III Международный пенитенциарный форум «Преступление, наказание, исправление» (к 20-летию вступления в силу Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации). Том 4. Часть 2

Федеральная служба исполнения наказаний 
Академия ФСИН России 
Научно-исследовательский институт ФСИН России 
Ассоциация юристов России 
Попечительский совет УИС 

III МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПЕНИТЕНЦИАРНЫЙ ФОРУМ 
«ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАКАЗАНИЕ, ИСПРАВЛЕНИЕ» 

(к 20-летию вступления в силу  
Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации) 

г. Рязань, 21–23 ноября 2017 г. 

Сборник тезисов выступлений и докладов участников 

Том 4 

Материалы Международной научно-практической конференции 
«Воспитательная, социальная и психологическая работа 
в уголовно-исполнительной системе» 

Часть 2 

Рязань 
2017 

ББК 67.409.02 
М43 

М43 
III Международный пенитенциарный форум «Преступление, наказание, исправление» (к 20-летию вступления в силу Уголовноисполнительного кодекса Российской Федерации) : сб. тез. выступ. и 
докл. участников (г. Рязань, 21–23 нояб. 2017 г.) : в 8 т. – Рязань : 
Академия ФСИН России, 2017.  
ISBN 978-5-7743-0900-9 
Т. 4 : Материалы Международной научно-практической конференции «Воспитательная, социальная и психологическая работа в уголовноисполнительной системе» : в 2 ч. – 2017.   
Ч. 2. – 2017. – 340 с.  
ISBN 978-5-7743-0905-4 

В сборнике представлены тезисы выступлений участников III Международного пенитенциарного форума «Преступление, наказание, исправление», состоявшегося в Академии ФСИН России 21–23 ноября 
2017 г., по основным направлениям развития уголовно-исполнительной 
системы России, работы пенитенциарных учреждений иностранных государств, а также материалы передового зарубежного опыта в сфере исполнения уголовных наказаний. 
Предназначен для преподавателей, адъюнктов, аспирантов, слушателей, курсантов, студентов, работников учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания. 

ISBN 978-5-7743-0900-9 
ISBN 978-5-7743-0905-4 (т. 4 ч. 2) 

              ББК 67.409.02 
© Коллектив авторов, 2017 
© Академия ФСИН России, 2017 

 

СОДЕРЖАНИЕ 
 
7 
Писарев О. М. Архаизация психологического пространства личности в 
условиях несвободы 
13 
Плоткин Д. М. Суицидальное поведение подростков вследствие деструктивного воздействия интернет-ресурсов 
17 
Потапов А. М., Лепщиков А. Н. Определение степени исправления осужденных к лишению свободы: сравнительно-правовой аспект 
22 
Ракитская О. Н. Применение методов когнитивной психотерапии в работе с осужденными: эффекты и трудности 
28 
Самойлик Н. А. Психологические аспекты формирования профессиональноценностных ориентаций сотрудников уголовно-исполнительной системы 
33 
Сапогов В. М. Формирование позитивного правового самосознания несовершеннолетних правонарушителей в условиях изоляции от общества на 
основе персонально ориентированной правовоспитательной деятельности 
педагога 
40 
Серов В. И., Овчарова Е. В. Саногенез личности сотрудника уголовноисполнительной системы. Социогения. Психогения. Физиогения 
49 
Симакова Т. А. Социодраматическая методика «Я и мир» как терапевтический метод реконструкции негативного индивидуального опыта преодоления современных социальных рисков 
53 
Соболев Н. Г. Характеристика профессионального самоотношения сотрудников уголовно-исполнительной системы (гендерный аспект) 
58 
Соколова Ю. А. Формирование духовно-нравственных качеств личности 
курсантов в процессе деятельности общественного формирования «курсантский педагогический десант» 
62 
Суслов Ю. Е., Кулакова С. В., Нилова Л. А. Признаки дезадаптации сотрудника уголовно-исполнительной системы, связанные с нарушениями в 
семейной сфере 
67 
Сучкова Е. Л. Направления деятельности по нейтрализации влияния субкультуры мест лишения свободы на правосознание осужденных 
73 
Тарасова С. А. Социально-профессиональная позиция сотрудника уголовно-исполнительной системы как фактор эффективности профессиональной деятельности 
78 
Ткаченко Е. С. Формирование социальной и коммуникативной компетентности у будущих сотрудников уголовно-исполнительной системы в 
процессе обучения в образовательных организациях Федеральной службы исполнения наказаний 
83 
Ткаченко Н. И., Глушков О. В. Юридические и социально-психологические 
аспекты коррупции в России 
91 
Фёдоров А. Ф. Параметрическая структура психолого-акмеологической 
готовности осужденных к освобождению из мест лишения свободы как 
показатель уровня развития сотрудника уголовно-исполнительной системы в служебной деятельности 

