Нефтегазовое законодательство в системе российского права

РО С СИ Й СК А Я  АКАДЕМ ИЯ НАУК 

С И Б И Р С К О Е  
О Т Д Е Л Е Н И Е  

Т Ю М Е Н С К И Й  Н А У Ч Н Ы Й  Ц Е Н Т Р

М.И. КЛЕАНДРОВ

НЕФТЕГАЗОВОЕ 
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО 
В СИСТЕМЕ
РОССИЙСКОГО ПРАВА

П о д  
р е д а к ц и е й  
академика РАН, заслуженного деятеля науки РФ 
В. В. Лаптева,
Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ. 
доктора юридических наук, профессора, 
заслуженного юриста РФ В.Ф. Яковлева

Н О В О С И Б И Р С К
‘НАУКА”
СИБИРСКАЯ ИЗДАТЕЛЬСКАЯ Ф ИР МА  РАН 
1999

ББК 67.4 
К48

Нефтегазовое законодательство в системе российского права/М .И . Клеандров. — Новосибирск: Наука. 
Сибирская издательская фирма РАН, 1999. — 144 с. 
ISBN 5 -0 2 -0 3 1 5 5 0 -8 .

В монографии 
заведующею Отделом правовых проблем нефтегазового комплекса Тю мН Ц  СО РАН, члена-корреспондента РАН, доктора юридических наук, профессора, заслуженного юриста РФ М.И. 
Клеандрова рассматриваю тся проблемы правового регулирования отнош ений в нефтегазовом комплексе, формирования отрасли законодательства. опосредствующей эти отнош ения; теоретические аспекты 
сложивш ихся отраслей российского права и законодательства, "пограничных” с этой отраслью. Завершает монографию раздел, посвящ енный вопросам преподавания нефтегазового законодательства сту- 
дентам-юристам вузов нефтегазового региона.
Для юристов, научных и практических работников, преподавателей правовых дисциплин, аспирантов и студентов, а также для читателей, интересующихся проблемами правового обеспечения деятельности нефтегазового комплекса.
Библиогр.: 142 назв.

Без объявления

ISBN 5 -0 2 -0 3 1 5 5 0 -8

© М .И .Клеандров, 1999 
© Российская академия 
наук. 
1999 
© Оформление. "Наука". 
Сибирская издательская 
фирма РАН. 1999

ВВЕДЕНИЕ

Одной из причин бол*' пристального внимания к вопросам систематизации 
совершенствования нормативно-правовых актов, сост .оляющих базу регулирования отношений 
в нефтегазовом комплексе России, является значимость этого комплекса для экономики страны. Отсюда повышение 
эффективности действия данного массива нормативно-правовых актов означает увеличение отдачи нефтегазового комплекса. возрастание его роли и значения в народно-хозяйственном комплексе страны, рост валового национального 
продукта и т.д. со всеми вытекающими отсюда последствиями. И наоборот, “дефектное” либо попросту недостаточное 
правовое регулирование многообразных отношений в нефтегазовом комплексе не позволяет в полной мере раскрыть 
огромный потенциал этого важнейшего для России сектора 
экономики.
Будучи “разбросанными” по различным отраслям законодательства, многочисленным законодательным и нормативным актам, регулирующим иные (не нефтегазовые) отношения, нормы нефтегазового законодательства не сконсо- 
лидированы, не синхронизированы, не нацелены на конечный (для отрасли экономики) результат, а потому и неэффективны. Во всяком случае потенциал улучшения дел в 
экономике страны через совершенствование нефтегазового 
законодательства колоссален.
Другая причина в том, что имеются реальные возможности решать многие вопросы на региональном уровне. Причем 
не только реализуя права на законодательную инициативу 
путем обращения в федеральные органы законодательной 
власти, но и в форме собственного регионального законотворчества в правоприменительной области и пр.

