ЧАСТНОЕ ПРАВО

ПРЕОДОЛЕВАЯ ИСПЫТАНИЯ

К 60-летию Б.М. Гонгало

Москва • Екатеринбург • 5 января 2016 г.

Частное право. Преодолевая испытания: К 60-летию 
Б. М. Гонгало. — М.: Статут, 2016. — 256 с.

Так уж повелось, что в юбилей подводят итоги и строят дальней-
шие планы. Юристы в данном случае не исключение. Предлагаемый 
вниманию читателей сборник подготовлен в честь замечательного 
правоведа Бронислава Мичиславовича Гонгало, имя которого – 
в одном ряду с именами тех, кто стоял у истоков создания современ-
ного российского права. Коллеги и друзья Б.М. Гонгало постарались 
осмыслить достигнутые, в том числе и при его непосредственном 
участии, научные и практические результаты и предложить решения 
целого ряда актуальных как общих, так и конкретных отраслевых 
вопросов прежде всего российского частного права – главной обла-
сти исследовательского и преподавательского интересов юбиляра.
Для юристов – ученых и практиков, будущих юристов, а также 
для всех, кто интересуется динамикой развития российского права и 
защитой законных прав.

Издательство выражает искреннюю признательность 
Свердловскому региональному отделению Ассоциации юристов России, 
Константину Петровичу Беляеву, 
Сергею Валентиновичу Пересторонину, 
Андрею Валерьевичу Степанченко 
за весомый вклад в издание настоящей книги

© Коллектив авторов, 2015
© Издательство «Статут», редподготовка, оформление, 2015

УДК 347
ББК 67.404
Ч 25

УДК 347
ББК 67.404
ISBN 978-5-8354-1200-6

ISBN 978-5-8354-1200-6 (в пер.)

Ч 25

П. В. КРАШЕНИННИКОВ,
доктор юридических наук, профессор,
председатель Комитета Государственной Думы
по гражданскому, уголовному, арбитражному
и процессуальному законодательству

Бронислав Мичиславович ГонГало.

Преодолевая исПытания

Бронислав Мичиславович Гонгало… Впервые услышав такие имя, 
отчество и фамилию, невольно подумаешь: это человек нестандарт-
ный. И в самом деле: Бронислав выделяется не только своим ФИО, 
но и внешностью, и поведением, остроумием и небанальностью 
мышления.
Свердловск не так давно был закрытым городом. Иностран-
цев туда не пускали, и «импортных» имен никто не воспринимал. 
Встречались, конечно, нестандартные имена, как правило, у людей 
достаточно пожилых. Сестры-близнецы могли носить имена Рева 
и Люция (вместе — революция). Был еще такой «шедевр» творцов 
революционных имен, как Побиск (победитель Октября, борец 
и строитель коммунизма). Но Бронислав, да еще Мичиславович — 
это явно что-то иностранное. Возникали вопросы по поводу право-
писания, ударения и так далее: «Как писать?», «Где «и», а где «е»?». 
А не особо «толерантные» так и спрашивали: «Что за национальность 
такая?».
Теперь фамилия. Казалось бы, ничего особенно сложного —  
ГОНГАЛО. Нет, опять вопросы… Вспоминаю, как, будучи аспи-