3

Холопова Е. Ю. Формирование ценностных установок и ориентиров у 
обучающихся в ведомственных вузах 
99 
Черкасова М. А. О роли психологического мониторинга в профилактике 
профессионального выгорания сотрудников уголовно-исполнительной 
системы на различных этапах прохождения службы 
103 Штефан Е. Ф. Психологическое сопровождение осужденных молодеж
ного возраста 
109 Авдеев В. Н. Роль педагогического процесса в ресоциализации несовершеннолетних осужденных 
111 Александров Б. В. Некоторые психологические характеристики осужденных, 
различающихся по критерию занятости в исправительном учреждении  
114 Аллахвердиев Э. Э. Ключевые моменты социальной адаптации осужденных 
после освобождения из мест лишения свободы 
119 Ананьев О. Г. Социальная адаптация осужденных в исправительных учреждениях 
126 Бокова Н. В., Левин Л. М. Особенности несовершеннолетних, совершивших преступления группового характера и состоящих на учете в уголовноисполнительной инспекции 
131 Бусыгин Н. И. Индивидуально-личностные особености осужденных и их 
влияние на процесс адаптации к условиям отбывания наказания в исправительном учреждении 
134 Ванюшина А. Ю. Проявление внутриличностного конфликта условно 
осужденных в зависимости от тяжести совершенного преступления 
139 Вахрамова 
Е. В. 
Возможности 
использования 
метода 
телесноориентированной терапии в работе психолога уголовно-исполнительной 
системы 
145 Гришко Н. А. О некоторых личностных особенностях женщин, осужденных за совершение преступлений в семейно-бытовой сфере 
149 Грунин А. В. Формирование нравственных качеств сотрудников уголовноисполнительной системы средствами служебно-боевой подготовки 
154 Дитковский А. Ю. Сотрудничество с мусульманскими организациями по 
выработке тактики поведения с осужденными, исповедующими ислам, в 
исправительных учреждениях преимущественно православного вероисповедования 
161 Дроздова О. И. Концептуальный подход к вопросу обучения пенитенциарных психологов техникам и методам психокоррекционного воздействия 
167 Думина О. И. Организация воспитательной и социальной работы с несовершеннолетними осужденными. Роль общественности в процессе ресоциализации (на примере Архангельской воспитательной колонии) 
174 Касаткин П. В. Духовно-нравственное воспитание сотрудников и работников Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Ивановской области 
178 Каширский К. В. Субъекты профилактической деятельности в исправительных учреждениях 

4

Кемов С. А. Психологическая характеристика эмоционального состояния 
человека при стрельбе из огнестрельного оружия 
186 Клименко В. С. К вопросу об определении содержания психологической детерминанты в преступлениях против общественного порядка и личности 
189 Коршунова А. А. Педагогические условия эффективной организации самостоятельной работы в образовательных организациях высшего образования 
Федеральной службы исполнения наказаний 
194 Кузнецова И. А., Винайкина А. П. Особенности организации социальной 