Третья причина заключается в том, что студенты-юристы вузов (и разумеется, средних специальных учебных 
заведений правового профиля) Тюменского нефтегазодобывающего региона не получают практически никакой, не 
только нефтегазовой специализации, но даже и простой 
ориентации в нефтегазовом законодательстве. К тому же 
ни совершенствование нефтегазового законодательства, ни 
повышение эффективности правоприменения в нефтегазовом комплексе, ни тем паче сколько-нибудь устойчивый 
учебный процесс с ориентацией на углубленное изучение 
правового фундамента нефтегазового комплекса невозможны в принципе без фундаментальных научных исследований в этой области.
Эти, как и другие, причины и обстоятельства вызвали 
потребность в появлении соответствующей организационной структуры. И она, даже в столь непростое для страны 
и региона время, была создана весной 1998 г. в виде 
Отдела правовых проблем нефтегазового комплекса Тю менского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук.
Данная монография — первая попытка осмысления теоретических проблем нефтегазового законодательства. Некоторые подходы к обозначению и решению правовых 
проблем нефтегазового комплекса автором апробированы 
впервые; и хотя при выполнении исследования применялись методы не только правовой, но и иных наук, автор 
стремился оставаться в рамках права.
Автор надеется на конструктивные замечания как относительно содержания монографии, так и по поводу самой 
концепции нефтегазового законодательства.

ЭКОНОМИЧЕС' ИЕ 
И ПРАВОВЫЕ ПАР/ НЕГРЫ, 
ХАРАКТЕРИЗУЮЩИЕ СФЕ У ОТНОШЕНИЙ, 
ПОДЛЕЖАЩИХ РЕГУ 1ИРОВАНИЮ 
НЕФТЕГАЗОВЫМ ЗАКСУ ЮДАТЕЛЬСТВОМ

