западными европейскими товарами, которые привозили Чернымъ моремъ въ Золотую орду и Хиву. Къ концу самостоятельности новгородской общины, торговля купцовъ ея съ Аз1ею совсемъ прекратилась.





    Новгородеюе безпорядки.

    Благодаря своей торговле и предпршмчивости, Новгородъ былъ очень богатъ, а вслЪдств1е своего вечевого управлешя, новгородцы были очень свободолюбивы. Но богатство и народо-правлеше не дали прочнаго устройства новгородской общине. Общественная новгородская жизнь не отличалась спокойств!емъ и мирными характеромъ. Междоусоб1я и безпорядки были обыч-нымъ явлешемъ этой жизни. Личность и имущество новгородцевъ ничЪмъ не были обезпечены. В'Ьчевыя собрашя редко оканчивались добрыми порядкомп. На нихъ новгородцы всегда почти шумели и кричали. Нередко дело доходило у нихъ до рукопашной схватки. Граждане разделялись на партш. Сторона выходила на сторону и обыкновенно сходились на Волховскомъ мосту. Тутъ одержавппе верхъ, избивппе своихъ противниковъ до полусмерти, сбрасывали ихъ большею частью въ Волховъ.
    Черные люди, въ большинстве небогатые, съ трудомъ доби-вавпиеся насущнаго хлеба, завидовали новгородскимъ богачамъ.

НОВГОРОДСКИ БЕЗПОРЯДКИ

239

Они всегда были не прочь потормошить ихъ и поживиться на ихъ счетъ. Чернь иногда по ничтожному поводу громила бояръ и грабила ихъ. Слабая новгородская полищя не въ силахъ была остановить расходившуюся толпу. Волнешя и мятежи новгород-ск!е останавливала духовная власть, но не полиц1я.
     Новгородцы, не видавппе у себя Батыевыхъ полчищъ, не завоеванные татарами, не хотели платить имъ дани. Татары требовали ее. И бояре съ купцами, боясь татарскаго нашеств!я, уговаривали черныхъ людей согласиться на эту дань. Чернь стала платить татарскую дань, но всегда попрекала ею бояръ своихъ и купцовъ. Бояръ, усердстовавпгихъ въ сбор^ этой дани, чернь нередко грабила и колотила.
     Въ 1290-мъ году въ Новгород^ зазвонили на вЬче у Св. Софт и на Ярославовомъ дворЬ. Народъ повалилъ туда и сюда. На владычнемъ двор'Ь произошла схватка: одного убили. Расходившаяся толпа бросилась на Прусскую улицу, сплошь почти заселенную боярами и богачами. Чернь разграбила тамъ всЪ дома и сожгла всю улицу.
     Въ 1342-мъ году произошелъ мятежъ, который явно носитъ на себЪ характеръ сословной вражды. Какой-то Лука Вареоло-меевъ, сынъ бывшаго посадника, набравъ себ^ большую толпу холоповъ, отправился за Двину. Тамъ онъ захватывалъ заволоч-ск1е поселки и построилъ себй городокъ Орлецъ. Чернымъ лю-дямъ это предпр!ят!е Луки было по сердцу. Онъ былъ ихъ люби-мецъ. Но заволочане не взлюбили Луку и убили его. Узнавъ о печальной судьба любимца, новгородская чернь подняла мятежъ. Она кричала, что Луку велели убить бояре. Чернь бросилась, на домы двухъ бояръ и разграбила ихъ. Она стала искать и самихъ бояръ, но тЬ. во-время спаслись отъ смерти, убежавши въ Ко-порье. Нисколько спустя, явился въ Новгородъ сынъ убитаго Луки и сталъ требовать мщешя за смерть своего отца. По его наущенпо, новгородцы потребовали къ суду укрывшихся въ Ко-порьЬ бояръ. Уб'Ьжавппе не побоялись теперь войти въ Новгородъ. У нихъ тамъ были свои сторонники и пособники. Об'Ь стороны зазвонили на вЬчс на разяыхъ сторонахъ Волхова: одни у Св. Софт, а друпе на Ярославовомъ дворЬ. Противники стали, сбегаться на ВолховскШ мостъ. Начались схватки и драки. Началась междоусобная брань, но владыка успгЬлъ примирить враждую-щихъ и прекратить смуту.
     Часто бояре, достигая зваюя посадника, тысяцкаго и, вообще, выгодной дожности, наживались на счетъ народа. ПослЪдшй вы-ходилъ изъ себя и мстилъ имъ, мстилъ роднЪ ихъ и даже всему

