На пороге безмерной радости. Французские поэты «Католического возрождения» первой половины ХХ века

Протоиерей Павел Карташев
(П.Б. Карташев)

НА ПОРОГЕ
БЕЗМЕРНОЙ РАДОСТИ

Французские поэты «Католического возрождения»
первой половины ХХ века

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2022

УДК 801.675.1
ББК 83.3(4=471.1)6
К27

К27 

Карташев П.Б. (протоиерей)
На пороге безмерной радости. Французские поэты «Католи-
ческого возрождения» первой половины ХХ века / П.Б. Карта-
шев. — Москва : ФЛИНТА, 2022. — 208 с. — ISBN 
978-5-9765-4856-5. — Текст : электронный.

В сборнике представлены пять французских поэтов «Католи-
ческого возрождения» первой половины ХХ века: Поль Клодель, 
Франсис Жамм, Шарль Пеги, Мари Ноэль и Анриетта Шарассон. 
Переводы стихотворений предваряются сведениями о жизни и твор-
честве их авторов. Большая часть стихотворений публикуется на 
русском 
языке 
впервые. 
Сборник 
открывается 
описанием 
феномена «Католического возрождения» в историко-культурном 
контексте. Заключает сборник глава, посвящённая философии 
познания и поэзии Поля Клоделя.
Для преподавателей, студентов, специалистов в области гумани-
тарного знания, а также для всех любителей поэзии.

УДК 801.675.1
ББК 83.3(4=471.1)6

ISBN 978-5-9765-4856-5 
© Карташев П.Б. (протоиерей), 2022
© Издательство «ФЛИНТА», 2022

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга носит знаменательное название... Она представля-
ет интерес не только для читателя, который интересуется исто-
рией западноевропейской литературы, и французской литерату-
ры в частности, но и для широкого читателя, готового сделать 
очередной шаг в мир поэтического слова, вдохновленного верой 
в Создателя, слова, передающего волнующий диалог человека с 
Богом и миром.
В центре внимания автора блистательная страница в истории 
французской культуры, связанная с «Католическим возрождени-
ем» первой половины ХХ века, имеющим обширные переклич-
ки с родственными явлениями в культуре других европейских 
стран и России. В то же время автор ёмко и убедительно осве-
щает своеобразие этого явления в европейской и православной 
традиции.
Книга П.Б. Карташева содержит немало нового для отече-
ственной гуманитарной науки, и филологии в частности. Автор 
предложил читателю много прежде неизвестных фактов, глубо-
ких, аналитических суждений о них, ранее не переводимых на 
русский язык текстов, в том числе поэтических. Осуществлён-
ный автором книги перевод свидетельствует о его собственной 
поэтической одарённости и тщательной работе с поэтическим 
словом. П.Б. Карташеву удалось создать яркий образ индивиду-
альности, неповторимости каждого из героев этой книги, про-
будить раздумья о судьбах представленных французских поэтов. 
И, что, быть может, особенно важно, ему в полной мере удалось 
заразить душевным волнением, которое естественным образом 
рождается при чтении замечательных поэтических строк, пред-
лагаемых в книге.

Написанное с любовью рождает ответную любовь и радость, 
в которой так нуждается современный читатель. Предлагаемая 
книга способна раздвинуть грани текущих проблем и забот и 
позволить читателю ощутить себя под знаком вечности.

Марина Ивановна Никола,
профессор, доктор филологических наук,
заведующий кафедрой всемирной литературы
Института филологии МПГУ

ВСТУПЛЕНИЕ

Предлагаемый сборник знакомит читателя с творчеством 
пяти французских поэтов. Двое из них — Поль Клодель и 
Шарль Пеги — являются общепризнанными классиками у себя 
на родине, и во многих странах мира их имена небезызвестны. 
Во Франции их единодушно признают литераторами первой 
величины, подлинными выразителями духа французской куль-
туры; их произведения постоянно переиздаются, включаются 
в различные сборники и антологии, с их творчеством знакомят 
детей уже в школе. Двое других — Франсис Жамм и Мари Но-
эль — известны и почитаемы, но менее первых (что не говорит 
о меньшем таланте, просто их творчество по стилю не торже-
ственно, не пафосно, его можно назвать домашним, колорит-
ным, очень личным — это как будто пение для себя или близ-
ких, услышанное неожиданно многими и прозвучавшее после 
выступления большого хора с оркестром). А об одном поэте, 
Анриетте Шарассон, мало кто помнит в начале XXI века. Все 
они были христианами, католиками. О своих убеждениях они 
не стремились заявлять с трибун или в газетных статьях (за ис-
ключением Шарассон, которая вела постоянные рубрики в ряде 
газет и журналов); они предпочитали разговаривать с современ-
никами образами, художественно, но спрошенные о своём упо-
вании — никогда его не скрывали. Об их вере ярко и красиво го-
ворит всё их многообразное творчество: стихи, драмы, повести, 
одноактные пьесы, сказки, интервью, статьи, радиопередачи, а 
также богословские, философские, литературно-критические и 
социально-политические эссе.
Все пять поэтов родились во Франции в 60—80-е годы 
ХIХ века, а писательской, поэтической зрелости и разной сте-