работы с несовершеннолетними осужденными в карантинном отделении 
воспитательной колонии 
198 Курдин Д. А. Экспертная оценка как метод выявления эффективности 
психокоррекционных программ 
202 Курипченко Ю. И. Развитие мотивации курсантов к профессиональному 
взаимодействию с семьями группы риска 
208 Лобачева Л. П. Подготовка будущих сотрудников уголовно-исполнительной 
системы со школьной скамьи 
212 Маркова Т. А. Роль ценностно-смысловой сферы в психокоррекционной 
работе с осужденными 
216 Мельникова Д. В. Пенитенциарный стресс и его коррекция у осужденных 
223 Мельниченко Д. С. Морально-психологическая устойчивость при стрельбе 
у курсантов образовательных учреждений 
227 Метлин Д. Г. К вопросу о самодеятельных организациях осужденных как 
форме воспитательной работы в исправительных учреждениях уголовноисполнительной системы 
232 Минюкова Д. С. Психологические особенности деятельности уголовноисполнительных инспекций Федеральной службы исполнения наказаний 
236 Мищук А. М. Подготовка кадров, обеспечивающих организацию и 
проведение занятий  в системе профессиональной служебной подготовки 
сотрудников уголовно-исполнительной системы 
241 Назарова М. А. К вопросу о необходимости социальной адаптации 
несовершеннолетних осужденных к условиям воспитательной колонии 
244 Николаева Е. Г. Компоненты физической и спортивной культуры личности сотрудников исправительных учреждений, формирующиеся в процессе физкультурно-спортивного воспитания 
249 Овсянникова М. В. К вопросу об особенностях эмоционального интеллекта осужденных женского пола на разных этапах отбывания наказания в 
исправительных колониях 
256 Пинтяшин Е. В. Негативная роль тревоги при стрельбе из огнестрельного 
оружия 
261 Полякова Я. Н., Лобачева Л. П. Уголовно-правовой и социальный профиль 
суицидентов, содержащихся в учреждениях УИС в 2016 году 
266 Пришвина А. И. Об изучении контроля действий у осужденных 
молодежного возраста, отбывающих наказание в исправительных 
колониях 

5

Рехтина Н. В. Опыт подготовки сотрудников к ведению переговоров в 
кризисных и чрезвычайных обстоятельствах как пример обучения 
профессиональному общению сотрудника уголовно-исполнительной 
системы 
274 Санайлова О. В. Роль агрессивности в структуре девиантного поведения 
несовершеннолетних 
277 Сергеев Д. В. Прогнозирование и профилактика деструктивных проявле
ний у подозреваемых, обвиняемых и осужденных, содержащихся в следственных изоляторах 
280 Слюсарева И. В. Программа психологической коррекции эмоциональномотивационной сферы наркозависимых осужденных 
286 Смолев С. М. Психологический аспект преподавания огневой подготовки 
в системе профессионального обучения сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний  
290 Смыковский В. В. Понятие и сущность готовности сотрудников уголовноисполнительной системы к действиям при возникновении чрезвычайных 
обстоятельств и необходимость ее формирования у персонала уголовноисполнительной системы 
297 Сочивко О. И. Профилактика деструктивного поведения несовершеннолетних 
299 Степаненко О. И. Особенности организации работы по подготовке к освобождению осужденных за совершение преступлений экстремистской и 
террористической направленности в Управлении Федеральной службы 
исполнения наказаний по Ставропольскому краю 
304 Строилов С. В. Волевая подготовка курсантов Академии ФСИН России 
как залог успешной стрельбы 
307 Сусликова С. Л. Проблемы материнства и детства через реализацию социально 
значимых 
проектов, 
функционирующих 
на 
базе 
женской 
исправительной колонии Управления Федеральной службы исполнения 
наказаний по Калужской области 
315 Тетеухина О. В. Психокоррекция ограничений в развитии социальнопсихологической зрелости у осужденных молодежного возраста мужского пола 
321 Фадеев Е. В. Воспитательная и социальная работа, проводимая в учреждениях Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Брянской области в целях ресоциализации осужденных 
328 Чурилова И. А. О сохранении психологического здоровья сотрудников 
уголовно-исполнительной системы  
332 Юрина О. И. Особенности психологического сопровождения сотрудников, состоящих в резерве кадров на выдвижение  
337 Яшмолкина П. С. Особенности проявления жизнестойкости у осужденных с 
низким социально-психологическим статусом 
 
 

6

УДК 159.937.523                            
ОЛЕГ МИХАЙЛОВИЧ ПИСАРЕВ, 
кандидат психологических наук, 
начальник кафедры организации кадровой, социальной,  
психологической и воспитательной работы,  
Томский институт повышения квалификации работников ФСИН России,  
г. Томск, Российская Федерация, 
e-mail: olbig@sibmail.com 
 
АРХАИЗАЦИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА ЛИЧНОСТИ 
В УСЛОВИЯХ НЕСВОБОДЫ1 
 
Аннотация: предпринята попытка теоретического осмысления проблемы 
изучения психологического пространства личности в условиях несвободы. Актуальность статьи обусловлена природой изучаемого феномена, являющегося значимым компонентом, как личностного развития, так и особенностями взаимодействия 
человека со средой. Отмечается, что особый интерес для изучения представляет 
учет ценностно-смысловых, поведенческих и эмоциональных характеристик в контексте построения и дальнейшего изменения психологического пространства личности под влиянием криминальной составляющей пенитенциарного социума. Формулируется вывод о необходимости проведения эмпирического исследования с целью дальнейшего изучения рассматриваемого в статье понятия. 
Ключевые слова: архаизация, психологическая система, психологическое 
пространство, криминализация личности, места лишения свободы. 
 
В настоящее время большой интерес ученых, занимающихся пенитенциарной 
проблематикой, привлекает изучение взаимосвязи отдельных личностных характеристик осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы и специфических пластов субкультуры пенитенциарной среды, оказывающих значительное 
воздействие на поведение и установки человека в условиях несвободы. Проведенный анализ теоретических источников показывает, что интерес к проблеме изучения психологического пространства личности, его характеристик отражен в работах 
как отечественных (Л. И. Анцыферова, Г. С. Абрамова, А. А. Бодалев, Т. Г. Бохан, 
Л. Я. Дорфман, Ю. М. Забродин, Д. А. Леонтьев, М. К. Мамардашвили, О. И. Муравьева, Е. Н. Панина, А. Н. Славская, И. П. Шкуратова), так и зарубежных исследователей (К. Левин, К. Роджерс, Э. Холл, Г. Зиммель, М. Хейдметс, Д. Фаст,  
А. Пиз, Э. Эриксон, М. Черноушек). Масштаб исследования данного понятия связан с операционализацией категории субъекта, содержание которой позволяет как 
уточнить собственно природу психологического пространства, так и в контексте 
заявленной темы сфокусировать внимание на отдельных структурных компонентах 
и особенностях построения психологического пространства осужденными, отбывающими уголовное наказание в местах лишения свободы [12, с. 7]. 

© Писарев О. М., 2017  

7

Развитие личности всегда происходит внутри психологического пространства, специфические особенности которого придают процессу развития человека 
индивидуальную окраску. По мнению А. В. Брушлинского, личность всегда 
неразрывно связана с другими людьми и вместе с тем автономна, независима, относительно обособлена, она и субъект, и объект социальных влияний, представляя 
несомненную ценность для общества [2, с. 31]. В данном контексте психологическое пространство личности наполнено разнообразными исторически сложившимися социально-психологическими условиями, факторами, закономерностями и 
механизмами, способствующими (при благоприятном стечении обстоятельств) 
достижению человеком высоких уровней личностного развития. 
В ряде исследований психологическое пространство личности изучается 
именно как пространственный компонент. R. Sommer обозначал персональное 
пространство как «площадь с невидимой границей, которая окружает тело человека и в которую может войти чужой» [15]. По его мнению, термин «персональное пространство» есть пространственная сфера вокруг человека, очерченная мысленной чертой, за которую другим не следует входить. Мерой персонального пространства является расстояние, на которое к данному человеку 
может приближаться другой человек. Персональное пространство не является 
кругообразным, его удаленность в разные стороны не равна. В концепции черт 
личности Г. Оллпорта психологическое пространство может представлять собой позитивное, творческое, стремящееся к росту и развивающееся свойство 
самости и выступает организующей и объединяющей силой, назначение которой: помогать в формировании уникальной человеческой природы, не потерять 
и охранять от посягательств других составные части «Я» [11, с. 282].  
С точки зрения С. К. Нартовой-Бочавер, человек, как обладающее психикой и сознанием существо, живет не в объективной среде, а в психологическом 
пространстве, построенном субъектом в соответствии с его потребностями и 
возможностями. Автор отмечает, что субъект считает своими собственными тело, мысли, переживания, поступки, он обладает чувством авторства по отношению к собственной жизни и способен принимать на себя ответственность. 
Субъект «прозрачен» (естествен) в стабильном состоянии и проявляет себя при 
столкновении с объектом, который распознается им как «иное». Между субъектом и «иным» проходят границы, которые подвижны, могут изменяться и заявляют о себе наличием проблемных или конфликтных ситуаций. Разрешение 
этих ситуаций вносит определенность: объект либо интериоризируется и становится внутренним достоянием, либо остается чуждым по отношению к субъекту [8, с. 28]. Данное положение находит свое подтверждение в исследовании  
Н. Н. Мозговой, определяющей психологическое пространство как «интегрированное психологическое образование, являющееся результатом развития субъектности личности и обеспечивающее ее неприкосновенность, сохранение 
идентичности, возможность самопрезентации, защиты себя от манипулятивного и любого негативного воздействия других лиц» [7, с. 37]. 
По мнению В. Е. Клочко, психологическое пространство личности отличается от среды, от всей окружающей человека «действительности», «объектив
8

