De Personis = О Личностях

�������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������������

СОДЕРЖАНИЕ

Фурсов А.И. Предисловие ............................................................................................4

Земляной С.Н. Человек, который изобрёл христианство 
(Историчность Иисуса, гностический миф о Христе 
и биографизм Нового Завета в перспективе экстремального 
христианства Маркиона из Синопа)  ..........................................................................7

Зубарёва Е.Ю. Виттельсбахи. Государство и династия ...........................................83

Кэрролл С. Мученики и убийцы: семья Гизов и создание Европы ......................133

Пэрри Г. Главный чародей Англии: Джон Ди ........................................................201

Улоф Ашберг — автопортрет в контексте эпохи ...................................................247

Озеров О.Б. Гибель «Красного паши»  ...................................................................453

Земляной С.Н. Учёный, который умел забивать «чистые голы». 
Подвижная жизнь Георгия Гамова ..........................................................................473

Кротов Н.И. Пламенные банкиры в пыльных шлемах  ........................................493

ПРЕДИСЛОВИЕ

Читатель держит в руках четвёртую книгу из «чёрной серии» 
(по цвету обложки) — одного из проектов Института системно-стратегического 
анализа (ИСАН). Будучи самостоятельной работой, данный двухтомный сборник 
продолжает тематику сборников «De Conspiratione / О Заговоре» (М., 2013), «De 
Aenigmate / О Тайне» (М., 2015) и «De Secreto / О Секрете» (2016), речь в которых 
идёт о реальных субъектах мировой истории, о реальных механизмах мировой 
истории, о реальной власти, которая всегда не на виду.
Настоящий сборник — «De Personis / О Личностях» — посвящён как отдельным 
людям, так и семьям, которые сыграли огромную роль в истории, но до сих 
пор либо остаются в тени, либо освещаются так, что главное в их деятельности всё 
равно оказывается в тени.
Сборник открывается работой российского философа и переводчика С.Н. Земляного «
Человек, который изобрёл христианство». В центре очерка — Маркион 
из Синопа (ок. 85 г. – ок. 160 г. н.э.), создатель экстремальной версии христианства, 
христианский гностик. С.Н. Земляной привлёк внимание к процессу создания христианства 
как информационно-организационного, духовно-властного комплекса в 
определённых интересах и к роли в этом процессе конкретного человека, реформаторский 
потенциал которого сравним с таковыми Франциска и Лютера. Именно 
этим объясняется реакция на него деятелей типа Тертуллиана. Маркион доказывал, 
что Иисус отверг Ветхий Завет, выступал против иудаизации христианства, будучи 
в этом плане паулинистом и оппонентом Петра и Кº. В своей работе С.Н. Земляной 
показывает как конкретная персона, личность вступает в конфликт с историей и какое 
значение имеет для сегодняшней России.
Статья Е.Ю. Зубарёвой «Виттельсбахи. Государство и династия» посвящена 
династии баварских герцогов, сыгравших большую роль в европейской истории. 
Бавария не стала национальным государством, а вошла в состав Германии, поэтому 
Виттельсбахи оказались в тени других немецких династий — Гоггенштауфенов, 
Гогенцоллернов, Габсбургов. Однако если смотреть на прошлое не из XIX–XXI вв., 
а из него самого, Виттельсбахи занимают место не только в географическом, но и 
в историческом центре Европы. В XIII–XIV вв. Бавария была самым богатым и не-

