Попытки: стихотворения

Александр Трешкур

Страта
Санкт-Петербург
2020

ПОПЫТКИ

Трешкур А. В.
ПОПЫТКИ / Александр Трешкур — Санкт-Петербург: 
Страта, 2020. – 76 с.

© Трешкур А. В.

Все права защищены. Никакая часть настоящей книги не может 
быть воспроизведена или передана в какой бы то ни было форме 
и какими бы то ни было средствами, будь то электронные или механические, 
включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, 
а также размещение в Интернете, если на то нет письменного 
разрешения владельцев.
All rights reserved. No parts of this publication can be reproduced, 
sold or transmitted by any means without permission of the publisher.

ПОПЫТКИ

*
театр терентия-подставы:
бандиты в грязных балаклавах,
песочный ангел-человек,
что с ели лиственной avec
plaisir бросает шишки,
раскачиваясь на весу,
на эти гадкие делишки
с горы смотрящий иисус…
играют пьесу на иврите
и переходят на фарси…
о! я неблагодарный зритель —
аплодисментов не проси

*
памяти В. Кривулина

1
волчица привыкает к волчецу:
от гальки оттолкнувшись, над заливом,
она летит. простуда ей к лицу…
но, даже если сделаться сопливым,
здесь запросто не выжить, и живут,
то в нитку превращаясь, то в иголку,
и аквилону кланяясь за труд:
он из рябины сделал балаболку…
2
свидетель бог: вороны, воробьи,
скворцы, синицы, иволги и сойки,
на языке корявом объявив,
что воздух выпит, платят неустойку.
к бумажной боли руку приложив,
слезу прольёшь — а этого не надо.
ты думаешь, что можешь не по лжи
прожить? живи, и будет смерть наградой

*
когда он скомкал в темноте
листы замученной бумаги,
явились строки, но не те,
что он вымаливал у скряги.
была им комната мала —
они вставали на колени.

их тени грелись у стола
от лампы… бедные их тени
*
бывший бог — чего ты хочешь?
жидким воздухом послушным
залил очи, залил уши.
режешь камни кожей, брешешь,
как дворовая собака.
если кто к тебе и ходит,
то купцы. живого праха
совладелец, для сугрева,
хоть и с голоса чужого,
ты кричишь на сковородке:
«смерть создателям ежовых
рукавиц!» — и ум короткий
(от ворованной коровы)
рыбу ловит — не удою!..
думал на кровати двое:
он, она, но третий — йети —
невидимкою, вливая
в уши яд им: бойтесь, боги,
заплутавшего трамвая!
короли садовых яблок
спят в своих шатрах зелëных.
спит сентябрь. бормочет зяблик
черви чествуют плутона.
по лицу гуляют губы.
пятна света мëрзнут, мелом
(но не сразу) станет уголь.
угол голи не стыдится —
птица в бой вступает смело
с человеком. злая птица.

*
не увидеть шигунов 
А. Крученых
шли шеренгой шигуны
я их видел со спины
главный был большого роста
сантиметров двадцать пять
лыс горбат и весь в коростах
но зато умел летать

рядом внуки шли и дети
(всех упомнит только бог)
пращур ехал на портрете
потому что был без ног
*
дорога из флоренции вела
(она казалась вечной) в монтелупо.
остались где-то позади пилат
и гвидо со своей тарелкой супа.
со всех сторон на нас кидался день
садов, полей и придорожных линий
с тяжёлым миром мелких деревень,
с домами, запечатанными в глине.
лепилась к вишне красная икра
смородины, и божии коровки
на солнце грелись, в белом камне раб
сидел… когда коты без подготовки
петь начинали, замолкали псы,
и каждый был себе отец и сын…
подводы шли. разрезанные мышцы
подлеска с мятым запахом травы
взывали к тучам беспрестанно, мы же
совсем не поднимали головы.
переплетаясь с небом, пели птицы
ища для бога господа его…
и всё, во всё едва входя, границы
всего отодвигало от всего
*
кто там ещë? кого носок свистка,
со лба сбивая болью иль с виска,
пуская в глубь расщелины кораблик,
свистком с носка приподнимает грабли?
дуй, ветер, дуй, и будут в гости к нам
все умники, равно как и безумцы…
сторонники ошибочных презумпций
уже дают свободу вещим снам…
и ночь придëт, и темнота в поту
неведомо куда погонит волны:
давно с бореем заодно нептун
но, впрочем, их сношения условны

