Обеспечение международной безопасности в условиях холодной войны: поиски согласованных подходов.

УДК 327.54
ББК 66.4(0)’6
  О 13

Редколлегия: 

д.и.н. Н.И. Егорова (отв. ред.), д.и.н. М.А. Липкин,
к.и.н. И.А. Аггеева, к.и.н. Г.Е. Гиголаев

Рецензенты:
д.и.н. Е.Ю. Сергеев, к.и.н. А.С. Стыкалин

Рукопись подготовлена при финансовой поддержке гранта
Российского научного фонда (проект № 14-18-02677),
полученного ФГБУН «Институт всеобщей истории РАН»

Опубликовано в России

ISBN 978-5-7777-0671-3 
© Институт всеобщей истории РАН, 2017

Введение (Н.И. Егорова)  
6

Филитов А.М. На пути к Хельсинки. СССР, два германских 
государства и генезис Совещания по безопасности 
и сотрудничеству в Европе (середина 60-х- начало 70-х гг. 
ХХ века) 
19

Осипов Е.А. Французская концепция разрядки (1965–1975) 
40

Аггеева И.А. Политика СССР в области прав и свобод человека
в период разрядки 1970-х гг.: от Хельсинки до Белграда 
74

Салаконе Алессандро. Вклад Италии в разрядку международной 
напряженности во время Кубинского кризиса и конфликта
во Вьетнаме 
111

Егорова Н.И. Реакция миролюбивой общественности
на первые инициативы по созданию безъядерных зон 
129

Липкин М.А. Проблема взаимного признания СЭВ 
и Европейского Сообщества в 1972 году: эволюция
советской политики в области экономической, 
идеологической и военной безопасности в Европе
в контексте СБСЕ 
152

Гиголаев Г.Е. Мировой океан: международно-правовые
аспекты безопасности (1945–1994) 
168

Мальков В.Л. Доктрина «сдерживания» Кеннана.
К выбору послевоенной внешнеполитической
стратегии США 
191

Улунян Ар.А. Борьба за «слабое звено». Греция и Турция 
в дипломатии стран-членов НАТО и оценках советской 
военной разведки (1969) 
226

Яблоков Б.В. Экономическая дипломатия ГДР 1963–1973 гг.  
287

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Как известно, в теории и практике международных отношений 
«безопасность» является одним из ключевых понятий, подразумевая, в первую очередь, наличие мира или отсутствие угрозы войны. 
В годы холодной войны в качестве основной угрозы национальной 
и международной безопасности рассматривалась военная угроза, 
а в качестве предотвращения широкомасштабного конфликта 
и возможности взаимного уничтожения – «ядерное сдерживание». 
В современном мире значительно возрастает роль «мягкой 
безопасности»1, в том числе защита прав человека, его благосостояния, «экологическая» и «энергетическая безопасность. Однако, несмотря на происходящие в постбиполярном мире сдвиги 
в направлении более широкого подхода к пониманию и обеспечению международной безопасности, в котором на современном 
этапе значительное внимание уделяется противодействию глобализации угрозы терроризма, доминирующая в годы холодной войны в качестве главного средства обеспечения всеобщей безопасности концепция «ядерного сдерживания» отнюдь не списывается 
со счетов, а само ракетно-ядерное оружие продолжает совершенствоваться. 
Оценивая угрозы безопасности в современную эпоху, необходимо подчеркнуть, что опасность межгосударственной ракетноядерной войны кажется на порядок менее вероятной, чем в годы 
биполярной конфронтации. На первый план в качестве военной 
угрозы выходит эскалация региональных конфликтов. Все это усиливает необходимость поиска согласованных путей к обеспечению 
всеобщей безопасности и использования в целях транснационального сотрудничества2 не только международных межправитель
1 См.: Nye J.S., Jr. The Future of Power. N.Y., 2011.
2 См. подробнее: Богатуров А. Процессы мира и войны // Международные 
процессы. Т. 14. № 3 (46), июль–сентябрь 2016. С. 33–35.