НОВГОРОДСКИЕ БЕЗПОРЯДКИ

ихъ боярскому роду. Въ 1351-ми году народъ вознегодовали на посадника ©едора Даниловича, слишкомъ ужъ разбогатЪвшаго отъ своей должности. Народъ лишили его посадничества, вывелъ изъ города и домъ его разграбилъ. Этого мало. Онъ ограбилъ всю его родню, брата, котораго тоже изгналъ изъ Новгорода, и, наконецъ, набросился на всю Прусскую улицу;—чернь и ее всю ограбила и разорила.
     До чего тогда доходила вражда сослов!й, видно изъ дйла Степанки съ бояриномъ Божинымъ. Это было въ 1418-ми году. Простой гражданинъ Степанко, идя по улицЪ, увидЪлъ боярина Данила Ивановича Божина; догнали его и схватили.
     — «Господо! Господо!»—закричали они кп народу,—«пособите мнЪ на сего злодЪя, пособите>!
     Народи, видно, ч^мн-нибудь уже сильно раздраженн были противп боярп. Не разобравн д’Ьла, толпа бросилась кн кричавшему, схватила боярина и потащила его на вЪче. Тути одна женщина, выскочиви изи толпы, си яростью бросилась на боярина и начала колотить его си неистовствоми, припоминая причинен-ныя себЪ обиды. Потоми Божина потащили на мости и бросили вп воду. Но какой-то рыбаки спасъ его отн подневольнаго купанья;— они подхватили его вн свою лодку. Тогда толпа бросилась на доми рыбака и разграбила его.
     Т-Ьми дЪло, можетн быть, и кончилось бы, но его испортили сами же Божинп. Спасшись отн смерти, они хотели отомстить СтепанкЪ. Они схватили его и стали мучить. Когда разнесся слухи по городу, что Степанко схваченн,—огромная толпа св крикоми и гамомн побежала на ту улицу, гд-Ь жили Божини. Она разграбила доми его, но самого его не нашла,—бояринн убежали и спрятался. Расходившийся народи си оружтемъ вн рукахн бросился на Яневу улицу, гдЪ жили бояре. Разграбивн и разгромивъ нисколько богатыхи домовп, они ограбили монастырь св. Николы, гдЪ хранилось боярское добро. Мятежники достигли, наконеци, главнаго гнезда боярскаго—Прусской улицы; но тути ими дали отпори.—Бояре выставили противи нихн свою челядь—«пароб-кови»—изи того же простого народа. Паробки стали защищать своихн господи.
     Это неожиданное сопротивлеше заставило мятежниковн повернуть назади. Они двинулись на Торговую сторону. Разнесся слухи, что на боснийской собираются новыя толпы и хотяти напасть на Торговую. По всЪмв церквами ударили вп набати. Си обЪихъ сторонн вооруженные новгородцы бросились на мости. Началась свалка, драка. Произошла настоящая междоусобная брань. Одни

