Формирование системы гражданского права Российской империи в эпоху модернизации общества (XVIII - первая треть XIX в.)

Р.С. Тараборин 

ФОРМИРОВАНИЕ
СИСТЕМЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
В ЭПОХУ МОДЕРНИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА 

(XVIII – первая треть XIX в.) 

ÌÎÑÊÂÀ 2022

УДК 347 
ББК 67.404
Т 19

Рецензенты:
Крашенинников Павел Владимирович – Председатель Комитета Государственной 
Думы Федерального собрания Российской Федерации по государственному 
строительству и законодательству, доктор юридических наук, 
профессор, заслуженный юрист Российской Федерации;

Артизов Андрей Николаевич – Руководитель Федерального архивного агентства, 
доктор исторических наук

Тараборин, Роман Сергеевич.
Т19  
 Формирование системы гражданского права Российской империи 
в эпоху модернизации общества (XVIII – первая треть 
XIX в.). – Москва : 2022. – 210 с. 

ISBN 978-5-8354-1804-6 (в пер.)

В монографии исследуется история формирования системы гражданского 
права Российской империи и ее законодательных оснований 
в контексте общего процесса системной модернизации российского 
общества. Автором осуществлен историко-статистический и системно-
функциональный анализ источников и нормативно-правового содержания 
Свода законов гражданских 1832 г., позволивший установить 
высокий уровень корреляции динамики формирования системы гражданского 
права и динамики социально-экономических трансформаций 
общества на первой (раннеиндустриальной) стадии российской 
модернизации. Доказаны преемственность и взаимодополнительность 
гражданского законодательства 1832 г. и предшествующих двух столетий, 
что является подтверждением его развития в рамках национальной 
правовой традиции.
Издание адресовано научным работникам, преподавателям, аспирантам 
и студентам, всем читателям, интересующимся историей и историей 
права России.
УДК 347 
ББК 67.404

ISBN 978-5-8354-1804-6

© Тараборин Р.С., 2022
© Редподготовка, оформление. Издательство «Статут», 2022

ОГЛАВЛЕНИЕ 

Предисловие (П.В. Крашенинников) .....................................................4

Введение ................................................................................................7

Глава 1. Историографические и теоретико-методологические  
основания исследования ......................................................................16
1.1. Изучение гражданского права Российской империи  
в отечественной юридической науке ................................................16
1.2. Модернизационный подход в исследовании истории права 
и гражданского права Российской империи .....................................38

Глава 2. Свод законов гражданских 1832 г. как основание  
отраслевой системы гражданского права Российской империи ...........59
2.1. Историко-статистический анализ нормативной  
источниковой базы Свода законов гражданских 1832 г. ..................61
2.2. Системно-функциональный анализ Свода  
законов гражданских 1832 г. ..............................................................83
2.2.1. Имущественное право ..............................................................87
2.2.2. Обязательственное право ....................................................... 110
2.2.3. Наследственное право ............................................................ 136
2.2.4. Семейное право ...................................................................... 165

Заключение ....................................................................................... 189

Библиография ................................................................................... 194 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Не только юристу, но, наверное, и любому человеку, интересующемуся 
историей государства и права России, знакомо это имя – Михаил 
Михайлович Сперанский. Многими замечательными делами отмечен 
в отечественной истории этот выдающийся государственный деятель, 
которому довелось жить и трудиться на благо Российского государства 
во времена столь разных, но в чем-то и очень близких, не только 
по родству, императоров Александра I и Николая I. 
Можно много говорить и спорить о «трудах и днях» графа Сперанского, 
в постижение глубинного смысла которых удалось и нам внести 
свой вклад
1, но один его великий Труд, действительно, навсегда вошел 
в славную историю русского права – это создание под его фактическим 
руководством и при непосредственном участии двух выдающихся 
памятников: Полного собрания законов Российской империи и Свода 
законов Российской империи.
На страницах настоящей монографии лишь изредка можно встретить 
имя Сперанского. Тем не менее эта книга и о нем, поскольку ее 
автором проведен тщательный, скрупулезный и во многом новаторский 
по использованным методам системный анализ Свода законов 
гражданских 1832 г. Исследователям жизни и творчества Сперанского 
известно, что гражданское право составляло его особый научный 
интерес и занимало особое место в законотворческой деятельности. 
Поэтому и в период создания Свода законов он особенно пристально 
следил за систематизацией гражданского законодательства и до конца 
жизни не расставался с мечтой о российском Гражданском уложении, 
способном стать в один ряд со знаменитым Code civil. 
 Профессиональный читатель, на которого прежде всего и рассчитана 
эта монография Р.С. Тараборина, сможет сам оценить оригинальность 
подхода автора к теме, казалось бы, не раз исследованной 
мэтрами дореволюционной цивилистики или современными российскими 
исследователями. 
Наверное, такой читатель успеет удивиться «занудной» (в хорошем 
смысле слова) манере автора влезать в математические тонкости историко-
статистического анализа источников нормативной базы Свода 
законов гражданских 1832 г., а если сумеет не без труда «пробраться 