Егорова Н.И. • Введение

ственных организаций (ООН, ЮНЕСКО, ОБСЕ, ЕС и др.), но 
и негосударственных акторов.
Перед авторами данного сборника статей стояла задача рассмотреть в конкретно-историческом ключе, с привлечением 
новых архивных документов, те события периода холодной войны, 
которые повлияли на истоки становления концепции «кооперационной» (или «кооперативной») безопасности, начавшей формироваться в политической науке с конца 1980-х гг. Ведь разработка 
современных концепций международной безопасности является 
лишь новым этапом ее развития в предыдущие исторические эпохи, учитывающим их негативный и позитивный опыт. В Уставе 
ООН при определении главной задачи международной безопасности с самого начала подчеркивалось, что для поддержания международного мира и безопасности требуется принимать «коллективные меры», а также улаживать разрешение международных споров 
«мирными средствами».
Поскольку в годы эскалации холодной войны приоритетом 
являлось обеспечение военно-политической безопасности, то 
концепция коллективной безопасности интерпретировалась, прежде всего, как необходимость укрепления военных блоков НАТО 
и Организации Варшавского договора (ОВД), символизировавших 
раскол Европы и мира на два глобальных противоборствующих 
военно-политических блока – Западного, во главе с США, и Восточного, где лидировал Советский Союз. В то же время политика 
блоковой безопасности3 (дополнявшейся региональными блоками 

3 Изучение проблемы блоковой безопасности весьма актуальна. Как подчеркивает американский исследователь М. Крамер в предисловии к сборнику статей “The Legacy of the Cold War: Perspectives on Security, Cooperation, and Confl ict” 
(Ed. by V. Mastny, Zh. Liqun. Lanham, Maryland, 2013), его авторы, рассматривая роль 
военно-политических союзов и других объединений, созданных в годы холодной 
войны для обеспечения национальной и международной безопасности, имели 
целью определить, «могут ли эти более ранние эксперименты помочь нам понять 
ключевые вызовы безопасности в Европе и Азии в двадцать первом веке». При 
этом, высоко оценивая деятельность НАТО и других спонсируемых США военных союзов как «кооперативных» структур по обеспечению безопасности, Крамер 
полагает, что ООН и СБСЕ «никогда не были эффективными в качестве механизма 
коллективной безопасности» (p. vii). Эту же мысль поддерживает и один из редакторов и авторов данной книги В. Мастны, подчеркивая, что именно союзы надо рассматривать как «договоренность о сотрудничестве» между двумя или несколькими 
государствами для реализации единых целей в области экономики, политики и безопасности в общем контексте «кооперативного» поведения государств (p. viii, 1). 
О том, что современная ОБСЕ не может служить моделью для новой европейской 
архитектуры безопасности, говорится и в статье А. Уэнгера и Д. Мокия, при том, 
что они анализируют деятельность СБСЕ в годы холодной войны как реализацию 

Обеспечение международной безопасности в условиях холодной войны…

СЕАТО и СЕНТО, двусторонними военными соглашениями США 
с восточноазиатскими и тихоокеанскими – Японией, Южной 
Кореей и др. – странами) с опорой на ядерное оружие и гонку 
вооружений не могла обеспечить надежный уровень безопасности 
перед угрозой развязывания ядерной войны. 
Поиски иных решений обеспечения международной безопасности находили свое проявление в периоды разрядки международной напряженности, начиная с советского предложения о создании 
коллективной безопасности в Европе на Берлинском совещании 
министров иностранных дел СССР, США, Франции и Великобритании в 1954 г. Данная идея была реанимирована в предложениях Политического консультативного комитета ОВД 1966 и 1969 гг. 
в атмосфере начавшейся европейской разрядки, к которой присоединилась новая администрация США после вступления в должность президента Р. Никсона4. Важным достижением разрядки 
1970-х гг. явилась подготовка и проведение Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), вершиной которого стало подписание Хельсинкского Заключительного Акта 1975 г. Этот 
документ зафиксировал важные изменения в понимании архитектуры европейской и всеобщей безопасности, проложил дорогу 
проведению последующих СБСЕ, отмеченных поисками новых 
подходов к обеспечению международной безопасности.
Принимая во внимание существующие различия в интерпретации «кооперационной» («кооперативной») безопасности, 
в частности, наиболее распространенные «кантианскую» (подчеркивающую неэффективность ООН, возможность применения 
силы, важность НАТО в качестве главного гаранта безопасности) 
и «гроцианскую» концепции, авторы сборника ориентировались 
на последнюю как отвечающую тем урокам, которые были ими 
извлечены из изучения эволюции холодной войны.
Разработанная учеными известного Брукинского института 
(г. Вашингтон) «гроцианская» концепция не предлагает уничто
концепции «кооперативной безопасности», хотя и в форме «антагонистического 
сотрудничества» (p. 5).
4 В современных дискуссиях о политике разрядки конца 1960-х – середины 
1970-х годов представители европейского научного сообщества, критикующие тех 
современных исследователей холодной войны, особенно американских, которые 
не обращают должного внимания на изучение данной формы «антагонистического 
сотрудничества» и его влияния на мирное окончание глобальной конфронтации на 
рубеже 1990-х годов, подчеркивают, что инициаторами разрядки являлись именно 
страны Европы. См.: The Long Détente: Changing Concepts of Security and Cooperation 
in Europe, 1950s–1980s / Ed. by O. Bange and P. Villaume. Budapest-N.Y., 2017. P. 1–6.

