Санкционный фактор трансформации российской и мировой экономики

САНКЦИОННЫЙ ФАКТОР 

ТРАНСФОРМАЦИИ 

РОССИЙСКОЙ 

И МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ

Москва 
ИНФРА-М 

2023

МОНОГРАФИЯ

Под редакцией Б.Б. Логинова

Дипломатическая академия 

Министерства иностранных дел Российской Федерации

УДК 339.97(075.4) 
ББК 65.5 
 
C18

 
 
Санкционный фактор трансформации российской и мировой 
C18 
экономики : монография / под ред. Б.Б. Логинова. — Мо сква : 
ИНФРА-М, 2023. — 235 с. — (Научная мысль). — DOI 10.12737/1921361.

ISBN 978-5-16-018195-0 (print)
ISBN 978-5-16-111200-7 (online)

В монографии проведен анализ наиболее значимых для российской 
и мировой экономики последствий установленных коллективным Западом 
санкционных ограничений против России с 2014 г. по сентябрь 2022 г., 
показан их генезис, даны объяснения подлинным причинам их введения, 
среди которых задачи не только нанести максимальный урон российской 
экономике, но и спрятать за санкционной ширмой неудачи своего эконо-
мического развития, переложить на Россию вину за ослабевание своих 
экономик в конкурентной борьбе с быстро набравшими вес новыми стра-
нами — акторами мирового хозяйства. Детально рассмотрены правовые 
нормы американского закона CAATSA (Countering America’s Adversaries 
Through Sanctions Act) 2017 г., связанных с ним указов президента США.
Рекомендуется для изучения научными работниками, сотрудниками 
государственных органов, отвечающих за выработку решений во внешне-
экономической политике, специалистами в области внешнеэкономической 
деятельности, студентами профильных вузов, всеми интересующимися 
санкционной проблематикой.

УДК 339.97(075.4)
ББК 65.5

Р е ц е н з е н т ы:
Смирнов Е.Н., доктор экономических наук, профессор, исполня ю -
щий обязанности заведующего кафедрой мировой экономики и между-
народных экономических отношений Государственного университета 
управления;
Глебова А.Г., доктор экономических наук, профессор, профессор 
Департамента мировых финансов Факультета международных эко-
номических отношений Финансового университета при Правительстве 
Российской Федерации

ISBN 978-5-16-018195-0 (print)
ISBN 978-5-16-111200-7 (online)
© Коллектив авторов, 2023

Авторский коллектив

Логинов Борис Борисович — кандидат экономических наук, 

доцент, доцент кафедры мировой экономики Дипломатиче-
ской академии Министерства иностранных дел Российской 
Федерации, доцент кафедры мировой экономики и междуна-
родных экономических отношений Государственного университета 
управления (введение; гл. 3).

Толмачев Петр Иванович — доктор экономических наук, 

профессор, профессор кафедры мировой экономики Дипломатической 
академии Министерства иностранных дел Российской 
Федерации (гл. 1).

Сурма Иван Викторович — кандидат экономических наук, 

доцент, заведующий кафедрой государственного управления 
во внешнеполитической деятельности Дипломатической академии 
Министерства иностранных дел Российской Федерации (
гл. 2).

Руднева Анастасия Олеговна — кандидат экономических 

наук, доцент, доцент кафедры мировой экономики Дипломатической 
академии Министерства иностранных дел Российской 
Федерации (гл. 4).

Секачева Алла Борисовна — кандидат экономических 

наук, доцент, доцент кафедры мировой экономики Дипломатической 
академии Министерства иностранных дел Российской 
Федерации (гл. 6).

Серегина Антонина Александровна — кандидат политических 
наук, доцент, доцент кафедры мировой экономики Дипломатической 
академии Министерства иностранных дел Российской 
Федерации (гл. 5).

Фадеева Инна Авенировна — кандидат экономических 

наук, доцент, заместитель заведующего кафедрой английского 
языка Дипломатической академии Министерства иностранных 
дел Российской Федерации (гл. 7).

Введение

В самом начале данного издания следует сделать существенное 
уточнение. Термин «санкции» в международно-правовом 
контексте может быть использован только в том случае, 
если вводимые международным сообществом против какой-то 
страны санкционные меры одобрены Советом Безопасности 
Организации Объединенных Наций и содержатся в принятых 
данным органом резолюциях. В остальных случаях более 
корректными терминами будут «ограничительные меры», 
«рестрикции», даже когда отдельные страны принимают национальные 
правовые акты (законы, постановления), и в них 
содержится это понятие. Тем не менее нами решено было 
оставить данный термин в названии и в самом тексте работы, 
имея в виду укоренившуюся практику использования данного 
понятия медийным сообществом, в научных кругах России 
и в зарубежных странах.