1 Крашенинников П.В. Семь жизней графа Михаила Сперанского. М.: Эксмо, 2021.

Предисловие 

сквозь дебри» системно-функционального анализа этого Свода, то, 
может быть, ощутит в себе желание оспорить авторскую позицию, 
выводы, да и весь общий стиль исследования, порожденный не совсем 
привычным для «классического» историка права пристальным вниманием 
к историческому контексту эпохи, ее глубинному содержанию.
Монография Р.С. Тараборина в этом плане вряд ли оставит читателя 
нейтральным и равнодушным, что представляется ее бесспорным 
достоинством. 
Но хочется в предисловии обратить внимание на одну черту исследования, 
показавшуюся мне особенно интересной именно в связи 
с личностью и деятельностью М.М. Сперанского.
Автор монографии в историографическом обзоре остановился 
на одном факте из истории российской цивилистики, который отчасти 
послужил источником его исследования. 
В конце XIX – начале ХХ в. в юридической периодике появилось 
несколько публикаций, в которых утверждалось, что Свод законов 
гражданских есть не кодификация национального гражданского 
права, а набор заимствований из зарубежных источников, слегка 
завуалированных ссылками на имевшиеся в распоряжении чиновников 
II Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии правовые источники. 
Причем прямо или косвенно в этой «контрабанде» с Запада 
чужого гражданского права обвинялся именно Сперанский, якобы 
с 1800-х гг. навсегда отравленный «буквой и духом» наполеоновского 
Гражданского кодекса. Наиболее безапелляционно об этом высказался 
в 1908 г. известный в то время адвокат, цивилист и политик 
М.М. Винавер
1.
Взгляды эти особой поддержки в тогдашнем цивилистическом сообществе 
не снискали, тем более что внимание сообщества целиком 
поглотило обсуждение проекта Гражданского уложения, не говоря 
уже о бурных политических событиях первых двух десятилетий ХХ в. 
Но, что называется, некоторый историографический «осадок остался».
Так вот, Р.С. Тараборин, детально исследуя по периодам правлений 
российских монархов – от царя Алексея Михайловича до императора 
Николая I – процесс формирования из разнообразных отечественных 
узаконений нормативной базы, ставшей основанием Свода законов 
гражданских 1832 г., возможно, сам того не желая, выступил в роли 

1 См.: Винавер М.М. Об источниках Х тома // Винавер М.М. Из области цивилистики. 
Недавнее (воспоминания и характеристики) / сост. и авт. вступ. ст. А.Л. Маковский. 
М.: Статут, 2015. С. 33–88.

Предисловие 

не только историка-цивилиста, но и, так сказать, «следователя по историко-
правовым делам». И в этой второй роли он оказался весьма 
убедителен.
В обоснованности подобной оценки может удостовериться любой 
читатель, не обязательно специалист по эпохе Российской империи 
или Своду законов Российской империи. Стоит только внимательно 
и без предубеждений пройтись вслед за автором по страницам второй 
главы его исследования. И тогда вам тоже станут очевидными ошибочность 
и, по всей видимости, сиюминутная политико-правовая 
ангажированность критиков, отрицающих национальный характер 
Свода законов гражданских и роль Сперанского в его создании. 
Именно это мне представляется самым важным научным достоинством 
монографии. Да, Свод законов гражданских 1832 г. не свободен 
от разных недостатков и недочетов, – все это было хорошо известно 
как самим авторам Свода, так и позднейшим исследователям, включая 
и  автора настоящей монографии. Но в ней аргументированно доказано, 
что при всем при этом Свод законов гражданских 1832 г. являлся 
действительным продуктом исторической эволюции русского права, 
естественной частью национальной правовой традиции и одновременно 
закономерным правовым воплощением оригинального пути 
цивилизационного развития русского общества.
Отрезок этого пути, совпавший с эпохой империи, Р.С. Тараборин 
интерпретирует в рамках модернизационной концепции истории. Возможны 
интерпретации и с других теоретических позиций, что автор 
и признает. Но, постигая логику эволюции российского гражданского 
права как отраженную в праве (с некоторым понятным отставанием) 
логику модернизационной трансформации российского общества, 
автор, на наш взгляд, последователен, объективен и убедителен.
Предложенный и успешно реализованный Романом Сергеевичем 
Тарабориным метод исследования законодательных памятников в конкретно-
историческом контексте эпохи вполне применим и для других 
отраслей права и для других эпох. Поэтому было бы полезно для современной 
российской историко-правовой науки, да и для самого автора, 
зафиксировав данную историографическую точку, не останавливаться 
на ней, а продолжать движение, обнаруживая новые грани национальной 
правовой традиции. 
 
