Лингвокультурные процессы и возможности их прогнозирования

А.Д. Васильев

ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ  
ПРОЦЕССЫ 
И ВОЗМОЖНОСТИ
ИХ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ

Учебное пособие

Москва
Издательство «ФЛИНТА» 

2017

2-е издание, стереотипное

УДК 81(075.8)
ББК 81я73
 В19

Р е ц е н з е н т ы :
доктор филологических наук З.М. Богословская;
доктор филологических наук О.Г. Щитова

Васильев А.Д.
В19  
 
Лингвокультурные 
процессы 
и 
возможности 
их 
прогнозирования [Электронный ресурс]:  учеб. пособие / 
А.Д. Васильев. — 2-е изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2017. —  264 с.

ISBN 978-5-9765-2820-8

Книга является дополнительным пособием для освоения учебной 
дисциплины «Основы науки о языке» и ведения вузовских элективных курсов. Она призвана за счет предлагаемых в ней сведений расширить представления учащихся об известных языковых феноменах.
Для студентов, аспирантов и преподавателей гуманитарных 
вузов. Содержание книги может быть интересным и широкому кругу 
неспециалистов, в той или иной степени внимательных к языковым 
процессам.

УДК 81(075.8)
ББК 81я73

 © Васильев А.Д., 2017
ISBN 978-5-9765-2820-8

 © Издательство «ФЛИНТА», 2017

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение ..............................................................................................................5

Глава 1. У ИСТОКОВ ЯЗЫКА И МНОГОЯЗЫЧИЯ.......................................7

Глава 2. НАЦИОНАЛЬНАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ И ЯЗЫКОВАЯ 
КАРТИНА МИРА .............................................................................................23

Глава 3. О ВОЗМОЖНОСТЯХ ОЦЕНОЧНЫХ ХАРАКТЕРИСТИК 
ЯЗЫКОВ ............................................................................................................37

Глава 4. КИРИЛЛИЦА И ЛАТИНИЦА..........................................................49

Глава 5. ЗАИМСТВОВАНИЕ ..........................................................................57

Глава 6. БИЛИНГВИЗМ...................................................................................65

Глава 7. ОТРАЖЕНИЕ ИНОЯЗЫЧНЫХ ВЛИЯНИЙ  
В ТЕКСТАХ РУССКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 
И В СОЦИАЛЬНО ОГРАНИЧЕННОЙ РЕЧЕВОЙ ПРАКТИКЕ..................76
7.1. Галломания..............................................................................................76
7.2. Англомания .............................................................................................97
7.3. Англицизмы в русскоязычной молодежной речевой практике........101

Глава 8. ВОЗМОЖНОСТИ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ 
РАЗВИТИЯ ЯЗЫКОВ.....................................................................................108

Глава 9. ВСЕМИРНЫЙ ЯЗЫК.......................................................................121
9.1. Национальный язык в функции всемирного......................................121
9.1.1. Экспансия английского ...............................................................127
9.2. Смешанные языки.................................................................................134
9.3. Искусственные языки...........................................................................135

Глава 10. ФУТУРОЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ПРОГНОЗЫ  
И РАЗРАБОТКИ В ТЕКСТАХ ПИСАТЕЛЕЙ-ФАНТАСТОВ ...................144
«ПУТЕШЕСТВИЯ В НЕКОТОРЫЕ ОТДАЛЕННЫЕ СТРАНЫ  
СВЕТА ЛЕМЮЭЛЯ ГУЛЛИВЕРА, СНАЧАЛА ХИРУРГА,  
А ПОТОМ КАПИТАНА НЕСКОЛЬКИХ КОРАБЛЕЙ»  
ДЖ. СВИФТА ...........................................................................................146
«МАШИНА ВРЕМЕНИ» Г. УЭЛЛСА ...................................................154
«КРАСНАЯ ЗВЕЗДА» А. БОГДАНОВА ...............................................155
«МЫ» Е. ЗАМЯТИНА .............................................................................157
«ВОЙНА С САЛАМАНДРАМИ» К. ЧАПЕКА .....................................160
«1984» ДЖ. ОРУЭЛЛА ............................................................................163
«ЗАВОДНОЙ АПЕЛЬСИН» Э. БЁРДЖЕССА ......................................169
«МАГЕЛЛАНОВО ОБЛАКО» С. ЛЕМА ...............................................172
«ГИАНЭЯ» Г. МАРТЫНОВА .................................................................176
ПРОИЗВЕДЕНИЯ И. ЕФРЕМОВА ........................................................177

