Проблемы познания и анализа в социологии

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ УПРАВЛЕНИЯ 
Центр социологии и социальной психологии 
Кафедра социологии 

Е.П. Тавокин 

ПРОБЛЕМЫ ПОЗНАНИЯ И АНАЛИЗА В СОЦИОЛОГИИ 

(Учебное пособие) 

1993 

Предисловие 

Последние 5-6 лет оказались самыми благоприятными за всю 
историю развития социологической науки в нашей стране. Материалы социологических исследований стали привычными для читателей 
ежедневной прессы и периодических изданий самых различных направлений и жанров. Все чаше они выступают в качестве ватного (а 
иногда - единственного!) аргумента при решении чрезвычайно сложных проблем, с которыми столкнулось наше общество. Социологические обзоры, выводы и рекомендации позволяют существенно дополнять те данные, которые содержатся в традиционных средствах информации. Социологические исследования постепенно начали превращаться в незаменимый источник остродефицитных знаний о реальных процессах, протекающих в обществе, способствующих тому, 
чтобы можно было учитывать живую жизнь, реальные факты действительности. Отдельные публикации социологов, раздвинув узкие 
рамки научной литературы и обретя весомую роль в раскрытии исследуемых проблем, получили широкий общественный резонанс. 

Однако, признавая за социологами ряд теоретических и весьма интересных методических разработок, проведение крупномасштабных и оригинальных исследований, получивших высокую оценку 
профессионалов и общественности не только в нашей стране, но и 
за рубежом, приходится констатировать, что материалы социологических исследований лишь в крайне малой степени повлияли на содержание и последствия принятых социальных решений. 

Сложилась противоречивая ситуация: несмотря на рост числа 
проводимых исследований, объемов социологических "данных", в 
понимании социальных процессов пока не происходит ощутимого прогресса. Социологические исследования при всей сложности и изобретательности теоретической аргументации нередко страдают 
практической беспомощностью. Вместо новых подходов к решению 
изучаемых проблем или, на худой конец, оригинального их видения 
в социологических отчетах и публикациях тиражируются, как правило, банальности, не выходящие за рамки довольно ограниченного 
круга известных стереотипов. А сама социология все отчетливее 
сводится к изучению общественного мнения. 

- 2 
Пока что социология блестяще справлялась лишь с одной задачей - оправдания наших многочисленных пороков, целенаправленных или спорадических провалов в экономике, политике, культуре 
и т.д. Она без разбора обслуживала и продолжает 
верно служить 
высокочинным партийным и государственным бюрократам, корыстолюбцам, преступникам и подвижникам, причем первым категориям 
больше, чем последней. 

Для большинства социологических рекомендаций характерна 
такая осторожная "взвешенность" суждений, при которой они перестают быть суждениями. В глазах практиков они выглядят, как проявления своеобразного "эскапизма", бегства от действительности 
в искусственный мир "социологической реальности", конструируемый с помошью далеко небесспорных гипотез и методов в полном 
соответствии с неписанными, но ревностно соблюдаемыми "правилами игры": аптекарской тщательностью описания применяемых методов и процедур, значительно превышающим разумные меры обилием 
цифрового материала, поверхностным и часто весьма односторонним объяснением его смысла. 

Короче, есть слитком много оснований утверждать, что социологические исследования пока еще не превратились в органичный, необходимый элемент социальной практики, а их материалы в 
значительной части не покидают сферу самой социологической науки. Перед лицом новых задач, поставленных перед социологией динамичной и противоречивой реальностью, в ней обнаружилось множество собственных весьма серьезных проблем теоретического и 
методического уровней, несоответствие имеющихся инструментальных средств характеру возникающих вопросов, заскорузлость, изолированность сложившейся организационной структуры по отношению 
к практике. 

В связи с этим необходимо подчеркнуть, что рассмотрению 
названных "больных" проблем социологи всегда уделяли повышенное 
внимание. В этом легко убедиться: даже при самом пристрастном 
подходе вряд ли удастся найти хотя бы один номер журнала Социологические исследования" - главного периодического издания в 
социологии, - в котором Е большей или меньшей степени не рассматривались бы проблемы, связанные со стратегией развития со