ной реальности» тем, что включает в себя субъективные координаты – смыслы, 
ценности и значения. Оно пронизано эмоциями, посредством которых предметы, носители этих сверхчувственных качеств, становятся доступными нашему 
сознанию [5, с. 34]. Тому, кто берется исследовать элементы окружающего мира вне системы «субъект – среда», не удастся выявить в них те характеристики 
(свойства, качества, функции и т. д.), которые открываются субъекту или создаются им в процессе взаимодействия со средой. Указанные характеристики 
элементов среды, доступные для восприятия и значимые для конкретного человека или группы, определяются неповторимостью ценностно-смысловой и мотивационно-потребностной сфер индивидуального или группового субъекта. 
Это то, что происходит между человеком и средой, пространство, в котором 
снимаются как объективная логика среды, так и субъективная логика человека, 
подчиняясь одной логике – логике самоорганизации человека как открытой системы» (5, с. 33–34).  
Дополняя и конкретизируя эту мысль, А. Л. Журавлев и А. Б. Купреченко 
отмечают – логике не только самоорганизующегося, но и самоопределяющегося в социальной среде субъекта [3, с. 8]. В этом плане интерес для исследователей могут представлять и такие показатели, как однородность/разнородность 
психологического пространства личности, наличие и количество особых зон, 
подпространств, а также ограничивающих их смысловых порогов, барьеров 
и т. д. Как было отмечено выше, созидателем психологического пространства 
является сам субъект (личность, малая или большая группа), поэтому анализ 
пространства должен учитывать специфические черты этого субъекта. Содержательными характеристиками субъекта пространства, оказывающими существенное влияние на содержание, структуру и само существование пространства, являются, в первую очередь, отношение субъекта к данному пространству 
в целом, к своему месту, роли и функциям в нем, а также к отдельным его элементам. Ключевыми видами таких отношений будут выступать ожидания, 
надежды и опасения, смыслы и намерения и т. д. 
Психологическое пространство личности находится в движении и зависит 
от интенсивности и осмысленности жизнедеятельности человека: оно может 
расширяться (стадия жизненного поиска), оставаться стабильным (стадия обретения ответа) и регрессировать (стадия архаизации). В стабильные периоды жизни пространство стремится к равновесию, используя сложившиеся и уже освоенные языки самовыражения. Переход из одной жизненной ситуации в другую вынуждает человека отказаться от привычных условий прошлой жизни и 
предполагает определенный период для адаптации к новым условиям социальной действительности с полным принятием норм, ценностей и традиций иного 
социального окружения [13, с. 136]. Отсюда следует, что ценностно-нормативное 
поле превращаются в одно из измерений многомерного мира человека, в пространство, сближающее его с другими людьми в силу определенной тождественности их миров, определяющейся единым источником, из которого «вычерпываются» эти ценности – общей культурой [4]. При этом восприятие социума как 
своего позволит проявиться конструктивным, жизнетворческим тенденциям, 

