Юридическая ЬиБШотека.





ПРЕСТУПНОСТЬ и ПРЕСТУПНИКИ. (УГОЛОВНО-ПСИХОЛОГИЧЕСВДЕ этюды).

        Дмитр1я Дриль.


С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Издание Я. Канторовича. 1895.

ПРЕДИСЛОВИЕ,

   Явлены человеческой преступности и причины ихъ порождающая въ папы время постепеннно все более со-средоточиваютъ на себе впимаше какъ учепыхъ, такъ и общества. Въ последшя два десятилетия въ науке уголовного права совершается настоящая революц'ш: изменяются объекте и iipicMi.i изучены и значительно расширяются пределы носледняго. Возникаете новая научная школа—уголовно-антропологическая. Она оставляете ста- / рый неверный путь—путь произвольных!» логическихъ построен^, обращается къ помощи естествознания, прибегаете къ наблюдению и опыту—единственно надежнымъ научнымъ пр!емам1>, и, взамен!» мертвыхъ отвлеченныхъ формула», делаете объектомъ своего изучены разновидности действительного живаго преступника со всеми ихъ многообразными особенностями, проявляющимися въ со-вершаемыхъ прсступлеп’ыхъ. Вместе съ тема» опа направляете свое нзучыпе и па причины преступности, какъ близйя, такъ и более отдаленным, кроюшдяся иногда не только въ глуби личного, но и наследственного прошлого деятелей преступления. При этомъ она сосредоточиваете свое внимаые въ равной мере какъ на причинах!» субъективных!»—психофизическихъ особенностяхъ преступника, такъ и на причинахъ объективныхъ —окружаю-щихъ условгяхъ общественной жизни, которым съ одной

   стороны способствуютъ развитие предрасполагающихъ къ преступление особенностей личности, а съ другой—при неблагопрштныхъ услов!яхъ обстановки, наталкиваютъ уже предрасположения натуры на совершеше преступлен!®.
       Уголовно-антропологическая школа ставить основною пфлыо своего изучешя изыскаше дМствительныхъ средствъ для возможно большаго ограждения общества отъ зла преступлешя и притомъ съ возможно большею пощадою виновника преступная) Д'Ьяшя, въ которомъ, не смотря на его большее или меньшее развращеше, она видитъ человека и члена челов'Ьческаго общества, хотя и пре-гр'Ьшившаго. Главнейшими средствами ограждешя общества она считаетъ м'йры предупреждения противъ порчи и 'f падешя, а средствами второстепенными—наказан!е, цгЬль котораго исправлена. Новая школа отказывается поэтому отъ искашя произвольныхъ уровнешй песоизм'Ь-римыхъ въ ихъ существ^ зла преступлешя и зла на-казашя и задается по отношение къ преступнику только разумно-утилитарными целями, который вполне совпа-даютъ и съ целями нравственными.
       Это новое направлеше въ наук'Ь уголовная) права было вызвано къ жизни многими могущественно действовавшими причинами. Съ одной стороны, значительно V подвинувшееся впередъ въ настоящемъ столг1>т!и развитее физюлогической и патологической психолойи, по самой связи явлен!®, принудительно подчинило новымъ взглядамъ и науку уголовная) права и сделало невозмож-нымъ сохранеше взглядовъ прежнихъ, зав’Ьщанныхъ глубокой стариной и формами дрсвнихъ отношен!®.
       Съ другой стороны, удивительное развитее техники последняя) времени и все усиливающееся вторжеше по

   стоянно совершенствуемых!, мапншъ почти во всТ. отрасли производства создаютъ коренной перепороть во всемъ строй отпошешй, постепенно выбрасывают!, на рьиюкъ все новый количества незанятых!, рукъ, тоскливо ожидающих!, труда и занятий, и создают!. особый разряда. лиц'!., къ которымъ самими фактами жизни применяется страшное название <людей лппшихъ?-. На ряду ст. этимт. идетъ все увеличивающееся сгущетпс паселе-шй вт> громадпыхт. городских!, центрах!, и усилите пульса общественной жизни, вызываемое ходомъ ускоренного развитая, въ котором!, каждое последующее непреложно обусловлено всею суммою своихт. предшествую-щихъ.
    Все это и многое другое принудительно выдвигают!, на первый плат» общественные вопросы, въ ряду которых!, вопросы преступности, съ одной стороны, и обездоленности съ другой, съ соответствующими имъ вопросами репрессш и общественнаго призр'Ь^пя—занимают!, одно изъ важпйй-шихъ мйстъ, какъ вопросы о бо.тЬзняхъ и убожествахъ общественнаго организма. Спросъ же всегда порождаете, предложеше, а потребность вызываете, изучеше средствъ къ ея удовлетворенно—въ данномъ случай- изучеше яв-лс!пй преступности и средствъ къ ея предупреждение и лечешю, чймъ и занялась уголовная антрополойя.
    Автору настоящих!, этюдовъ пришлось принять по- . сильное учаейе въ дФлФ. развийя новыхъ взглядовъ въ области, уголовнаго права и, вт, течеши сравнительно долгаго уже перюда заняйй, помимо болыпихъ сочи-нешй, напечатать въ различныхъ журналахъ довольно значительное число отд’Ьльныхъ статей. Единство предмета, единство направлшпя и взглядовъ, сохранившихъ

