Ономастическое пространство памятников письменности Киевской Руси

ОНОМАСТИЧЕСКОЕ 
ПРОСТРАНСТВО ПАМЯТНИКОВ 
ПИСЬМЕННОСТИ КИЕВСКОЙ РУСИ

Е.Н. СОКОЛОВА

МОНОГРАФИЯ

Москва
ИНФРА-М
2022

УДК 81`373.2(075.4)
ББК 81.2/81.8стд1-316
 
С59

Соколова Е.Н.
С59  
Ономастическое пространство памятников письменности Киевской Руси : монография / Е.Н. Соколова. — Москва : ИНФРА-М, 
2022. — 274 с. — (Научная мысль). — DOI 10.12737/1869553.

ISBN 978-5-16-017711-3 (print)
ISBN 978-5-16-110357-9 (online)
Монография посвящена проблеме воссоздания лингвоэтнического 
единства древнерусской антропонимической и топонимической систем, 
обнаружения непосредственных связей между собственным именем и ментальными ориентирами.
В монографии осуществлено комплексное описание ономастикона 
древнерусских памятников письменности в русле сравнительно-исторического языкознания с учетом энциклопедической, этнолингвистической 
и этимологической характеристик собственных имен. Исследованы система и структура ономастического пространства памятников церковного 
и светского содержания XI–XIII вв., предложены концептуальные подходы их описания. Изучение функций собственных имен, их морфемики 
и семантики позволило установить национально-культурную специфику 
древнерусской ономастической лексики, определить перспективы ее эволюции, а также становление современной русской антропонимической 
системы.
Моделирование древнерусского ономастического пространства как 
в сфере антропонимии, так и топонимии учитывает связь имен собственных с контекстуальным употреблением. Участие именных знаков в формировании пространства письменно-художественных текстов эпохи Киевского государства базируется на прикреплении тех или иных собственных 
имен к текстам религиозного и светского характера. Номинация в пространстве собственных имен рассматривается в монографии не только как 
процесс деятельности имятворческого характера, но и как средство онимического словопроизводства в старшую эпоху. 
Адресуется специалистам по исторической лексикологии и ономастике, 
истории языка, учителям-словесникам, краеведам.

УДК 81`373.2(075.4)
ББК 81.2/81.8стд1-316

Р е ц е н з е н т ы:
Шагбанова Х.С., доктор филологических наук, профессор;
Купчик Е.В., доктор филологических наук, профессор

ISBN 978-5-16-017711-3 (print)
ISBN 978-5-16-110357-9 (online)
© Соколова Е.Н., 2022

ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ ................................................................................................5

1. ОНОМАСТИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА В ДРЕВНЕРУССКИХ 
ПАМЯТНИКАХ СТАРШЕЙ ЭПОХИ ......................................................7
1.1. Памятники письменности XI–XIII вв. как источники 
для изучения древнерусской ономастической системы ..................7
1.2. Из истории изучения древнерусской ономастической лексики ...18
1.3. Место собственных наименований в древнерусском 
лексиконе ............................................................................................31
1.4. Фонетико-морфологическая специфика древнерусского 
ономастикона ......................................................................................35
1.4.1. Фонетические изменения христианских личных имен ............37
1.4.1.1. Явления вокализма ..............................................................37
1.4.1.2. Явления консонантизма ......................................................40
1.4.2. Морфологические изменения христианских личных имен ......41
1.4.3. Вариативность географических названий ...................................44
1.4.3.1. Фонетический тип топонимических вариантов ...............46
1.4.3.2. Лексико-семантическая вариация в наименованиях 
географических объектов ...................................................51
1.4.3.3. Орфографические варианты географических 
названий ................................................................................56
1.5. Отражение ментальности в древнерусском ономастическом 
словаре ................................................................................................64
2. СИСТЕМА И СТРУКТУРА ДРЕВНЕРУССКОЙ 
АНТРОПОНИМИИ XI–XIII ВВ. .............................................................67
2.1. Принципы классификации антропонимов в русле диахронносинхронного подхода.........................................................................67
2.2. Антропонимия эпохи Киевской Руси (XI–XIII вв.): состав, 
структура, этническая характеристика ............................................70
2.2.1. Однословные мужские антропонимические формулы ............70
2.2.2. Однословные женские антропонимические формулы ...........103
2.2.3. Двухсловные мужские антропонимические формулы ...........107
2.2.4. Двухсловные женские антропонимические формулы ............115
2.2.5. Трехсловные мужские антропонимические формулы ...........116
2.5.6. Иноязычные мужские антропонимы ........................................118
2.5.7. Мифонимы и теонимы ...............................................................124
2.3. Аспекты историко-культурной дифференциации языческого 
и христианского именников ...........................................................127
3. ДРЕВНЕРУССКАЯ ТОПОНИМИЯ XI–XIII ВВ. КАК ИСТОЧНИК 
СТАНОВЛЕНИЯ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ СИСТЕМЫ 
ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ ......................................................135
3.1. Аспекты таксономизации топонимии старшей поры ..................135