3

рантом, написал книжку про жилищно-строительные кооперати-
вы, уговаривал Бронислава Мичиславовича быть ответственным 
редактором (в СССР без этого было нельзя). Уговорил. Книга вы-
шла. Я счастлив. Смотрю: «Ответственный редактор Б. М. Гончало». 
Думаю, как я в глаза буду смотреть старшему товарищу, переживал, 
спросил у издателей, можно ли все перепечатать. Меня послали (ви-
димо, к редактору). Пришел, показываю. Бронислав говорит: «Ха, 
я к этому привык». На самом деле, вряд ли, но с меня груз вроде бы 
снял. Мою фамилию тоже нередко перевирают, и я знаю, как это не-
приятно. Так что каждый раз это некоторое испытание на терпимость 
к чужим ошибкам.
Бронислав Мичиславович Гонгало родился в январе 1956 г., в па-
спорте — 5-го, на самом деле — 6-го января в селе Ростовка Кел-
леровского района Кокчетавской области Казахской ССР (сегод-
ня это Республика Казахстан). Родители Бронислава — Мичислав 
Викентьевич и Полина Андреевна — перед войной были выселены 
с Кубани в Казахстан по национальному признаку (поляк и немка). 
Бронислав — второй, младший сын в семье; старший брат Викентий, 
названный в честь деда, работает в Северо-Казахском университете 
доцентом на кафедре философии. Кстати, Бронислав до пяти лет 
говорил по-немецки.
Окончил восемь классов средней школы и в 1972 г. поступил в Че-
лябинский юридический техникум. Как он сам говорит, начитав-
шись книг детективного жанра. Хотел стать прокурором или судьей. 
По тем временам выбор отнюдь не стандартный. Тогда профессия 
юриста была не самой популярной. Согласитесь, в столь юном воз-
расте выбрать профессию и остаться верным выбору — не частое 
явление. Серьезный был мальчик Бронислав.
С 1974 по 1976 г. служил в Советской Армии, где от санинструк-
тора дослужился до заведующего столовой. После службы поступил 
на рабфак Свердловского юридического института. Поступил благо-
даря счастливому стечению обстоятельств. Дело в том, что замполит 
части, где служил Бронислав, «воспылал» к нему нелюбовью. В ре-
зультате чего в институт на Гонгало пришла такая характеристи-
ка, что в пору было направлять его в исправительное учреждение, 
а не на рабфак юридического института. Так что служба в армии, 
не важно на каких должностях, в любом случае является испытанием, 

П. В. Крашенинников

4

как говорится, огнем и водой. Что почувствовал Бронислав, прочтя 
эту характеристику, — пламя адского огня или озноб от ушата хо-
лодной воды, — остается только догадываться. Перед ним замаячило 
отчисление с рабфака.
К счастью, в то время рабочим факультетом руководил Эдуард 
Николаевич Ренов. Он вызвал Бронислава и дал ему три дня на то, 
чтобы исправить положение. За это время нашему рабфаковцу уда-
лось «смотаться» в часть и привезти оттуда объективную характери-
стику. Так что юридическая карьера Бронислава Мичиславовича в тот 
момент висела на волоске.
Метаморфозы с названиями городов, улиц, вузов происходили, 
как говорится, на наших глазах. На революционной волне Екате-
ринбург стал Свердловском, хотя Яков Свердлов бывал в нем лишь 
с кратковременными визитами. Но надо было что-то подобрать, а тут 
еще город с императорским именем в названии, хотя назван-то он 
был в честь святой, а не императрицы, но — какая разница?..
Замечательный юридический вуз, основанный в 1934 г. в Сверд-
ловске на базе Сибирского института советского права, первоначаль-
но находившегося в Иркутске, назвали «Свердловский юридический 
институт» (СЮИ). Среди его выпускников такие известные юристы, 
как С. С. Алексеев, В. Ф. Яковлев, С. А. Хохлов…
Но вот умирает «выдающийся государственный и партийный 
деятель», известный, прославленный юрист А. Я. Вышинский. На-
звали СЮИ его именем. Выясняется, что в годы культа личности он 
участвовал в репрессиях. Убрали из названия фамилию Вышинского. 
Свято место пусто не бывает. Назвали именем государственного 
обвинителя на Нюрнбергском процессе Р. А. Руденко, про которого 
затем также выяснились неприятные обстоятельства. Убрали фами-
лию Руденко и оставили просто СЮИ. Но вот незадача — Сверд-
ловск вновь стал Екатеринбургом. Как назвать институт? Решили — 
раз уж менять название, так сразу все слова, кроме ключевого, —  
УрГЮА (Уральская государственная юридическая академия). Совсем 
недавно стал УрГЮУ — Уральский государственный юридический 
университет. Будем надеяться, что последнее название продержится 
долго.
Может, вся эта свистопляска с переименованиями и привела 
к тому, что значительная часть выпускников вуза, включая и героя 