Санкционный инструментарий, который сегодня активно 

применяется отдельными странами для реализации своих 
национальных интересов, совсем не нов в мировой экономической 
истории. В качестве ярких примеров из прошлого 
можно вспомнить континентальную блокаду экономических 
связей Великобритании, организованную Францией и ее союзниками 
на основе декретов Наполеона Бонапарта в 1806 
и 1807 гг.; санкции против режима Муссолини в 1935 г., объявленные 
на основе специального Ковенанта Лиги Наций, 
предшественницы ООН, придавшего официальный статус 
подобным мерам после Первой мировой войны. С распадом 
империй и мировой колониальной системы после Второй мировой 
войны развитые страны стали кратно чаще применять 
экономические и финансовые инструменты в своей внешней 
политике в отношении менее развитых государств, маскируя 
в такой неоколониальной форме оставшиеся неизменными 
интересы обеспечить своим компаниям зарубежный доступ 

Введение

к дешевым ресурсам, рынкам сбыта для национальной продукции, 
устранить набирающих силу иностранных конкурентов. 
Ограничительные меры стали широко применяться 
Соединенными Штатами и их европейскими сателлитами 
в отношении неугодных политических режимов. В настоящее 
время треть населения мира живет в странах, находящихся 
под санкциями. 

Однако за последние 100 лет ни одна страна, чья эконо-

мика по своим размерам была бы сопоставима с российской, 
не сталкивалась с такими же по количеству и глубине эконо-
мическими рестрикциями. В свою очередь, сегодняшние ан-
тироссийские ограничительные меры, предпринятые коллек-
тивным Западом, намного сильнее отражаются на мировой 
экономике, чем, к примеру, запреты, примененные в отноше-
нии Японии и Италии, также крупных экономик первой трети 
прошлого столетия1. Россия является ключевым игроком 
на рынке нефти, газа, зерна, палладия, титана, электролитиче-
ского хрома и ряда других важнейших видов сырья и топлива. 
Экономически мировое сообщество, даже после невиданных 
по своему масштабу разделительных процессов в период 
пандемии COVID-19, остается глобально взаимосвязанным 
и взаимозависимым, а потому подобные меры носят разруши-
тельный характер для важнейших секторов мировой системы 
товарообмена — энергетического и сырьевого, а также логис-
тических и кооперационных связей. 

В то же время укоренившаяся мировая система валютно-

финансовых отношений, базирующаяся на долларе и евро как 
ключевых валютах торговых расчетов, накопления резервов 
и обеспечения валютной ликвидности практически всех стран 
мира, оказалась слабо затронутой последствиями антироссий-
ских санкций. Даже беспрецедентная заморозка западными 
странами валютных резервов Российской Федерации в раз-

1 
Mulder N. The sanctions weapon // Finance and Development. IMF, 
2022. June. 

Введение

мере 300 млрд долл. в конце февраля 2022 г. после начала во-
енной спецоперации России на территории Украины и новых 
независимых государств ДНР и ЛНР не привела к одномо-
ментному всеобщему «бегству» из этих валют других стран 
и заметному изменению структуры совокупной валютной 
корзины центральных банков. Более того, за второй квартал 
2022 г. доля мировых валютных резервов в долларах США вы-
росла на 4%, а в евро — почти на 1% по сравнению с четвертым 
кварталом 2021 г.1 Скромное место российского финансового 
рынка в мировой финансовой индустрии делает его подчинен-
ным, крайне уязвимым и зависимым от мировых (читай: за-
падных) трендов развития: из 93,69 трлн долл. капитализации 
мирового фондового рынка на российский рынок на конец 
2020 г. приходилось всего 694,7 млрд долл., или 0,7%2.