- 3 
циологической науки, ее методологическими основаниями, с состоянием и направлениями совершенствования ее методико-инструментального аппарата. Несмотря на большое разнообразие подходов и 
точек зрения, в них все-таки можно обнаружить нечто общее. В 
направленности социологической рефлексии отчетливо просматривается внешняя ориентация. Почти вся она исходит из неявного убеждения в том, что социология в целом движется в правильном направлении, но какие-то внешние, не зависшие от нее обстоятельства 
постоянно, раздражительно ей мешают. Поэтому и "рецепты" преодоления возникающих проблем предлагаются соответствующие: разработка нормативных документов, обязывающих практиков использовать материалы социологических исследований в своей работе, повышение "социологической культуры" руководителей, дальнейшая 
унификация и стандартизация методического и инструментального 
арсенала, ускорение цикла доведения социологических материалов 
до потребителя и т.п. Однако ни смена руководителей социологической науки, произошедшая за последние годы, ни утверждение 
нормативных документов, удостоверяющих статус социолога, ни создание новых академических, отраслевых частных и общественных 
социологических подразделений и служб по сути дела никак не повлияли на эффективность социологических исследований, они не 
смогли стать основой для выработки политических решений и средством контроля за их реализацией. Несмотря на то, что в стране 
создалась ситуация, которая существенно облегчила возможность 
высказывать и публиковать идеи, где есть незамутненный приспособленчеством, не ориентированный на высчитываемое одобрение 
"свыше" поиск мысли, социология так и не вошла до сих пор в качестве полноправного элемента в систему государственного управления. Разрыв между неоправданно малым числом исследований, которые оказали тем не менее не только бесспорное позитивное влияние на развитие социологической науки, но и имели довольно широкий практический резонанс, с одной стороны, и наукообразием 
в теории, засилием посредственности в эмпирии с ее обильной 
псевдофактурой, - с другой, продолжает усугубляться. Перемены, 
произошедшие в социологии за последнее время, затронули лишь ее 
внешнюю, чисто количественную сторону: увеличивалось число исследователей и исследований, но весь ее теоретико-методологиче

- 4 
ский и методико-инструментальный арсенал, вся парадигма ее 
функционирования и организационный механизм ее взаимосвязи с 
социальной практикой, по существу, не претерпели никаких заметных изменений и продолжают работать по канонам "чистой" науки, 
оставаясь почти нечувствительными к особенностям преимущественно прикладной ориентации, которую столь решительно потребовала 
от социологии новая ситуация. Несмотря на накопленный "сокрушительный" инструментально-методический арсенал, социологи оказались не готовы к совершению содержательного качественного скачка. По-прежнему результатом подавлявшего большинства социологических исследований оказываются интерпретации все более "точных" 
чисел, добываемых ценой значительных усилий с помощью неустанно "совершенствующейся" инструментальной техники. В конечном 
итоге все это выражается в удручающей разлученности декларируемых целей и реальных результатов. По сути дела, существуют две 
автономные, почти не связанные между собой сферы: научно-исследовательская, с одной стороны, и практика социального управления - с другой. 

Попытки практиков установить хотя бы малейшую взаимосвязь 
того мертвого, схоластического препарата, который оказывается 
результатом подавляющего большинства социологических исследований, с социальным миром, как правило, безуспешны. Для практиков разрыв между цельностью и многоплановостью реальных проблем, с которыми они имеют дело, и худосочными, фрагментарными, 
одномерными объяснительными схемами, которые им предлагают социологи, оказывается непреодолимым. В лучшем случае они могут 
иногда удивиться остроумию или прилежанию, с которым такие схемы разрабатываются и реализуются, но в целом им почти всегда 
жалко своего времени, потраченного на их изучение, и человеческих сил, ушедших на их производство. Объясняя для себя сложившуюся ситуацию, многие практики убеждены в том, что в данном 
случае они встречаются не столько с развитием науки, сколько с 
явлением общественной психологии, которая в силу неясных пока 
причин предпочитает все мертвое, формальное, техницистское, иррациональное осмысленному, органичному и живому. 

В настоящее время социологи стоят перед дилеммой: а) не до

- 5 
стигнув желаемого, попытаться сделать вид, что желали достигнутого, и б) признать, что социология продолжает пребывать в состоянии кризиса, в основе которого отнюдь не столько внешние причины, сколько принципиальные, внутренние установки самой социологической науки, определяющие ее нынешнее состояние и характер 
развития. Принятие второй альтернативы означает одновременно и 
признание того, что главные резервы повышения действенности социологии надо искать прежде всего в ней самой. 

На чем основывается эта уверенность? Обратим внимание на 
некоторые обстоятельства. 