Н0ВГ0Р0ДСК1Е БЕЗПОРЯДКИ

241

были сброшены въ воду, друпе искалечены, а мнопе и совсЬмъ убиты. «Въстрясеся весь градъ»,— говорить объ этомъ Д'Ьтопи-сецъ,—«въстрясеся отъ грозы тоя страшныя и отъ възмущеюя, и нападе страхъ на обе стране». Вотъ тогда-то арх!епископъ Симеонъ созываетъ священниковъ, облачается въ святительсюя ризы и съ хоругвями, крестами и иконами идетъ къ мосту. Остановившись среди разъяренной народной массы, владыка начинаетъ благословлять крестнымъ знамешемъ во все стороны.
     УвидЪвъ арх1епископа, старые посадники и тысяцк!е подошли къ нему и поклонились. Волнеше стало утихать. Владыка послалъ на Ярославовъ дворъ одного почтеннаго архимандрита и протод1акона. Они передали благословеше владыки степенному посаднику, тысяцкому и народу. Посланные именемъ владыки уговаривали всФхъ разойтись съ миромъ по домамъ. II народъ, опомнившись, сталъ оставлять Ярославовъ дворъ. Мятежъ прекратился.
     Этою враждою парий пользовались иногда и сами бояре при взаимныхъ своихъ распряхъ. Разделившись на парии, они привлекали на свою сторону черный народъ. Бояре не жалели въ этомъ случае денегъ на подкупы. II меныше люди раздвоились: одни ополчались за однихъ бояръ, друпе за другихъ. Бояре имели немало новгородцевъ на всегдашнемъ почти жалованш. Получая последнее отъ сильныхъ людей, задорные и пьяные новгородсгае заб!яки охраняли ихъ своими руками отъ соперни-ковъ бояръ и даже отъ народнаго волнеюя.
     Въ Новгороде, наконецъ, не мало было такихъ людей, которые всегда чемъ-нибудь были недовольны. Они то тутъ, то тамъ старались произвести смуту и волнеюе. Они возбуждали въ народе недовольство противъ .разныхъ должностныхъ лицъ и воз-становляли его противъ нихъ. И это имъ иногда вполне удавалось. Въ 1359-мъ году они «коромольники» взбунтовали Славян-ск!й конецъ противъ заречанъ, т. е. Соф1йской стороны. Славяне лишили должности степеннаго посадника и отдали ее другому. Заречане бросились на нихъ. На Ярославовомъ дворе произошло столкновете; несколькихъ человекъ прибили, а одного убили до смерти. Славяне, однако, прогнали заречанъ. Тогда поднялась вся Софийская сторона. Поднялась и Торговая защищать себя. Волховсюй мостъ разломали. Обе стороны стояли вооруженный на берегу, угрожая одна другой. Мнопе соф!яне бросились на подгородныя села бояръ и богатыхъ людей и начали ихъ разорять. Тогда духовная власть опять явилась примирительницей враждующихъ. Арх1епископъ съ архимандритомъ и игуменами вышелъ къ раздраженной толпе.

        Домонгольская Ру&ь.

16

новгородски! князь мстиславъ удалой

     — «ДЪти!»—возглашалъ владыка,—«не доспейте себ^з брани, а поганымъ похвалы, а святымъ церквами и м'Ьсту сему пустоты. Не соступайтесь,, дйти, на бой! Примиритесь!*
     Слова владыки достигли ц'Ьли, убЗждеше его подействовало. Враждуюшде примирились. Избравъ новаго посадника, новгородцы разошлись по домамъ.
     Вообще, волнешя и междоусоб!я въ Новгороде были не редки, но не все они сопровождались насил!ями и кровопроли-т!емъ. Мнопя изъ нихъ кончались совсемъ мирнымъ образомъ. Соберутся, бывало, враждебный, вооруженный стороны, побранятся, погрозятъ другъ другу, а потомъ помирятся и разойдутся.
     Kanie ни были, впрочемъ, безпорядки, кровавые или некровавые,—все же они дурно вл1яли на новгородцевъ. Они пр!учали ихъ главными образомъ беречь свою личность, свое личное благо-получ!е, а не благополуч!е другихъ. Они пр!учали ихъ легко и неуважительно относиться къ правами другихъ и къ чужой собственности. Самый невинный гражданинъ могъ опасаться каждую минуту лишиться всего, даже своей жизни. Только одна духовная власть могла еще сдерживать буйныхъ новгородцевъ. При такихъ порядкахъ, новгородская община, несмотря на свои богатства и об.ширныя влад^шя, не представляла, конечно, особенной силы и прочности.






    Новгородеюй князь Метиелавъ Удалой.

    Южно-pyccKie князья мало обращали вниман!я на Новгородъ. Занятые своими усобицами и борьбою съ соседними кочевниками, они не мешали развиваться въ Новгород^, общинному управление, не стесняли повольности. Не таковы были князья восточные,— суздальскге. Живя въ сос'Ьдств’Ь съ новгородскими вла-д^шями, они старались подчинить Новгородъ своему владЪшю, хотели заставить его им4>ть у себя т4>хъ князей, какихъ они ему дадутъ. Уже Андрей Боголюбсшй старался подчинить себЪ Новгородъ въ этомъ отношеши. Не оруж!емъ, такъ голодомъ онъ заставили новгородцевъ принять къ себЪ въ князья сына его Юр1я. Преемники Боголюбскаго шли по слъдамъ его.
    Въ Новгород-Ь всегда было много гражданъ, расположенныхъ къ Суздалю. Новгородсюе бояре и купцы, торговавшие съ.Пово-

