Философские проблемы междисциплинарного синтеза

УДК 1
ББК 87
 
Ф56

А в т о р ы:

Д. И. Широканов, В. А. Белокрылова, В. В. Демиров, Е. В. Згировская, 

Н. С. Ильюшенко, Т. А. Капитонова, А. Л. Куиш, В. К. Лукашевич, 

С. А. Мякчило, В. И. Павлюкевич, Д. П. Рыбка, В. К. Савченко, Э. М. Сороко, 

А. Н. Спасков, О. Л. Сташкевич, А. С. Червинский, Т. В. Чижова

Н ау ч н ы й  р е д а к т о р

академик НАН Беларуси, доктор философских наук, 

профессор Д. И. Широканов

Р е ц е н з е н т ы:

доктор философских наук, профессор П. В. Кикель;

доктор философских наук, профессор В. П. Старжинский

ISBN 978-985-08-1810-2
© Оформление. РУП «Издательский дом 

 
 «Беларуская навука», 2015

Ф56

Философские проблемы междисциплинарного синтеза / 

Д. И. Широканов [и др.] ; науч. ред. Д. И. Широканов. – 
Минск : Беларуская навука, 2015. – 363 с.

ISBN 978-985-08-1810-2.
Целью монографии, подготовленной на базе Центра философско-ме
тодологических и междисциплинарных исследований Института философии НАН Беларуси, явилось обсуждение опыта, достижений и проблем, 
связанных с конкретными формами междисциплинарного синтеза, в котором продуктивно участвует философское знание. 

Будет полезна ученым естественнонаучного, технического и гума
нитарного профиля, специалистам в области конвергентных дисциплин, 
преподавателям вузов, аспирантам, магистрантам и студентам, всем, кто 
интересуется актуальными проблемами междисциплинарного научного 
познания.

УДК 1

ББК 87

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение (Д. И. Широканов, В. А. Белокрылова, С. А. Мякчило)............................................................................................. 
5

Глава 1. Философско-методологические основы интеграции научного знания ........................................................... 
17

1.1. Становление современного стиля мышления: богатство общего и диалектика особенного (Д. И. Широканов) ........................................................................................ 
17

1.2. О синтезе целостности в трансдисциплинарном аспекте (Э. М. Сороко) ............................................................ 
34

1.3. Фундаментальные формы когнитивной холизации 
(В. К. Лукашевич) ................................................................. 
53

1.4. Процесс познания и модели интеграции знания 
(В. К. Савченко) .................................................................... 
74

Глава 2. Философия и современные стратегии научного 
поиска ......................................................................................... 
97

2.1. Перспективы философии в междисциплинарном 
диалоге (В. А. Белокрылова) ................................................ 
97

2.2. Логическая культура мысли как базис теоретического познания (В. И. Павлюкевич) .................................... 114
2.3. Принцип соответствия и его междисциплинарные 
перспективы (А. Л. Куиш) ................................................... 147
2.4. Дихотомия реализма и радикального конструктивизма в современной эпистемологии (Н. С. Ильюшенко) ...... 168
2.5. Структура времени в естественнонаучных дисциплинах (А. Н. Спасков) ........................................................ 180

2.6. Философско-методологические принципы социоэкологических исследований (А. С. Червинский) ............. 215

Глава 3. Контуры философского синтеза знаний о человеке и обществе ........................................................................ 239

3.1. Социогуманитарное знание как фактор модернизации общества: методологическая рефлексия, технологии, проектирование (С. А. Мякчило)................................. 239
3.2. Проблема субъекта в современной социальной теории (Т. В. Чижова) ............................................................... 271
3.3. Сознание сквозь призму построения моделей искусственного интеллекта (В. В. Демиров) ............................... 294
3.4. Трансформация когнитивной и психоэмоциональной сферы человека в условиях информационного общества (Е. В. Згировская, Т. А. Капитонова) .................... 307
3.5. Философско-психологические аспекты воспитания 
воли личности в современном образовании (О. Л. Сташкевич) ..................................................................................... 319
3.6. Формирование кадрового потенциала государственного управления: образовательно-воспитательный 
аспект (Д. П. Рыбка) ............................................................ 334