9

проводящим человека через прозрачные для него социальные границы. Если социум ощущается как чужой, эти границы могут блокироваться, ограничивая поле 
самоактуализации личности [5, с. 30]. Такой закономерностью может выступать, 
например, периодическое «обновление» пространства методом проб и ошибок 
или каким-то другим способом как особая стратегия наиболее полного удовлетворения потребностей субъекта. При этом объекты, ранее включенные в психологическое пространство, подвергаются постоянной оценке, переоценке, отбору, 
ротации и отсеву. 
В то же время деформация психологического пространства (например, его 
архаизация через криминальные ценности и установки) может не всегда осознаваться человеком, однако имеет при этом явные негативные следствия. Например, 
восприятие человеком окружающего мира и своего места в нем через призму 
криминальных взглядов может негативно сказываться на реализации себя в сфере 
просоциальных, семейных отношений и т. п. А. В. Серый и М. С. Яницкий отмечают, что человек, который уходит из привычного для него мира идентичностей и 
вторгается в иной мир, в котором существуют свои обязательства и связи, свои 
правила соподчинения и идентификации, чтобы избавиться от психологического 
дискомфорта, должен их принять [14]. В этом случае для человека может стать актуальным не расширение своего психологического пространства, а сужение его 
границ, связанное с искаженным восприятием мира из-за ожидания возможных 
негативных воздействий извне. Происходит архаизация психологического пространства, понимаемая как форма регресса с господством чисто локальных миров, 
где отношения основаны на эмоциях людей, чей кругозор ограничивался лично 
знакомыми членами локального сообщества, не знавшими развития как культурной ценности [1, с. 89]. В связи с этим логично предположить, что в контексте 
обозначенной темы архаизация представляет собой результат обращения человека 
к специфическим социокультурным программам и ценностям, доминирующим в 
местах лишения свободы, которые примивитизируют пространственно-временное 
поле его жизни в процессе отбывания уголовного наказания. 
Если человек перестает видеть необходимые для самореализации соответствия или обнаруживает несоответствие данного мира себе (не находит в 
этом мире себя, не видит в нем своего места), то в этом случае возникает 
угроза самой возможности взаимодействия с миром, что чревато не только 
прекращением развития психологической системы [10, с. 43], но и ее распадом: сначала «уходит» вершинное – ценности, которые делают предметы, 
вещи значимыми во все времена, затем уходят смыслы, придающие «ощущение реальности» [9, с. 14]. Саморазвитие человека оказывается под угрозой, 
что проявляется в неспособности выделить те предметы и обстоятельства, 
которые составляют условия бытия, имеющие для него особый смысл и ценность; доминировании эмоциональных проявлений негативного плана; разрушении целостности жизненного мира как основы психологического здоровья. Как следствие, это приводит к страху свободы, актуализации криминальных установок, возврату к привычному (криминально-архаичному) 
образу жизни, обезличиванию.  

10

Отбывание уголовного наказания в местах лишения свободы приводит к 
тому, что человек постепенно прекращает конструирование новых целей, останавливается в своем развитии, обращается к криминальным традициям и ценностям, имеющим выраженное архаичное наполнение. Такая личность будет 
ориентирована на социально-реактивный уровень, ограничиваться фиксированными установками, проявлять склонность к криминальной модели поведения 
как способу ухода или перекладывания любой ответственности на других. Еще 
80 лет назад Д. С. Лихачев отмечал, что криминализация личности идет через 
стремление к упрощению материала, накопляемого восприятием, стремление к 
конкретизации его и материализации, к разрушению обычных реальных связей, 
существующих в мире, и замене их более примитивными [6, с. 82]. Если человек в своей жизни закрыт, то в условиях несвободы ему легче принимать те 
штампованные ценности и правила, которые доминируют в пенитенциарном 
неформальном сообществе [12, с. 57]. В этой связи процесс адаптации осужденного к условиям отбывания уголовного наказания будет характеризоваться 
отторжением законных требований администрации пенитенциарных учреждений в противовес криминальным традициям.  
Таким образом, архаизация психологического пространства личности в 
условиях несвободы способствует формированию имеющих негативную окраску отношений в системе «человек-среда», что представляет актуальную проблему в контексте современных психологических изысканий. В рамках планируемого нами исследования представляет интерес поиск общих точек соприкосновения психологического пространства личности и архаичных норм и 
ценностей, доминирующих в пенитенциарном пространстве, что позволит выйти к пониманию общей картины жизненного мира человека, отбывающего уголовное наказание в местах лишения свободы.  
 
