Кое-что
Бесплатно
Основная коллекция
Издательство:
НИЦ ИНФРА-М
Автор:
Чехов Антон Павлович
Год издания: 2015
Кол-во страниц: 4
Дополнительно
Вид издания:
Художественная литература
Артикул: 627461.01.99
Тематика:
ББК:
УДК:
ОКСО:
- ВО - Бакалавриат
- 45.03.01: Филология
- ВО - Магистратура
- 45.04.01: Филология
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
А.П. Чехов КОЕ–ЧТО Москва ИНФРА–М 2015 1
1. Г–Н ГУЛЕВИЧ (АВТОР) И УТОПЛЕННИК В пятницу, 10 июня, в саду «Эрмитаж», на глазах публики, покончил с собой известный талантливый публицист Иван Иванович Иванов. Он утопился в пруду... Мир праху твоему, честный, благородный, погибший во цвете лет труженик! (Покойному не было еще 30 лет.) Еще утром в пятницу покойный употреблял огуречный рассол и писал игривый фельетон, в полдень он весело обедал в кругу своих друзей, в семь часов вечера гулял по саду с кокотками, а в восемь... лишил себя жизни! Иван Иванович слыл за человека веселого, беспечного, любившего пожить... О смерти он никогда не думал и не раз хвастался, что проживет «еще столько же», хоть и пьянствует смертельно. Можете же себе поэтому представить, как удивленно вытянулись физиономии всех знавших его, когда из зеленого пруда был вытащен его труп! – Тут что–то да не так! – пронеслось по саду. – Тут пахнет насилием! У покойного нет ни кредиторов, ни жены, ни тещи... он любил жизнь! Он не мог сам утопиться! Мысль о насилии уступила свое место подозрению, когда звукоподражатель г. Егоров заявил, что он видел, как за четверть часа до своей трагической кончины покойный катался в лодке с г. Гулевичем (автором). Принялись искать г. Гулевича, и оказалось, что автор в скобках бежал. Задержанный в г. Серпухове г. Гулевич (автор) показал сначала, что знать ничего не знает, потом же, когда ему сказали, что сознание облегчает вину, он заплакал и чистосердечно во всем покаялся. На предварительном дознании он показал следующее. – С Ивановым знаком я недавно. Познакомился с ним, потому что уважаю людей печати (в протоколе слово «уважаю» подчеркнуто). В родстве с ним не состоял, делов никаких не имел. В злополучный вечер угощал его чаем и портером, потому что уважаю литературу («уважаю» опять подчеркнуто и рядом с ним мелким протокольным почерком написано: «Какое упорство!!»). После чая Иван Иванович сказал, что недурно бы теперь на лодочке покататься. Я согласился с ним, и мы сели в лодку, «Расскажите–ка что–нибудь!» – попросил меня Иван Иванович, когда мы отъехали на средину пруда. 2
– Я не заставил долго упрашивать себя и начал свое классическое: «Если вам будет угодно»... После первых же двух–трех фраз Иван Иванович ухватился за живот, покачнулся, и широколиственная листва «Эрмитажа» огласилась дружным смехом маститого публициста... Когда я (автор) оканчивал второй анекдот, ИванИванович захохотал, покачнулся от хохота... Это был гомерический хохот. Так мог хохотать один только Гомер. Он покачнулся, повалился на край... лодка наклонилась, и серебристая зыбь скрыла от глаз благодарной России... и – не могу! меня... душат слезы!! Это показание несколько несогласно с показанием г. Егорова. Маститый звукоподражатель показал, что Иванов вовсе не хохотал. Напротив, когда он слушал г. Гулевича (автора), лицо его было донельзя печально и кисло. Г–н Егоров, находясь на берегу, слышал и видел, как в конце второго анекдота Иванов схватил себя за голову и воскликнул: «Как всё старо и скучно на этом свете! Какая тоска!» Воскликнул и – бултых в воду! Суду остается теперь решить, какое из этих показаний наиболее заслуживает доверия. Г–н Гулевич взят на поруки. Смерть Иванова не первый смертельный случай в саду «Эрмитаж», и пора уже оградить ни в чем не повинную публику от повторения подобных случаев... Впрочем, я шучу. 2. КАРТОФЕЛЬ И ТЕНОР Как иногда бывают вредны съестные припасы, может засвидетельствовать следующая выписка из «Медицинского свистуна»: «На днях мне еще раз пришлось убедиться во вреде крахмалистых веществ, – пишет д–р Б. – Ко мне в поликлинику явился певец Ш–мов с жалобой на стеснение и судороги в горле. Осмотрев через зеркало его горло, я заметил у самых голосовых связок картофелину величиною с куриное яйцо; картофелина уже разбухла и дала ростки. Отвечая на мои вопросы, несчастный тенор сказал мне, что картофелина застряла у него в горле лет пять тому назад и уже пять раз давала плод (sic!). – За пять лет пять мешков картофеля выкашлял! – сказал он, горько улыбаясь. Когда я предложил больному операцию, тот отказался наотрез, заявив, что картофель нисколько не мешает ему петь. Я попросил 3
его спеть что–нибудь. Он любезно согласился на мою просьбу и спел что–то из «Калиостро». Действительно, голос его годился еще для пения. – А это ничего, что ваш голос несколько напоминает голос молодого шакала? – спросил я его. – Думаю, что ничего... – ответил мне певец». («Мед. свист.», 22).