Тайнопись Бунина. Интегральная композиция художественного пространства

КОЛОНТИТУЛ

Л.Г. Кайда

ТАЙНОПИСЬ БУНИНА

ИНТЕГРАЛЬНАЯ КОМПОЗИЦИЯ
ХУДОЖЕСТВЕННОГО
ПРОСТРАНСТВА

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2021

УДК 821.161.1 (Бунин И.А.)
ББК 83.3(2=411.2)6-8 Бунин И.А.

К15

Кайда Л.Г.

К15 
Тайнопись Бунина. Интегральная композиция художествен
ного пространства [Электронный ресурс] : монография / Л.Г. 
Кайда. —  Москва :  ФЛИНТА, 2021. — 152 с.

ISBN 978-5-9765-4513-7

Монография является глубоким филологическим исследованием композиционной поэтики произведений И.А. Бунина, в основе 
которого — категория интегральной композиции. Лингвофилософский подход к анализу бунинских текстов в художественном 
пространстве всей его прозы позволил осмыслить и обобщить 
многолетние наблюдения над функционированием стилистического механизма скрытых в подтексте смыслов и интермедиальных 
приемов достижения авторского замысла и коммуникативного совершенства текста. Магия его воздействия — в сплетении слов, музыки, красок и звуков, создающих неповторимое полифоническое 
звучание радости и торжества жизни. Виртуальный диалог «читатель — текст — автор» ведется с эссеистической свободой научного дискурса, утверждающегося в современной эстетике понимания 
ценностных приоритетов русской литературы.
Книга адресована преподавателям, аспирантам и студентам филологических и искусствоведческих факультетов университетов, гуманитариям широкого профиля и читателям, любящим творчество 
И.А. Бунина.

УДК 821.161.1 (Бунин И.А.)

ББК 83.3(2=411.2)6-8 Бунин И.А.

В оформлении обложки использована картина В. Кандинского «Певица» (1903)

ISBN 978-5-9765-4513-7
© Кайда Л.Г., 2021
© Издательство «ФЛИНТА», 2021

КОЛОНТИТУЛ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ ...................................................................................................5

ГЛАВА  П Е Р ВАЯ. КОНЦЕПТ ВРЕМЕНИ
И ПРОСТРАНСТВА  ..................................................................................11

Дивование радостью бытия. «Поздней ночью» 
«О чем я думаю?». «Ночь» 
Мыслеобраз единения реального и вечного. «Туман» 

ГЛАВА  ВТО РАЯ. ИНТОНАЦИОННОЕ ПОЛЕ ТЕКСТА  .........30

Композиция художественного пространства. «Жизнь Арсеньева» 
«В жизни все трогательно...». «Снежный бык», «Музыка» 
«Читатель — автор»: диалог голосов. «Неизвестный друг» 

ГЛАВА  Т Р Е Т ЬЯ. СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА
СТОП-КАДРА  ..............................................................................................50

Легкое дыхание прозы. «Легкое дыхание» 
Словесный кроссворд на нотном стане. «Легенда» 
«Этот волчец воистину чудесен». «Роза Иерихона» 

ГЛАВА  Ч Е Т В Е Р ТАЯ. ПОЛИФОНИЯ ГРУСТИ
В РАССКАЗАХ О ЛЮБВИ  ......................................................................70

Текстовый регистр «Лунной сонаты». «Чистый понедельник» 
Художественный синтез полярных начал. «Красавица» 
Семантическая трансформация концепта «любовь». «Галя Ганская» 

ГЛАВА  П ЯТАЯ. ЭСТЕТИЧЕСКОЕ «Я»
В ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ПОДТЕКСТЕ  ...........................................102

Сплетенное кружево интермедиальности. «Un petit accident» 
Бал жизни — кончен бал. «Господин из Сан-Франциско» 

КОЛОНТИТУЛ

ГЛАВА  ШЕ СТАЯ. ПЕРЕКОДИРОВКА ЭСТЕТИЧЕСКОЙ
СИСТЕМЫ  ................................................................................................121

Жизнь бунинских текстов в новой эстетике 
«Солнечный удар» в интерпретации кинорежиссера 
Жестокий Бунин: театральные трюки и новые смыслы рассказов
о любви 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ  ................................................................................................149

