Влияние иностранных законодательств на составление Судебных Уставов 20 ноября 1864 года


_ q И. Г. Щегловитовъ.




                ¹ Ж




В Л 1ЯН1Е

иностранныхъ законодптельствъ на составлен^ Судебным Уставовъ 20 ноября 1864 года.



Издание Т-ва И. Д. СЫТИНА.
ПЕТРОГРАДЪ.
1915

            и. г.



(егловитовъ.


        Til Cv| 147Z



  ВЛ1ЯН1Е ИНОСТРАННЫЕ ЗАКОНОДЯ-ТЕДЬСТВЪ НН СОСТАВЛЕНА СУДЕБНЫЕ УСТАВОВЪ 20 НОЯБРЯ 1864 ГОДА.

Издаше Т-ва И. Д. СЫТИНА.
• ПЕТРО ГРАДЪ.
1915.

              'О




Гип. Петр. Т-ва Поч. и Изд. д'Ьла «Трудъ», Кавалергардская, 40.

       Введение. Значение Судебныхъ Уставовъ. Трудность задачи ихъ составлен 1я. Упреки въ рабскомъ перенесенш чуже-земныхъ порядковъ. Мн-Ьння Кошелева, Шевырева, Аксакова, Каткова, Семенова, Фукса, Скальковскаго.
       I глава. Судебный законодательства первой половины XIX стол-кпя. Зародыши обновления судебныхъ началъ въ законодательств!; французской революции Code de procedure civile 1806 года. Code d'instruction criminelle 1808 года. Законен» 20 аннрЪля 1810 года о французскомъ судоустройств-fc. Заимствоваше французскаго законодательства другими государствами. Научныя работы и иностранный законодательства, на который ссылались составители Судебныхъ Уставовъ.
       II глава. Учреждеше Судебныхъ Установлен!!) 20 ноября 1864 года. Самобытность русской судебной органнзацш. РЪз-к!я черты несходства съ французскою организащею. Отд-Ьле- \/ nie суда отъ властей законодательной и управления.
       III глава. Значе1пс Устава Уголовного Судопроизводства 20 ноября 1864 года. Mirbnie Миггермайера. Черты, отличаю-щ!я русски! уголовный процессъ отъ французскаго и англпн-скаго процессовъ. Сокращение особыхъ дореформенныхъ порядковъ судопроизводства.
       IV глава. Уставъ Гражданскаго Судопроизводства. Mirbnie К. И. Малышева. Значение общихъ начала гражданскаго процесса. Историческое ихъ развитие. Сопоставление Устава Гражданскаго Судопроизводства съ итальянскимъ уста-вомъ 1859 года. Главный черты несходства между ними.
       V глава. Вылазки противъ Судебныхъ Уставовъ К. Д. Кавелина. Несостоятельность высказаннаго имъ взгляда. Судебные Уставы въ качеств!» Уставовъ «освобождения».

   Значеше Судебныхъ Уставовъ 20 ноября 1864 года въ нашей общественной и государственной жизни громадно;. Это одинъ изъ величайшихъ законодательныхъ памятниковъ въ нашей исторш, который характеризуем целую эпоху. Место ему въ исторической гал-лерсЪ такихъ памятниковъ на ряду съ Русскою Правдою, Псковскою Судною Грамотою, Судебниками и Соборнымъ Уложешемъ Царя Алексея Михайловича. По самому своему задашю Судебные Уставы, призванные водворить правосудие въ Poccin, относятся къ той области права, которая упорядочиваем самый серьезный проявлежя государственна™ властвования, за-трогивая вместе съ тЬмъ и самые животрспещупце интересы всЪхъ и каждаго. Где же, какъ не въ ’-суде, можетъ найти настоящую защиту всяюй, права кото-раго попраны? Где же, какъ не въ суде, можетъ быть назначена примиряющая всЬхъ кара нарушителю закона? Судъ есть вЪнецъ всякаго права, его последнее слово. «Благо Царей», свидетельствуем народная мудрость. «въ правде судей»; «судья праведный», поясняем она же, «ограда каменная». И, действительно, судъ есть «ограда» противъ всего незакономернаго. Карая подсудимаго, присуждая съ ответчика отыскиваемое съ него, судъ это делаем только по отношению къ подсудимому, виновному въ совсршеши преступлешя, и лишь относительно ответчика, учинившаго граждан-