Заключение (В. А. Белокрылова, С. А. Мякчило) ................... 357

ВВЕДЕНИЕ

Важнейшей особенностью современного научного позна
ния является акцент на сотрудничество различных дисциплин, 
привлечение к научному процессу специалистов и организаций, 
обладающих целым спектром теоретических и практических 
компетенций. 

Эта особенность проявляется на всех уровнях функциониро
вания науки: 1) как системы рациональных знаний, 2) как специально организованной деятельности по их получению, проверке, операционализации, 3) как социального института. В первом 
случае она мотивирована тем, что исследование сложных явлений и процессов природы, общества, технической сферы требует 
сочетания различных, порой исходящих из несовпадающих теоретических оснований и подходов. Во втором – обусловлена 
характером самого «социального заказа» на науку и в немалой 
степени тем обстоятельством, что важнейшие современные инструменты финансирования научных исследований, такие как 
Рамочные программы Европейского союза, не только допускают, 
но и прямо предполагают формирование научных консорциумов 
междисциплинарного и международного характера. В третьем 
аспекте новые формы организации научного процесса детерминируются необходимостью оптимального распределения ресурсов научной деятельности, а в ряде случаев – и потребностью 
в консолидации научно-интеллектуальных элит для представления и защиты своих интересов в сфере социального управления, 
бизнеса, в широком общественном сознании.

Многие исследовательские программы современной науки 

выступают в каком-то отношении предпосылкой, а в другом – 

результатом процесса интеграции научного знания и сообщества ученых. Цементирующим фактором этих программ являются 
различные формы коммуникации между субъектами научного 
процесса – от простого диалога, взаимного согласования концептуальных картин до тесной кооперации и даже до ситуаций, когда 
одна дисциплина практически ассимилирует другую. Трудности 
на пути их формирования связаны с выработкой «общего языка», 
согласованием устоявшихся базовых допущений и расширительных интерпретаций, характерных для отдельных дисциплинарных «картин мира», конструированием предметных областей 
и выбором объектов совместных исследований.

Неоднозначность обозначенных процессов, их многослойный 

характер привлекают на протяжении последних десятилетий 
внимание науковедов, историков, социологов и философов науки. Благодаря их работе постепенно складывается новый образ 
архитектоники научных процессов, выходящий за рамки классического понимания «системы» и «древа» наук. Этот образ все 
еще не избавлен от внутренних противоречий, спекулятивности, 
схематизма. И вместе с тем он приближает нас к пониманию того, 
какую роль играет наука в общественной динамике в условиях 
становления информационной цивилизации, общества, основанного на знаниях. 

Сердцевиной нового понимания науки является представле
ние о «новой дисциплинарности», конкретизируемое в концепциях междисциплинарного, трансдисциплинарного, кросс-дисцип линарного, постдисциплинарного познания и знания. Эти концепции, связанные с именами К. Поппера, Т. Куна, П. Фейе рабенда, 
Ж. Пиаже, Э. Джаджа, Дж. Баклер, Дж. Раппорта, М. Соммервиль, В. С. Стёпина, Е. Н. Князевой, С. П. Курдюмова, В. Г. Горохова, В. Н. Поруса, М. А. Розова, Л. П. Киященко и многих других 
авторов, отчасти конкурируют, отчасти дополняют друг друга. 
В них делается акцент на новые формы и протоколы коммуникации ученых, новые критерии валидности и, так сказать, «ценности» научных идей, новые механизмы циркуляции знания внутри 
всего интеллектуального пространства современного общества, 
освобожденного от многих внутренних барьеров.