А.И. Фурсов Предисловие

зависимым немецким герцогством. По поводу происхождения дома Виттельсбахов 
есть несколько версий, некоторые из которых разбирает Е.Ю. Зубарёва.
Работа С. Кэрролла «Мученики и убийцы: семья Гизов и создание Европы» (
в реферативном изложении К.А. Фурсова) посвящена ещё одной герцогской 
семье, которой так и не удалось основать династию и превратиться в королевскую. 
Речь идёт о семье Гизов, сыгравшей большую роль в определении облика современной 
Франции и Европы. Гизы потерпели поражение, но их активность, их комплоты 
действительно остановили распространение протестантизма во Франции. 
Об этой семье, с представителями которой мы встречаемся в знаменитой трилогии 
А. Дюма-отца («Королева Марго», «Графиня Монсоро», «Сорок пять»), написано 
немного, работа С. Кэрролла — одна из лучших, да и читается как приключенческий 
роман на политическую тему.
Работа Г. Пэрри «Главный чародей Англии: Джон Ди» (в реферативном изложении 
К.А. Фурсова) посвящена интереснейшему персонажу времён Елизаветы 
I. Астролог, математик, шпион в «одном флаконе», подписывавший свои донесения 
королеве «агент 007», Джон Ди является автором теории «Зелёной империи» — 
речь идёт об установлении контроля Англии над Северной Евразией (т.е. Россией) 
и Северной Америкой. Корона и правящий класс Великобритании, организованный 
в закрытые надгосударственные структуры мирового согласования и управления, 
постоянно пытались реализовать проект «Зелёной империи» шпиона-астролога, о 
котором известно не так много. Г. Пэрри интересно показывает нам разведчика европейского 
масштаба и одновременно, выражаясь современным языком, геополитика, 
во многом определившим цели Туманного Альбиона по отношению к миру 
вообще и к России в частности. 
Материал под названием Улоф Ашберг: автопортрет в контексте эпохи» посвящён 
известному шведскому банкиру еврейского происхождения, теснейшим образом 
связанному с большевиками — по сути он либо финансировал их, либо выступал 
посредником в их отношениях с другими источниками финансирования, а 
затем — с советским правительством.
Материал состоит из нескольких частей. Во-первых, это переводы воспоминаний 
У. Ашберга и фрагментов его книги «Возвращение» (переводчики — А.Б. Гехт, 
В.Е. Морозов, Е.Г. Носова); во-вторых, это вступительная статья к воспоминаниям 
А.В. Островского и примечания, написанные главным образом им, но также 
А.Б. Гехтом; в-третьих, это публикация Списка людей из Гостевой книги У. Ашбер-
га и главы из книги А.С. Кана (перевод А.Б. Гехта); глава посвящена денежной помощи 
большевиков друзьям партии в Швеции и за её пределами (перевод А.Б. Гехта).
В целом материал даёт представление и о биографии самого У. Ашберга, и о 
тех играх, которые вели большевики, а затем правительство СССР для достижения 
своих целей.
Статья О.Б. Озерова «Гибель “красного паши”» приоткрывает завесу тайны 
над деятельностью советского дипломата и разведчика Карима Хакимова. Хакимов 
оказался в центре тайной войны на Ближнем Востоке, где действовали такие персонажи 
как Лоуренс Аравийский, сэр Сент-Джон Филби (отец Кима Филби). Тезис 
О.Б. Озерова интригующ: Хакимов в этой тайной войне победил, а СССР проиграл. 
Как и почему — читатель узнает из текста статьи.

De Personis / О Личностях I

Вторая статья С.Н. Земляного в настоящем сборнике называется «Учёный, 
который умел забивать “чистые голы”. Подвижная жизнь Георгия Гамова». 
О голах речь идёт в переносном смысле, под «голами» имеются в виду открытия 
одного из крупнейших физиков ХХ в. — альфа-распад, горячая Вселенная с 
реликтовым излучением и генетический код. Земляной представляет социально-
психологический портет Гамова, анализирует некоторые несообразности его биографии, 
предлагая своё прочтение её.
Большая статья Н.И. Кротова «Пламенные банкиры в пыльных шлемах» 
посвящена малоизученной теме становления банковской системы в СССР на примере 
трёх основных банков — Госбанка, Промбанка и Внешторгбанка. При этом 
сама история банков подаётся Н.И. Кротовым сквозь призму биографий конкретных 
лиц, личностей, сыгравших когда-то большую роль, но сегодня напрочь забытых. 
По сути речь идёт о личностной истории советской банковской системы в период 
её становления. 
При том, что герои материалов, опубликованных в этом томе, жили в разное 
время, творили в разных сферах, а История выставила им разные оценки, у них есть 
несколько общих черт. Во-первых, все они были личностями, причём с весьма драматичной, 
а нередко трагической судьбой. Во-вторых, все они в большей или меньшей 
степени сыграли значительную роль в тех событиях, в которых им пришлось 
волею судьбы принять участие. В-третьих, большинство из них до сих пор находятся 
в тени. Одна из задач сборника — заставить тень отступить. Как это у классика? 
Тень, знай своё место. 