КОЛОНТИТУЛ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Велика радость творчества, но как 
счастлив и тот, кто радостно вникает в 
творчество чужое!
И.В. Гёте

О чем эта книга? Коротко — о долгом пути филолога к 
пониманию стилистического шаманства И. Бунина, к разгадке его неповторимой тайнописи. Во мне постепенно вызревало неудовлетворение «недочитанностью» уже исследованных ранее текстов, концептуально пересекавшихся в его 
художественном пространстве. Накопленные годами наблюдения и мысли о творчестве Бунина требовали выхода на 
новом уровне знаний и коррекции некоторых прежних суждений.
Живое слово Бунина насыщено глубоким чувством, 
а в развитии художественной идеи зашифрована его 
философско-эстетическая концепция. Стремясь вжиться в 
этот колеблющийся мир поэтических откровений, испытываешь душевное напряжение. В этом и кроется тайнопись 
бунинской прозы, вселяющей в человека радость жизни и 
мгновения счастья, и тут же — боль и горечь утраты любви и страха перед смертью, сопережитые с автором. Его 
 «думанье» о простых человеческих проблемах активизирует 
и твое  «думанье».
Художественная картина мира в его произведениях создана в изящной корреляции с настроением, личностным 
мировоззрением и желанием оставить свой след на земле. 
Потому, наверное, аллеи любви у него — «темные», сама любовь — миг, вспышка, доводящая человека до экстаза, всегда 

ПРЕДИСЛОВИЕ

несчастливая и мгновенно трагически гаснущая. А ночь — 
манящая, дышащая, когда звезды заглядывают в глаза. И очеловеченный, «на ущербе», месяц, любопытный, грустный и 
все знающий.
Литературный мир Бунина выстроен на постоянных 
перепадах настроения героев, их недоумении от чувства непреодолимой непознаваемости мира, желании прорваться 
через этот барьер, понять бесконечное движение времен и 
замысел Творца. Читательское восприятие сканирует авторскую эстетику, и для него тоже окружающий мир предстает 
непонятным и тревожащим, наполненным тайнами, сдвигом 
реальных и воображаемых пространств, таинством экзотических религий и вечным круговоротом жизни меж двух полюсов — жизнью и смертью. Все эти смыслы вызревают в 
музыке слов и тончайших отблесках светомузыки, усиливающих впечатление.
Стилистический 
механизм 
композиционно-речевых 
переплетений эксплицитного и имплицитного планов 
повествования работает без сбоев, делая текст стилистически совершенным. Изъятые из глубин памяти незамысловатые жизненные сюжеты «ни о чем» насыщаются 
интермедиальным подтекстом и превращаются под пером 
Бунина в прочувствованное исповедальное повествование 
«обо всем». Причем не только в жанре романа. Чаще — рассказа. Иногда — объемом в один абзац (пресловутая бунинская «бессюжетность»!), который в сотворчестве «читатель — 
автор» обретает романную глубину.
Художественный мир Бунина — открытое пространство, 
наполненное музыкой слов, игрой воображения, красками, 
запахами, движением, людьми с их эмоциями, страданиями, 
такими близкими и понятными. Развитие композиционно

ПРЕДИСЛОВИЕ

го («полифонического») мышления происходит в эссеистически свободной манере согласия — несогласия, формирующей художественный вкус и философско-эстетическое 
мировоззрение читателя. Войти с писателем в диалог ему 
интересно, эмоционально востребовано и потому продуктивно.
«Радостно вникая» в творчество И. Бунина, пытаясь понять его художественную идею, стремлюсь оказаться на 
одной с ним территории — в художественном пространстве 
текста. Эта категория композиции была исследована согласно 
лингвофилософской концепции композиционной поэтики1. 
Функционирование эстетического кода в механизме формирования эстетического смысла раздвинуло горизонт изучения категории «художественное пространство» у Бунина. 
Такой методологический подход позволил выявить «интегральный характер эстетического кода», который «фокусирует» в себе остальные коды и «формируется в процессе осознания целостности произведения и связности имеющихся в 
нем различных кодов, отражающих авторскую интенцию и 
мировосприятие»2.
Мы этот код назвали эстетическим императивом интермедиального текста. Он направлен на создание функции художественного воздействия3.