Утверждение, что совершенствование правового регулирования отнош ений в нефтегазовом комплексе 
способно серьезно повысить эффективность самого 
нефтегазового 
ком плекса, 
априорно. 
Возражений 
здесь, видимо, не может быть в принципе, если к 
тому же учесть, что это совершенствование должно 
быть системным, комплексным, с достаточным н аучным обеспечением.
Вместе с тем преувеличивать роль права ни в вопросах развития нефтегазового комплекса, ни в целом 
в жизни нашего общества не стоит. И не только потому, что правовое государство мы пока только строим, а отсюда роль права в нем по определению не 
может быть доминирующей. И даже не потому, что 
нет у нас цельной, научно выверенной концепции 
правовой реформы, следовательно, нет и не может 
быть механизма, обеспечивающего ее реализацию.
Главная причина состоит в том, что право само 
по себе не является и не может являться катализатором револю ционных преобразований в обществе — 
ни в положительном, ни в отрицательном смысле. 
Здесь право вторично, в лучшем случае оно способно 
обеспечить правовыми средствами эти револю ционные преобразования — с той или иной степенью  
полноты и в той или иной мере эффективно и результативно.
Как известно1’, началу освоения нефтегазовых месторождений Тюменского Севера предшествовал выбор концепции. Известная мировой практике концепция освоения нефтегазовых ресурсов в условиях С евера “ взять ресурс” (что означает техническую вооруженность применительно к условиям Севера, м и н и мальную численность работающих, вахтово-экспедиционный метод, минимум экологического ущерба) у 
нас была отвергнута. П ри н яли  к он ц еп ци ю  “ взять р е сурс и обж ить к р а й ” , которая несла, как отмечает 
В. Горбатиков21, также идеологическую ф ункцию  — 
мобилизацию традиционной для российского менталитета энергии освоения новых земель. При этом отрицательный ответ на очевидный вопрос — нуждалась ли страна в новых территориях для обживания и 
были ли наш и северные территории с их трудными 
условиями и почти полной непригодностью к сельскохозяйственному производству (традиционная основа обживания) первоочередными в этом плане, наряду с наличием полупустой средней полосы России 
и другими примерами этого же порядка — если как- 
то и учитывался, то приносился в жертву идеологии.
На этом примере мож но показать существовавшую 
(в прошлом, надеюсь) в реальной ж изни нашей страны цепочку приоритетов и место права в ней: идеология — политика — право — экономика. Какой эта 
цепочка является сегодня, а главное, какой она долж на быть в идеале для российского общества — вопрос теоретически сложный, и ответ на него зависит 
в значительной мере от цели и путей нашего развития. К сож алению , отсутствуют ярко выраж енные 
общ егосударственны е и национальны е ориентиры , 
однако ясно, что в лю бом случае при наличии курса 
на устойчивое развитие России право должно занимать определяюше важное, доминирую щ ее полож ение в его реализации.
При выборе в прош лом одной из двух названных 
выше концепций освоения нефтегазовых месторождений Тюменского Севера восторжествовала идеология, опираю щ аяся на политический строй, о ф о р м ляемая правом и подталкиваемая экономикой. В условиях сегодняшнего дня при выборе подобной кон цепции, по всей видимости, цепочка приоритетов 
потеряла бы элемент идеологии, а остальные приобрели бы следующую последовательность: политика 
(может быть, геополитика) — экономика — право. То 
есть право обеспечивало бы уже не политические, а 
экономические приоритеты. Хотя как сказать. При 
выборе варианта приватизации государственной собственности в России в 1992 г. также, похоже, восторжествовала идеологическая установка: как мож но 
быстрее создать средний класс, опору государства с 
рыночной эконом икой. Ош ибочность этого выбора 
сегодня, особенно в сравнении с результатами при ватизации, например в Чехии и Венгрии, очевидна.
Представить же себе будущее (и конкретную крупномасш табную  
концептуальную  
ситуацию ), 
когда 
право в цепочке приоритетов общества в ходе револю ционны х преобразований встанет на первое место, 
вряд ли возможно в принципе. Вместе с тем организующая роль права в ф орм ировании и реализации 
крупномасштабных планов и программ может и должна резко возрасти. Для этого есть достаточно осн ований; более того, имеется настоятельная необходимость.
Для наглядности приведу, со ссылкой на академиков Дмитрия Львова и Георгия Костина, несколько впечатляющих цифр. В России живет 3 % населения планеты, а сосредоточено на ее территории 35 % 
запасов мировых ресурсов. Представьте себе условную 
единицу ресурсов на одного жителя Земли (энергетических, биологических, экологических и др.). Так вот, 
на россиянина этих самых у.е. приходится 11,7, на 
жителя С Ш А  — 2, Западной Европы — 0,67, “третьих” стран — 0,58. А вот как выглядит картина потребления в 1997 г.: средний ам ериканец использовал 