Н0ВГ0Р0ДСК1Й КНЯЗЬ МСТИСЛАВЪ УДАЛОЙ

243

ложьемъ, всегда стояли за суздальскихъ князей. Этого, требовала прямая ихъ выгода, очевидная польза. Продавая тамъ заморсюе товары, они получали оттуда сырье для сбыта за-границу и хлЪбъ. Хоротшя отношения Новгорода къ Суздалю обогащали ихъ, а дурная разоряли. Въ случай непр!язненныхъ его отношешй къ суз-дальскимъ князьямъ, посл!>дше всегда прежде всего обрушивались на новгородскихъ купцовъ, находившихся въ ту пору въ суздальской области. Они отнимали у нихъ товаръ, не пропускали хл^бъ въ новгородсюя владЪн!я, а самихъ ■ заключали въ тюрьму.
     Сторонники суздальскихъ князей всегда вели борьбу въ Новгород^, съ противниками ихъ. Взявши верхъ, они приглашали къ ce6t князей изъ ростово-суздальской земли.
     Въ 1199-мъ году суздальская парт!я обратилась за княземъ къ Всеволоду Ш-му,
     — «Ты господинъ великШ князь Всеволодъ ЮрьевичъС— говорили ему новгородсюе послы.—«Просимъ у тебя сына княжить Новгороду, зане refit отчина и дядина Новгородъ».
     Всеволодъ согласился. Онъ послалъ имъ на княжеше десяти-л-Ьтняго своего сына Святослава, но потомъ въ 1205 году взялъ его и далъ имъ въ князья старшаго своего сына Константина. Немного спустя, онъ вывелъ изъ Новгорода и этого своего сына и далъ новгородцамъ прежняго своего сына Святослава. Bet эти перемены Всеволодъ д-Ьлалъ бе-зъ спроса и соглашя на то новгородцевъ. Очевидно, онъ хот-Ьлъ назначить въ Новгородъ такого князя, какого ему угодно. Всеволодъ хотЪлъ подчинить себъ вольный городъ.
     Новгородцы поняли это и заволновались. Они разграбили и сожгли дворы богачей, державшихся суздальской партпг. За эту народную расправу, Всеволодъ сталъ имъ мстить. Онъ приказы-валъ въ своей области задерживать новгородскихъ купцовъ и отбирать въ казну ихъ товары.
     Новгородцы стали пуще прежняго волноваться, стали происходить бурныя в$ча. Но вдругь все стихло, примолкло. Къ нимъ. на защиту ихъ правъ и вольности, явился Мстиславы Удалой, князь торопецщй.
     Мстиславы Удалой былъ сынъ Мстислава Храбраго, похо-роненнаго въ Новгород^ у Св. Софш. Храбрый и решительный, онъ превосходилъ своего отца военными подвигами и славою, Не любивппй нововведений, онъ всегда и вездЬ стоялъ за правду. т. е. за сохранеше стараго порядка. Онъ не долюбливалъ суздальскихъ великихъ князей, стремившихся къ единовластию.

16*

новгородскхй князь мстиславъ удалой

     Усдыхавъ, что Всеволодъ Ш-й начинаетъ стеснять вольность Новгорода, Мстиславъ Удалой, безъ зова, безъ всякаго приглашешя со стороны новгородцевъ, явился къ нимъ на помощь, на защиту ихъ старинныхъ правъ. Онъ неожиданно напалъ на Торжокъ, схватилъ дворянъ Святослава Всеволодовича и посадника, державшагося суздальской парии, сковалъ ихъ и отпра-вилъ въ Новгородъ.
     — «Кланяюсь Св. Софхи и гробу отца моего и всЪмъ новго-родцамъ»,—сказалъ онъ послЪднимъ через ъ своихъ пословъ.— «Пришелъ къ вамъ, услыхавши, что князья дЪлаютъ вамъ наси-л!я, жаль мне своей отчины».
     Новгородцы воодушевились. Партхи примолкли. Все стали заодно. Князя Святослава съ его дворянами посадили подъ стражу на владычнемъ двор-h, а за Мстиславомъ послали пословъ съ просьбою: «иди, княже, на столъ».
     Мстиславъ прибылъ въ Новгородъ и сЪлъ на столъ. Собралось большое новгородское ополчете. Мстиславъ повелъ его на Всеволода, но до войны дело не дошло. Всеволодъ изъявилъ желанхе примириться съ новгородцами.
     — «Ты мне сынъ, я тебе отецъ», — сказали Всеволодовы послы Мстиславу отъ имени своего князя.
     — «Отпусти сына моего Святослава и мужей его, и я отпущу новгородскихъ гостей съ ихъ товарами и исправлю сделанный вредъ».
     Мстиславъ согласился. Онъ былъ радъ, что дело обошлось безъ битвы;—онъ только въ крайнихъ случаяхъ прибегали къ войне. Съ об-Ьихъ сторонъ поцеловали крестъ. Мстиславъ возвратился въ Новгородъ побЪдителемъ, не проливши крови.
     Не долго, однако, после того просиделъ Мстиславъ въ Новгороде. Онъ не любилъ сидеть на одномъ месте. Натура его требовала подвиговъ, трудовъ. Ему дали знать, что на юго-западе Руси не покойно, что венгры захватили Галичъ. Мстиславъ решился выручить его. Въ 1215-мъ году онъ явился на вече и сказалъ:
     — «У меня есть дела на Руси; а вы вольны въ князьяхъ».
     Мстиславъ поклонился Великому Новгороду, и уехалъ въ Галичъ со своею дружиною.
     По отъезде Удалого, въ Новгороде снова поднялись парии. Суздальская пария опять взяла верхъ. Новгородцы пригласили къ себе на княженхе Ярослава, сына покойнаго Всеволода П1-го. Этотъ князь, владевппй Переяславлемъ Залесскимъ и Тверью, былъ человекъ упрямаго и жестокаго характера.