1 
Кайда 
Л.Г. 
Композиционная 
поэтика 
текста: 
монография. 
М.:  ФЛИНТА: Наука, 2011; Ее же. Интермедиальное пространство композиции: монография. М.: ФЛИНТА: Наука, 2013.

2 Болотнова Н.С. Филологический анализ текста: учеб. пособие. 
М.: ФЛИНТА: Наука, 2009. С. 382.

3 Кайда Л.Г. Эстетический императив интермедиального текста. 
Лингвофилософская концепция композиционной поэтики: монография. 
М.: ФЛИНТА: Наука, 2016.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемая читателю работа обобщает многолетние 
наблюдения над функционированием различных категорий композиции в художественном пространстве творчества И. Бунина. Это дает нам право говорить об интегральной композиции как о новой категории филологических 
исследований авторского текста, в которых выявление эстетического функционала становится его определяющей характеристикой. Равно как и о том, что лингвистическая 
коммуникационная эффективность бунинской прозы, прослеженная в русле композиционной поэтики текста, приближает читателя к автору и развивает навыки компетентного 
диалога с ним.
Диалог с Буниным в науке нескончаем4. Он давно уже 
прошел путь от простой любви к тексту до принципов филологического мышления. В современном понимании — 
композиционного мышления. Новые знания о синтезе 
искусств в художественном тексте позволяют говорить о полифоническом звучании его прозы, о ее «затекстовых» глубинах в поиске ответов на вечные вопросы, что такое жизнь, 
счастье, любовь, смерть, красота.
Коммуникативный подход к освоению художественного пространства и возможности творческого диалога в его 
пределах — прерогатива гуманитарных наук, сложный интермедиальный комплекс исследования текста. Вступая в 
философско-эстетические союзы с другими подходами и 
знаниями, филология формирует лингвофилософское понимание изменяющихся ценностных приоритетов совре
4 Г.В. Адамович высказал созвучную мысль: «...и снова с чувством, 
похожим на смесь наслаждения и покорности, входишь в простой, ясный, 
сложный, нежный, противоречивый, как сама жизнь, бунинский мир» 
(Адамович Г.В. Перечитывая Бунина. URL: lit.wikireading.ru).

ПРЕДИСЛОВИЕ

менной культуры. Философы называют его эстетикой понимания.
Картина мира, созданная классиками русской литературы, 
включая, естественно, И. Бунина, отражает эстетическую модель эпохи. Проблема, на мой взгляд, как раз и заключается в 
сегодняшнем выборе эстетического императива для определения ценностной значимости конкретного текста в семиотическом механизме культуры. Освоение художественного 
пространства Бунина актуально и полно неожиданных открытий, хотя путь этот для исследователя тернист и опасен 
развилками, на которые легко свернуть, удаляясь от цели.
Мой путь к тайнописи Бунина — длиной в профессиональную жизнь. Его тайнопись из ХХ века. Так сейчас не пишут — время постмодернизма. Но если вы хотите испытать 
чувство единения с живой, опоэтизированной природой, 
услышать шепот набегающей морской волны и перекличку говорливых цикад, переживать, как собственные, страсти 
и боль героев, испытать чувство одиночества и полной беспомощности перед грядущей смертью — читайте Бунина. 
Радость бытия, дарованная человеку в художественном пространстве бунинского макромира, — особая ценность и вершина стилистического совершенства.
Текст живет в читателе. Но жизнь его в другой семантической системе — фильме, спектакле, музыкальном произведении и т.д. — не менее интересна. Пространство художественного текста, благодаря эстетической перекодировке, 
значительно обогащается интермедиальным вторжением 
других видов искусства и расширяет возможность сотворчества «читатель — автор». Вариантов такого сотворчества не 
счесть — ведь теперь в виртуальном диалоге с автором первотекста, режиссером, композитором, артистом, исполните