Список литературы 
1. Ахиезер А. С. Архаизация в российском обществе как методологическая 
проблема // Общественные науки и современность. 2001. № 2. С. 89–100. 
2. Брушлинский А. В. Проблема субъекта в психологической науке // Сознание личности в кризисном обществе. М., 1995. С. 28–41. 
3. Журавлев А. Л., Купреченко А. Б. Социально-психологическое пространство самоопределяющегося субъекта: понимание, характеристики, виды // 
Вестник практической психологии образования. 2007. № 2 (11). С. 7–13. 
4. Клочко В. Е. Становление многомерного мира человека как сущность 
онтогенеза // Сибирский психологический журнал. 1998. № 8–9. С. 7–15. 
5. Клочко В. Е. Самоорганизация в психологических системах: проблемы 
становления ментального пространства личности (введение в трансспективный 
анализ). Томск : Томский государственный университет, 2005. 174 с. 
6. Лихачев Д. С. Черты первобытного примитивизма воровской речи. // Язык 
и мышление. М.; Л. : Изд-во Академии наук СССР, 1935. № III–IV. С. 47–100.  
7. Мозговая Н. Н. Развитие представлений о личностном пространстве студентов педагогического вуза : дис. … канд. психол. наук. Ставрополь, 2002. 173 с. 

11

8. Нартова-Бочавер С. К. Понятие «психологическое пространство личности»: обоснование и прикладное значение // Психологический журнал. 2003.  
Т. 24. № 6. С. 27–36. 
9. Некрасова Е. В. Пространственно-временная организация жизненного 
мира человека : автореф. дис. … д-ра психол. наук. Барнаул, 2005. 46 с. 
10. Новохатько Е. Н. Психологическая помощь мигрантам в перестройке 
ценностно-смысловых составляющих образа мира (на примере вынужденных 
переселенцев) : дис. … канд. психол. наук. Ростов н/Д, 2005. 189 с. 
11. Оллпорт Г. Личность в психологии : пер. с англ. М. : КСП+; СПб. : 
Ювента, 1998. 345 с. 
12. Писарев О. М. Особенности смысловых установок личности в закрытой среде: на примере мест лишения свободы : дис. ... канд. психол. наук. 
Томск, 2010. 183 c. 
13. Серый А. В. Система личностных смыслов: структура, функции, динамика. Кемерово : Кузбассвузиздат, 2004. 272 с. 
14. Серый А. В., Яницкий М. С. Смысловые аспекты переживания кризиса 
социальной идентичности при вынужденной смене жизненной ситуации // Психологические исследования. 2015. Т. 8, № 43. С. 12. URL: http://psystudy.com/ 
index.php/num/2015v8n43/1192-seryi43.html (дата обращения: 16.03.2016). 
15. Sommer R. Personal space : Behavioral basis of design. Prentice-hall. Englewood cliffs. N. Y., 1969. 177 р. 
 

12

УДК 378.6:343.83                              
ДМИТРИЙ МАТВЕЕВИЧ ПЛОТКИН, 
кандидат юридических наук, 
г. Рязань, Российская Федерация, 
e-mail: plotkindm@yandex.ru 
 
СУИЦИДАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ПОДРОСТКОВ ВСЛЕДСТВИЕ 
ДЕСТРУКТИВНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСОВ1

Аннотация: рассматриваются вопросы детского суицида, происходящего в результате специфического психопрограммирующего воздействия 
определенных лиц на сознание подростков через социальную сеть Интернета «В Контакте». Детям внушается, что их жизнь в существующем мире 
бессмысленна, если у них есть какая-то проблема, то единственно правильный выход из возникшей проблемной ситуации – самоубийство. После акта 
суицида они окажутся в другом – совершенном, мире, где их все любят и 
понимают. Подростки начинают чувствовать себя участниками увлекательнейшей игры. Они доверяют «кураторам групп смерти», верят в свою «перезагрузку», считая, что и в реальности у них будет тоже не одна жизнь. 
Ведь в компьютерных играх герои неоднократно умирали, а потом «перезагружались» и продолжали жить. Вопреки мнению, что жертвами такого 
воздействия являются подростки из проблемных семей, нередко в числе 
ушедших из жизни в результате суицида оказываются дети из семей благополучных.  

Ключевые слова: подростки, суицид, социальная сеть «В Контакте», 
группы смерти, молодежная суицидальная субкультура, деструктивное воздействие. 
 