Вместо заключения .........................................................................................194

ПРИЛОЖЕНИЯ ...............................................................................................197
Приложение 1. О некоторых проектах искусственных  
всемирных языков .......................................................................................197
Приложение 2. О новоязе ............................................................................210
Appendix 
THE PRINCIPLES OF NEWSPEAK ........................................................220
Приложение 3. Язык персонажей «Заводного апельсина» ......................231
Приложение 4. О парадоксах перевода .....................................................248

БИБЛИОГРАФИЯ ...........................................................................................251
Специальные издания ..................................................................................251
Лексикографические и справочные пособия ............................................259
Литературно-художественные и публицистические тексты ...................260

Язык — скрепа семей и поколений, 
близко сродных или сродняющихся, 
образующая их в один народ.

...Народ и язык — единица неразделимая. Народ — язык, язык — народ.

И.И. Срезневский

ВВЕДЕНИЕ

Познания в области лингвистики — естественный фундаментальный компонент филологического образования. Первоначальные 
сведения об этом предмете призвано дать студентам усвоение учебной дисциплины «Основы науки о языке», в пределах которой преду- 
сматривается знакомство с языком как системой подсистем, его главными и производными функциями, его социальной природой и взаимосвязи с мышлением, с наиболее известными гипотезами его 
происхождения, закономерностями и факторами эволюций и проч., 
а также с соответствующей терминологией. Сегодня существует 
немало учебников и учебных пособий, содержащих в своей совокупности значительный объем информации, необходимой в практике 
преподавания данного курса, а потому активно используемых в 
учебном процессе.
Однако хорошо известно, что язык — это феномен чрезвычайно 
сложный и постоянно меняющийся. Поэтому его абсолютно всестороннее рассмотрение в рамках относительно краткого курса вряд ли 
возможно. Кроме того, за пределами учебников нередко остаются те 
аспекты лингвистики, которые стали актуальными буквально в 
последние годы. Зачастую и многие лингвистические сведения аксиоматичного характера оказываются изложенными лишь фрагментарно 
и недостаточно подробно иллюстрированными — что опять же можно 
обосновать вполне объяснимым стремлением авторов к лапидарности 
представления материала.

Настоящее пособие, конечно, является вспомогательным по отношению к уже имеющимся основным изданиям подобной тематики, а 
следовательно, и не призвано охватить все без исключения стороны 
лингвистики — пусть даже и в максимально доступном виде. Вместе 
с тем автор считает принципиально необходимым и полезным расширение познавательного горизонта учащихся и с этой целью вводит в 
текст своего пособия наряду с необходимым изложением некоторых 
известных теоретических сведений (в том числе в немалой степени 
остающихся дискуссионными) также и результаты ряда современных 
научных исследований и значительное количество лингвистически 
информативных иллюстраций из литературно-художественных произведений.
Автор полагает, что данное пособие окажется в должной мере 
эффективным дополнением для преподавания как учебной дисциплины «Основы науки о языке», так и других, в том числе элективных 
курсов.