пени известности они достигли в веке двадцатом. Поль Кло-
дель удостоился общенационального признания ещё при жизни. 
Шарля Пеги страна оценила посмертно, и импульсом к призна-
нию послужил его воинский подвиг — он пал в бою, поднимая 
солдат в атаку. Его мужественная кончина в сражении лицом к 
врагу кровью подтвердила все его пророческие слова о надви-
гающихся на Францию грозных испытаниях и оправдала все его 
пламенные призывы к защите родины. Франсиса Жамма и Мари 
Ноэль современники знали, многие любили и любят больше 
всех прочих поэтов, собратья по цеху высоко ценили, но их из-
вестность и признание остаются в некотором отношении камер-
ными, касающимися образованной части общества. Анриетта 
Шарассон в своё время широко печаталась, получала литератур-
ные награды и премии, но ныне оказалась едва ли не забытой.
Кроме героически погибшего в самом начале Первой миро-
вой войны Пеги, все остальные представляемые здесь поэты 
прожили долгую и наполненную трудами жизнь. Клоделя чтили 
особенно, отмечали премиями и званиями, и его голос одно вре-
мя — в конце 40-х — начале 50-х годов ХХ века — звучал по 
радио как голос одного из наиболее мудрых и заслуженных от-
цов французского народа, взгляды и мнения которого ценили не 
только в католических кругах того времени, но и во всём про-
свещённом обществе. Пеги же почитали как народного героя, 
человека горячей евангельской веры, часто и повсеместно ци-
тировали фрагменты из его поэм, печатавшиеся даже в газетах 
и непременно в различных сборниках поэзии и прозы, в школь-
ных учебниках.
Известность их в некотором смысле не снижается, о них 
помнят, и французы, внимательно учившиеся в школе, скажут, 
не ошибившись, кем был Поль Клодель и чем прославился 
Шарль Пеги. Но при всей этой популярности — у большинства 
современных эрудитов осведомлённость не связана с вдумчи-
вым и трудолюбивым интересом — они по-настоящему мало-
известны. И сегодня нисколько не кажется удивительным (и это 
по причине всеобщего упадка вкусов и снижения потребности 

в серьёзном и неспешном чтении), что в наше ускоряющееся и 
поверхностное время произведения Клоделя и Пеги — за ис-
ключением традиционно репродуцируемых цитат и фрагмен-
тов — стали в основном уделом науки, материалом для иссле-
дователей. Конечно же, при встречающихся обнадёживающих 
исключениях. Изучают, публикуют и Франсиса Жамма — поэт 
настолько обаятелен и сияет таким неповторимым, дословно с 
французского «местным» цветом, что любителей его творчества 
немало. Любят во Франции, и многие считают самой одарённой 
из всех нами собранных, Мари Ноэль. А творчество Анриетты 
Шарассон ещё ждёт своего часа — возвращения к читателю.
Эти поэты редко и скудно переводятся на иностранные 
языки и почти не изучаются в мире, за пределами Франции. 
Почти. Это значит, что отдельные исследования, вне планов и 
научных стратегий, время от времени появляются и на других 
языках. Клодель вообще более известен за пределами Франции 
своей драматургией. Но на иной вкус, и французский тоже, он 
гораздо значительнее, интереснее и тоньше именно как поэт. 
Ценителям, предпочитающим в нём поэта, его драматургия 
видится, как ни парадоксально, несценичной, надуманной и 
дидактичной. А вот поэзия Клоделя читателям и критикам на-
званного предпочтения представляется явлением выдающим-
ся, ярким и самобытным. Клодель писал ещё и богословско-
экзегетические трактаты, философские, историко-культурные и 
литературно-критические эссе. Эссеистика Пеги, так же как и 
Клоделя, давно тщательно собрана, подробно прокомментиро-
вана и издана. Она оригинальна тем, что в ней богословие, фи-
лософия, литературная критика и общественно-политическая 
проблематика переплетены, слиты в одном потоке его могучей 
мысли-речи. Жамм с успехом выступал и как прозаик; Ноэль 
обнаружила дар сказочницы и проявила себя ещё и как публи-
цист и рассказчик; Шарассон заслужила в 1920—1930-е годы 
популярность и похвалы критики в качестве автора одноакт-
ных пьес, а французам традиционных нравственных убежде-
ний она полюбилась как автор передач на радио, посвящённых 

