Изменение института власти в постсоветской России: активистско-деятельностный подход
Покупка
Основная коллекция
Издательство:
НИЦ ИНФРА-М
Автор:
Ситнова Ирина Валерьевна
Год издания: 2023
Кол-во страниц: 122
Дополнительно
Вид издания:
Монография
Уровень образования:
Дополнительное профессиональное образование
ISBN: 978-5-16-018742-6
ISBN-онлайн: 978-5-16-111650-0
DOI:
10.12737/2052441
Артикул: 805905.01.01
Доступ онлайн
В корзину
Изменение института власти — динамичный и непрекращающийся процесс. В монографии рассмотрены изменение качественных характеристик власти, а также существующие модели изменения института власти в России, представлен разделяемый автором теоретический взгляд активистско-деятельностного подхода.
Предназначена для всех тех, кто стремится разобраться в глубинных процессах, определяющих параметры развития России.
Тематика:
ББК:
УДК:
ОКСО:
- ВО - Магистратура
- 41.04.04: Политология
- 41.04.06: Публичная политика
- Аспирантура
- 41.06.01: Политические науки и регионоведение
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
Москва ИНФРА-М 2023 ИЗМЕНЕНИЕ ИНСТИТУТА ВЛАСТИ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ АКТИВИСТСКО-ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ ПОДХОД И.В. СИТНОВА МОНОГРАФИЯ
УДК 321.01(075.4) ББК 66.2(2Рос) С41 Ситнова И.В. С41 Изменение института власти в постсоветской России: активист- ско-деятельностный подход : монография / И.В. Ситнова. — Москва : ИНФРА-М, 2023. — 122 с. — (Научная мысль). — DOI 10.12737/2052441. ISBN 978-5-16-018742-6 (print) ISBN 978-5-16-111650-0 (online) Изменение института власти — динамичный и непрекращающийся про- цесс. В монографии рассмотрены изменение качественных характеристик власти, а также существующие модели изменения института власти в России, представлен разделяемый автором теоретический взгляд активистско- деятельностного подхода. Предназначена для всех тех, кто стремится разобраться в глубинных процессах, определяющих параметры развития России. УДК 321.01(075.4) ББК 66.2(2Рос) Р е ц е н з е н т ы: Шанин Т., доктор социологических наук, профессор, президент Московской высшей школы социальных и экономических наук Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации; Ворожейкина Т.Е., кандидат исторических наук, профессор, препо- даватель Московской высшей школы социальных и экономических наук Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации ISBN 978-5-16-018742-6 (print) ISBN 978-5-16-111650-0 (online) © Ситнова И.В., 2023
Предисловие На сегодняшний день в литературе существует множество подходов и концепций, пытающихся ответить на вопрос, как изменились существовавшие ранее властные группы. Диапазон мнений достаточно широк и находится в континууме между двумя противоположными точками зрения, одна из которых утверждает, что произошла революционная смена правящего слоя, а вторая — что он в основном остался прежним. К тому же большинство исследователей считает, что процесс трансформации не закончен. Основываясь на вторичном анализе данных, полученных исследователями советской и постсоветской российской элит, процесс эволюции номенклатуры второй половины XX века можно представить следующим образом. Известные исследователи номенклатуры М. Джилас, М. Во- сленский, Г. Ашин, М. Афанасьев характеризуют политическую «элиту» советского общества как тоталитарную — однако это не совсем адекватный подход. На мой взгляд, функции и значение политической номенклатуры постепенно претерпевали изменения, связанные, во-первых, с отсутствием необходимости осуществления мобилизационных стратегий, во-вторых, с процессом некоторой деидеологизации1, в-третьих, вследствие ослабления централизации и усиления региональных элит2, в-четвертых, в результате усложнений общественной жизни и изменения отношений внутри властвующей элиты3. Говорить 1 См. выше цитату из книги М.Н. Афанасьева. 2 Мохов В.П. Эволюция региональной политической элиты России (1950–1990 гг.). Пермь, 1998. 3 Лапина Н.Ю. Формирование современной российской элиты (Проблемы переходного периода). М.: ИНИОН РАН, 1995. 60 с. Лапина подчеркивает не просто меньшую степень идеологизирован- ности элиты 60–80-х годов, но и большую степень ее профессионализации, отражающую повышение статуса хозяйственной деятельности.