ПРЕДИСЛОВИЕ

лем музыкального спектакля и т.д. участвует читатель, слушатель, зритель.
Проблема эстетической модели сотворчества «читатель — автор», самой продуктивной в коммуникации, оказалась в центре изучения всех компонентов композиции диалога в интермедиальном пространстве бунинской прозы. И в 
первую очередь выявление интермедиального подтекста как 
основы лингвофилософской концепции композиционной 
поэтики. Такой подход мы использовали в этой работе, что 
позволило нам открыть многообразие форм проявления феномена подтекста во всей его противоречивости, в том числе определить его место в интермедиальном пространстве 
композиции и в диалоге «читатель — автор». Это новый уровень изучения категории художественного пространства в 
коммуникативно-прагматической парадигме.
Странно, но чувство недопонятого мной Бунина совпало 
с неудовлетворенностью написанным самого автора: «Я всю 
жизнь испытываю муки Тантала. Всю жизнь я страдаю от 
того, что не могу выразить того, что хочется. В сущности говоря, я занимаюсь невозможным занятием. Я изнемогаю от 
того, что на мир я смотрю только своими глазами и никак не 
могу взглянуть на него как-нибудь иначе...»5.

5 Цит. по: Бабореко А.К. Бунин. Жизнеописание. М.: Молодая гвардия, 2004. URL: www.rulit.me

КОЛОНТИТУЛ

N O

Г Л А В А  П Е Р В А Я

КОНЦЕПТ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА

Дивование радостью бытия. «Поздней ночью»
«О чем я думаю?». «Ночь»
Мыслеобраз единения реального и вечного. «Туман»

Давно доказано, что «люди искусства владеют другим типом мыслительной деятельности»6. Это наблюдение философов относится к Бунину в самой высокой степени. Его 
чувственное слово обладает силой воздействия на читателя 
своей исповедальностью, личностностью, поэтому приблизиться к художественным замыслам, осознать радость жизни во всех ее перипетиях можно только в авторском ключе. 
И не секрет, что погружение в «затекстовые» смыслы его даже 
самых коротких рассказов, казалось бы, ни о чем, напоминает разгадывание кроссвордов. Только вглядываясь в «лицо автора», вживаясь в «облик текста», намеченный в самом тексте 
и усиленный в его интермедиальном подтексте, можно попытаться наладить виртуальный диалог с автором.
В основе его — эстетический императив читающего, его 
художественное воображение, но в центре внимания — сам 

6 Черниговская Т. «Есть способ стать умнее. Музыка». URL: zen/yandex/ru/Татьяна Черниговская@tv_chernigovskaya

ГЛАВА ПЕРВАЯ

текст и его творец во всей сложности его мировосприятия. 
В теоретическом плане это новый методологический посыл 
в лингвофилософском подходе к филологическому анализу 
текста, допускающий эссеистическую свободу научного дискурса7.
Широкое, многозначное понятие художественного пространства соотносимо с понятием космического (полифонического) мышления современного человека. В расширении 
круга проблем, возникающих на этой территории, ощущается влияние философского понимания реализма в литературе 
ХХ века (определяется как космический реализм8), а в конкретных исследованиях этой категории в бунинском тексте 
«затекстовые» нюансы отражают эстетический замысел автора9. Одним словом, научный контекст, в котором форми
7 Подробнее об этом см.: Кайда Л.Г. Эссе: стилистический портрет: 
монография. Глава первая. «Специфика гуманитарной мысли». Диалог 
сквозь века. М.: ФЛИНТА: Наука, М., 2008. С. 22—30.

8 См.: Кургинян М.С. Человек в литературе ХХ века. М.,1989. 

9 К примеру: Сливицкая О.В. Основы эстетики Бунина // И.А. Бунин: Pro et contra / Личность и творчество И. Бунина в оценке русских 
и зарубежных мыслителей: антология. СПб., 2991. С. 456—478; Рубине М. Пластическая радость красоты. Акмеизм и Парнас. СПб., 2003; 
Пращерук Н.В. Художественный мир прозы Бунина: язык пространства. Екатеринбург. 1999; Минералова И.Г. Художественный синтез 
И. Бунина // Новый литературоведческий журнал. 1999. № 12. С. 24—
36; Марченко Т. Поэтика совершенства. О прозе И.А. Бунина. М.: Дом 
русского зарубежья им. А. Солженицына, 2015; Кочеткова М.А. Художественное пространство в рассказах И.А. Бунина 1890—1910-х гг. 
и в повестях «Деревня» и «Суходол»: автореф. ... канд. филол. наук. 
Ульяновск, 2005; Академический Бунин. Творчество И.А. Бунина в 
историко-литературном контексте (биография, источниковедение, текстология) / ред.-сост. О.А. Коростелев, С.Н. Морозов. М.: Литфакт, 
2019. Вып. 1.