3.2. Принципы этимологизации древнеславянских топонимов .........140
3.3. Структурно-словообразовательная специфика древнерусских 
топонимов .........................................................................................148
3.4. Материалы для словаря топонимов эпохи Киевской Руси .........153
3.4.1. Гидронимы ..................................................................................153
3.4.1.1. Пелагонимы ........................................................................153
3.4.1.2. Потамонимы .......................................................................155
3.4.1.3. Лимнонимы ........................................................................162
3.4.1.4. Микрогидронимы ..............................................................163
3.4.2. Инсулонимы ................................................................................164
3.4.3. Ойконимы ....................................................................................167
3.4.3.1. Славянские ойконимы .......................................................167
3.4.3.2. Неславянские ойконимы ...................................................182
3.4.3.3. Микроойконимы ................................................................194
3.4.4. Хоронимы ....................................................................................195
3.4.5. Оронимы ......................................................................................201
3.4.6. Спелеонимы ................................................................................204
3.4.7. Дримонимы .................................................................................205
3.4.8. Агиотопонимы ............................................................................205
3.4.8.1. Экклезионимы ....................................................................205
3.4.8.2. Микроагиотопонимы .........................................................211
3.4.9. Макротопонимы ..........................................................................215
3.4.10. Адъективные географические названия .................................215
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ..............................................................................................219
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК .......................................................226
ИСТОЧНИКИ И ИХ СОКРАЩЕНИЯ .....................................................272

ПРЕДИСЛОВИЕ 

 
Становление русской ономастической лексики является одной из 

нерешенных исторических проблем в современной лингвистической науке. 
Возросшее внимание к истокам русского национального самосознания, 
актуализация вопросов теоретического, методологического и прикладного 
характера свидетельствует о необходимости комплексного описания 
ономастического фонда памятников письменности эпохи Киевской Руси в 
русле 
сравнительно-исторического 
языкознания 
с 
учетом 

энциклопедических, 
лингвистических 
и 
историко-этимологических 

особенностей собственных имен.    

Начальный этап формирования русской антропонимии и топонимии 

видится как особый хронологический срез и связан с дискуссионными 
вопросами о составе бытовых дохристианских имен, происхождении 
княжеских имен, адаптации иноязычных имен на Руси. Мотивация выбора 
номинативной лексики, специфика функционирования онимов в письменных 
источниках XI-XIII вв., реконструкция «историко-географических парадигм» 
топонимов, реализация двуименности в свете концепции диглоссии, как и 
проекция изменений социокультурного фона в составе онимических знаков 
пока еще остается за рамками фундаментальных исследований. Пристальное 
внимание 
ученых 
к 
этимологическим 
интерпретациям 
отдельных 

географических названий, способам реконструкции картины древних 
славянских 
миграций 
населения 
и 
локализации 
этнических 
групп, 

ментальной 
сущности 
этноса, 
поискам 
его 
культурных 
символов 

представляются значимыми для исторического языковедения и особенно для 
истории славяно-русского лексикона.  