Ситнова И.В. о властвующей группе в СССР второй половины XX века как о тоталитарной можно лишь в том смысле, что она сложилась в тоталитарном государстве и функционировала в течение длительного времени, когда это государство постепенно теряло некоторые тоталитарные черты, которые замещались атрибутами авторитарной власти. Начало изменений пришлось на период после смерти Ста- лина. Произошла стабилизация управленческих кадров, что означало, помимо прочего, закупорку номенклатурных каналов для широкого выдвижения «представителей» масс. В силу отсутствия жесткого лидера постепенно набирали силу и становились дисфункцией клиентелистские связи. Однако фактором, нанесшим наиболее серьезный удар по советскому режиму, стал фактор экономический. Главной причиной постепенного экономического упадка являлся экстенсивный путь развития экономики: расширение индустриального уклада и освоение территорий вместо внедрения новых технологий и совершенствования производственного процесса. В результате происходило постепенное снижение и сход «на нет» экономического роста в стране. По мнению некоторых аналитиков, в период с 1976 по 1980 год рост составлял 1%, а с 1980 по 1985 год — вообще отсутствовал1. Прекрасной иллюстрацией сложившейся кризисной ситуации служили пустые прилавки магазинов. Возникли объективные предпосылки для экономических изменений. Однако, несмотря на дисфункции в экономической сфере, старая партийная элита предпочитала «дрейфовать» — не предпринимала никаких усилий для решения проблем (следует подчеркнуть, что проблемы прежде всего экономического характера). В силу достаточно длительного «дрейфа» — порядка 20 лет — режим начал терять стабильность и легитимность2. 1 Ха Ё.Ч. Стабильность и легитимность при Брежневе: модель режима дрейфующего типа // МЭ и МО. 1997. № 2. С. 66. 2 Если можно говорить о том, что данный режим был легитимен.
Изменение института власти в постсоветской России: активистско-деятельностный подход Таким образом, в 70-е годы в Советском Союзе институт номенклатуры перестал соответствовать потребностям общества, обеспечивать его развитие и движение вперед, более того, именно он и являлся основной преградой для необходимых (прежде всего в экономике) преобразований. Насколько можно говорить о реальном усилении хозяй- ственных руководителей в результате раскола номенклатуры на противоборствующие части (имеются в виду партийная и хозяйственная)? Данная точка зрения представляется сомнительной. Она основывается на том, что экономическая реформа второй половины 60-х годов сформировала «новый класс» самостоятельных директоров, готовых вести переговоры с государством и отстаивать свои интересы. Это произошло, помимо прочего, за счет расширения хозяйственной самостоятельности предприятий и внедрения хозрасчета. Действительно, в результате экономической реформы сложи- лась ситуация, когда руководители предприятий имели возможность усиливать свои позиции и стали уходить из-под влияния партийных органов. Сначала это было связано с периодом реорганизации управления, пока новые отраслевые органы управления не набрали силы. Затем это стало связываться с усилением подчиненности директората Центру, союзным министерствам. Экономическая реформа входила в прямое противоречие с тезисом об усилении руководящей роли партии, поскольку предполагала действие хозяйственного руководства на основе плана и хозяйственного расчета, а не партийных директив. Изменение ситуации в соотношении властей привело к скрытому противостоянию высших руководителей страны: Л. Брежнева — Генерального секретаря ЦК КПСС, и А. Косыгина — Председателя Совета министров СССР. Постепенное свертывание реформы стало закономерным результатом внутренней борьбы партийных