свои особенности на пространств^ многихъ л'йтъ работы, даютъ ему возможность ответить соглайемъ на сделанное ему предложеше и соединить некоторый изъ его статей въ одно органическое ц-Ьлое съ небольшими лишь ихъ измйнешями, обусловливаемыми самимъ про-цессомъ и цг£лыо объединешя. Будучи уб^жденъ, что содержаше соедипяемыхъ статей нисколько не утратило того значешя, какое оно имгЬло во время ихъ первоначальная) нечаташя, авторъ позволяете себ'Ь надеяться, что выпускаемая пмъ книга принесете посильную пользу дгЬлу распространсшя въ обществ^ тг1;хъ взглядовъ, въ верности основы которыхъ онъ глубоко уб'Ьжденъ.

      Петербургъ,
     19 иая 1895 г.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.


Псторичесшй хода» развпт!я новыхъ учений въ уголовной антропологии
    Въ 1808 г. въ Парижъ прибыль нймецкШ медикъ Gall. Его сильный, ясный умъ, его знан1я и блестящее изложение очень скоро обратили на него всеобщее внимание и стали привлекать къ нему многочисленныхъ слушателей, восторгавшихся чтениями великаго учителя. «Я всегда буду помнить»— говорить знаменитый натуралиста Geoffroy Saint-Hilaire,— «наше удпвлеше, наши чувства и нашъ энтуз!азмъ въ то время, когда докторъ Gall излагалъ намъ въ первый разъ въ королевскомъ саду свои анатомичесше факты». Въ аудиторию баП’я стекались не только медики, но и сенаторы, генералы, государственные сановники и лица различных» про-фессгй, чтобы слушать его увлекательное изложение «системы природы», какъ онъ самъ называть свое учете. Такъ продолжалось до тЪхъ поръ, пока однажды на вечере Наполе-онъ I не высказать несколько рАзкихъ замЪчашй о доктрине Gall’a. На другой же день высокопоставленный лица покинули аудитор!» знаменита!» профессора, переменили тонъ и вооружились противъ его учешя. За ними выступили журналисты, и тогда сарказмъ и ирон!я стали безпощадно преследовать творца френологи, который вынужденъ быль удалиться въ Англю.
    Съ 1810 по 1819 г. начала появлялся знаменитая я

    Д.


1

— 2 —

составляющая эпоху работа Gall’s и его извйстнаго и талан-тливаго ученика Spurzlieiin’a—«Anatomic et physiologic du systeme nerveux en general et du cerveau en par-ticulier». Въ предисловии къ ней Gall разсказываетъ, что еще въ юности, живя въ своей многочисленной семье и среди свопхъ многочисленныхъ товарищей, онъ началъ подмечать, что каждый человЬкъ им’Ьетъ какую-либо свою р'Ьзко выраженную психическую особенность, которая отлпчаетъ его отъ всЬхъ прочпхъ людей и опред^ляетъ характеръ его отношений къ нпмъ. Еще тогда же онъ началъ наблюдать и отмечать постоянный связи такпхъ особенностей съ физическими особенностями организма.
    Надо заметить, что въ то время, вследствие всего хода постепенно подвигавшихся впередъ паблюдешй природы, мысль о подобных!, устойчивыхъ связяхъ была далеко не нова; она ожидала лишь болЬе прочпаго научнаго обоснования. Еще въ конце прошлаго столЬйя она послужила, напрпм., знаменитому I. Lavater’y для построения полной и всесторонней' системы «физ1огномики» пли науки искусства «понимать своеобразную речь природы, написанную па лице человека и во всей его внешности» и «узнавать его внутреннее по его внешнему» {«Essad sur la physiognomon-ie destine a faire connaitre V Homme et a le faire aimer-». Zurich, 1781). «Нельзя слишкомъ часто повторятьзам^чаотъ Lava-tor— «что приписывай е всего произвольяымъ причинамъ, слепому случаю, пе подчиняющемуся пи правиламъ, ни закону,— это философгя безумцевъ, это смерть истинной пауки, истинной фплософ1п II истинной религш. Уничтожать это заблуж-ден!е и бороться съ пимъ повсюду, где оно встретится.,— долги каждого истинного ученаго, философа и теолога».
    Въ основу своего труда Lavater положили плодотворную