До настоящего времени наиболее сложной и многоплановой является 

проблема 
воссоздания 
лингвоэтнического 
единства 
древнерусской 

антропонимической 
и 
топонимической 
систем, 
обнаружения 

непосредственных связей между собственным именем и ментальными 
ориентирами.  

Для обозначения всей совокупности ономастических названий В.Н. 

Топоров 
употребляет 
терминопонятие 
«ономастическое 

(топономастическое) пространство». Будучи логичным и удобным, оно 
представляет 
собой 
научный 
и 
к 
настоящему 
времени 
весьма 

распространенный концепт. Ономастическое пространство – это именной 
«континуум с его разнообразным заполнением в разные эпохи и у разных 
народов» [Суперанская, 2009, с. 147]. Собственные имена, зафиксированные 
в древнерусских текстах Киевской эпохи и составляющие их ономастическое 

пространство, – это уникальный по своему составу и характеристикам пласт 
лексики, связанный с лингвокультурным сознанием языкового коллектива. 
Ономастическое пространство в этом случае эквивалентно ономастической 
картине мира древнерусского этноса, которая требует дальнейшего научного 
осмысления как неотъемлемая часть языковой картины мира в целом.

В современной науке о собственных именах сформировались научные 

школы – Московская, Санкт-Петербургская, Уральская, Красноярская, 
Воронежская, Томская, Волгоградская, Тюменская и др., выдвинувшие 
достаточно 
известные 
концептуальные 
подходы 
формирования 
и 

стабилизации теории ономастики. Аспектуальные проблемы традиционно 
решаются с позиции синхронии, будь то эпоха настоящего или эпоха 
далекого прошлого. Если в современной ономастике (XIX-XX вв.) 
всесторонне прослежены различные вопросы официальной, паспортной и  
поэтической ономастики, то синхронические аспекты начала славянской 
государственности, 
возникновения 
новых 
поселений, 
освоения 

финноугорской, тюркской и иных территорий, приведшие к образованию 
смешанной славяно-неславянской антропонимии и топонимии, остаются 
малоизученными. Тем не менее, известный вклад в изучение  исторического 
формирования восточнославянской ономастики внесли географы, историки, 
филологи, этнографы и археологи (Г. Борек, С. Роспонд, П.П. Чучка, И.А. 
Дзендзелевский, А.В. Куза, И.Я. Фроянов и др.). 

Относительно 
вышеназванной 
проблемы 
наши 
представления 

связываются с идеями интерпретации полиэтнического комплекса, ставшего 
впоследствии 
единой 
ономастической 
системой. 
Структурно 
такая 

этноономастическая 
модель 
представляет 
собой 
своеобразный 
для 

современного 
понимания 
сложный 
субстрат, 
дешифровка 
которого 

несомненно будет способствовать современной интерпретации как русской, 
так  украинской и белорусской структур онимии, установлению онимических 
универсалий для ономастического пространства, становясь своеобразным 
эталоном при именовании географических объектов у восточных славян. 

Моделирование древнерусского ономастического пространства как в 

сфере антропонимии, так и топонимии, учитывает связь имен собственных с 
контекстуальным употреблением. Участие именных знаков в формировании 
пространства 
письменно-художественных 
текстов 
эпохи 
Киевского 

государства базируется на прикреплении тех или иных собственных имен к 
текстам религиозного и светского характера. Номинация в пространстве 
собственных имен рассматривается в монографии не только как процесс 
деятельности имятворческого характера, но и как средство онимического 
словопроизводства в старшую эпоху.  

1. ОНОМАСТИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА В ДРЕВНЕРУССКИХ 
ПАМЯТНИКАХ СТАРШЕЙ ЭПОХИ 

1.1. Памятники письменности XI-XIII вв. как источники для изучения 
древнерусской ономастической системы 
 
Источниками 
исследования 
послужили 
тексты 
оригинальных 
древнерусских памятников письменности XI-XIII вв. церковного и светского 
содержания. В основу отбора источников был положен, во-первых, 
хронологический принцип, во-вторых, принцип жанровой отнесенности – 
«Жития», «Поучения», «Послания», «Повести», «Слова», «Хожения». Эти 
произведения представляют собой сочинения религиозного нравственноэтического 
плана, 
отражающие 
ораторское 
красноречие, 
а 
также 
описывающие путешествие в Святую землю; и сочинения, связанные с 
жизнеописанием русских князей. Созданные образованными людьми своего 
времени, указанные произведения весьма точно и достоверно отражали 
фиксацию в них собственных имен, среди которых встречаются единицы, не 
зафиксированные более ни в одном памятнике древнерусской литературы. 
Исключительная ценность источников определяется, в первую очередь, их 
древностью, когда важность каждой онимической единицы является 
бесспорной, как с точки зрения ее графической передачи и особенностей 
контекстуального окружения, так и с позиции отражения реального, 
религиозного и мифо-поэтического мировосприятия. 
Житие (святых) – агиография (греч. agios –  святой и grapho – пишу). 
Житие представляет собой религиозную повесть, жизнеописание включает в 
свой состав краткое предисловие составителя, основную биографическую 
часть и краткую похвалу. Биографическая часть начинается сведениями о 
происхождении героя, его благочестивом детстве, аскетических подвигах и 
благочестивой 
кончине. 
Выбор 
фактов 
в 
житии 
соответствует 
поучительности, присущей жанру и социально-политической позиции 
автора. «Жития святых» – это словесная икона. Иерархическая типология 
жития святого определяется типом героев: мученики, исповедники, 
святители, преподобные и др. В соответствии с ней различаются виды житий 
– 
мученические, 
исповеднические, 
святительские, 
преподобнические» 
[Кусков, 1994, с. 45-46]. 
На Руси распространение житийных текстов связано с принятием 
христианства (с XI в. создаются оригинальные жития святых, в том числе 
княжеские),  при этом русская средневековая агиография обнаруживает 
очевидную связь с византийской, перешедшей на Русь непосредственно или 

через южных славян. В связи с этим термин «жития святых» принято считать 
болгарским по происхождению. Ценность житий святых, как литературного 
источника, весьма привлекательна, поскольку они могут располагать важным 
историческим 
материалом, 
как 
 
«отражение 
определенной 
эпохи, 
определенного культурно-исторического бытия» [ЛЭ, т.4, с. 185].  
«Житие» Феодосия Печерского, написанное Нестором в 80-е гг. XI в., 
является образцом одного из первых преподобнических текстов. Феодосий 
(1036-1074 гг.) – игумен Киево-Печерского монастыря – известен как 
церковно-политический 
деятель 
и 
автор 
поучений. 
Жизнеописание 
Феодосия, состоящее, по словам В.В. Кускова, из  несвязанных между собой 
эпизодов о главных героях и автора-повествователя, «содержит богатый 
материал, позволяющий судить о быте и нравах монастыря в жизни города и 
государства» [Кусков, 1994, с. 45]. В памятнике зафиксировано 303 
ономастических единицы, из них 266 антропонимов, 37 топонимов. 
«Житие» Авраамия Смоленского – одно из ярких произведений 
Киевской 
Руси. 
Сохранившиеся 
списки 
памятника, 
написанного 
приблизительно в середине XIII в. учеником Авраамия Ефремом, сделаны не 
ранее XVI в. В «Житии» описана «умственная и культурная жизнь 
Смоленска на рубеже XII и XIII вв., о которой не упоминается в летописях. 
Биографические сведения об Авраамии Смоленском сохранились только в 
«Житии»…» [Дмитриев, Лихачев, 1981, с. 533]. Онимическое пространство 
памятника составляют 145 единиц, из них 124 антропонима, 21 топоним. 
«Житие Александра Невского», образец княжеского летописания, 
дошло до нас более чем в пятнадцати редакциях XIII-XVIII вв., причем 
первая (Владимирская) редакция, созданная во Владимире при монастыре 
Рождества Богородицы, где был погребен князь Александр, переписывалась 
и перерабатывалась, как отмечают Л.А. Дмитриев и Д.С. Лихачев, на 
протяжении нескольких веков [Дмитриев, Лихачев, 1981, с. 603]. В 
настоящее время известны тринадцать древнейших списков первой редакции 
памятника. До конца не выяснены «взаимоотношения между старшими 
редакциями повести – Первоначальной, Особой, Лихачевской и редакцией 
Софийской первой летописи. 
Произведение не укладывалось в каноны агиографической литературы. 
Понимая это, древнерусские книжники внесли его в летопись (первая 
редакция вошла в состав Лаврентьевской и Второй Псковской летописей),  
определив его жанр как «повесть о житии». Само название подчеркивает 
специфику памятника, основу которого составляют две воинские повести о 
битве на Неве (1240 г.) и на Чудском озере (1242 г.)» [Кусков, 1994, с. 43]. 
Кроме того, имеется и ряд других важных исторических событий: разорение 