Фундаментальный характер санкций Запада против Рос-

сии обнажил целый ряд перекосов в системе международных 
экономических, торговых и финансовых отношений, которая 
была выстроена капиталистическими странами после Вто-
рой мировой войны с позиции экономической и финансовой 
силы крупных западных держав. Ни Россия, ни Китай, ни 
другие менее сильные акторы, отставшие от западных лиде-
ров за время глубоких экономических и политических реформ 
в конце XX столетия и вынужденные встраиваться в эту си-
стему на вторых ролях, в силу своего зависимого положения 
и острой потребности в западном финансировании, техноло-
гиях, бизнес-компетенциях, предпочитали в то время эти дис-
балансы не замечать. Назовем только несколько сложившихся 
в мире к началу третьего десятилетия XX в. ущербных форм 
и проявлений международного экономического взаимодей-
ствия:

1 
Currency Composition of Official Foreign Exchange Reserves (COFER). 
IMF official website. URL: https://data.imf.org/?sk=E6A5F467-C14B-
4AA8-9F6D-5A09EC4E62A4 (дата обращения: 02.08.2022).

2 
World Development Indicators: Stock markets. World bank. URL: 
http://wdi.worldbank.org/table/5.3# (дата обращения: 19.07.2022).

Введение

 
• местонахождение биржевых центров формирования эта-

лонных цен на сырье и топливо оказалось в странах-по-
купателях, а не в странах-производителях, хотя последние 
несут колоссальные инвестиционные и производственные 
риски и расходы, связанные с разведкой, добычей и тран-
спортировкой данного вида продукции;

 
• контроль западных стран над фактически безальтернатив-

ной в начале XXI столетия международной системой бан-
ковских платежей SWIFT (Society for Worldwide Interbank 
Telecommunication), без которых невозможно завершить 
расчеты по большинству международных торговых и фи-
нансовых сделок;

 
• определяющее влияние Запада на управление межправи-

тельственными и неправительственными экономическими 
и финансовыми организациями с включением в их устав-
ные документы положений, защищающих и продвигающих 
интересы стран «золотого миллиарда». Эти организации 
разрабатывают и распространяют по всему миру «уни-
версальные» международные стандарты корпоративного 
управления и так называемого «устойчивого развития», 
образования, банковского регулирования, финансовой от-
четности, налогообложения транснационального бизнеса, 
информационно-коммуникационного обмена с учетом раз-
вития и готовности своего общества, регулятивной среды 
и национальных экономик, а также интересов западных ин-
весторов и менеджеров;

 
• зависимость динамики индикаторов валютно-финансовых 

площадок стран с формирующимся рынком от финансовой 
конъюнктуры западных рынков. Об этом свидетельствуют 
почти синхронные изменения валютных курсов и фондовых 
индексов, при этом чем меньше объем национального фи-
нансового рынка, тем сильнее проявлялась эта зависимость. 
Например, коэффициент корреляции российского фондо-
вого индекса Московской биржи с американским индексом 
S&P500 в конце 2000-х — начале 2010-х гг. составлял 0,88, 

Введение

валютного индекса РТС — 0,94, а у Шанхайского индекса — 
0,451;

 
• колоссальные потоки бегства капитала из развивающихся 

стран и стран переходной экономики с более высокой 
нормой сбережения в развитые страны с более высокой 
нормой потребления. До недавнего времени этот дисба-
ланс активно подпитывал потребительскую активность 
в развитых экономиках за счет переноса сюда из развива-
ющегося мира чистого финансового результата производ-
ственной, трудовой и финансовой деятельности.
Несмотря на такие перекосы и неадекватность исходных 

условий, несколько развивающихся стран и стран с переходной 
экономикой за последние два десятилетия все-таки смогли су-
щественно нарастить свой экономический потенциал и сокра-
тить отставание от развитых стран. В их числе Китай, Россия, 
Казахстан, Вьетнам, Бразилия, ряд стран Ближнего Востока. 
Ежегодно шаг за шагом немногочисленные, но сильные компа-
нии этих стран отвоевывали и продолжают отвоевывать свое 
место на мировом рынке, вытесняя западные фирмы. Вслед 
за изменением корпоративного ландшафта в пользу развива-
ющегося Юга в этом же направлении расширилась география 
размещения инновационно-технологических центров, центров 
промышленного производства и формирования прибыли. 