семье, воспитанию детей, добрым традициям католической 
Франции.
В России русская читающая публика познакомилась с пере-
водами из Пеги в начале ХХI века (если не считать нескольких 
стихотворений, переведённых в 1930-е и в 1980-е годы). Пьесы 
Клоделя у нас переводились и ставились на сценах московских 
театров ещё в начале 1920-х (а первые опыты переводов 
из него появились ещё до революции). Поэзия же Клоделя остаётся 
для русского читателя областью неосвоенной, нехоженой, 
интригующей своей внушительностью на литературной карте. 
В 1992 году вышла книга лирики Клоделя в переводе О. Седако-
вой и М. Гринберга — «крохотная выборка, — по словам переводчиков, — 
из его многочисленных стихотворных книг».
Одним словом, творчество всех названных поэтов для России — 
сфера малоизученная, многообещающая, на которую проливают 
неяркий свет краткие справки в энциклопедиях, редкие 
научные тексты (в том числе и диссертации о Клоделе и Пеги) и 
малое число переведённых сочинений — пьесы, несколько стихотворений, 
отрывки из эссе. И не стоило бы уточнять, потому 
что это очевидно, но приличия ради всё же следует сказать, что 
данная книга не способна удовлетворительно восполнить недостающее 
и обстоятельно рассказать читателю о поэзии (и представить 
достойное число переводов) избранных нами французских 
католиков, так как созданное ими действительно велико. 
Но она, будем надеяться, как некая краткая экскурсия, познакомит 
желающих с областью и направлением почти неизвестными.

Здесь, перед знакомством с биографиями поэтов и их стихотворениями, 
фрагментами из дневников и эссе, я хотел бы выразить 
глубокую благодарность профессорам МПГУ Марине Ивановне 
Никола, Валерию Павловичу Трыкову, Елене Николаевне 
Чернозёмовой. И, конечно же, заслуженному профессору МГУ, 
моему наставнику от юных лет, ныне уже покойному диакону 
Андрею Николаевичу Горбунову. Также благодарю профессора 
Киру Юрьевну Кашлявик. Наставления этих учёных и их под-

держка были важны и ценны для меня не только в приложении 
к данному исследованию, но и шире, как помощь в понимании 
искусства, литературы, поэзии. С благодарностью вспоминаю 
и моих первых, ушедших в мир иной, научных руководителей: 
Нину Павловну Михальскую и Владимира Андреевича Лукова. 
Благодарю и моих друзей во Франции, с которыми учился в Москве, 
Владимира Бойкова и Андрея Рачинского, за книги и полезные 
советы.
Стихотворения в этом сборнике переведены автором, кроме 
двух стихотворений Франсиса Жамма, переведённых  поэтом 
и переводчиком Дмитрием Крючковым, расстрелянным в 
1938 году — в пик сталинского террора.
Работая над сборником — над отдельным ли стихотворени-
ем, или думая о творчестве поэта в целом, — я стремился по-
нять, как переживали свою веру собранные здесь западные 
христиане, непоколебимые убеждения которых и пламенная 
преданность самому дорогому для них не могут не внушать глу-
бочайшего почтения. И это приближение к пониманию их об-
раза веры давало мне возможность видеть отчётливее и ценить 
бережнее своё, некогда сознательно выбранное православное 
христианство. Последнее, конечно же, переживается мною как 
исповедание самое верное, целостное и от обстоятельств вре-
мён и культур не зависящее. Но творчество представленных ка-
толических поэтов мне близко, при всех указанных замечаниях 
и уточнениях, по духу искренней преданности Иисусу Христу, и 
я высоко ставлю его в плане литературном: это настоящая, кра-
сивая и умная, насколько могу судить, поэзия. Ко всему проче-
му данный малый труд невидимо вводит дорогих иностранных 
гостей в наше отечественное общество. Мы смотрим на них, 
слушаем, судим: они об этом не подозревают, но уже самим 
приходом к нам расширяют наш кругозор, начинают нас учить 
сочувствию, помогают нам лучше видеть самих себя.
Примечательно — так сложилось в истории, и это объясня-
ется долго сохранявшейся разностью и своеобразием культурно-
просветительских потенциалов, — что православные о католи-

ках знают больше, чем католики о нас. В связи с этим позволю 
себе думать, что некоторым образом вношу, в непривычном для 
данной сферы лирическом ключе, вклад в развитие тех сведе-
ний и опыта, что объединены понятием и предметом из иной 
сферы знания — сравнительного богословия. В предлагаемом 
сборнике нет и быть не может богословских тем, идей и сопо-
ставлений, изложенных логично, по негибкому плану и строгим 
научным языком; в нём содержатся, в аспекте выбранной темы, 
сопоставления иного рода — двух религиозных мироощущений, 
двух религиозных типов восприятия действительности, запечат-
лённых эстетически, в искусстве, в изящной словесности.