Как известно, развитие социологии в нашей стране происходило в крайне неблагоприятных условиях подмены реальности иллюзиями и идеологическими мифами, что не могло не сказаться на 
ней самым отрицательным образом. Социология в полной мере испытала на себе удушающую силу многолетнего тотального догматизма, 
безмерного бюрократического надзора и волюнтаристского произвола. В период господства определенных идеологических доктрин и 
соответствующих административно-бюрократических механизмов социология занимала незавидное положение, выполняя, главным образом, две роли: с одной стороны, - досадного "возмутителя спокойствия" (когда проводились те немногие исследования, которые 
вошли в "золотой фонд" социологической науки), с другой, - верного слуги, готового "научно" обосновать любую предписанную догму. 

Характерная особенность этого периода - отсутствие системы 
вузовской подготовки профессиональных социологов. Кадровый состав исследователей в социологии до недавнего времени формировался исключительно за счет "иммигрантов" из других, часто слабо с ней сопряженных областей науки и социальной практики: математики и инженеры, физики и биологи - искали и находили в социологии благодатное поприще для приложения своих творческих 
потенций. 

Известно, что приток свежих сил, новых идей, неортодоксальных представлений в давно сформировавшееся научное направление 
неизменно оказывает на него благотворное влияние и является одним из важных источников его развития. Однако ситуация, сложив

- 6 
шаяся в социологи/ и вокруг нее, оказалась сложной. 

Социологам-гуманитариям пришлось решать две взаимосвязанные, но диалектически противоречивые задачи. Как главным разработчикам теоретико-методологических основ социологической науки 
им необходимо было выявить специфику и таким образом определить 
границы, "зону действия" социологии. С другой стороны, предстояло утвердить равноправие статуса социологии среди других научных дисциплин. Поэтому значительные усилия направлялись на то, 
чтобы подчеркнуть между ними сходство. И хотя такие проблемы 
возникают в той или иной мере перед любой наукой в период ее 
становления, в данном случае плодотворного союза "двух культур" - гуманитарной и технической - не произошло: не успевшая 
создать прочную теоретико-методологическую базу, социология не 
смогла противостоять экспансии естественно-научных идей, принципов и подходов, вызванной интенсивным притоком представителей соответствующих профессий. Наиболее обширное по масштабам 
и глубокое по последствиям воздействие испытали методико-инструментальная и организационная сфера социологической науки. 
Проникновение в социологию новых (для нее) методов и процедур 
происходило настолько стремительно, что значительно опередило 
разработку и осмысление практиками соответствующего теоретикометодологического аппарата и развивалось на своей собственной, 
преимущественно естественно-научной основе. В подходах к разработке методического арсенала социологии возобладала стратегия 
поиска универсальных познавательных и измерительных средств, 
стандартных организационно-технологических процедур проведения 
социологического исследования. 

Это не могло не сказаться и на характере развития теории. 
В частности, сфера действия естественно-научных представлений 
в исследованиях гуманитарных и собственно социальных процессов 
хотя и неявно, без четких недвусмысленных установок была неправомерно расширена, а функция методологического обоснования постепенно трансформировалась в функцию оправдания привносимых к 
фактически используемых методических новаций. Таким образом, 
было ослаблено внимание к разработке проблем специфики социологии, к той ее особенности, что из всех общественных наук она 

- 7 
объективно наиболее близко примыкает к повседневной человеческой реальности, к ее актуальным проблемам, непосредственно 
к человеку с его цельностью и нерасторжимым единством с окружающим его социальным миром, с одной стороны, с индивидуальными, 
во многом уникальными особенностями его личности, - с другой. 

Именно в результате названных процессов познавательный арсенал и организационный механизм социологии в решающей степени 
становились все менее настроенными на изучение собственно социальной составляющей исследуемых процессов, а детерминация ее 
предметной области потребностями конкретной социальной практики неуклонно ослаблялась. Строясь на чуждой социальному миру основе, инструментально-методический аппарат социологии, не подкрепленный соответствующими методологическими разработками, с 
неизбежностью терял "чувствительность" к специфике главного 
объекта проводимых исследований - человеку - и ориентировался 
в своем развитии на производство формально безукоризненных, но 
все более далеких от реалий жизни схоластических конструкций. 

Обнаружилась, таким образом, существенная неразработанность методологических, концептуальных оснований построения 
адэкватных социальному миру познавательного и организационного 
механизмов современной социологии, что является фундаментальной 
причиной низкой результативности проводимых исследований. 