А.И. Фурсов 

С.Н. Земляной

ЧЕЛОВЕК, 
КОТОРЫЙ ИЗОБРЁЛ 
ХРИСТИАНСТВО

Историчность Иисуса, 
гностический миф о Христе 
и биографизм Нового Завета 
в перспективе экстремального 
христианства Маркиона из Синопа

Земляной Сергей Николаевич (1949–2012) — российский философ

В истории культуры попадаются люди очень странного «разбора». 
Биологически и исторически присутствуя в одном времени, они духовно и 
майевтически (майевтика — философское родовспомогание истории, каким занимался, 
например, Сократ) принадлежат совсем другому времени, а то и вовсе — 
финалу всех времён. Дело с ними обстоит примерно так, как у Пушкина в «Евгении 
Онегине» с Татьяной: «Она в семье своей родной // Казалась девочкой чужой». 
Диалектика своего, родного и чужого, инородного очень важна для таких людей. 
Они выступают пролагателями путей из своего инородного настоящего в чужое 
родное будущее. Однако этими путями, как правило, идут другие. А эти люди 
как бы продолжают блуждать в странном междуцарствии наставленных друг на 
друга зеркал разных времён, беспрестанно волнуясь о близящемся светопреставлении. 
Современники пользуются их мыслями и прозрениями, без чего в своей современности 
не могут свести концы с концами, но предусмотрительно стирают при 
этом всякую память о мыслителях и пророках. Культура выходит из ступора, а человек, 
которому она обязана этим выходом, выпадает из предания, из истории. Док-
сографы грядущего возводят его мыслительные достижения, подхваченные потомством, 
к совсем другим людям. И тогда, например, просвещённая Пиама Гайденко 
через много столетий отважно и искренне пишет историческую ерунду о далёком 
и близком: «Опираясь на Кьеркегора, представители экзистенциализма пытаются 
вернуться к раннему христианству (а Шестов и Бубер — к Ветхому Завету) 
с его трансцендентизмом»1. Экзистенциализм вообще-то возрождает не раннехристианское, 
а гностическое понимание личности, и у истоков его стоит не Августин, 
как полагает Гайденко, а совсем другой человек, с которым как раз и случился подобный 
исторический казус.
Герой данного эссе — создатель экстремальной версии христианства и родоначальник 
христианской библейской теологии Маркион из Синопа (ок. 85 – ок. 160 гг. н.э.). 
Я целиком присоединяюсь к общей оценке роли и значения Маркиона в истории 
христианской цивилизации, данной её блестящим исследователем Гансом Йона-

1  Гайденко П.П. Смерть // Этика. Энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2001. С. 442.