— 3 —

мысль о носшспенномъ развитие, совершающемся подь влёянлемъ повторяющихся упражнение и опытовъ. «Одно н то ли* состоите духа»,—такъ выясняет!. и обосно- ► вываетъ онъ свой взгляда.,—«порождаетъ во вс'Г.хт. частяхъ лица, въ соответствии съ более пли мепЬе частымъ повторе-шемъ, постоянный пр!ятпый или пенр1ятный отпечатокь. Определенный состояшя духа, часто повторявшийся, порождают наклонности; наклонности становятся привычками, а изъ иря-вычекъ рождаются страсти».
     «Красота и бсзобразте лица находятся въ тЬсномъ со-отношепй! съ нравственною стороною человека». «Всякая без-порядочность бол’Ье или менее вл5яетъ па физическую сторону, портить, ослабляете и деградирует ее. Напротив!., нравственная энерпя и деятельность предупреждают эту деградации, располагают ко всему, что честно и прекрасно, и вслЬдств!с того, порождают выражешя красоты». Безобразия—это слЪдстгдя болЪзпей и хилости; добродетели же способствуют поддержат» и развит!» здоровья и постепенно вырабатываютъ хорошую органическую конституцию. «Пройдите по госпиталю, по смирительному дому, обитатели кото-рыхъ образуют собрате порочныхъ, ленивыхь п разврат-ныхъ людей, предающихся пьянству и покрытыхъ лохмотьями, и сравните пхъ съ обществомъ моравскихъ братьевъ, мено-питовъ пли только съ обществомъ трудолюбивых!, рабочихъ, и вы убедитесь въ справедливости .моего утверждения».
Но если человеке способенъ къ падешю, то онъ способен. п къ подъему, и, притомъ, па ступень высшую той, на которой онъ стоялъ прежде. Средствомъ подъема служить вл!яи!е воспиташя, закр'Ьпляемаго браками. Воспитате въ течете одного поколотя далеко не всемогуще. Необходимо еще считаться съ наследственностью. «Черты и формы переда-1*

— 4 —

ются рождеюемъ; нравственный наклонности передаются т'Ьмъ же путемъ». «Кто можете отрицать», — говорите Lavater, — «что при известныхъ формахъ головы, при известныхъ сложешяхъ, люди прирожденно бывайте способны или неспособны къ испытыванию определенныхъ чувствъ, къ npioop* тешю определенныхъ талантовъ и къ онределеннымъ родамъ деятельности?» «Желать принудить человека думать и чувствовать такъ, какъ мы думаемъ и чувствуемъ, равносильно требование, чтобы его лобъ и носъ приняли формы нашихъ». Только нарощающее&я влхяше воспиташя, закрепляемая) соответствующими браками, открываете «другу человечества перспективы счастая» и пробуждаете въ немъ надежду на «утешительное будущее».
    Интересно, что Lavater хорошо знаетъ и неодолимым вле-чен!я. Онъ приводите два случая подобныхъ влечешй къ воровству и замечаете о страдавшихъ ими, что «такихъ людей надо более жалеть, нежели презирать».
    Но вернемся къ баН’ю, которому въ то время, когда мы его покинули, предстояло научно обосновать его пока еще поверхностныя наблюдения. Для этого онъ занялся медициной.
    «Мне много говорили о функщяхъ мускуловъ внутренностей и т. д.»,—такъ разсказываетъ онъ о своихъ заня-гаяхъ,— «но мне ничего не говорили о функщяхъ мозга и его различныхъ частей». И вотъ онъ самъ не замеддилъ пополнить пробелы «Я предполагалъ сначала, и это не замедлись потомъ возвести въ достоверность, что различ!я въ форме череповъ вызываются различ!ями въ форме мозговъ»,— говорите онъ.
    «Не было ли очень естественно надеяться тогда, что, открывъ и констатировавъ у людей, одаренныхъ замечатель-