Ситнова И.В. и государственно-хозяйственных структур1. К концу 70-х годов, когда команде Брежнева удалось занять все ключевые позиции в органах партийно-государственной власти, реформа сошла на нет2. Однако можно говорить о постепенном усилении власти в регионах. Следует, скорее, согласиться с той точкой зрения, что «на протяжении второй половины XX века в положении, составе, статусе региональных политических элит произошли необратимые изменения, вызвавшие, с одной стороны, их регионализацию и, с другой стороны, изменение характера их деятельности в обществе, что стало впоследствии одним из важнейших источников кризиса всей советской системы»3. По мнению И.В. Куколева, распараллеливание власти начинается с конца 70-х годов — Москва становится все менее страшна, местные ресурсы позволяют формировать собственные властвующие группы. В 80-е годы номенклатура сама, как и общество в целом, на- чала понимать, что вся система находится в глубоком кризисе. Соответственно, были возможны два альтернативных пути выхода из него: 1) консервативный, предлагающий косметический ремонт властных механизмов за счет чистки личного состава номенклатуры; 2) путь радикальных перемен, т.е. слом номенклатуры как социального института. 1 Интересно исследование Н.Ю. Лапиной, которая провела ряд интервью руководителей предприятий по их отношению к «косыгин- ской» реформе. Автор пришла к выводу, что желание руководителей стать «хозяевами» своих предприятий, даже если и было, наталкивалось на сохранявшийся контроль партийных органов. См.: Лапина Н.Ю. Руководители гос. предприятий россии в процессе формирования рыночных отношений (По материалам совместного российско- французского социологического исследования). М.: ИНИОН РАН, 1995. С. 10–13. 2 Мохов В.П. Эволюция региональной политической элиты России (1950–1990 гг.). Пермь, 1998. С. 62–63. 3 Там же. С. 5.
Изменение института власти в постсоветской России: активистско-деятельностный подход Горбачёв начал с «косметического ремонта», однако в ко- нечном итоге все переросло в радикальный слом сложившегося института номенклатуры. Иначе и быть не могло. Изменение процедуры выборов в Верховный Совет (1989) само по себе было шагом, направленным на отказ от номенклатурных механизмов: если появляется возможность выбора, то она уничтожает механизм назначения. В результате начала преобразований (1985) в рядах пар- тийной номенклатуры произошел публичный раскол на «реформаторскую» и «ортодоксальную» части. Вряд ли можно говорить о том, что серьезные расхождения во мнениях среди партийных руководителей существовали задолго до этого. Скорее всего, правы те авторы, которые утверждают, что советская политическая « элита» не была плюралистической, хотя допустимо предположить, что единомыслие у многих ее представителей было внешним. В дальнейшем политические реформаторы второй половины — конца 80-х годов столкнулись с серьезным сопротивлением консервативной, догматизированной части высших эшелонов партийной власти. Параллельно возникла и заявила о себе контрэлита. Ее появление и усиление являлось также одним из значимых моментов, предопределивших путь дальнейших преобразований — слом номенклатуры вместо ее «косметического ремонта». В период второй половины 80-х годов реформаторские поли- тики постепенно переходили из партийных органов в систему советов и объединялись с контрэлитой. 1991 год — сокрушение партийной монополии на власть. Уже тогда произошел раскол в среде победителей между дем. романтиками и прагматиками (номенклатура второго и третьего эшелонов). Трансформация российского общества связана прежде всего с постепенным становлением демократической формы правления, возрождением (поскольку можно предполагать, что по крайней мере в первой четверти XX столетия основные элементы существовали) гражданского общества, что является необходимым условием функционирования качественно новой