Бронислав Мичиславович Гонгало. Преодолевая испытания

5

нашего рассказа, в большей степени ориентирована на значение каж-
дого слова, в том числе и в законодательстве, которое, как известно, 
обеспечивает законные права и интересы граждан и квинтэссенцией 
которого и является гражданское законодательство? Неслучайно 
уральская цивилистическая школа является «визитной карточкой» 
нынешнего УрГЮУ. Вот и рабфаковец Бронислав Гонгало понял, 
что именно гражданское законодательство позволяет творчески раз-
виваться личности и таит в себе много замечательных открытий. 
О мечтах стать прокурором он быстро забыл.
После рабфака Бронислав был зачислен непосредственно в тогда 
еще СЮИ. Попал в хорошую группу, где училась и его будущая жена 
Елена. Со многими он дружит до сих пор, например, с Татьяной 
Ильиничной Зайцевой, великолепным специалистом по нотариаль-
ному и наследственному праву. Повезло Брониславу с учителями. 
Особенно он сблизился с Владимиром Александровичем Плетневым, 
с которым дружил до ухода наставника. Конечно же, Брониславу по-
могало образование, полученное в Челябинском юридическом техни-
куме, но больше — талант и усердие (я бы сказал, усердие без надрыва, 
без мучений).
Оптимизм, который с годами, как правило, не крепнет, тогда 
у него проявлялся во всем. И в учебе, и в преподавательской дея-
тельности, и в научных исследованиях, и в неформальном общении 
с друзьями и коллегами. Он легко поступил в очную аспирантуру 
Свердловского юридического института. В 1984 г. защитил канди-
датскую диссертацию.
После защиты кандидатской диссертации Брониславу удалось 
побывать на исторической родине своей матери в качестве стажера 
Лейпцигского и Берлинского университетов. Видимо, эта стажировка 
весьма благотворно сказалась на его дальнейших творческих успехах. 
Очень скоро Бронислав Мичиславович стал признанным специали-
стом в области гражданского, жилищного и семейного права.
Познакомились и подружились мы с ним как-то незаметно. Мы 
жили в одном районе города под пышным названием «Ботанический 
сад», на одной улице, а потому нередко оказывались в одном трамвае 
по дороге домой или на работу. Я тогда был аспирантом, а Бронислав 
уже доцентом. Чтобы скоротать не такую уж близкую дорогу, особен-
но зимой, когда температура в трамвае мало отличалась от уличной, 

П. В. Крашенинников

6

мы обсуждали вопросы гражданского права, тонкости преподаватель-
ской деятельности, да и просто житейские вопросы. Со временем эти 
«трамвайные посиделки» выросли в крепкую дружбу.
Если судить по нумерации домов, в которых мы жили, то находи-
лись они совсем рядом. Однако в реальности их разделяло немалень-
кое пространство, во все времена года покрытое непролазной грязью. 
Так что походы в гости друг к другу всегда были сопряжены с пре-
одолением этих хлябей, что имело вполне наглядные последствия. 
Например, велосипеды, на которых семья Гонгало иногда приезжала 
к нам, порой невозможно было даже занести в подъезд, настолько 
они были испачканы. А когда мы приходили к ним в гости, то порой 
оставляли ботинки в подъезде, поскольку отчистить их без специ-
альных средств не было никакой возможности. Так что наша дружба 
в первую очередь прошла испытание свердловской грязью, а уж потом 
огнем, водой и медными трубами.
Трудно сказать, творческое сотрудничество послужило основой 
нашей дружбы или, наоборот, взаимная симпатия привела к тесному 
творческому союзу. Мы писали многочисленные совместные статьи, 
готовили учредительные документы и договоры для возникавших 
в то время как грибы экономических структур, часто вместе ездили 
в командировки. В конце 80-х — начале 90-х годов мы с Брониславом 
состояли в Инновационном комитете Свердловской области. Комитет 
вполне оправдывал свое название, поскольку приходилось создавать 
качественно новые нормативные акты. Особенно это относилось 
к сфере жилищного законодательства. Например, в Свердловской 
области впервые в стране были разработаны правила обмена жилых 
помещений, в том числе находящихся в частной собственности, по-
ложение о предоставлении жилья нуждающимся и т. д.
Законодательство тогда менялось с калейдоскопической быстро-
той. Помню, в одном семестре нам пришлось читать лекции студен-
там по законодательству о юридических лицах сначала по старому 
законодательству СССР, потом по новому законодательству СССР, 
а в конце и вовсе по законодательству РСФСР. В этих условиях при-
ходилось внимательно следить за принятием новых законодательных 
актов, обсуждать новые рыночные реалии, изучать дореволюционные 
работы по гражданскому законодательству. Понятно, что вдвоем это 
делать гораздо легче.