П.В. Крашенинников,
доктор юридических наук, профессор, 
заслуженный юрист Российской Федерации 

ВВЕДЕНИЕ

Качественные изменения, произошедшие за последние десятилетия 
в отечественной юридической науке, привели к существенному 
обновлению ее теоретико-методологического арсенала и расширению 
тематики исследований. Это положительно отразилось и на развитии 
историко-правовой науки, в которой вновь, после некоторого «тематического 
застоя», свойственного советской историографии, развернулись 
исследования по всему временному диапазону дореволюционной истории 
права: от Древней Руси до последних лет Российской империи. 
Вместе с тем в современной юридической литературе справедливо 
отмечается, что в изучении отечественной правовой истории остаются 
проблемы, являющиеся «дискуссионными, иногда неочевидными, 
но требующими разрешения»
1. К числу подобных проблем, по нашему 
мнению, следует отнести юридическую квалификацию правовой системы 
Российской империи в современном ей мировом (европейском) 
правовом пространстве.
Кристаллизация такой проблемы в значительной мере явилась 
следствием формирования во второй половине ХХ в. юридической 
компаративистики, предметно ориентированной на сравнительные 
исследования национальных форм и систем права. Одним из ее создателей 
французским правоведом Р. Давидом в 1970-е гг. была разработана 
классификация мировых правовых систем по правовым семьям, 
получившая широкое признание среди правоведов разных стран. 
В основном юридическая компаративистика сосредоточивает свое 
внимание на ныне существующих национальных формах и системах 
права. Однако поскольку адекватно понять сходства и различия современных 
форм и систем права невозможно вне знания о том, как 
они формировались и развивались, то в работах компаративистского 
характера присутствуют и экскурсы в историческое прошлое. 
Так, Р. Давид приходил к выводу, что правовую систему дореволюционной (
досоциалистической) России следует отнести к рома-
но-германской правовой семье. Но он признавал и ее своеобразие, 
проистекавшее из «слабости юридических традиций и чувства права 

1 Дорская А.А. Российская наука истории государства и права в начале XXI века: 
проблемы и перспективы // Российская наука истории государства и права в начале 
XXI века: сб. науч. ст. СПб.: Астерион, 2010. С. 15.

Введение

в России» и расхождений писаного права, созданного властью, с народным 
сознанием
1. Шведский историк права Э. Аннерс также полагал, 
что «со времен Петра Великого Россия была введена в западноевропейскую 
правовую семью»
2. Но, например, Р. Леже считал, что правовая 
модернизация в России в эпоху империи имела ограниченный 
характер, и это не позволяет точно определить отношение российского 
права к западноевропейскому праву
3. 
В российской дореволюционной истории и теории права общепринятой 
была точка зрения, состоящая в том, что начиная с преобразований 
Петра I происходило сближение российского права с западноевропейским (
континентальным) правом, сопровождавшееся 
заимствованиями (рецепциями) в законодательстве и правоприменении. 
К примеру, М.Ф. Владимирский-Буданов полагал, что, «ставши 
государством общерусским, империя старается изменить Московский 
государственный строй чрез усвоение западно-европейских и западнорусских 
форм путем реформаторского законодательства»
4. По мнению 
А.Н. Филиппова, российские законодатели с эпохи Петра I «ищут 
содержания для своих норм как в тех образцах иноземных источников 
права, какие считают наилучшими, так и созидают свои учреждения 
и правила по началам тех теорий западных и русских мыслителей или 
публицистов, какие выставляет ученость их века»
5.
Признавая влияние западноевропейского права, дореволюционные 
правоведы одновременно указывали на высокий уровень преемственности 
права эпохи империи древнерусскому и московскому праву, 
подчеркивали избирательное, творческое отношение законодателей 
к рецепированию. В целом же вопрос о степени иностранного влияния 
на развитие российского права в XVIII – начале ХХ в. в дореволюционной 
юридической историографии остался открытым, тем более что 
полноценных исследований подобного рода реализовано не было. 
Классификация современных правовых систем по критерию правовых 
семей в российской теории права и в сравнительном правоведении 