Наряду со своим эвристическим потенциалом, концепции 

«новой дисциплинарности» оставляют целый ряд вопросов. Можно ли говорить о ней как о новом этапе исторической эволюции 
науки, либо все, что мы наблюдаем, – лишь следствие бурного 
научно-технического развития последних десятилетий, давшего 
много информации, которая нуждается в рефлексии и упорядочении, а по завершении этого этапа научный процесс более или 
менее вернется на прежние рельсы? Является ли «новая дисциплинарность» естественным или особым, экстраординарным состоянием науки, случаем, требующим специального проектирования и регулирования? Не вправе ли мы сказать, что, двигаясь 
к постдисциплинарному знанию, мы на самом деле возвращаемся к некоему образу его раннего, додисциплинарного состояния? 
И если да, то является ли это движением по кругу или по спирали? Не претендуя на то, чтобы дать развернутый ответ на эти 
вопросы, сделаем несколько оговорок, касающихся общей идеи 
материалов, представленных в данной книге.

Во-первых, следует отметить, что феномен новой дисципли
нарной организации тесно связан со становлением постнеклассической науки, характеризующейся ценностной нагруженностью 
и человекомерностью. Едва ли случайно, что объектами специального исследования диалог и сотрудничество исследовательских программ стали лишь во второй половине ХХ в.

Во-вторых, формирование «новой дисциплинарности» рас
сматривается нами не как преходящее явление, а как действительный исторически, культурно и экономически обусловленный 
процесс, который набирает силу на наших глазах и в будущем 
обещает кардинально изменить облик науки как системы знаний, 
вида деятельности и социального института. Этот процесс имеет 
особый вектор развертывания, связанный с общенаучным и, говоря шире, общекультурным понятием синтеза как объединения 
потенциалов, достижения нового системного качества, снятия 
противоречий.

В-третьих, понятие «междисциплинарный синтез», вынесен
ное в заглавие работы, не исчерпывает ее предмета, и это сделано с умыслом. В работах методологов и теоретиков науки идет 

дискуссия как о содержании понятий «междисциплинарность», 
«трансдисциплинарность», «постдисциплинарность», так и о логических отношениях между ними. Она далека от завершения, 
поскольку жизнь и научная практика постоянно вносят новые 
оттенки в понимание путей и возможностей синтеза дисциплин. 
Отчасти она продолжается и на страницах данной книги. Конечно, расставить акценты в этой дискуссии – задача, которую как 
раз философия и призвана решать. Но расставить акценты – не 
означает императивно задать какой-то свой, зарожденный внутри 
самого философского сообщества схематизм. Поэтому в нашей 
книге речь пойдет обо всем спектре вариантов «новой дисциплинарности», а чтобы обозначить их одним словом, мы используем 
самые, пожалуй, распространенные и известные за пределами 
методологического дискурса понятия – «междисциплинарные 
исследования», «междисциплинарный синтез».

В-четвертых, имеет смысл говорить как минимум о двух ти
пах междисциплинарной интеграции – «междисциплинарности 
избыточности», подразумевающей экспорт/импорт положительно 
зарекомендовавших себя эпистемологических средств, и «междисциплинарности недостаточности», связанной с необходимостью наполнения проблемных лакун, образовавшихся в «зазорах» между традиционно очерченными предметными границами. 
Соответственно возможный диапазон междисциплинарных взаимодействий можно зафиксировать следующим образом: 1) экспорт/импорт концептуально-методологических средств между 
предметными областями; 2) совместное освоение нейтральных 
(чаще всего новых) проблемных пространств, не получивших 
дисциплинарного суверенитета либо уже утративших его.