Бронислав Мичиславович Гонгало. Преодолевая испытания

7

Также намного легче писать статьи и книги совместно, так 
как «одна голова хорошо, а две — лучше». Количество книг, статей 
и документов, написанных нами в соавторстве, настолько велико, 
что профессор Е. А. Суханов как-то назвал нас Бойлем и Мариоттом. 
В целом понятно, что он имел в виду. Не очень понятно, причем тут 
эти два физика, открывших один и тот же закон, — они даже не были 
знакомы. В отличие от Бойля и Мариотта, точнее от соавторов, спо-
рящих о приоритете своих работ, наши споры с Брониславом на тему, 
кто сделал больше, происходят с точностью до наоборот. Каждому 
из нас кажется, что соавтор внес куда более значимый вклад и соот-
ветственно должен получить больший гонорар. В итоге делим все 
по-братски поровну…
Несколько слов следует сказать об одной книжке — не потому, 
что там были какие-то теоретические изыски, а в силу широкого 
распространения в стране, особенно в Москве и Ленинграде. Авто-
рами данной работы были Ефим Владимирович Басин и мы. Работа 
называлась «Приватизация жилья. Комментарий к Закону «О при-
ватизации жилищного фонда в Российской Федерации»» и вышла 
в 1993 г. Книга продавалась везде: в метро, на автобусных и трамвай-
ных остановках, в магазинах, и не только книжных. Приватизация 
жилья только начиналась. Комментарий вышел в четырех цветах 
и в твердых и мягких обложках. Мы, конечно, были рады популяр-
ности издания, но то, что его тираж — один миллион экземпляров, 
нас как-то не «цепляло». Осознали масштаб действия только лет через 
10. Тогда считали: «Ну, хорошо, только гонорар могли бы больше 
заплатить». Впрочем, это неважно, но тиражей таких нет и не будет.
В 1993 г. я перебрался в Москву, но это испытание пространством 
никак не ослабило нашу дружбу и наш творческий союз. Конечно, 
став министром юстиции, я попытался «перетащить» Бронислава 
в столицу, учитывая прежде всего его незаурядные профессиональ-
ные и организаторские способности. Он всячески сопротивлялся, 
мотивируя свой отказ семейными обстоятельствами. Как-то для убе-
дительности я продемонстрировал ему ключи от московской кварти-
ры, предназначенной для замминистра, и предложил ему занять эту 
должность. Бронислава это несколько смутило. Тем более что Эдуард 
Николаевич Ренов (да-да, тот самый) настойчиво советовал ему: 
«Хату надо брать в любом случае. Потом разберешься». Но в итоге 