1 Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М.: 
Междунар. отношения, 1999. С. 23–24, 117–118. 
2 Аннерс Э. История европейского права. М.: Наука, 1994. С. 254. 
3 Леже Р. Великие правовые системы современности: сравнительно-правовой 
подход. М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 202–203. 
4 Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. 5-е изд. Киев: Тип. 
Т-ва И.Н. Кушнерев и К◦, 1907. С. 236.
5 Филиппов А.Н. Учебник истории русского права (Пособие к лекциям). 4-е изд., 
изм. и доп. Юрьев: Тип. К. Маттисена, 1912. Ч. I. С. 517–518. 

Введение

в настоящее время получила широкое применение, о чем, в частности, 
свидетельствует ее присутствие в большинстве учебных изданий. 
Одни ученые, затрагивая в связи с этим историческое прошлое 
российского права, принимают точку зрения Р. Давида относительно 
принадлежности России к романо-германской правовой семье, 
но и указывают на своеобразие российского права, его конкретные 
отличия от права европейских стран
1. 
Другие правоведы, не отрицая фактов европейских рецепций в российском 
праве XVIII–XIX вв., на первый план выдвигают аргументы 
в пользу системного расхождения отечественного и западноевропейского 
права, как в источниках, так и в исторической эволюции. Констатация 
расхождений служит основанием сомнений в возможности 
однозначного отнесения к романо-германской правовой семье, предположений 
о существовании особой правовой семьи, объединявшей 
славянские (православные) страны, включая Россию
2. 
Таким образом, проблема юридической квалификации правовой 
системы Российской империи в мировом (европейском) правовом 
пространстве нового времени сохраняет в юридической науке дискуссионный 
характер. 
Между тем разрешение этой научной проблемы, формально относящейся 
к истории права, но затрагивающей и теоретические вопросы, 
обладает определенной политико-правовой актуальностью, связанной 
с самоопределением правовой системы Российской Федерации в современном 
мировом правовом пространстве. Преобразования, происходившие 
в этой системе с конца 1980-х гг., первоначально во многом 
вновь развивались в направлении сближения с законодательством 
и судебной практикой стран традиционного континентального рома-
но-германского права. Но у такого сближения обнаружились не толь-

1 Мальцев Г.В. Понимание права: подходы и проблемы. М.: Прометей, 1999. С. 17; 
Медушевский А.Н. Российская правовая традиция – опора или преграда?: доклад и обсуждение. 
М.: Фонд «Либер. Миссия», 2014. С. 8–9; Нерсесянц В.С. Общая теория права 
и государства: учебник. М.: Норма; ИНФРА-М, 2012. С. 464; Проблемы теории государства 
и права: учебник / под ред. В.М. Сырых. М.: Эксмо, 2008. С. 112; Саидов А.Х. 
Сравнительное правоведение. М.: НОРМА, 2006. С. 331; Теория государства и права: 
учебник / под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. М.: Изд. группа ИНФРА-М; 
НОРМА, 1997. С. 477–478; Черданцев А.Ф. Теория государства и права: учебник для вузов. 
М.: Юрайт-М, 2002. С. 397 и др. 
2 Марченко М.Н. Сравнительное правоведение: Общая часть: учебник для юрид. 
вузов. М.: Зерцало, 2001. С. 453–454; Синюков В.Н. Российская правовая система: Введение 
в общую теорию. 2-е изд., доп. М.: Норма. 2010. С. 127–151; Тихомиров Ю.А. Курс 
сравнительного правоведения. М.: НОРМА, 1996. С. 128–129 и др. 