Копорья, 
освобождение 
Пскова, 
дипломатические 
отношения 
князя 
Александра с Ордой и Папой римским. 
Составление текста «Жития Александра Невского» традиционно 
относят к 1280-м гг. и связывают с именем его сына Дмитрия 
Александровича, а также с именем митрополита Киевского и Владимирского 
Кирилла. По мнению Д.С. Лихачева, автором произведения, видимо, был 
житель Галицко-Волынской Руси, переселившийся вместе с митрополитом 
Кириллом III во Владимир. Особенности стиля «связывают произведение с 
Галицкой литературной традицией, продолжившей киевские традиции» 
[Дмитриев, Лихачев, 1981, с. 602]. В тексте памятника фиксируются 162 
ономастических единицы, из них 113 антропонимов, 49 топонимов. 
Послание – текст в форме письменного обращения, направленный на 
восхваление 
или 
разъяснение 
определенных 
религиозных 
вопросов. 
Произведение составлялось авторитетным автором, и было обращено к 
реальному или вымышленному адресату, при этом обращение отличалось 
философско-теоретической и дидактической направленностью. 
«Послание Климента Смолятича» – текст XII в., полное название 
которого – «Послание, написано Климентом, митрополитом русским Фоме, 
пресвитеру, истолковано Афанасием мнихом». Монахом Афанасием 
Афонским даны комментарии и сделаны поправки в рукописи (Е.С.). 
Старший из известных списков «Послания» датируют XV в.  
Климент Смолятич, «простой монах Зарубского монастыря под 
Киевом, родом из Смоленска, при киевском князе Изяславе Мстиславиче 27 
июня 1147 г. был поставлен митрополитом и с перерывами был им до 1154 г., 
нарушив тем самым традицию, согласно которой только грек мог занимать 
первый церковный пост в государстве. <…> Согласно летописным 
свидетельствам (Ипатьевская летопись под 1147 г. – Е.С.), был «книжником 
и философом таким, какого на русской земле не бывало» [Дмитриев, 
Лихачев, 1980, с. 658]. «Послание» содержит 30 онимических единиц, в том 
числе 27 антропонимов, 3 топонима. 
«Послание Якова-черноризца к князю Дмитрию Борисовичу», 
относящееся к 1281 г. – один из важнейших источников по истории русской 
письменности и культуры конца XIII в. Оно адресовано историческому лицу 
– Дмитрию Борисовичу (1253-1294 гг..), князю угличскому (с 1286 г.), а затем 
ростовскому (с 1289 г.). Это был князь-воин, «не гнушавшийся никакими 
неправдами и насилием в получении волостей <…>; он сражался и с 
сыновьями А. Невского, признанными тогда руководителями русской земли 
<…>, и даже с родным братом. Автор послания известен лишь по имени; 
судя по содержанию, это был духовник князя, очень часто подвергавшийся 