De Personis / О Личностях I

сом: «Маркион Синопский из Понта занимает уникальное место в истории гностической 
мысли, как и в истории христианской церкви. В отношении последней он 
был наиболее непоколебимым и подлинным “христианским” гностиком, и именно 
по этой причине бросил величайший вызов христианской ортодоксии; или, точнее, 
его вызов более, чем любая другая “ересь”, определил потребность формулирования 
ортодоксального вероучения как такового». В этом заключается парадоксальность 
исторической роли Маркиона: «еретик» как никто другой способствовал становлению 
ортодоксии.
Однако по Йонасу Маркион и его идеи отнюдь не относятся к давно минувшим 
эпохам и архаизировавшимся культурным пластам: «В любом случае маркионит-
ство осталось проблемой христианства до наших дней. И независимо от всех дискуссий 
по поводу вероучения, миссия нового и чуждого Бога Маркиона никогда не 
перестанет затрагивать человеческую душу»2. Рассказывая о Маркионе, я не пытаюсь 
даже примерить на себя личину беспристрастного и объективного биографа 
и повествователя: по ходу дела я одновременно волей-неволей говорю об эпохе, 
в какую он жил, о том, что в ней ещё волнует и задевает сегодня меня и, возможно, 
кого-то ещё из современников. Более того, я говорю, хотя и косвенно, также 
о духовной ситуации сегодняшних дней (например, религиозной). Может быть, 
поэтому в данной работе непропорционально большое место занимают историко-
культурные околичности и современные аллюзии. Бог — это околичности. Или, на 
худой конец, аллюзии.
Сказанное о Маркионе с известными натяжками относится и к умственному течению, 
с которым по обыкновению связывается его имя, к гностицизму. Великий 
протестантский теолог ХХ в. Роберт Бультманн подчёркивал, что «гностический 
миф выражает определённое понимание наличного бытия человека и его экзистен-
ции. Гностицизмом была открыта радикальная инаковость человеческого Я в сравнении 
со всем мирским бытием — в противоположность самопониманию греков. 
Была открыта радикальная инаковость и, стало быть, — одиночество человека в 
мире. Мир не только чужой для него, это — тюрьма, мрачная, зловонная преисподняя, 
в которую он заброшен. Заброшен безо всякой провинности и прежде всякого 
выбора»3. Никто не сформулировал это понимание человеческого существования с 
сотериологическими, искупительными обертонами более пластично, чем знаменитый 
гностик Валентин (II в. н.э.): «Освобождение — познание того, кем мы были, 
кем мы стали; где мы были, куда мы заброшены; куда мы стремимся, что искупаем; 
что есть рождение, что возрождение». 
В ХХ в. это понимание было подхвачено не только Мартином Хайдеггером 
(1889–1976), великолепно сказавшим о заброшенности (брошенности, падшести) в 
§ 38 «Бытия и времени» под названием «Падение и брошенность». Ещё дальше пошёл 
другой властитель умов современности Карл Густав Юнг (1875–1961), который 
от имени крупнейшего гностика Василида (II в. н.э.) написал, может быть, самое 
загадочное своё произведение «Семь наставлений мёртвым», где «можно заметить 
намётки и предвосхищения тех мыслей Юнга, которые впоследствии воплоти-

2  Йонас Г. Гностицизм (Гностическая религия). СПб.: Лань, 1998. С. 145, 154. 

3  Bultmann R. Das Urchristentum im Rahmen der antiken Religionen. Zuerich u. Stuttgart: Artemis, 1963. 
S. 178–179

С.Н. Земляной Человек, который изобрёл христианство

лись в его научных трудах» (Аниэла Яффе): «SEPTEM SERMONES AD MORTUOS. 
Семь наставлений мёртвым, что написал Василид из Александрии, города, где Восток 
соприкасается с Западом»4. В вышедшей в 1962 г. мемуарно-исповедальной 
книге «Воспоминания, сновидения, размышления» Юнг прямо заявил о своих застарелых 
гностических пристрастиях: «С 1918 и по 1926 год я серьёзно увлекался 
гностиками. Они тоже соприкоснулись с миром бессознательного, они обратились 
к его сути, очевидным образом проистекавшей из природы, инстинктов… Современной 
психологии бессознательного положил начало Фрейд, введя классические 
мотивы гностиков — сексуальность, с одной стороны, и жестокую отцовскую авторитарность — 
с другой. Гностические мотивы Яхве и Бога-творца вновь появились 
у Фрейда в мифе об отцовском начале и связанном с ним Сверхэго»5. Иными словами, 
гностицизм имеет какое-то отношение к невралгическим пунктам современной 
мысли. Правда, далеко не очевидно, какое.

4  Юнг К.Г. Воспоминания, сновидения, размышления. М.: АСТ; Львов: Инициатива, 1998. С. 440–455.

5  Там же. С. 247–248.