Введение

ко позитивные, но и существенные негативные аспекты, что не раз 
отмечалось в текущей российской юридической литературе. Разного 
рода сложности возникли и в практике международного правового 
сотрудничества Российской Федерации со странами и наднациональными 
объединениями, правовые установления которых основываются 
на романо-германском праве. 
В такой ситуации возрастает значимость учета в текущей законодательной 
и правоприменительной политике Российской Федерации 
национального исторического опыта правового развития, особенно 
происходившего в типологически сходных обстоятельствах. Подобные 
обстоятельства имели место как раз в эпоху Российской империи, 
когда власти страны, обладавшей высоким уровнем правовой самостоятельности, 
в силу ряда конкретно-исторических причин прибегли 
к обширным заимствованиям, в том числе и в сфере законодательства, 
из правового опыта некоторых европейских государств. 
Нынешние расхождения в определении историко-правовых координат 
Российской империи, по нашему мнению, имеют несколько 
причин. 
Во-первых, в отечественной теории права трактовка правовой системы 
пока сохраняет дискуссионный характер, в имеющихся вариантах 
не во всем совпадая с содержанием понятия système de droit, которым 
оперировали Р. Давид и другие зарубежные компаративисты. В их 
интерпретации оно было ближе к другому понятию, применявшемуся 
и применяемому российскими правоведами, – «система права». Расхождения 
в понимании ключевого для сравнительных исследований 
понятия порождает расхождения в критериях сравнения изучаемых 
систем. 
Во-вторых, в отечественном сравнительном правоведении еще 
не создано репрезентативных научных исследований, специально 
посвященных конкретно-историческому сравнительному анализу 
правовой системы Российской империи и современных ей стран 
Западной Европы, например Франции, Австрии, Германии (после 
объединения) и т.д. 
В-третьих, при весьма значительном количестве историко-правовых 
работ по правовой истории России XVIII – начала ХХ в. до сих пор 
отсутствуют исследования, предметом которых являлась бы правовая 
система или система права Российской империи per se. 
Последняя причина, по нашему мнению, играет первостепенную 
роль, создавая фундаментальную лакуну в предметном поле компаративистских 
исследований права Российской империи и современных 

Введение

ей государств Европы. Но ее заполнение, конечно, является чрезвычайно 
сложной и объемной научной задачей, которая решается только 
соединенными усилиями многих специалистов в теории и истории 
права, в сотрудничестве с представителями других социальных наук. 
Однако предварительные условия для ее решения могут быть созданы 
посредством исследований отдельных правовых структур Российской 
империи, например, отраслей права. 
Опыт зарубежной юридической компаративистики свидетельствует 
о том, что в историческом ракурсе сравнительные исследования различных 
systèmes de droit осуществляются преимущественно посредством 
анализа законодательства (как раз по отраслевому принципу) 
и судебной деятельности – правовых сфер, наиболее обеспеченных 
источниками, доступными современным исследователям. Центральное 
место среди законодательных источников занимают кодификационные 
источники. 
В Российской империи таким источником стал Свод законов Российской 
империи – единственная, по оценке Р. Кабрияка, кодификация, 
которая в силу своей оригинальности «заслуживает особого места 
в череде кодификаций XIX – начала ХХ в.»
1. 
Свод законов Российской империи был создан в 1832 г. и вступил 
в силу с 1 января 1835 г. Он полностью переиздавался с соответствующими 
изменениями в 1842 и 1857 гг., впоследствии осуществлялись 
переиздания отдельных подразделений права в его составе. Несмотря 
на все выявившиеся после реформ 1860–1870-х гг. и в ходе развития 
России в последней трети XIX – начале ХХ в. недостатки в структуре 
и содержании Свода, он так и остался действующей формой кодификации 
российского права до самого конца империи. 
Значит, в любом сравнительном исследовании российского законодательства 
и законодательства какой-либо из стран романо-германской 
системы права естественным источником первого должен являться 
именно Свод законов: как система законодательства в целом и как 
отдельные отраслевые законодательные (под)системы. 
Однако сейчас можно констатировать некоторую парадоксальность 
в  изучении Свода законов в отечественной юридической 
историографии. 
С одной стороны, он всегда упоминается в историко-правовых работах, 
касающихся эпохи Российской империи, никто из правоведов 
далекого и ближнего прошлого, равно как и настоящего, не отрицал 

1 Кабрияк Р. Кодификации. М.: Статут, 2007. С. 78.