Егорова Н.И. • Введение

жить все вооружения и искоренить все формы насилия, но она 
нацелена на предотвращение преднамеренной агрессии. Данная 
концепция включает в себя важные компоненты учета опыта ядерного устрашения, столь характерного для взаимоотношений США 
и СССР; требования денуклеаризации; достижение согласованного международного ответа на агрессию; продвижение в области не 
только военной, но и невоенной («мягкой») безопасности. В разработке данной политологической концепции придается большое 
значение вкладу Общеевропейского совещания 1975 г. (которому 
в сборнике уделено особое место) в продвижение по пути отхода 
от блоковой системы обеспечения безопасности к поискам вариантов достижения безопасности преимущественно на основе 
потенциала международных организаций, политических средств 
и сотрудничества.
В открывающей сборник статье А.М. Филитова с учетом дискуссий в зарубежной историографии рассматривается малоизученный аспект подготовки и проведения Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. Автор ставит своей целью 
дополнить данную тему, включив в поле исследования проблему 
того, как складывалось в период перехода к разрядке 1970-х гг. 
советское планирование по вопросам европейской безопасности. 
В частности, он акцентирует внимание не только на формировании советской позиции в отношении идеи Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, но и на том, какое влияние 
в данном контексте оказывали факторы двух Германий. «Фактор 
ФРГ» как страны, являвшейся одним из главных союзников США 
в Европе и «ударной силой» НАТО, а также «фактор ГДР» – государства, находившегося на передовой линии блокового противостояния в Европе и тем самым имевшего особый вес в структуре 
и политике Организации Варшавского договора. Привлекая рассекреченные документы из российских архивов, автор показывает, 
что начавшаяся с 1965 г. разработка подходов советского руководства к принятию решений относительно СБСЕ отличалась сложным переплетением традиционных и новаторских установок. На 
документальной основе представлен также анализ истоков и эволюции «новой восточной политики» правительства В. Брандта.
В статье Е.А. Осипова проанализирован французский опыт 
реализации концепции разрядки международной напряженности, включая, в первую очередь, содействие Франции подписанию 
четырехстороннего соглашения по Западному Берлину 1971 г. и ее 
вклад в подготовку СБСЕ 1975 г. В целом автор оценивает посту

