Полунощники

Б и б л и о т е к а Р у с с к о й К л а с с и к и

Н.С. Лесков 
 

ПОЛУНОЩНИКИ

Н.С. Лесков 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

ПОЛУНОЩНИКИ 

 
 
 
 

ПОВЕСТИ, РАССКАЗЫ, ОЧЕРКИ 
 

 
 
 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2015 

 1

УДК 822 
 
ББК 84(2 Рос=Рус) 
Л50 

    
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Лесков Н.С. 
Полунощники. — М.: ИНФРА-М, 2015. — 99 с. — 
(Библиотека русской классики) 
 
ISBN 978-5-16-104595-4 
 

ББК 84(2 Рос=Рус)

© Оформление. ИНФРА-М, 2015 
ISBN 978-5-16-104595-4 

Подписано в печать 01.09.2015. Формат 60x90/16.  
Гарнитура Times New Roman.  Бумага офсетная. 
Тираж 500 экз. Заказ № 
Цена свободная. 
 
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М» 
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1 
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29 
E-mail: books@infra-m.ru                 http://www.infra-m.ru 
 

 
2 

СОДЕРЖАНИЕ 

 
ПОЛУНОЩНИКИ......................................................................4 

I...................................................................................................4 
II................................................................................................11 
III ..............................................................................................14 
IV..............................................................................................23 
V ...............................................................................................28 
VI..............................................................................................39 
VII.............................................................................................52 
VIII ...........................................................................................59 
IX..............................................................................................66 
Х ...............................................................................................68 
XI..............................................................................................73 
XII.............................................................................................80 
XIII ...........................................................................................82 
XIV ...........................................................................................86 
XV ............................................................................................93 
XVI ...........................................................................................94 

 3

ПОЛУНОЩНИКИ 

 
 
  
Пейзаж и жанр 
  
Парки бабье лепетанье, 
Спящей ночи трепетанье, 
Жизни мышья беготня. 
Пушкин 
 
 

I 

...Я был грустно настроен и очень скучал. Уехать из города на 
лето было еще рано, и мне посоветовали сделать непродолжительную прогулку с целью увидеть новые, непримелькавшиеся 
лица. Я сдался на убеждения моих друзей и поехал. Я не знал никаких порядков города, куда держал путь, ни нравов людей, с которыми мне там придется встретиться, но фортуна начала благоприятствовать мне с первого шага. На первых же порах во время 
путешествия я нашел услужливых и опытных людей, которые делали это путешествие уже не первый раз, и они научили меня, где 
надо пристать и как себя пристойнее держать. Я все принял к 
сведению и остановился там, где останавливаются все, кого влечет сюда призванье. Учреждение это не отель и не гостиница, а 
оно совершенно частный дом, приспособленный сообразно вкусу 
и надобностям здешних посетителей, и называется он — «Ажидация». 
Мне досталась маленькая комната. Выбирать помещений 
здесь не принято, а равно не принято и претендовать на их относительные неудобства. Это все человек узнаёт еще во время короткого переезда. Всякий помещается здесь на том месте, какое 
ему отведут; а чтó кому надо отвести — это сразу определяет 
проницательное око очень бойкой женщины, которую называют 
«риндательша»; если же нет на месте самой «риндательши», то
 
4 

гда сортировкою посетителей занимается состоящая при ней подручная ключница. Обе они, по-видимому, благородного происхождения, или по крайней мере это дамы, которые достаточно 
видели свет и имеют о нем надлежащее понятие. Нынешний солидный возраст обеих дам, кажется, должен бы хранить их от 
всякого злоязычия, а здравый смысл и благочестие начертаны на 
их лицах, хотя, впрочем, довольно различными пошибами. Лик 
«риндательши» ударяет в сухой, византийский стиль, а ключница 
с дугообразными бровями принадлежит итальянской школе. Обе 
эти женщины, несомненно, умны и относятся к разряду тех, о которых сказано: «Их же не оплетеши». Друг другу они улыбались 
как друзья, но в глазах их, казалось, светились какие-то иные 
чувства, совсем не схожие с искренней дружбой. Наблюдательный человек мог подумать, что этих женщин связывает как будто 
какое-то взаимное опасение. 
В их необыкновенном доме господствует система: как к ним 
«привалит» публика, или, как ее называют, — «толпучка», дамы 
встречают гостей и тотчас же их сортируют; знакомых лиц они 
прямо размещают по известным комнатам, а незнакомых подвергают предусмотрительному разбору, после чего каждый ожидатель получит в «Ажидации» такое помещение, какого он заслуживает. (Слово «Ажидация» здесь употребляется в двух смыслах: 
а) как название учреждения, где «ожидают», и б) как самое действие ожидания. В одном случае оно пишется с прописной буквы, 
а в другом — со строчной (прим. Лескова).). 
Для этого прежде всего ожидателей сначала «собьют в угол к 
владычице». Здесь «в ажидации» немножко помолятся перед 
большим образом, а их в это время расценят и рассортируют. 
Довольно большой дом в два этажа составляет одно помещение — «для ожидающих». Дело, очевидно, ведется очень просто, 
но основательно: в особе ключницы сосредоточена большая экономическая сила и исполнительная полицейская власть. 
Сила нравственная и политическая находится в руках самой 
«риндательши». Остальной домашний штат «Ажидации» состоит 
из услуживающих лиц женского пола, которые находятся почти в 
постоянных побегушках. Кроме того, есть «куфарка». Весь этот 
подбор принадлежит к служебным типам самого низшего сорта. 
Впрочем, у «куфарки» есть драповая тальма, в которой она, 
должно быть, служила еще «генералу», — теперь она ее соблю
 5