НОВГОРОДСКИ! КНЯЗЬ МСТИСЛАВЪ УДАЛОЙ           245

     Новгородцы встретили Ярослава съ честно, торжественно. Духовенство, со владыкою во главе, встретило его за городомъ. Но новый князь скоро показалъ имъ свой крутой нравъ. Мстительный и злобный, онъ началъ преследовать противниковъ суздальской парт! и. Некоторыхъ изъ нихъ онъ схватилъ, заковалъ и отправилъ въ свою Тверь. Ему стали мстить. Двухъ его при-верженцевъ убили. Ярославъ обиделся на это, разсердился и ушелъ изъ Новгорода. Оставивъ въ послЬднемъ своего наместника, онъ уйхалъ въ Торжокъ. Онъ хотели поставить его выше Новгорода. Ярославъ намеревался сделать то же, что когда-то сделалъ Боголюбсюй съ Владим1ромъ. Онъ хотелъ сделать Торжокъ своею столицею, а Новгородъ—его пригородомъ.
     Обстоятельства, невидимому, помогали князю. Морозъ побили весь хлебъ въ новгородскихъ владер!яхъ. Начался голодъ. Новгородцы стали ждать подвоза хлеба изъ поволожской земли. Но Ярославъ не пропускали въ Новгородъ ни одного воза съ хлебомъ. Новгородцы послали трехъ бояръ просить князя возвратиться къ нимъ въ Новгородъ. Ярославъ ничего на это не ответили, а посланныхъ задержали. Между теми голодъ все усиливался и усиливался. Дороговизна наступила страшная: кадь ржи покупали по десяти гривенъ, возъ репы по две гривны. Бедные люди ели липовый листъ, мохъ, сосновую кору. Родители изъ-за куска хлеба продавали своихъ детей въ рабство. Люди умирали съ голоду. Вырыли большую скудельницу (общую яму), и ту скоро наполнили мертвыми до верху. Неубранные трупы валялись по площадями, по улицами и за городомъ. Собаки не успевали съедать ихъ. Голодные бежали изъ своей земли въ разныя стороны.
     Новгородцы вторично послали къ Ярославу.
     «Иди»,—сказали ему послы,—«въ свою отчину къ Св. Софш, а не хочешь идти, такъ скажи».
     Ярославъ снова задержалъ посланныхъ и ничего не сказали Новгороду. Этого мало. Онъ велелъ останавливать по доро-гамъ новгородскихъ купцовъ и держалъ ихъ въ Торжке.
     Новгородцы очутились въ безвыходномъ положеши. Они вспомнили Мстислава Мстиславича и послали звать его къ себе на помощь. Вся надежда ихъ была на него только одного.
     И Удалой не заставили себя ждать. 11-го февраля, 1216-го года, онъ были уже въ Новгороде. Онъ схватилъ наместника Ярославова и его дворянъ и всехъ заковалъ. Онъ явился на Ярославовъ дворъ, на вече, и поцеловали крести новгородцами,