Сегодня можно констатировать непреложный факт: в гло-

бальной экономической системе происходит кардинальная 
и необратимая смена полюсов роста и развития, она медленно, 
но уверенно тянет за собой изменения в уровне жизни и со-
циальном обеспечении. Молодое поколение жителей разви-
тых стран сегодня уже живет хуже своих предшественников, 
а в остальном мире наблюдается обратная тенденция. Одним 
из важнейших трансформационных факторов таких измене-
ний стали прямые иностранные инвестиции, которые за вто-

1 
Рассчитано по данным ежедневных котировок, полученных с сайтов 
finance.yahoo.com, ru.investing.com

Введение

рую декаду нового столетия окончательно переломили меж-
дународный инвестиционный тренд: развитые страны стали 
получать меньше предпринимательского капитала в этой 
форме из-за рубежа, чем развивающиеся страны и страны пе-
реходной экономики. В 2020 г. в развитые экономики пришло 
в два раза меньше ПИИ, чем в развивающиеся: 319 млрд долл. 
против 644 млрд долл.1, и это без учета транзитных экономик, 
правда в 2021 г. этот разрыв сократился, но не поменял свой 
знак. Вспомним еще один факт, который убедительно доказы-
вает происходящий перелом: уже в 2017 г. ВВП Китая, изме-
ренный по паритету покупательской способности, превысил 
ВВП США, а при пересчете по рыночному курсу валовая до-
бавленная стоимость в долларах США, созданная в двух этих 
странах, как ожидается, должна сравняться к 2030 г. 

В этих условиях западным политическим элитам стано-

вится все сложнее держать марку и объяснять своим избира-
телям, по каким причинам они не могут обеспечить им прежнее 
благосостояние, а менеджерам крупных западных фирм то же 
самое инвесторам и акционерам — почему не удается удер-
жать технологическое превосходство и преобладавшую ранее 
долю на рынке. В небытие ушли такие IT-гиганты недалекого 
прошлого, как шведская Ericsson, финская Nokia, канадская 
BlackBerry, на глазах тает мощь когда-то сильнейшей голланд-
ской фирмы Philips, и список этот можно долго продолжать. 

Вот почему сегодня Запад пускает в ход неэкономические 

методы и инструменты конкурентной борьбы: информацион-
ные войны; поиск или создание врага, на которого можно было 
бы списать все неудачи; провоцируются военные конфликты, 
которые создают мировой экономический хаос и могут су-
щественно ослабить догоняющие страны. Развивающийся 
мир в отличие от развитого гораздо более уязвим, а потому, 

1 
Статистический портал ЮНКТАД. URL: https://unctad.org/data-
visualization/global-foreign-direct-investment-flows-over-last-30-years 
(дата обращения: 30.07.2022).

Введение

по замыслу западных «творцов» и инициаторов санкционных 
войн и экономической неразберихи, будет готов снова пойти 
на серьезные уступки: кабальные займы, невыгодные торго-
вые контракты, несправедливые концессии. 

Негативные последствия санкций в базовых отраслях ми-

ровой экономики были среди прочего призваны завуали-
ровать глубинные изменения факторных условий в нацио-
нальных хозяйствах развитых стран и остального мира. Бес-
конечно вводимые рестрикции в отношении такого крупного 
игрока в мировой экономике, как Россия, стали для Запада 
«санкционной завесой», за которую можно удачно спрятать 
свое продолжительное экономическое торможение, обвинив 
во всех проблемах Россию. Однако результат выполнения за-
дачи «назначить» Россию ответственной за все проблемы в ми-
ровой экономике, а также максимально затормозить ее эко-
номический рост и развитие посредством применения к ней 
прямых ограничений, а к тесно связанным с ней ключевым 
игрокам из быстро растущих азиатских экономик и партнерам 
по евразийской интеграции — вторичных санкций, оказался 
совсем не таким, на который делался расчет.

Вал антироссийских санкций с конца февраля 2022 г. вме-

сто падения объемов в марте и апреле 2022 г. привел к росту 
основных цен на российскую экспортную продукцию и при 
сокращении физических объемов увеличил стоимостные 
объемы экспорта на 8%. Резко упал импорт в связи с прекра-
щением поставок высокотехнологичной продукции из запад-
ных стран (−44%), но именно это изменение привело к фор-
мированию рекордных значений внешнеторгового баланса 
и в целом положительного сальдо по счету текущих операций 
платежного баланса. Вместо обрушения курса национальной 
валюты до предсказанных президентом США Байденом 
200 руб. за доллар рубль рекордно укрепился почти до 50 руб. 
за доллар с отметок в 75 USD/RUB в начале 2022 г. 16 апреля 
2021 г. МИД России в официальном заявлении указал на «новые геополитические реалии», сформировавшиеся к концу вто-