Глава 1

У ИСТОКОВ ЯЗЫКА И МНОГОЯЗЫЧИЯ

Вопрос о первоначальном возникновении языка постоянно занимал и занимает умы человечества как в лице мыслителей разных исторических эпох, так наверняка и хотя бы некоторых более или менее 
заурядных обывателей. Впрочем, суждения последних по этому 
поводу и оставались, и останутся неизвестными широкой аудитории. 
Что же касается представителей научных дисциплин довольно обширного диапазона, то мнения многих из них кристаллизовались в теоретические построения, опубликованные в том числе и в учебных пособиях, посвященных основам науки о языке. Поскольку такие издания 
хорошо известны, то считаем возможным здесь лишь кратко сказать 
о том, какие предположения о далеком прошлом языка в них упоминаются.
Так, например, в разной степени подробно говорится о теориях 
логосической ([Рождественский 1990: 6—7], [Вендина 2002: 32]), различных античных ([Будагов 1965: 372], [Рождественский 7—8]), звукоподражательной, или ономатопоэтической ([Будагов 1965: 374], 
[Баранникова 1973: 331], [Кодухов 2012: 46], [Рождественский 1990: 
15], [Вендина 2002: 33]), междометной, или эмоциональных выкриковмеждометий ([Будагов 1965: 377], [Баранникова 1973: 330], [Степанов 
1975: 161], [Кодухов 2012: 46], [Рождественский 1990: 15], [Вендина 
2002: 33]), кинетической ([Баранникова 1973: 333], [Кодухов 2012: 49]), 
трудовых ритмических выкриков ([Баранникова 1973: 332], [Степанов 
1975: 161—162], [Кодухов 2012: 48], [Рождественский 1990: 15], [Вендина 2002: 34]), социального договора ([Баранникова 1973: 333], [Степанов 1975: 162], [Кодухов 2012: 47—48], [Рождественский 1990: 9], 
[Вендина 2002: 33]), «семиотического скачка», или внезапного означивания ([Степанов 1975: 162]), и др.
Обычно более или менее детализированное изложение тех или 
иных построений о возникновении языка завершается также бо- 
лее или менее подробной передачей высказываний К. Маркса и  
Ф. Энгельса, сформулированных ими по этому поводу в их трудах 

«Немецкая идеология» и «Диалектика природы» (особенно в части 
«Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека»). Например: «На «духе» с самого начала лежит проклятие — быть «отягощенным» материей, которая выступает здесь в виде движущихся слоев 
воздуха, звуков, — словом, в виде языка. Язык так же древен, как и 
сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей 
и лишь тем самым существующее также и для меня самого действительное сознание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из 
потребности, из настоятельной необходимости общения с другими 
людьми» [Маркс, Энгельс 1955: 29] — и: «...Формировавшиеся люди 
пришли к тому, что у них явилась потребность что-то сказать друг 
другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляций, 
а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим» [Энгельс 1955: 489]. См. одну из возможных 
тезисных суммаций энгельсовской теоретической модели соотношения языка и общества: «1) общественное производство, базирующееся 
на разделении труда; 2) воспроизводство этноса как основы общественного производства; 3) становление членораздельной речи из нечленораздельных сигналов; 4) возникновение общественного сознания 
на базе индивидуального мышления; 5) формирование культуры как 
отбора и передачи из поколения в поколение важных для жизнедеятельности общества умений, навыков, материальных предметов» 
[Вендина 2002: 35]. Эту модель традиционно считают первой полноценной трудовой теорией происхождения языка (например, [Будагов 
1965: 381] и мн. др.).
Однако всё же и эта модель никоим образом не может быть проверена и подтверждена практически. Поэтому совершенно справедливо, 
что, хотя она, как и все вышеперечисленные, традиционно выступает 
в учебных пособиях в качестве теории, но в действительности не 
может иметь подобного статуса: «...Дело идет не столько о теориях, 
сколько о гипотезах, чисто умозрительно произведенных от общих 
философских воззрений того или иного автора. И такое положение в 
этом вопросе не случайно: происхождение языка вообще как неотъемлемой принадлежности человека нельзя ни непосредственно наблюдать, ни воспроизвести в эксперименте. Возникновение языка скрывается в глубинах предыстории человечества» [Степанов 1975: 161].