принадлежащ ие ему ресурсы на 400 %, средний европеец — на 398 %, а каждый житель России лиш ь 
на 1 I %. Всех богаче -  и всех беднее! Нельзя не 
согласиться с таким заключением академиков: “О стается единственный эффективный и достойный путь 
— собственное товаропроизводство на основе высоких технологий, своих богатейших сырьевых энергетических ресурсов” '1.
В 1996 г. на земном шаре добыто 2,2 трлн м3 газа, 
из них 27,3 % - в России; разведанные запасы газа в 
России в настоящее время составляют 48,9 трлн м 3 
(33,2 % 
мировых). Но потенциальные ресурсы газа в 
нашей стране насчитывают около 235 трлн м 3 4). О дновременно следует подчеркнуть, что по уровню потребления нефти на душу населения Россия отстает 
даже от таких далеких от нефтедобычи стран, как 
И зраиль, Я пония, Д ания, Ф инляндия; сегодня душевое потребление нефти в С Ш А  составляет 3 т, в 
Японии — 2 т, в России — 1,19 т5), а ведь энерговооруженность — один из главнейших показателей уровня развития эконом ики любого государства, уровня 
ж изни его народа.
Но это — сегодня. А что было вчера, что будет 
завтра?
В защ ищ енной недавно в Институте российской 
истории РАН докторской диссертации И.А. Дьяковой 
“ Нефть и уголь в промыш ленной энергетике XIX — 
начале XX века в международных сопоставлениях” 
сделан важный вывод: доля нефти в энергетической 
структуре дореволю ционной России была очень высока — того же уровня американцы достигли только 
к концу 40-х годов, мир в целом — в 50-х годах н ы нешнего столетия. И м енно нефть, отмечается в периодической печати61, а не каменный уголь и не топливо из древесины, как могло показаться многим, была 
гем локомотивом, который двигал вперед индустриальную дореволюционную  Россию.
Возможности будущего, во всяком случае 
ресурсного, также достаточны , даже если ограничиться 
только Сибирью.
На долю Сибири приходится 85 % разведанных в 
России запасов природного газа (или около 1/3 м ировых) и 65 % нефти (6 % мировых), в настоящ ее 
время Сибирь дает 67 % добываемой в России нефти 
и 92 % газа. При этом к 2010 г. возможности ресурсной базы по добыче углеводородов позволяют выйти 
на уровень: по Западной Сибири — 200—250 млн т 
нефти ежегодно, по Восточной Сибири — 10 млн г, 
а после 2010 г. — 20—30 млн т ежегодно7'.
В принципе о дефиците нефти и газа говорить не 
приходится — запасов углеводородного сы рья, по 
самым скромным подсчетам, должно хватить человечеству на несколько столетий. Даже из хорош о разработанных месторождений извлекают при соврем енных технологиях не более 40 % запасов, остальное 
остается в земле, так как добывать его сегодня нерентабельно. Но если поднимется цена на нефть — 
станет рентабельно, и — добудут. Однако добыча нефти 
и газа, поиск и разведка месторождений, бурение 
скважин и их эксплуатация 
сопряжены с немалыми 
энергозатратами, тем более что самые доступные и 
удобные для разработки месторождения либо уже 
выработаны (на те же 40 %), либо находятся в процессе интенсивной эксплуатации. А извлечение нефти и газа с более глубоких горизонтов или с 
м орского ш ельфа — дело сущ ественно более трудо- и 
энергоемкое, требующее использования более м ощ ной и соответственно более дорогостоящей техники.
Вместе с тем, если посмотреть на проблему энергообеспечения запросов человечества с больших временных высот, то можно заметить характерную особенность: усложнение добычи одних энергоресурсов 
стимулирует освоение добычи других, при этом предыдущие оставались (и остаются) весьма далекими 
от истощения. Цепочка энергоносителей, используемая человечеством: древесина — уголь (пар и т.д.) — 
нефть — электроэнергетика — газ — атомная энергетика, позволяет предположить, что еще задолго до 
истощения запасов нефти и газа земная цивилизация 
перейдет на интенсивное приоритетное использование атом ной энергии — естественно, сущ ественно 
более эф ф ективное (и, дай Бог, более безопасное), 
чем сейчас.
Но, говоря о том, что у нас есть ресурсный потенциал, прежде всего углеводородное сырье, которого много и которого вроде бы надолго хватит, дело 
лиш ь за тем, чтобы поорганизованней, с большей, 
чем раньше, эффективностью  его добыть и им распорядиться (и именно здесь бесценна роль права), 
мы не должны забывать о том, что ведь не только 
нам эти ресурсы принадлежат. И здесь мы выходим 
на очень интересную и в общ ефилософском, и в сугубо правовом смысле проблему.
Мы, наше общество, общество сегодняш него дня, 
есть будущее прошлых поколений и прошлое будущего общества. Каким будет будущее общество и какими 
ресурсами оно будет располагать, во многом, если 
не целиком, зависит от нас, т.е. от того, будем ли 
мы развиваться вообще и будет ли это развитие устойчивым.
По всей видим ости, соврем енное определение 
понятия “устойчивое развитие” прим енительно к 
рассматриваемым здесь отнош ениям нашло свое подтверждение в докладе Комиссии ООН по окружающей среде и развитию  под председательством Гру 
Брутланд в 1987 г. Там оно было сформулировано