В-пятых, мы далеки от мысли, что междисциплинарность 

(особенно понятая узко, сугубо формально, как руководство 
к действию по слиянию различных научных коллективов, традиций и школ воедино и финансированию только многодисциплинарных проектов) – универсальный ответ на проблемы и противоречия науки. Это совершенно не так. Перефразируя известное 
выражение, для модернизации научной сферы нам нужна интеграция исследовательских подходов, насколько это возможно, при 

сохранении суверенитета дисциплин (включая поддержку продуктивно работающих научных школ, традиционных форм преемственности знания, систем воспроизводства научных кадров), 
насколько это необходимо. По словам российского ученого-биолога А. А. Оскольского, любая серьезная междисциплинарная новация требует от ученых безупречного уровня квалификации в их 
собственных дисциплинах. Только при таком условии возможен 
продуктивный синтез теорий, методологий и этических принципов разных дисциплин. Междисциплинарность – это та роскошь, 
которую может позволить себе лишь развитая дисциплинарная 
наука.

Сегодня в процессы междисциплинарной коммуникации 

и синтеза активно вовлекается современное социогуманитарное 
знание. С одной стороны, это позволяет ему стать равноправным 
участником диалога ученых, содействовать выработке интегрированных подходов к обустройству человеческого мира. С другой 
стороны, именно в секторе гуманитарных наук междисциплинарные процессы имеют свою специфику, связанную с требованиями практической ориентированности. Реформирование отечественной науки, сосредоточение ее усилий на решении конкретных 
проблем общественного развития обуславливает необходимость 
координации усилий специалистов различных областей, и важная 
роль в этом процессе принадлежит гуманитариям. 

Процессы и явления социальной действительности по приро
де своей сложноорганизованны и многоаспектны. Их достоверному теоретическому отображению способствует именно междисциплинарный формат, который предполагает объединение 
усилий дисциплин для решения конкретных проблем, имеющих 
различные уровни и срезы. В теоретическом плане каждая из 
дисциплин, находясь в совместном научном поиске, ассимилирует полезный опыт, преодолевая собственную концептуальную 
и предметную замкнутость и одновременно способствует преодолению ее у других. 

Однако «полифония» предметных срезов и исследователь
ских позиций автоматически не ведет к искомой многомерной 
картине реальности. Для ученого работать в режиме междисцип

линарности – это не просто работать в команде, это прежде всего слышать, понимать, проявлять гибкость, не жертвуя при этом 
идентичностью собственной интеллектуальной позиции. Это же 
в полной мере относится и к интеграции научной дисциплины 
в междисциплинарное пространство. 

Междисциплинарные проекты испытывают объективную по
требность в теоретической медиации. Характерный для предметно-дисциплинарного знания «одномерный» дискурс со специа лизированными языками, объяснительными схемами и концептуальными конструкциями автоматически невозможно просто 
так перевести в междисциплинарный формат. И здесь возникает еще одна задача философии в междисциплинарном пространстве. Она должна взять на себя роль посредника, переводчика 
и аналитика в диалоге через границы исследовательских программ, традиций, школ. Ведь все то, что связано с пониманием, 
интерпретацией, трансляцией и репродукцией культурных смыслов, явных и неявных оснований и предпосылок познавательного 
процесса, – все это принадлежит к суверенной территории философского знания. Основная миссия философии – предложить 
перспективные направления и основания возможных сценариев 
мышления и действования в условиях неопределенности, которая 
в переизбытке присутствует в эпоху стремительных трансформаций общества, экономики, культуры и самой науки.

Философское участие в междисциплинарных исследовани
ях позволяет зафиксировать и, по возможности, даже нейтрализовать экспансию еще одного неоднозначного, но стремительно 
набирающего силу феномена современности – релятивизма, который характерен для самых различных областей социальной 
практики – науки, политики, культуры, морали. Философия 
в силу своей традиционной специализации ищет ответы на «вечные вопросы», но сами ее ответы отнюдь не являются вечными. 
Философский подход позволяет объединить установки историцизма и контекстуализма с одной стороны и общечеловеческий 
характер базовых гуманистических, нравственных, познавательных идеалов – с другой. 