скую неправду, становясь на защиту подсудим аго не-виновнаго, ответчика, неправильно привлеченнаго къ ответу.
   Выпавшая на долю незабвенныхъ составителей Судебныхъ Уставовъ трудная и ответственная задача дать Poccin истинный судъ после долгихъ, можно сказать, вЪковыхъ ея поисковъ «суда праваго» была ими выполнена блистательно. Маколей, въ четвертомъ томе своей Англшской Исторш, высказываетъ мысль о томъ, что «совершенный законодатель долженъ представлять истинную середину между человЪкомъ чистой теорш, который ничего не видитъ, кроме общихъ принциповъ, и человккомъ чистой практики, который не въ состоянии видеть чего либо, кроме частностей». Такое законодательное совершенство несомЪнно проявили составители Судебныхъ Уставовъ. «Руководи-тельная власть земли, говорилъ на собственномъ юбилей Ф. Н. Плевако, призвала людей, которые, точно пророки во время свое, точно на то и родились, на то и пришли въ м!ръ, чтобы отдаться работе честной и святой. Дорон я, незабвенный имена составителей Уставовъ Обновления,—не станемъ называть ихъ, про-должалъ знаменитый ораторъ, чтобы случайное не-упомйнаше кого либо не сочли за непризнаше за-слугъ,—проходятъ передъ нашимъ внутреннимъ зре-ш’емъ величавые, блистаюппе чистотой совести и па-трютически-настроеннаго сердца .... Почтите ихъ въ тайникахъ вашего духа, какъ строителей царства правды и обновлен!я!.. И слово плоть бысть. Идеи перешли въ Уставы, Уставы—въ жизненный нормы» г)
   Трудность ответственной задачи, выпавшей на долю составителей Судебныхъ Уставовъ, определялась, глав-нымъ образомъ, необходимостью считаться съ двумя противоположными требовашями. Одно изъ нихъ вы

    1) Ф. Плевако. РГ.чи, т. I, стр. 340.

текало изъ невозможности ограничиваться полумерами. Новый судъ надо было строить на прочныхъ осно-важяхъ, чтобы онъ не ушелъ въ ту болотистую почву, на которой его приходилось воздвигать. Необходимо было вместе съ тЬмъ обезпечить притокъ къ нему свежаго воздуха, который разсЪялъ бы м!азмы, скопившаяся въ русскихъ судахъ со временъ московской волокиты. Для этого нужно было быстрое и резкое преобразование, которое вышло бы на свЪтъ, подобно Минерве изъ головы Юпитера, во всеору-жш на борьбу со старымъ порядкомъ, смешавшимъ кривду съ правдою. Между тЬмъ крутой и стремительный разрывъ съ прошлымъ не могъ не быть опаснымъ. Со всею работою могло случиться то, что произошло съ Крыловскимъ конемъ, который, смотря съ презренйемъ на битюга, спускающего осторожно на своемъ могучемъ хребте возъ подъ гору, пожелалъ показать, какъ нужно ездить, и ринулся со всехъ четырехъ ногъ. «И съ возомъ бухъ въ канаву», наставительно поясняетъ Крыловская басня, «прощай хозяй-CKie горшки». Слава Богу, этого не случилось съ работою составителей Судебныхъ Уставовъ. Но не случилась беда исключительно благодаря тому, что они считались и съ требовашемъ, противоположнымъ тому, которое мы указали. Строя новое здаше для пра-восутия, они учитывали наши бытовыя и общественный услов1я. Только потому не рухнуло все здаше и вся ихъ работа не превратилась въ «битые горшки».
   Пятидёсятилет[ё Судебныхъ Уставовъ побуждаетъ насъ обратить серьезное внимаше на указанную последнюю сторону въ работахъ составителей Судебныхъ Уставовъ, которая оставалась незамеченною не только многими ихъ современниками, но даже прямо отвергалась последующими противниками происшед-шаго судебнаго преобразования, видевшими въ Судебныхъ Уставахъ рабское перенесеше къ намъ чужезем-

— 8    —

ныхъ судебныхъ порядковъ, совершенно, по ихъ мнЪ-Hiio, не приспособленныхъ къ услов!ямъ нашей общественной и государственной жизни.       ф
   Такъ, наприм'Ьръ, участникъ крестьянской реформы Кошелевъ характеризовалъ нашему историку и публицисту 11огодину судебное преобразоваше следую щи мъ образомъ: «Прочелъ мнеше Государственна™ СовЬта съ проектомъ о главныхъ началахъ нашего будущаго судопроизводства и судоустройства. Право, очень хорошо, не мешало бы теперь еще издать законъ о томъ, чтобы все въ Poccin пахали не иначе, какъ плугами. Такой законъ для сельскаго хозяйства былъ бы отлично полезенъ; но вопросъ: откуда взять плуги и где достать въ достаточномъ количестве лошадей год-ныхъ для нлуговъ? Право—славно: у насъ будутъ, по щучьему веленью и по нашему прошеюю,—и адвокаты, и председатели, способные вести судныя дела и претя такъ, какъ того требуютъ наука и практика. Знаете, безъ смеха нельзя читать этого прекраснаго сочинения: хорошо, очень хорошо, а никуда не годится»!’) Тому же Погодину профессоръ русской словесности Московскаго университета Шевыревъ выражалъ сл'Ьдуюнця опасешя: «Любопытны прегия о судебной реформе. Не думаю, чтобы могла у насъ приняться эта судебная комед5я, разыгрываемая адвокатомъ власти вссгонительной и адвокатомъ краснор'Ьч1я все-оправдывающаго. Думаю, что русскш человекъ адвокату своей неправды способенъ будетъ публично сказать: да ведь ты все лгалъ. Я въ самомъ деле y6iftua. И что это за власть Императорская, которая будетъ только гнать и обвинять? Нетъ, у насъ должно быть что нибудь другое» ⁼).