следующим образом: “ ...развитие, которое отвечает 
потребности настоящего без ущ емления возможности 
будущих поколений для достижения своих целей”**.
Ключевая цель сегодняшнего общества — не ущ емлять возможности будущих поколений. Цель, не закрепленная правом ни де-юре, ни де-факто. Но, справедливости ради, замечу, что определенный правовой “просвет” здесь обозначился. Он, кстати, “ возн и к ” из сопряж ения с понятием “устойчивое развити е” .
Понятие “устойчивое развитие” (в контексте “обеспечение устойчивого развития” ) встречается в российском федеральном законодательстве, в частности 
в указе Президента РФ от 4 февраля 1994 г. №  236 “О 
государственной стратегии Российской Федерации по 
охране окружающей среды и обеспечению устойчивого развития”. Н есомненный интерес в плане рассматриваемой проблемы представляет преамбула О сновных положений государственной стратегии Российской Федерации по охране окружающей среды и 
обеспечению устойчивого развития — приложение к 
названному Указу. Здесь определены три цели, три 
направления и одновременно три объекта -  стратегии. Сказано, что осуществление данной стратегии 
предусматривает реализацию:
— закрепленного в Конституции РФ права граждан на благоприятную окружающую среду;
— прав будущих поколений на пользование природно-ресурсным потенциалом в целях поддержания 
устойчивого развития;
— реш ения текущих социально-экономических задач в неразрывной связи с осуществлением адекватных мер по защите и улучшению окружающей среды, 
сбережению и восстановлению природных ресурсов.
И хотя в основном в Указе и приложении к нему 
понятие “устойчивое развитие” сопряж ено с п онятием “экологическая безопасность” , главное в плане 
рассматриваемой правовой проблемы здесь иное: 1) 
впервые назван новый субъект права — будущие поколения и 2) поставлена стратегическая задача обеспечить реализацию  их субъективных прав на пользование природно-ресурсным потенциалом. Это качественно новый для нашего права подход к субъекту 
права.
Т радиционно считается, что субъективными правами у нас обладают правоспособные лица. У граждан, физических лиц, правоспособность возникает с 
рождением и прекращается смертью, у юридических 
лиц она совпадает с дееспособностью, и не о них 
разговор — ясно, что такой субъект права, как “будущие п околен ия” — это граждане, люди, ф изические лица, которых пока нет, они только появятся в 
будущем, соответственно об их сегодняш ней правоспособности и разговора быть вроде бы не должно. 
Правда, наше да и зарубежное право знает случаи, 
когда законодатель учитывает права неправоспособного субъекта — еще не родившегося, но уже зачатого человека, человеческого эмбриона. Отдельные нормы 
уголовного, наследственного, ж илищ ного, сем ейного, трудового, иных отраслей законодательства эти 
вопросы регулируют соверш енно недвусмысленно. 
Например, к высшей мере наказания не может быть 
приговорена беременная ж енщ ина и именно по причине наличия берем енности; наследодатель может 
завещать свое имущество зачатому, но еще не родившемуся ребенку, а если тот через секунду после рож дения умрет — уже он сам становится наследодателем — по закону, разумеется, а не по завещ анию, и 
т.д.
Но во всех этих и подобных ситуациях субъектом 
права выступает соверш енно определенный человеческий эмбрион, да к тому же следует признать, что