Подавляющее большинство методов анализа эмпирических материалов (их часто по традиции называют "данными") в современной 
социологии заимствованы из так называемых "точных наук", в которых центральное место занимает метод моделирования, замешэния 
реальных объектов их приближенными, иногда существенно упрошенными копиями и тщательное исследование именно этих копий-заместителей. Однако, если в системе "точных наук" имеется мощный аппарат экспериментальной проверки достоверности получаемого знания и, таким образом, качества моделей-заместителей, то в социологии чистый, классический эксперимент в принципе не возможен. 

Стремление к простоте, к простым описательным (и объяснительным! ) конструкциям реальности - центральный элемент метода 
каждого ученого-естествоиспытателя. Достоинства этого метода 
бесспорны: простое помогает понять, с ним можно работать! И это 

- 8 
действительно эффективный метод, если он сочетается с этапом, 
когда после построения упрощенных моделей не забывают вернуться к реальному объекту. В социологии возможности метода моделирования по указанной причине имеют принципиальные ограничения. 
И никакие (до сих пор - многочисленные!) попытки их снять с помощью новейших "хитроумных", технических средств, в том числе 
и компьютерных, показали свою полную бесплодность. 

И дело не только в бесперспективности для социологии этого - магистрального пока - направления, которое поглощает огромные интеллектуальные и материальные ресурсы. Ориентация на 
построение простых, логически непротиворечивых объяснительных 
схем, стремление и вера в возможность получения исчерпывающего 
знания вынуждает социологов выхолащивать из социального мира 
все, что не вмещается в жесткие рациональные категории. Именно 
поэтому за наукообразным фасадом современной социологии очень 
редко удается найти полноценное, конструктивное знание о реальном социальном мире. 

В глазах большинства социологов познание предстает как 
торжественное шествие к абсолютной истине, в ходе которого происходит прирост все новых истин, дополняющих друг друга. Будучи 
преисполнены почти мистического преклонения перед строгостью 
формальной логики и математики, они убедили себя и других в 
том, что можно построить алгоритм надежного метода познания, 
практически исключающего ошибки. Социологами до сих пор не 
осознаны все следствия, вытекающие из того факта, что познание, 
как процесс перехода от незнания к знанию, как поиск того, что 
в данный момент отсутствует, носит во многом непредсказуемый, 
раскованный характер, что истины не гарантирует никакой заранее 
изобретенный метод. Пытаясь ЕО всей своей деятельности следовать канонам естествознания, социологи не придают должного значения общепризнанному факту, что искусство, например, сделало 
в познании внутреннего мира человека неизмеримо больше всех гуманитарных наук. 

В СЕоей деятельности, направленной на доведение строгости 
и однозначности своего инструментального и познавательного аппарата до уровня требований "точных" наук, социологи часто теряют иэ виду главную цель социологии как науки - служить благ;; 

- 9 
людей. Ведь изучение любого предмета "самого по себе" важно не 
для получения чистого знания как такового, а для того, чтобы 
связать его с исходными интересами человеческой жизни. Только 
этим может быть оправдано существование любой науки! Если она 
этого не делает, она не нужна. Если она делает не это, она 
вреана! 

Точность и достоверность социологического анализа реальности в решающей мере определяется способностью ученого выбрать 
масштаб исследования. Его методологический подход должен быть 
эластичным. В этом смысле самое главное в методологической способности социолога - гибко менять уровни абстракции в соответствии с характером изучаемой проблемы, а не изощряться в умении так преобразовать (неизбежно исказив) и представить объект 
исследования, чтобы он как можно более полно удовлетворял требованиям некоего патентованного и авторитетного рекомендуемого 
инструмента. 

Таким образом, от того, как в сознании конкретного исследователя преломляется имеющееся знание, цели и задачи социологии в целом, существенно зависит его видение изучаемой проблемы, характер, содержание и направленность выдвигаемых им концептуальных теорий, и в конечном счете - исход всего исследовательского процесса. 

Совершенно очевидно, что социология исследует отнюдь не 
все закономерности и далеко не всех социальных общностей (и 
тех и других - бесконечное множество), а лишь только те, где 
содержится актуальная проблемная ситуация. Поэтому дальняя 
стратегическая цель любого социологического исследования через изучение проблемной социальной ситуации - поиски средств 
для ее преодоления. Оонако в большинстве известных определений 
социологии, ее задач и функций внимание акцентируется только 
на получении ею знания, канонизируется подход к ней с позиций 
"чистой" науки. В соответствии с этим подходом по своему созерцательному, отстраненному отношению к предмету исследования 
социология не только никак не выделяется, но сознательно отождествляется с любой естественно-научной дисциплиной. И в этом 
глубоком, но совершенно отчетливом стремлении во всем добиться