Ситнова И.В. властвующей группы — элиты. Этот процесс еще крайне далек от завершения. Многие авторы (И. Дискин, В. Гельман, Г. Дилигенский, И. Куколев и др.) считают, что достаточно велика вероятность возвращения к авторитарному режиму, что мы движемся «от тоталитаризма к тоталитаризму» и т.п. Они называют ряд факторов, которые свидетельствуют о высокой степени распространенности авторитарных тенденций, в частности, концентрация властных полномочий в руках исполнительной власти1, олигархизация общества2, стремление к восстановлению монолитности и постепенное закрытие элитных групп3. По мнению А.И. Соловьёва, непосредственная деятельность органов власти, применяемые ими процедуры принятия и осуществления решений носят последовательно авторитарный характер4. Схожая пессимистическая точка зрения у М.Н. Афанасьева, который говорит о недостатке социального капитала для коренного преобразования режима. Он связывает все неудачи, происходящие в России на пути провозглашенного перехода к демократии, с господством клиентарных отношений, являющихся насле- 1 Данную позицию разделяют (практически?) все исследователи. Прямым доказательством этому факту может послужить анализ Конституции РФ с точки зрения влияния различных ветвей власти на процесс принятия решений. См., напр.: Schneider E. Der zentrale politische Entscheidungsprozeβ in Ruβland. 1998. 2 См. об этом: Механик А.Г. Финансовая олигархия или бюрократия? Мифы и реалии российской политической власти // ОНС. 1999. № 1; Зудин А.Ю. Олигархия как политическая проблема российского посткоммунизма // ОНС. 1999. № 1; Лепёхин В.А. От административно- политической диктатуры к финансовой олигархии // ОНС. 1999. № 1. 3 Куколев И.В. Трансформация политических элит в России // ОНС. 1997. № 4. 4 Соловьёв А.И. Особенности механизма принятия государственных решений в России: социокультурные и психологические параметры // Полис. 1998. № 5.
Изменение института власти в постсоветской России: активистско-деятельностный подход дием советского общества1. Однако необходимо учитывать, что наличествующие сейчас в политической практике России авторитарные тенденции в принципе неизбежны, обусловлены историческим прошлым, ментальностью, сложившимися и устоявшимися нормами взаимодействия, социальными институтами, в частности, институтом номенклатуры. Вопрос в том, насколько мы можем от них отойти в будущем. 1 Афанасьев М.Н. Клиентелизм и российская государственность.
Введение Неудовлетворенность социетальными структуралистскими подходами с характерным для них культурологическим детерминизмом вылилась в очередной кризис современной социологии: традиционная социология игнорировала человека, способного принимать индивидуальные решения и делать осо знанный выбор. Попытки разрешить кризис демонстрируют сегодня теоретики концепции активистско-деятельностного направления (например, М. Арчер, Э. Гидденс, П. Штомпка и др. в России и ее сторонники — Т.И. Заславская, С.А. Кравченко, В.А. Ядов и др.), основной принцип которой восходит к формуле К. Маркса о том, что люди, рождаясь при одних условиях, своей практической деятельностью их изменяют, изменяясь сами. Попытка совместить модернизационную перспективу с деятельностным (акторным) подходом была предпринята финским исследователем Тимо Пиирайненом1 в целях объяснения перехода от плановой к рыночной экономике в постсоветской России. В основу своей концепции автор положил тезис о том, что «причиной, приведшей к распаду и ликвидации советского социализма, стало накопившееся в обществе давление, обусловленное усложнением советского общества и приобретением им характеристик, которые приписываются современным обществам». Чем более сложным становится общество, чем более разнообразная система разделения труда утверждается в нем, тем труднее оказывается поддержание иерархического социального порядка, основанного на жесткой концентрации власти в руках правящей группировки. Общество, усложняясь, теряет, по мнению Т. Пиирайнена, способность к управлению и начинает «окостеневать» под давлением нормативов, принуждения и пропаганды. Т. Пиирайнен 1 См.: Побережников И.В. Модернизация: теоретико-методологические подходы // Экономическая история. Обозрение / под. ред. Л.И. Бородкина. М., 2002. Вып. 8. С. 146–168.
Доступ онлайн
В корзину