Тем не менее пытливые умы издавна пробовали ответить на этот 
вопрос. Один из возможных вариантов предлагается в Библии, где 
Адам изначально наделен речевой способностью, поскольку не только 
воспринимает и понимает обращенные к нему слова Бога («И заповедал господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь 
есть; а от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в 
который ты вкусишь от него, смертию умрешь» [Быт. 2, 16—17]), но 
затем и сам успешно совершает инициальные речекоммуникативные 
акты — в форме производства номинаций («Господь Бог образовал из 
земли всех животных полевых и всех птиц небесных и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человека всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена 
всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым...» [Быт. 2, 
19—20] (разрядка здесь и дальше наша. — А.В.). Исходя из этой версии, именно данный праязык долгое время был единым для всех многочисленных потомков Адама на протяжении длительного времени.
Попутно заметим, что в лингвистических публикациях и до сих 
пор еще можно встретить чрезвычайно любопытное даже с точки зрения обыденной логики устойчивое словосочетание «человеческий 
фактор в языке», обязанное своим распространением горбачевскоперестроечному агитпроповскому инструментарию и позволяющее 
предполагать, что авторы, которые его употребляют, глубоко убеждены то ли в божественном (как описано выше), то ли во внеземном 
(скажем, от заботливых инопланетных пришельцев) происхождении 
языка, в чем сам человек играл лишь относительно малозаметную 
роль «фактора».
Впрочем, гораздо более интересным и информативным в ряде 
аспектов оказывается библейское предание о Вавилонской башне 
(«Вавилонском столпотворении»), хотя бы потому, что комментарии 
разных авторов по этому поводу являются вариативными.
В Библии об этом рассказывается так: «На всей земле был один 
язык и одно наречие. Двинувшись с Востока, они [народы] нашли в 
земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе 
город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде 
нежели расселимся по лицу всей земли. И сошел господь посмотреть 

город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал 
господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что́  начали они 
делать, и не отстанут они от того, что́  задумали делать. Сойдем же, 
смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их господь по всей земле; и они перестали строить город. Посему 
дано ему имя: Вавилон; ибо там смешал господь язык всей земли, и 
оттуда рассеял их господь по всей земле» [Быт. 11, 1—9].
Этот довольно лаконичный библейский сюжет изложен в книге 
известного популяризатора гораздо более пространно (впрочем, возможно, что, как и другие сноски и вставки, приводимый далее комментарий не принадлежит перу самого́  автора; см. [Фолсом 1974: 160]): 
«Народ Вавилонии был богат и могуществен. И это был счастливый 
народ. Все друг друга любили и с радостью трудились бок о бок. Для 
полного счастья им не хватало одного. Ведь они владели всего лишь 
Землей. А Небо Бог оставил для себя и своих ангелов.
Царь Вавилона решил, что его народ должен владеть не только 
Землей, но и Небом. И он повелел выстроить огромную башню неслыханной высоты. Шестьсот тысяч человек принялись лепить кирпичи, 
мешать раствор и громоздили свою постройку всё выше и выше. Каждый день с утра до ночи люди тащили кирпичи и раствор вверх по 
ступеням с восточной стороны башни. Потом они спускались по другим ступеням с западной стороны за новой ношей. Так всё и шло сорок 
два года подряд, пока башня не поднялась на двадцать семь миль в 
высоту. С земли на верх башни люди несли кирпичи целый год — 
такая она была высокая.
И вот башня поднялась чуть не до небес, и Бог понял, что надо 
что-то делать, как-то уберечься от незваных гостей. Пожалуй, если 
помешать людям работать сообща, они не сумеют достроить башню. 
Чтобы исполнить свой замысел, Бог послал на Землю семьдесят ангелов. Ангелам было велено: сначала отобрать у людей единый, всем 
понятный язык, потом разбить людей на кучки, и пусть в каждой 
кучке люди говорят на новом, только им понятном языке.
И вмиг всё разладилось: те, кто лепил кирпичи, уже не могли разговаривать с теми, кто их носил. А люди, которые носили кирпичи, не 
могли втолковать ни слова людям, которые складывали из этих кирпичей башню. Старший среди плотников не мог сказать своим подчиненным, что им делать дальше. Всё перепуталось, и каждый обвинял 