Обеспечение международной безопасности в условиях холодной войны…

пательное продвижение Франции по пути разрядки как яркий 
пример возможности построения «кооперационной» модели безопасности. Основываясь на документах Архива внешней политики РФ и архива МИД Франции, Осипов анализирует два подхода 
к разрядке международной напряженности: голлистскую концепцию развития двусторонних отношений с КНР и СССР в период 
1965–1968 гг. и переориентацию Франции на многостороннюю 
разрядку в 1969–1975 гг. Результатом этой переориентации руководства Пятой республики, как показано в статье, стала поддержка 
идеи проведения Общеевропейского совещания по безопасности 
и сотрудничеству, которая первоначально в силу ряда причин была 
воспринята Парижем отрицательно. Окончательный разворот 
французской дипломатии в пользу СБСЕ произошел уже после 
отставки генерала Ш. де Голля и избрания президентом Ж. Помпиду в 1969 г., что, однако, сопровождалось острыми дискуссиями по повестке дня Совещания и условиям его проведения. Как 
подчеркнуто в статье, особый успех французской дипломатии был 
связан с ее предложениями и переговорами по «третьей корзине» 
повестки дня СБСЕ, то есть с областью культурного и гуманитарного сотрудничества. Акцентируя внимание на важности франкосоветских переговоров в подготовке и проведении СБСЕ, Осипов 
также детально рассматривает их воздействие на заключение четырехстороннего соглашения по Западному Берлину. Фокусируя свое 
исследование на позитивных чертах французской концепции разрядки, Осипов в то же время отмечает, что проблема разоружения 
не входила составной частью в эту концепцию из-за неготовности 
Франции к ядерному разоружению.
Статья И.А. Аггеевой посвящена рассмотрению таких неотъемлемых элементов обеспечения международной и европейской безопасности, как свобода и права человека, гуманитарное 
сотрудничество, что составляет современное понятие «мягкой 
безопасности». Привлекая большое количество документального 
материала, автор прослеживает истоки «кооперационной» модели 
безопасности в контексте подготовки и проведения СБСЕ в 1973–
1975 гг. Особое значение Аггеева придает анализу «третьей корзины» Заключительного акта Хельсинкского совещания 1975 г. При 
этом немаловажным является и ретроспективное обращение автора к принятию базовых документов ООН по защите прав и свобод 
человека и роли Советского Союза в их подготовке. На этом фоне 
в статье проанализированы основные трудности, которые испытывало советское руководство при реализации договоренностей 

Егорова Н.И. • Введение

по «третьей корзине», оказавшейся наиболее противоречивым звеном европейской модели «кооперационной» безопасности. Выделяя идеологическое измерение холодной войны, Аггеева подчеркивает, что необходимость для советского руководства следовать 
постулатам марксизма-ленинизма, не совпадавшим с западной 
концепцией демократии, подчас вступала в противоречие с провозглашенным СССР (и также отягощенным идеями классовой 
борьбы и пролетарского интернационализма) принципом мирного сосуществования, который подразумевал налаживание сотрудничества с западными странами, в том числе в гуманитарной 
сфере. В данном контексте в статье уделено внимание выяснению 
причин, по которым гуманитарная сфера взаимодействия между 
Западным и Восточным блоками за небольшой период времени, прошедший между Хельсинкским и Белградским (1977–1978) 
СБСЕ, утратила элементы сотрудничества и перешла на уровень 
противоречивых взаимоотношений, которые свидетельствовали 
об эрозии процесса разрядки. Автор подчеркивает, что в условиях 
холодной войны гуманитарные аспекты безопасности неизбежно 
политизировались. Договоренности Белградского СБСЕ о структуре безопасности уравнивали права и свободы человека, гуманитарное сотрудничество с военно-политическими факторами 
и превращали эту особую область в общую проблему обеспечения 
международной безопасности.
Тема применения инструментов «мягкой силы» в обеспечении 
безопасности продолжена в статьях М.А. Липкина, А. Салаконе, 
Н.И. Егоровой.
Статья М.А. Липкина затрагивает очень важную проблему 
использования экономических рычагов в обеспечении международной безопасности. На основе новых рассекреченных материалов РГАНИ, ИМЭМО РАН и Архива РАН автором анализируются 
попытки официального признания в 1972 г. Европейского сообщества со стороны СССР и СЭВ. Раскрывается подноготная двух 
официальных заявлений Л.И. Брежнева – в марте и декабре 1972 г. 
на тему признания «Общего рынка». Показана принципиальная 
новизна уровня и накала дискуссий по данному вопросу начала 
1970-х гг. в отличие от дискуссий 1962 или 1969 ггов.
Опираясь на выявленные документы российских архивов, 
Липкин показывает, что главным лоббистом признания ЕЭС 
выступал СЭВ. Именно жаркие дискуссии в СЭВ, борьба разных 
концепций по этому вопросу в 1972 г. (с учетом особой позиции 
Румынии) побудили многочисленные советские ведомства нако