его субъективные права непосредственно связаны (и 
в прямом см ысле — пуповиной), если не сказать 
производны  от прав ж енщ ины , им берем енной и 
заведомо являю щ ейся правоспособной. Будущие же 
поколения — это качественно иной субъект права; а 
субъективное право будущих поколений вряд ли можно 
считать производным от субъективного права настоящего поколения — нас, ныне живущих. Конечно, 
каждый человек — посредническое звено между своими предками и потомками; в этом смысле настоящее поколение — звено между предыдущим и будущим поколениями. Но права правоспособных субъектов по такой схеме — от предыдущего через настоящее к будущему — не переходят; да и мож но ли 
рассматривать нынеш нее поколение людей в качестве 
сам остоятельного субъекта права? Такого субъекта 
права и законодательства, строго говоря, ни одна 
правовая отрасль не знает, как не знает и такого 
субъекта, как общество — как соврем енное, так и 
предыдущих или будущих социально-экономических 
формаций.
Но как бы то ни было, мы долж ны  осознать: 
субъективные права будущих поколений есть, и их 
надо учитывать как в законотворческой, так и в правоприменительной сферах деятельности. А это требует существенной корректировки наших базовых правовых методологий, и без глубоких фундаментальных 
научно-правовых изысканий здесь даже подступы к 
реш ению  
проблемы не определить.
Как эти права учитывать, как закреплять, как охранять, как, наконец, защ ищ ать в случае их наруш ения ныне живущими — это не только правовая проблема, это проблема и психологии, и социологии, и 
идеологии. Но это - не футурологический изыск. Уместен задаваемый по самому большому счету вопрос: 
разве у наших будущих (именно так, еще не рожденных) детей, внуков, правнуков и более далеких потомков нет прав на то минеральное, углеводородное, 
биологическое сырье, на тот естественный ресурсный потенциал, который и наш им предкам, и нам, 
нашему поколению  достался не в результате выработки прибавочной стоимости? И который мы без 
всяких на то оснований вдруг посчитали своим?
Но если будущие поколения рассматривать в качестве субъекта права и этот субъект “ вмонтировать” в 
наше отраслевое, прежде всего нефтегазовое законодательство, положение может и долж но п ринципиально измениться. Появится фундаментальная правовая основа обеспечения устойчивого развития России.
При этом нужно подчеркнуть, что нашему общ еству, государству, гражданам сегодня настоятельно 
необходимо целенаправленное устойчивое развитие, 
в обеспечении чего организующая роль права колоссальна. Если же говорить по большому счету, устойчивое развитие невозмож но вне П рограммы (п р о грамм ного докум ента с лю бым ины м  названием), 
разработанной в соответствии с базовой К онцепцией, которая, в свою очередь, должна развивать Идею. 
Ранее, как известно, Право "подклю чалось” лиш ь на 
стадии даже не разработки, а утверждения Программы, посредством ее ю ридического оф орм ления, а 
относительно множества программны х документов, 
бесследно канувш их в Лету, мож но сделать вывод, 
что юристов не привлекали даже к их оформлению.
И уж конечно, Право не привлекалось ранее к 
выработке К онцепции. Идея же рождалась вообще без 
оглядки на Право. И речь не идет об 
апологетике 
права — в тех условиях Право не могло в принципе 
занять достойное место и сыграть сколько-нибудь 
важную роль. Достаточно осознать, что сегодня игнорирование права даже в стадии рождения Идеи означает невозможность выработки серьезной Концепции 
при любом “ подклю чении” Права к этой работе; в 
результате и Программа окажется столь же малорезультативной. как и 
многие ины е прош лые п р о граммные документы, какими бы 
привлекательными и м ногообещ аю щ им и они ни казались при их 
обсуждении, принятии и утверждении.
П ринимая во внимание то, что любые сегодняш ние Идеи должны учитывать возможности российской экономики и что основным ресурсным потенциалом сегодняш ней и завтрашней российской экон омики является и будет служить нефтегазовый ком плекс, представляется естественно необходимым, чтобы при осмыслении (не рож дении, конечно) Идеи 
вся эта связанная триада: эконом ика — нефтегазовый 
комплекс — нефтегазовое законодательство воспринималась: а) в единстве, комплексно; б) в динамике 
развития, в том числе — с учетом возможности комплексного соверш енствования правового регулирования отнош ений в нефтегазовом комплексе. Парадоксальным образом этому могут способствовать возможности. открываю щ иеся предстоящ ими изменениями 
Конституции Российской Федерации.
Разговор о предмете нефтегазового законодательства, о правовом поле, в котором действуют различные структуры нефтегазового ком плекса, впереди. 
П римем за аксиому, что в самом грубом приближении речь идет о цепочке отнош ений, регулируемых 
правом: геологоразведка — добы ча углеводородного 
сырья — его транспортировка — его первичная переработка — реализация углеводородного сырья и продуктов его первичной переработки. Рассмотрим, какие устоявшиеся, традиционные (и не очень) отрасли права и отрасли законодательства “ пограничны ” 
с нефтегазовым законодательством (если брать его в 
качестве отрасли), а какие — регулируют отнош ения 
в нефтегазовом комплексе.