нападкам со стороны последнего» [Дмитриев, Лихачев, 1981, с. 610]. 
«Черноризец Иаков уговаривает Дмитрия Борисовича проявлять любовь к 
ближнему, причем указывает, что сейчас «год ратен» [Дмитриев, Лихачев, 
1981, с. 24]. В основу ряда изданий памятника легла рукопись конца XV в. В 
памятнике 
зафиксировано 
26 
ономастических 
единиц, 
из 
них 
24 
антропонима, 2 топонима.  
Поучение – «в узком смысле церковная проповедь, в широком же – 
вообще дидактическое высказывание, обращенное к слушателям или 
читателям» [ЛЭ, т. 9, с. 195]. Поучение или «беседа» - «термины, 
характеризующие красноречие дидактическое, которое обычно преследовало 
чисто практические цели непосредственного назидания, информации, 
полемики. Поучения, или беседы обычно невелики по объему, часто лишены 
каких-либо риторических украшений, писались или произносились на 
общенародном, разговорном древнерусском языке» [Кусков, 1994, с. 139].  
 «Поучение» Владимира Мономаха, адресованное «детям (тем, кто 
придет к власти после него – Е.С.) или к иным, кто прочтет», традиционно 
считается 
главным 
его 
произведением, 
которое 
может 
считаться 
одновременно и частным и общественным документом. Памятник известен в 
единственном списке, вошедшем в Лаврентьевскую летопись под 1096 г., и 
состоит из трех произведений: собственно «Поучения», автобиографии и 
письма к Олегу Святославичу. Относительно времени написания «Поучения» 
известны 
различные 
точки 
зрения. 
Возможно, 
«Письмо 
к 
Олегу 
Святославичу» написано сразу после того, как в битве с Олегом погиб сын 
Мономаха, то есть в 1096 г. «В основной части «Поучения» говорится о 
походе против князей-изгоев Володаря и Василька Ростиславичей, который 
был задуман в 1099 г. Автобиография относится, возможно, к 1117 г., так как 
этим годом заканчивается перечисление походов Вл. Мономаха» [Кусков, 
1994, с. 19].  
«Поучение» свидетельствует о высокой образованности автора, судя по 
наличию цитат из Псалтыри, пророчества Исайи, Апостольских посланий, 
Триоди, «Шестоднева» Иоанна экзарха Болгарского, сочинений Василия 
Великого. В оригинальном сочинении Мономахом изложено личное 
представление о нравственности, переданы события собственной жизни. 
«Поучение» 
содержит 
304 
ономастических 
единицы, 
из 
них 
179 
антропонимов, 125 топонимов. 
«Поучения к простой чади» – краткие наставления, адресованные 
простым людям и направленные против языческих пережитков в среде 
славянских христиан. Их особенность – «в полном отсутствии цитат из 
Священного писания, что так характерно для торжественного красноречия, и 

в той системе эмоциональных доказательств, которые диктуются простой и 
понятной житейской мудростью…<…> Слова об излишествах и о языческих 
клятвах приписываются новгородскому игумену Моисею, умершему в 1187 
г. (они сохранились в т.ч. в пергаментном сборнике XVI в. – Е.С.). <…> 
Слово против пьянства приписывается Григорию, жившему в конце XII века, 
которого рукописи называют епископом Белгорода. <…> В «Слове» 
содержится несколько мест, показывающих, что Григорий <…> произнес 
своё непритязательное слово перед прихожанами знаменитой Софии 
Киевской» [Дмитриев, Лихачев, 1980, с. 690-691]. В небольшом по объему 
произведении зафиксировано 5 ономастических единиц, в том числе 4 
антропонима, 1 топоним. 
«Наставление тверского епископа Семена» (ум. 1288 г.) – памятник 
конца XIII в., включенный в состав «Мерила праведного», сохранившегося в 
рукописях середины XIV – XVI вв. [Дмитриев, Лихачев, 1980, с. 612]. 
Содержит беседу полоцкого князя Константина Безрукого с епископом 
Семеном о княжеском долге. В тексте зафиксировано 5 ономастических 
единиц, из них 3 антропонима и 2 топонима. 
«Моление» 
Даниила 
Заточника 
(традиционно 
относится 
к 
поучениям), написанное в XII – начале XIII в., имеет, в зависимости от 
редакции, 
несколько 
названий: 
«Моление», 
«Послание», 
«Слово», 
«Написание», хотя более распространенным заглавием является «Моление». 
В этом, возможно, заключена попытка определения его жанровой 
принадлежности. На сегодняшний день ученые склонны полагать, что 
«Моление» «было обращено к князю Переяславля-Залесского Ярославу 
Всеволодовичу, княжение которого приходится на 1213–1236 гг. Такой 
вывод хронологически подтверждается содержащимся в тексте намеком на 
«язык, 
не 
знающий 
Бога», 
«иноплеменников», 
которые 
грозят 
Переяславскому княжеству, – то есть на монголо-татар» [Пиккио, 2002, с. 
116]. Б.А. Ларин в этой связи  отмечал: «…памятник имеет две редакции и 
ряд позднейших переработок. Одна редакция относится к XII в. и связана с 
именем новгородского князя Ярослава Владимировича. Вторую редакцию 
относят к XIII в., так как она содержит обращение к Ярославу Всеволодовичу 
(1191–1246 гг.)» [Ларин, 1975, с. 180]. 
«Загадочный» памятник, открытый Н.М. Карамзиным, уже более ста 
пятидесяти лет вызывает непрекращающиеся споры относительно места и 
точного времени написания, смысла отдельных отрезков его текста, личности 
автора и адресатов. В настоящее время опубликовано 19 списков, 
представляющих собой две основные редакции памятника и несколько их 
переделок, причем в пределах даже одной редакции нет и двух списков, 