дает больше для важности и показывается в ней публике, или 
«толпучке». 
Мужчин усматривается двое: один стоит при дверях в нижнем 
этаже, а другой сидит у окна в конце коридора, за шкафиком. 
Первый производит впечатление придурковатого простачка; 
второй — бойкий жох из отставных военных. 
  
Размещение в «Ажидации» отлично приноровлено к ожидательской цели. В обоих этажах вдоль всего здания идет посредине коридор, а по сторонам — стойлицы. 
Это «номера для ожидателей». Здесь не называют: «приезжающие» или «прибывающие», а»ожидающие». Это солиднее и 
соответственнее. 
Коридоры наверху и внизу просторны и светлы. В конце каждого из них по окну. Коридор нижнего этажа содержится в посредственной чистоте. Особенной чистоты нет, — ее здесь и не 
убережешь, потому что сюда входят прямо с надворья и тут же 
раздеваются и обтирают обувь. Тут же и печурка, где ставят самовары, и ход в кухню, откуда пахнет грибным и рыбным. На одной из стен большой образ владычицы и рядом поменьше образ, 
перед ним лампада, аналой и на полу вытертый коврик, а напротив деревянная скамья со спинкой, из так называемых твердых 
диванов. 
В разных местах фотографические и печатные портреты; одного и того же духовного лица. 
С прихода все ожидатели идут к владычице и молятся, или, 
как говорят, «припадают». Затем всех разводят в их номера. 
Знакомые имеют номера излюбленные, которые как бы всегда 
состоят за ними. Из них некоторые даже и не «припадают» в коридоре, а, поздоровавшись с хозяйками, прямо проходят в «свои 
номера». Им только говорят: 
— Пожалуйте. 
Других, «которые первенькие, но почище», водворяют по усмотрению в свободных номерах первого и второго этажа. 
Это — аристократия необыкновенного дома. 
Они получают распределение скоро. Им нет нужды ждать, пока разместят всех остальных. Прочих ключница берет и ведет в 
общую. 
  

 
6 

У одного из окон нижнего коридора, за маленьким желтым 
шкафиком, помещается отставной военный с очень серьезным 
выражением. Возле него на табуретике сидит ребенок, мальчик 
лет девяти, имеющий в чертах большое сходство с военным. Перед мальчиком куча вскрытых конвертов, с которых он смачивает 
слюнями марки и переклеивает их в тетрадь. Делает он это скоро 
и ловко и с замечательною, недетскою, серьезностью, которою, 
по-видимому, очень заинтересована стоящая возле него кухарка в 
драповой тальме. Она долго на него смотрит, и, наконец, вздыхает и говорит: 
— Прелесть как ловко, — лапочки будто у мышоночка — так 
и виляют! 
Отец этого прилежного отрока, очевидно, имеет здесь довольно серьезное значение и сидит прочно на дебелом стуле, под которым постлан мягкий коврик. Военный просматривает какие-то. 
записки и что-то выкладывает на маленьких счетах, но это его не 
вполне поглощает: он все видит и слышит; мимо него никто не 
пройдет, чтобы он не увидел и не повел на него глазом и усами. 
Шкафик у него покрыт черною, запачканною клеенкою, на которой стоит чернильница с гусиным пером и лежат нарезанные 
листки бумаги. 
В середине в шкафе есть чистые поминальные книжки, лампадное масло, восковые свечи и ладан, а также какие-то брошюрки и фотографические портреты меньшего и большего размера. 
Воин этот — человек солидного века и несомненно очень 
твердого характера. 
Прислуга дала ему прозвание «балык». 
  