    ’) Н. Барсуков!.. Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. 19, стр. 475.
    s) Тамъ же, стр. 47G.

Даже И. С. Аксаковъ, впоследствии горячш защит-никъ Судебныхъ Уставовъ, въ статье, помещенной въ газете «День» 13 октября 1862 г., откололся отъ «об-щаго увлечешя» наи/ей печати по поводу обнародова-н!я основныхъ положений судебной реформы. «Теле-графичесюя нити всюду, куда только простираются оне, разнесли, писалъ онъ, по Россш извЪст1е, что ей ассигнованы самыя новейппя либеральный судебный учреждешя, что старой судебной кривде, полтораста летъ въедавшейся и наконецъ въевшейся въ народную жизнь, сказанъ конецъ, и что неуклюжий судебный порядокъ, клейменный нЪмецкимъ штемпелемъ довольно низкой пробы, смЪненъ порядкомъ высшаго качества, аттестованнымъ за наилучилй всею Европою». Нашему знаменитому публицисту, славянофилу и носителю русскаго народнаго духа не нравилась на первыхъ порахъ судсбнаго преобразовашя казавшаяся ему «заимствованность» судебной реформы. За то потомъ онъ былъ воодушевленнымъ ея защитникомъ. Когда враги новаго суда старались доказать, что онъ колеблетъ престижъ государственной власти, то, воз-ставая противъ такой точки зрЬюя, И. С. Аксаковъ писалъ въ «Москвиче», что «крики реакщонной печати противъ судебныхъ и мировыхъ учреждена недобросовестны, ибо отъ обновления правосудия постра-далъ нс престижъ государственной власти, а мишура прежнихъ административныхъ гарантий спокойств!я и порядка» ’)•
   Судебное преобразоваше уже после его осуществлен in встречало иногда даже шутливое къ себе от-ношеше, какъ нечто чужеродное.
   Такъ, въ неизданныхъ стихахъ, ходившихъ по ру-камъ между судебными деятелями вскоре после су


    1) Г. Сюзоръ. Ко чню 75-летняго юбилея Императорскаго Училища ПравовЬдешя. стр. 354 и 355.

1U

дебной реформы (молва приписывала стихи, носивпле заглав1е «Плачъ Юстишана», А. Н. Апухтину), мы встр’Ьчаемъ следующая строфы:


      «Ночью, вчера, задремавъ очень рано, Въ грезахъ увидклъ я Юстижана: Въ мантш длинной, обшитъ соболями, Такъ говорилъ онъ, сверкая очами: Русь дорогая! Тебя ли я вижу?
      Что съ Тобой? Ты не уступишь Парижу!
      Есть учрежденья въ ТебТ» м5ровыя, Рельсы на Невскомъ, суды окружные; Чтобъ не отстать отъ рутины заморской Есть въ ТсбЬ даже надзоръ прокурорский. Тоже въ другихъ образованныхъ странахъ Есть и присяжные... въ длинныхъ кафтанахъ. Въ судьи ученыхъ Тебе и не надо, Судьямъ въ лаптяхъ Ты, родимая, рада. Имъ ужъ не место въ конторе питейной— Судятъ и рядятъ весь мфъ на Литейной.



      Какъ бы Министры мои удивились, Знавппе весь Corpus juris civilis, Если бъ изъ дальней родной Византш В'Ьтеръ занесъ ихъ на сЬверъ Poccin! Тамъ, въ Визанли, сравненный съ Минервой. Законодатель считался я первый;
      Зд*Ьсь-же остаться мне первымъ ужъ трудно: Здесь сочиняетъ законы—Зарудный!»

   Подобно психологической особенности каждаго человека легко переходить отъ воодушевления и увлечения къ разочарованно и угнетенно, такое же свойство наблюдается и въ общественныхъ течешяхъ. Сегодняшний восторги по поводу какого нибудь собы-