В сферу теоретической ответственности философии входит 

также критическое рефлексивное осмысление существующих 
познавательных и ценностных установок. В постклассическом 
познавательном контексте для нее характерен повышенный интерес к трансдисциплинарным концептуально-методологическим 
средствам, расширяющим ее собственные горизонты. В связи 
с этим следует отметить подходы, получившие универсальную 
значимость в рамках современного стиля научного мышления: 
информационный, системный, деятельностный, эволюционный, 
синергетический, сетевой. 

Вместе с тем в интеллектуальной культуре современного об
щества к эвристическим возможностям философии складывается, прямо скажем, скептичное отношение. Нельзя отрицать, что 
доля вины за это ложится на самих философов. Постклассические стратегии философствования нашли преломление в политической практике, в литературе и искусстве, однако оказались 
недостаточно востребованы естественнонаучным и инженерным 
мышлением. Философия нашего времени порой демонстрирует 
увлеченность игрой понятий, акцент на самовыражение опыта 
философствующего вопреки пониманию читателем, сосредоточенность на внутренней жизни философского сообщества вопреки вовлечению в дискурс общественной практики. Все это 
в конечном счете привело к тому, что философия в общемировом масштабе оказалась не способна предотвратить негативные 
эффекты чисто технократического мышления, распространения 
потребительских установок.

Однако на заре нового столетия и научно-инженерная, и по
литическая элита общества все больше осознает необходимость 
коррекции цивилизационной парадигмы развития. Все громче и 
настойчивее звучат призывы к гуманитарной, духовной, экологической «перезагрузке» социума. Приходит время и для философии реактуализовать свой социально-преобразовательный потенциал, перевернув страницы своих отступлений и непростых 
рефлексий над их причинами. Конечно же, научный прогресс 
сегодня позволяет намного предметнее и детальнее, нежели сто 
или пятьдесят лет назад, судить о строении материи, природе 

и механизмах сознания, закономерностях развития сложных 
систем – всем том, о чем прежде говорили, опираясь только на 
философские интуиции и обобщения. Но, думается, это отнюдь 
не означает, что предметность философии истощается и вот-вот 
иссякнет напрочь. За нею остается функция обоснования приоритетов развития науки и общества, теоретического моделирования их достижений и возможных кризисов, осмысления того, как 
складываются, функционируют, эволюционируют мегасистемы 
«человек – общество – техника – природа», «политика – экономика – культура», «государство – цивилизация (мир-система) – 
Вселенная» и т. п. Философия не проводит решительной границы 
между разными видами духовного производства – наукой, искусством, религией, – ибо этой границы нет в сознании живого человека. В рамках философии постигаются тенденции, выявляются 
перспективы развития взаимосвязанных систем в социально-экономической, медико-биологической, экологической, нравственно-правовой и других сферах. Именно философское измерение 
познания обеспечивает устойчивую ориентацию на практику – то 
есть на жизнь, чувства, поведение конкретных людей, общества 
в целом.

Но не переоцениваем ли мы здесь метанаучный статус фило
софского знания? Может быть, идея метауровня остается лишь 
допущением, конструктом, недостижимым в реальности? «Математик, естествоиспытатель, логик, как бы далеко не подвинулись 
вперед в познаниях разума… все же остаются только виртуозами 
разума.

Но у нас есть еще идеал учителя, руководящего всеми этими 

[учеными] и пользующегося ими как орудиями для содействия 
существенным целям человеческого разума. Только такого учителя следовало бы назвать философом; но... такого учителя нигде 
нет, а идея его законодательства находится “во всяком человеческом разуме”», – писал И. Кант в «Критике чис того разума» 1. Так 
или иначе происходящие в науке трансформации, смена типа рациональности, прагматизация знания вообще и научного знания, 

1 Кант И. Критика чистого разума. – М. : Наука, 1998. – С. 614–615.