П. В. Крашенинников

8

Бронислав Мичиславович все равно отказался. Ну что ж, чиновника 
из него не получилось — после 60 лет на госслужбу не берут.
Тем не менее он является членом Совета по кодификации граж-
данского законодательства при Президенте России, участвует в работе 
соответствующих комиссий, которые дают заключения на проекты 
федеральных законов и другие нормативные акты. Ну и конечно же он 
играет ведущую роль в филиале Исследовательского центра частного 
права при Президенте РФ в Екатеринбурге. Бронислав Мичиславович 
возглавил его после ухода с этой должности Сергея Сергеевича Алек-
сеева. Его шутка, что на самом деле Центр находится в Екатеринбурге, 
а в Москве — его филиал, не так уж далека от истины. По крайней 
мере, если судить по активности и продуктивности работы сотруд-
ников этих двух учреждений. Это я как ректор Российской школы 
частного права с 10-летним стажем говорю в плане самокритики. 
Для уральцев эта деятельность — главная, а для москвичей — вторая 
или третья.
Докторскую диссертацию Бронислав сначала собирался защи-
щать по жилищному праву. Однако, начиная с наших старых работ 
1993 г. о залоговом праве в России, у Гонгало накопилось большое 
количество материала на эту тему, в том числе его монография «Уче-
ние об обеспечении обязательств» — одна из лучших работ в России 
на эту тему. Причем это отнюдь не только мое личное мнение. Так 
что в конце концов мне удалось убедить его защищаться по теме 
«Гражданско-правовое обеспечение обязательств».
Защита Б. М. Гонгало докторской диссертации в 1999 г., я думаю, 
надолго запомнилась сотрудникам и студентам СЮИ. Мало того, 
что на защите присутствовали такие знатные юристы, как С. С. Алек-
сеев, Е. А. Суханов, А. Л. Маковский, а также ваш покорный слуга 
в ранге министра юстиции, так еще приехало и много юристов из дру-
гих городов — послушать диссертанта и оппонентов. Интерес был 
огромный. Зал, понятное дело, не вместил всех желающих и многим 
пришлось стоять в прилегающих коридорах, пытаясь услышать про-
исходящее в зале. Современных средств, позволяющих транслировать 
заседание, тогда не было.
Как это принято, после успешной защиты диссертации состоялось 
бурное празднование этого события. Больше всех, видимо, радовался 
наш общий друг Виктор Николаевич Симонов. Эта неуемная радость 

Бронислав Мичиславович Гонгало. Преодолевая испытания

9

довела его до весьма «больного», как говорят «специалисты», состоя-
ния. На следующее утро, часиков этак в четыре-пять, на пороге квар-
тиры Бронислава Мичиславовича возник наш «больной». Не было 
нужды ни в каких медицинских анализах, чтобы определить «диагноз» 
«пациента». Бронислав молча налил стакан коньяка, а Виктор также 
молча его выпил. Только после этого он нарушил молчание, заявив: 
«Вот теперь я вижу, что ты настоящий доктор». С тех пор ученая 
степень Б. М. Гонгало приобрела некоторый медицинский оттенок.
В 2002 г. Б. М. Гонгало стал профессором.
Что касается испытания медными трубами, т. е. славой, то Бро-
нислав Мичиславович всегда был чужд как истового чинопочитания, 
так и чрезмерного чувства собственного величия. Для него в общении 
прежде всего важен сам человек, с его плюсами и минусами, а не ме-
сто в бюрократической иерархии или общественном мнении. Помню, 
на вечеринке в одном из екатеринбургских кафе, в бытность мою 
министром юстиции, все гости явились в обычной одежде, а на од-
ном из них (назовем его Сергей) была камуфляжная куртка. Персо-
нал кафе, предупрежденный, что среди гостей будет федеральный 
министр, приняли за министра именно этого гостя и принялись его 
всячески ублажать. Сергей, сам того не замечая, «надувался» каждую 
минуту все больше и больше, а гости беззлобно над ним потешались. 
С Брониславом подобного казуса никогда не случалось и, я уверен, 
не случится.
Так что, если посмотреть, так сказать, в ретроспективе на творче-
ский путь Бронислава Мичиславовича, то характеризовать его можно 
следующим образом: «все выше и выше», без отступлений и всяких 
заминок. Преодолевая любые испытания.
У меня нет никаких оснований полагать, что в дальнейшем будет 
как-то иначе. Ведь всегда остаются вершины, «на которых еще не бы-
вал».

П. В. Крашенинников