*
я рвал слова на части, я кричал
на них… когда я смысл изгонял
из гибнущих, они сопротивлялись,
срастаясь, как попало иногда,
но чаще пропадали… и вода,
и воздух получались из огня,
поскольку всë дозволено: не я ли
сам выполнил работу палача?!
*
он голосу не внял
и бога потревожил
широкая ступня
его коснулась кожи
коня травы лесной…
запричитал в овраге
непроходимом ной
от недостатка влаги
*
вот картинка весëлая:
от сухого листа
звук, рождëнный виолою,
резать воздух не стал,
и под старою липою
за морями семью
говорящею рыбою
угостили змею
*
снег идёт: так мир иной
входит в этот — неизвестный::
снова чудное кино
нам показывает бездна
*
уже слепой, он узнавал по звукам
гуляющие звёзды. в многоруком
засомневавшись, воды, уходя
с земли, ему дарили оболочку,
из коей он вылущивал червей…
по городу бродя в одной сорочке,
он не замёрз, поскольку был кровей

горячих, как и выводок утят,
что в честь него, расположившись в ряд,
нырял в пруду в (п) оставленную точку

*
Возьми кал и мочу,  вонючую лебеду… 
Леонардо да Винчи
налей в бочонок жидкое говно
приправленное тмином и мелиссой
немного серы и змеиных ног
добавь туда и печень дохлой крысы
отправь законопатив по воде
сегодня же и руки вымой сразу…
хоть он пристанет неизвестно где
любой открыв его издохнет сразу
*
опять пришла зима
мороз пытая руки
сведёт тебя с ума
поумирали мухи
спят пауки как мал
мир на яйцо похожий
опять пришла зима
земля меняет кожу
*
пел соловей молчал карасик
баран на кухне суп варил
пёс вымыв пол и дверь покрасив
пошёл творить и натворил
*
белых решëток изгибы
столбы
деревянные
лики на них
и верëвки
и глина
и снег —
прощение
бога

*
на побережье аргентины
из моря вышли две скотины.
они камням стреляли в спину
и были о пяти крылах.
они холодными ночами
махали в воздухе мечами,
латали головы речами.
им, видно, помогал аллах.
ещё там был поклонник лунный,
болезнью он страдал иммунной.
акулий брат, он корешки
вершкам предпочитал… там судьи
вещей не понимали сути
и погибали от мошки
*
сигает озорник небесный —
дождь, как герой волшебной пьесы,
из облака в речную воду…
себе подобное ища,
он жаждет обрести свободу
с упорством гнойного прыща

*
незнакомому таракану
живущий, видимо, не зря,
съедая крошку сухаря,
он мне кричит: «ты встал?! зачем?
когда ты спишь, я пью и ем»
*
на воздуха влажность, торжественность даты
рожденья и смерти, как некую важность,
во славу кастрюль и тарелок лохматых
спиши — и добьёшся хоть раз результата
*
с порога река — на рога. у гороха
с утра вечеринка тяжëлого рока.
приносят дары дорогие данайцы:
иосифа козью бородку, отраву
в стакане, матрас карабаса и зайца
христа, и похлёбку разини исава.
удавленник-сад шелушащейся кожей

ликует, на старую рыбу похожий.
пророки победы гуляют по саду:
утихнут ли к ночи? комар на улитке
приехал на дачу к маркизу де саду,
идëт по карнизу отец наш великий…
ктоот у всеота словесного сора
уже не возьмёт, самолёты грибные
поднимутся в тёплое небо, и скоро
задышат ушами созданья иные,
и станет заметна их общая убыль.
посадит злодей мефистофель амура
в ту камера пыток, где прыток окурок
абсурда, и дёрнет на кубу гекуба
*
вода, и ещë раз вода, и ещë —
водица… водичка-заморская-птичка —
сестрица небесная — эта не в счëт,
а к той, что в пруду, золотая табличка
приделана «будет в положенный срок»…
что ж, коль не поëшь — хоть свисти, мой сурок
*
во сне я был: зады кобыл
(или сады аида?) нынче
не пожалели яблок:: блинчик
с повидлом слопал азраил.
так много глаз и языков
зачем? я ухожу: однако,
пустым, в трамвае дураков
затеяв сам с собою драку
*
где центр мира? он везде:
сидит ягнëнок на звезде,
а на другой сидит голубка —
еë сиреневая шубка
совсем не греет. ночь темна.
бутылка красного вина
томится на столе бессонном.
иголки падают в стога.
легка рука у робинзона,
но тяжела его нога.
с утра нагрето было небо —
спасибо местному царю,