В последние годы, в результате развития научно-технического прогресса, 
информационных и психотехнологий общество столкнулось с новым явлением: 
суицидом детей в результате деструктивного воздействия на их сознание через 
социальные сети Интернета. Некие «модераторы групп смерти» в социальной 
сети «В Контакте» объединили вокруг себя несовершеннолетних из разных городов России и склонили ряд из них к самоубийству.  
25 декабря 2015 г. прыгнула с 14-го этажа 12-летняя рязанская школьница 
Ангелина. 9 января 2016 г. подобное совершила другая девочка из Рязани – Диана. Обе были из благополучных семей, хорошо учились, занимались творчеством, играли на музыкальных инструментах. При изучении интернет-страницы 
Ангелины в социальной сети «В контакте» была выявлена психологически четко выстроенная система подготовки детей к добровольному уходу из жизни, 
состоящая из пропагандирующих суицид фотографий, пожеланий, афоризмов, 
фраз, суицидальных песен и депрессивной музыки. Девочка переписывалась с 

© Плоткин Д. М., 2017  

13

подростками с подобными интересами. На их страницах были следующие изречения: «Почему мир без нежности?» «К этой жизни ни я, ни ты не готовы», 
«Спи, не просыпайся, тебя здесь не ждут», «Не зовите, я ненавижу вас всех», 
«Главное – прыгнуть с обрыва, по пути у вас обязательно вырастут крылья», 
«Спрыгнем с крыши и полетим, словно птицы», «Лети к солнцу!», «Лифты 
несут людей в небеса», «Все, меня нет, считайте, что сажаю картоху на Марсе…» [1]. При изучении этого явления оказалось, что в подростковых группах 
суицидальной направленности состоят тысячи девчонок и мальчишек. За последние годы в России образовались целая сетевая молодежная суицидальная 
субкультура.  
Первоначально участниками подобных групп (большая часть из них девочки) смерть воспринимается как игра. Собеседнице внушается, что в нашем 
мире ее никто не понимает. А вот в том, загробном, ее поймут и примут такой, 
какая она есть. Да и умирать надо с улыбкой – ведь ты уходишь в райский мир 
благоденствия. Уход из жизни – это просто вызов Богу: «Мол, ты меня не уволишь, я уйду из этой жизни сам». Добровольный уход из жизни в подростковом 
возрасте стал для многих несовершеннолетних идеологией. Сторонницы и сторонники самоубийств объединяются не только в открытые группы, но и закрытые для посторонних. Из участников открытых групп отбирают кандидатов в 
закрытые. Обычные слова «Если ты не сможешь дойти до конца, то зачем ты 
идешь с нами?» в этой четко выстроенной иерархии суицидальных мыслей 
имеют строго определенное значение. 
Диана и Ангелина посещали в Интернет-пространстве одни и те же группы, пропагандирующие детский суицид. Их много: «море китов», «летающий 
кит», «океан китов», «киты плывут вверх», «китовый журнал», «разбуди меня в 
4-20», «дети мертвого поколения», «тихий дом», «f 57», «f 58» и другие (соответствующими органами в последнее время приняты меры к их закрытию). 
Только в одной из этих групп было 239 862 подписчика [2]. В некоторых группах символом является кит. В некоторых – бабочки. Объясняется, что киты выбрасываются на берег, покидая этот мир от отчаянья. Они добровольно уходят 
в иной мир. А бабочки живут всего один день. 
В группах объясняют, как резать себе руки. Даже соответствующие картинки рассылают. Порезы на руках – атрибут. Раны на руках свидетельствуют о 
ранах в душе. Участники таких групп гордятся тем, что у них хватило духа 
нанести себе физическую боль, которая глушит душевную. 
 В основе «обучения» будущих несовершеннолетних самоубийц лежат постулаты теории суицида профессора Университета Флориды (США) психолога 
Томаса Джойнера: создание чувства обременительности для окружающих, 
утрата чувства принадлежности к группе, приобретение способности к совершению суицида. На самоубийство решаются не все, а те, кто сумел привыкнуть 
к боли. Люди умирают в результате суицида, потому что хотят и могут это сделать [3]. 
На предплечьях Ангелины и Дианы тоже делали порезы, люди ведущие 
девушек к смерти, научили их терпеть боль. Играя со смертью, дети счита
14