остальных в том, что они ничего не понимают. Тут и началось то, что 
теперь по-русски называют «Вавилонским столпотворением». Работа 
заглохла. Строители разбрелись по свету, и каждая группа осталась 
при своем новом языке» [Фолсом 1974: 79] (здесь же в основном корпусе текста сообщается: «Древние Вавилоняне строили эту башню в 
Месопотамии, где когда-то жили шумеры. Об этой башне повествуют 
предания древних иудеев, часть этих преданий вошла в Библию... Еще 
немного об этой башне из других еврейских книг» [Фолсом 1974: 79]; 
по-видимому, вышеприведенный пассаж и основан на сведениях из 
этих книг).
Другой позднейший комментатор, французский воинствующий 
атеист, который «с неистощимым юмором разбирает нелепости и противоречия Библии» [Шишаков 1961: 10], говорит о том же событии в 
тоне, характерном для всего его труда: «Некоторые богословы с самодовольной уверенностью утверждали, что «Вавилонская башня» к 
моменту ее разрушения Богом достигала полутора километров, т.е. 
что она была раз в десять выше самой большой египетской пирамиды 
Хеопса (147 метров)... И еще: в то время согласно самой Библии не 
могло быть ни достаточного количества людей, ни искусства, которого требовало столь значительное мероприятие... Не меньшим чудом 
является неожиданное нарождение многих языков и наречий. «Комментаторы, — говорит Вольтер, — искали, какие языки родились от 
этого расселения народов, но они никогда не обращали внимания ни 
на один из древних языков, на которых говорят люди на пространстве 
от Индии до Японии» [Таксиль 1961: 70—71].
Гораздо более серьезные исследователи в дальнейшем оценивают 
и анализируют эту легенду более взвешенно и тщательно.
По мнению Дж.Дж. Фрэзера, «среди проблем, относящихся к древнейшей истории человечества, вопрос о происхождении языка есть 
один из самых увлекательных и в то же время самых трудных вопросов. 
Авторы начальных глав книги Бытие, отразившие здесь свои примитивные представления о происхождении человека, ничего не говорят 
нам о том, каким образом, по их мнению, человек приобрел важнейшую 
из всех способностей, отличающую его от животных, — способность к 
членораздельной речи. Напротив, они, по-видимому, представляли 
себе, что человек обладал этим бесценным даром с самого начала; более 
того, животные разделяли с ним означенное свойство, если судить по 

примеру змея, говорившего с человеком в Эдеме. Тем не менее разно- 
образие языков, на которых говорят различные народы, естественно, 
привлекало внимание древних евреев, и для объяснения этого явления 
была придумана следующая легенда» [Фрэзер 1985: 160] — т.е. рассказ 
о «Вавилонском столпотворении».
Предварительно заметим, что повествование этнографа об этом 
грандиозном замысле и его результате во многих деталях отличается 
от предлагаемого Библией. Итак: «На раннем этапе существования 
мира все люди говорили на одном языке. Передвигаясь с Востока на 
запад в виде огромного каравана кочевников, они дошли до великой 
равнины Сеннаар, т.е. Вавилонии, и здесь обосновались. Они построили себе дома из кирпичей, скрепляя их илом вместо извести, потому 
что камни попадаются редко в наносной почве этих обширных болотистых равнин. Но, не довольствуясь сооружением города, они вздумали воздвигнуть из того же материала высокую башню, которая 
достигла бы вершиной до неба. Цель их состояла в том, чтобы прославить свое имя, а также предупредить возможность рассеяния людей 
по всей земле: если случится кому-нибудь выйти из города и сбиться 
с пути среди безбрежной равнины, то, если башня к западу от него, он 
увидит вдалеке на ясном фоне вечернего неба её огромный темный 
силуэт, а если она к Востоку от путника — вершину её, освещенную 
последними лучами заходящего солнца; это поможет путнику избрать 
нужное направление; башня послужит ему вехой и покажет обратный 
путь к дому. План был хорош...» [Фрэзер 1985: 160—161]. Иначе говоря, 
мы получаем здесь описание весьма утилитарного проекта, как выразились бы сегодня, однако же осуществимого лишь при условии наличия всеобщего для людей языка, о чем говорится в самом начале изложения, и тогда — вполне реалистичного.
Далее сообщается: «...Но люди <...> не приняли в расчет ревнивую 
подозрительность и всемогущество божества. Действительно, пока 
они рьяно работали, Бог спустился с неба посмотреть город и башню, 
которую люди так быстро воздвигали. Богу не понравилось это зрелище... Бог, очевидно, опасался того, как бы люди не вскарабкались по 
башне на небо и не нанесли бы ему бесчестья в его собственной обители, чего, конечно, никоим образом нельзя было допустить, и он 
решил, что нужно расстроить план в самом зародыше. «Сойдем  
же, — сказал он самому себе или своим небесным советникам, — и