полностью совпадающих по лексическому и фразеологическому составу. 
Трудность изучения данного текста заключается в том, что все списки – 
поздние (несколько XVI в., остальные XVII в.). В большинстве списков 
обнаруживается немало поздних наслоений, переосмыслений и искажений. 
В «Молении» можно выделить несколько цитат из Библии, Изборников 
1073 и 1076 гг., других книжных источников (часто в вольной передаче 
автора), а также «мирские притчи» народного характера, что соответствует 
основной идее памятника – показу книжной и житейской мудрости автора, 
его образованности. «Моление» содержит 31 онимическую единицу, из них 
22 антропонима, 9 топонимов. 
Повесть (воинская) – жанр древнерусской литературы XI-XVII вв., 
«светского исторического повествования, посвященного изображению 
воинских подвигов» [Кусков, 1994, с. 123].  
Повесть о разорении Рязани Батыем, известная в рукописях с XVI в., 
содержит сведения о разгроме города войском царя Батыя в 1237 г. До 
нашего времени она дошла в составе «местного рязанского сборника, 
вобравшего в себя разновременные произведения, связанные с историей 
Рязани и ее борьбой с татаро-монголами» [Кусков, 1994, с. 132]. 
По мнению Н.С. Демковой, произведение было создано на основе 
структуры «летописной повести» (описание обстоятельств гибели Рязани и 
рода рязанских князей, плач по ним, рассказ о погребении и Похвала 
князьям). «Великая погибель» становится основной идеей «Повести», 
которая объединяет все ее части. Общность художественных приемов и 
основная тема сближают «Повесть» с литературой 1270-х гт. Отдельные 
исторические неточности могут быть объяснены художественными задачами 
автора или публицистическими целями. 
Мы рассматриваем «Повесть о разорении Рязани Батыем» в ряду 
памятников XIII в., посвященных монголо-татарскому нашествию потому, 
что в ней отразились эпические предания о приходе Батыя на Рязань, часть из 
которых могла быть создана вскоре после 1237 г. Кроме того, в «Повести» 
имеются совпадения с летописной повестью Рязанского свода, написанной 
участником событий 1237 г. [Дмитриев, Лихачев, 1981] 
В текст «Повести»  зафиксирована 191 ономастическая единица, в том 
числе 137 антропонимов, 54 топонима. 
Слово – «термин, характеризующий эпидейктическое, или ораторское, 
красноречие. Этот род красноречия был доступен далеко не каждому: он 
требовал глубины содержания, выучки, большого профессионального 
мастерства, незаурядной литературной культуры. В торжественных словах