ОТРАСЛИ РОССИЙСКОГО ПРАВА 
И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА -  
ПРАВОВОЙ ФУНДАМЕНТ 
НЕФТЕГАЗОВОГО КОМПЛЕКСА

М ож но уверенно заявить, что правовой ф ундамент нефтегазового законодательства России составляют все, быть может за редким исключением, отрасли права и отрасли законодательства, но, разумеется, не в равной мере. Здесь рассмотрены только те 
отрасли, которые наиболее “рельеф но” проявляются 
в этом правовом фундаменте; и не рассматриваются 
те, нефтегазовая составляющая которых малозаметна. 
Это относится как к устоявш имся, традиционны м, 
базовым отраслям (трудовое, уголовное право, процессуальные отрасли), так и к только ф орм и рую щимся: информ ационному, акционерному (корпоративному праву) и др.

2Л. Конституционное право; 
муниципальное право

Конституционное право (сиречь государственное право; под таким названием этот предмет преподавался ранее в юридических вузах) является центральной, сердцевинной отраслью российского права, ядром его системы. 
В современной учебной литературе примерно так и дается 
его определение: “Это ведущая отрасль национального 
права, представляющая систему правовых норм, регулирующих устройство государства, организацию государственной власти и местного самоуправления, отношения между 
человеком и государством”11.

Чтобы лучше понять, какие нормы, акты, институты конституционного права функционирую т в правовом поле, на котором базируется и работает н еф тегазовый комплекс, необходимо рассмотреть и выделить наиболее важные из них.
Прежде всего, само по себе конституционное право 
опосредствует следующие общественные отнош ения, 
имеющиеся во всех сферах развития общества (политической, экономической, социальной и духовной): 
по устройству государства и организации и деятельности государственной власти; по правам и свободам 
граждан, т.е. отнош ениям между человеком и государством. Первый блок отнош ений для нефтегазового 
комплекса как экономической системы наиболее значим — здесь речь идет о том, что нормы конституционного права закрепляю т систему и виды органов 
государственной власти и местного самоуправления, 
правовой статус, ком петенцию , порядок образования и формы деятельности органов законодательной, 
исполнительной и судебной власти и т.д. Важно указать также на своеобразные методы регулирования 
общественных отнош ений, присущие конституционному праву — обязывание, дозволение и запрещение.
Наконец, специфичны (в сравнении с иными трад иционны м и отраслями права) субъекты конституционного права, участники конституционно-правовых отношений:
1) 
граждане (для России — не только фаждане нашего 
государства, но и иностранцы и лица без фажданства, 
обладающие конституционными правами и свободами на 
территории сфаны, в отдельных случаях урезанными); в 
различных сфуктурах нефтегазового комплекса работают 
не только фаждане России, и они являются 
субъектами 
фудового, а не конституционного права; в свою очередь, 
фудовые правоотношения здесь с конституционными связаны чаше всего через международно-правовые;