Номера нижнего этажа «Ажидации» все немножечко с грязцой 
и с кисловатым запахом, который как будто привезен сюда из 
разных мест крепко запеченным в пирогах с горохом. Все «комнатки», кроме двух, имеют по одному окну с худенькими занавесками, расщипанными дырками посередине на тех местах, где 
их удобно можно сколоть булавками. Меблировка скудная, но, 
однако, в каждом стойлице есть кровать, вешалка для платья, 
столик и стулья. В двух больших комнатах, имеющих по два окна, стоит по скверному клеенчатому дивану. Одна из этих комнат 
называется «общею», потому что в ней пристают такие из ожидателей, которые не желают или не могут брать для себя отдельного номера. Во всех комнатах есть образа и портретики; в общей 

 7

комнате образ значительно большего размера, чем в отдельных 
номерах, и перед ним теплится «неугасимая». Другая неугасимая 
горит перед владычицей в коридоре. 
Перед образами в номерах тоже есть лампады, которые, впрочем, зажигаются при входе сюда ожидателей, и притом, без сомнения, на их счет, так как здесь же есть кружка «на масло». 
Лампады возжигает воин, имеющий свой торговый пост у шкафика. 
Некоторые из ожидателей не довольствуются огнем лампад и 
еще прилепливают перед номерными образами восковые свечки. 
Это им дозволяется и даже поощряется, но не иначе, как тогда, 
когда сами ожидатели находятся в комнате и не спят. При выходе 
же из комнаты или при отходе ко сну они обязаны гасить свечи, 
но лампады у них могут гореть во всю ночь. 
Бывают случаи, что некоторые, помолившись и легши в постель, оставляют прилепленные свечи «догорать», но «риндательша» или ее помощница непременно это замечают и сейчас же 
постучат рукой в двери, и попросят погасить. 
Наблюдают они за этим тщательно, и укрыться от них никому 
невозможно. 
  
В верхнем этаже «Ажидации» все чище и лучше. Коридор так 
же широк, как и внизу, но несравненно светлее. Он имеет приятный и даже веселый вид и служит местом бесед и прогулок. В 
окнах, которыми заканчивается коридор по одну и по другую 
сторону, стоят купеческие цветы: герань, бальзамины, волкамерия, красный лопушок и мольное дерево, доказывающее здесь 
свое бессилие против огромного изобилия моли. На одном окне 
цветы стоят прямо на подоконнике, а у другого окна — на дешевой черной камышовой жардиньерке. Вверху под занавесками — 
клетки с птичками, из которых одна канарейка, а другая — чижик. Птички порхают, стучат о жердочки носиками и перекликаются, а чижик даже поет. Торговых приспособлений здесь никаких не видно. Напротив, тут все имеет претензию казаться чинно 
и благородно. На стене, приблизительно в таком же расстоянии, 
как и в нижнем коридоре, помещается другой владычный образ, 
тоже большого размера и в беленом окладе с золоченым венцом. 
Он в раме за стеклом с отводинами, освещен лампадою в три огня, и перед ним разостлан на полу совершенно свежий коврик с 

 
8 

розовыми букетами и стоит аналой, а на нем крест и книга. Книга 
и крест завернуты в епитрахиль на зеленой подкладке. 
Пол коридора крашеный и блестит. Он, очевидно, вымыт с 
мылом и натирается воском. Вдоль всего коридора довольно широкая джутовая «дорожка» с цветною каемкою. 
Вдоль стен против образа поставлено одно кресло и несколько 
легких венских стульев с тростниковыми плетенками. В углах 
плевательницы. 
Комнаты верхних номеров все гораздо лучше омеблированы, 
чем внизу. Здесь, кроме кроватей и стульев, есть комодики и 
умывальники. Некоторые комнаты переделены ситцевыми драпировками надвое: одна половина образует спальню, другая — 
что-то вроде гостиной. Тут на комоде туалетное зеркальце, и в 
углу образ, перед которым тоже можно зажигать лампаду или, по 
желанию, свечку. 
Свечки, однако, больше зажигают «серые ожидальщики», которые, собственно, составляют «толпучку» и имеют остановку в 
нижних номерах, а «верхняя публика» почти всегда ограничивается одними лампадами. 
Кислого запаха гороховой начинки здесь не слышно, и только 
внутри комодных ящиков пахнет прогорклою конторскою икрою 
и семгой, от которых и остались в изобилии жирные пятна. 
Наверху, так же как и внизу, есть тоже общая комната, помещающаяся рядом с собственным покоем «риндательши». Эта 
комната имеет, впрочем, вид гостиной. Она уставлена мягкою 
мебелью и имеет большую образницу, в которой много образов, а 
перед ними опять ковер и аналой с крестом и с книгою в епитрахили. Лампада горит «общая», и огонь ее красиво дробится в широком стакане из мелко ограненного алмазной гранью хрусталя. 
Возле образника укреплена и припечатана зеленая кружка для 
доброхотных вкладов. 
В комнате этой ночуют только в таких случаях, если число 
ожидателей бывает больше, чем сколько есть номеров. Тогда 
здесь помещают «залишних ожидателей» одного пола или какоенибудь целое семейство; в остальное же время комната эта считается «беседною» и открыта для всех прибывающих в дом ожидателей. 
После ранней обедни здесь ежедневно служат молебен, за которым все могут молиться и подавать свои поминанья и записки. 
Те же, которые, кроме общего моленья, желают так устроить, 

 9