Vox Juris: сборник статей

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

VOX JURIS

Сборник статей

Ответственный редактор В. В. Суязов

ИЗДАТЕЛЬСТВО САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

© Санкт-Петербургский 
 
государственный университет, 2017

УДК 340
ББК 67
         В66

Реда кцион ная кол легия: Архипов Владислав Владимирович — канд. юрид. 
наук, доцент кафедры теории и истории государства и права СПбГУ; Васильев Илья 
Александрович — канд. юрид. наук, доцент кафедры теории и истории государства 
и права СПбГУ; Жаркова Ольга Александровна — канд. юрид. наук, доцент кафедры 
правовой охраны окружающей среды СПбГУ; Жмулина Диана Александровна — 
канд. юрид. наук, доцент кафедры коммерческого права СПбГУ; Кушниренко Светлана Петровна — канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики СПбГУ; Новиков Андрей Алексеевич — канд. юрид. наук, доцент кафедры 
гражданского права СПбГУ; Скоробогатько Ярослав Петрович — аспирант СПбГУ 
по направлению «Юриспруденция»; Соколов Тимур Викторович — канд. юрид. 
наук, ассистент кафедры государственного и административного права СПбГУ; Шестакова Ксения Дмитриевна — канд. юрид. наук, доцент кафедры международного 
права СПбГУ

Отв е тс тв е н н ы й р еда к то р: Суязов Вячеслав Валерьевич — аспирант СПбГУ, 
директор образовательных программ СПбГУ по направлению «Юриспруденция»

ISBN 978-5-288-05710-6

Vox Juris: сборник статей / отв. ред. В. В. Суязов. — СПб.: 
Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2017. — 278 с. 
ISBN 978-5-288-05710-6

Формирование сборника студенческих научных статей «Vox Juris» — совместная инициатива представителей Санкт-Петербургского государственного университета и Совета молодых юристов при Межрегио нальном отделении Общероссийской общественной организации «Ас социа ция юристов 
России» по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Проект рассчитан 
на студентов и аспирантов, обучающихся по направлению «Юриспруденция», стремящихся реализовать себя в юридической науке. В состав редколлегии сборника входят представители Санкт-Петербургского государственного университета и Межрегионального отделения.
В книге собраны статьи по актуальным проблемам различных отраслей 
права, интересные как для опытных юристов, так и для начинающих свой 
путь в юридический профессии.
УДК 340
ББК 67 

В66

СОДЕРЖАНИЕ

Асланукова Н. И. Проблема презумпции согласия в институте трансплантологии ................................................................................................................................ 
5
Атаманова Д. Е. Правовая сущность паевых инвестиционных фондов: недостатки правового регулирования и перспективы развития законодательства ................................................................................................................................... 
14
Бакирова А. Р. Формирование правового государства в России: трудности его 
построения и их причины .......................................................................................... 
21
Бесова А. А. Юридическая природа прав отказополучателя ................................... 
29
Василишина П. Ю. Влияние отдельных обязательств в рамках Всемирной торговой организации на эволюцию российской модели государственности ... 
37
Глаголева А. С. Защита прав пациента .......................................................................... 
46
Демешенкова А. В., Овсянкин А. Ю. Современные модели противодействия 
легализации денежных средств, полученных преступным путем ................... 
53
Дианова В. Ю. Право собственника земельного участка на воздушное пространство ........................................................................................................................ 
61
Долгополова Е. В. К проблеме определения советского правопонимания ........... 
69
Ендресяк А. А. Убытки в современном гражданском законодательстве ............... 
77
Жаринова А. Проблема исследования крипторецепции в Своде законов Российской империи .......................................................................................................... 
81
Жестовская Д. А. Доктрина «снятия корпоративной вуали» и ее значение 
в современном российском праве ............................................................................ 
86
Изюрьев С. А. Право на неприкосновенность частной жизни публичных лиц .. 
95
Ковальков С. В. Патентная система налогообложения: вопросы нормативного 
регулирования и практика реализации .................................................................. 
104
Крюков Д. В. Мировое соглашение как задача гражданского судопроизводства ................................................................................................................................... 
112
Крюкова М. А. Преодоление исполнительного эффекта судебного решения 
как следствие конкуренции нескольких способов защиты ............................... 
120
Куприянов А. Д. Конституционный контроль в условиях формирования наднационального права: возможности и ограничения ........................................... 
129
Малахова С. В. Соотношение права на личную тайну и обязанности сообщать исключительно важные сведения .................................................................. 
137
Михайличенко Е. Л., Путилина П. В. Штраф как мера уголовного наказания: 
вопросы назначения и исполнения.......................................................................... 
145
Михайлов П. С. Правовые позиции Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ: правовой статус и значение для судебной практики ........................... 
153
Петрошенко Б. Д. Романтизация преступного мира как один из детерминантов преступности .......................................................................................................... 
161
Прядко А. Е. Правовой анализ патронажа в Российской Федерации .................... 
167
Райхель Е. Д. Ответственность за нарушение договора возмездного оказания 
медицинских услуг ....................................................................................................... 
172
Санина А. А. Является ли Центральный банк Российской Федерации юридическим лицом публичного права? ............................................................................ 
180
Синицына Н. И. Правовые аспекты защиты русскоязычного населения за рубежом ............................................................................................................................... 
186

Созина К. С. Права женщин в мусульманской правовой системе ......................... 
200
Стенина А. В. Проблемы субсидиарной ответственности публично-правовых образований по обязательствам созданных ими юридических лиц ....... 
208
Фадеев М. С. Проблемы назначения ответственности за убийство новорожденного матерью ........................................................................................................... 
214
Хлопов И. Е. Проблемы правового воспитания современной российской молодежи ............................................................................................................................. 
218
Черткова Е. Г., Малицкая А. И., Шмигельская Н. А., Андреева П. В., Хулхачиев С. Б. Образовательная политика как элемент модели государственности  
222
Шабалина Е. А. Понятие «организация, выполняющая функции иностранного агента» в правоприменительной практике ....................................................... 
233
Шерстобитова Е. А. Доля в уставном капитале как совместная собственность супругов............................................................................................................... 
247
Широкожухова В. В. Особенности соотношения права и государства в неклассических типах правопонимания ..................................................................... 
255
Шляхтин Н. Д. К вопросу о функциональном толковании правовых норм 
в контексте современной российской государственности ................................ 
261
Яковцев Н. С. Институт нескольких директоров в российском гражданском 
праве ................................................................................................................................ 
268

Н. И. Асланукова

Санкт-Петербургский государственный университет
дневное отделение, III курс

ПРОБЛЕМА ПРЕЗУМПЦИИ СОГЛАСИЯ 
В ИНСТИТУТЕ ТРАНСПЛАНТОЛОГИИ

Статья посвящена презумпции согласия в институте трансплантологии 
и действию данной презумпции в российском праве. Проанализирована 
судебная практика, сделана попытка понять, каким образом лучше регулировать отношения в данной сфере.
Ключевые слова: трансплантология, презумпция согласия, изъятие органов, нарушение прав.

N. I. Aslanukova

THE PROBLEM OF THE PRESUMPTION OF CONSENT AT 
THE INSTITUTE OF TRANSPLANTATION

Th e article is devoted to the presumption of consent at the Institute of Transplantation, as well as consider the action of the presumption in Russian law. Th e 
author has analyzed the judicial practice and was an attempt to fi nd the best way 
to regulate the relations in this sphere.
Keywords: transplantation, presumption of consent, the removal of organs, 
violation of rights.

Появление трансплантологии можно по праву считать одним 
из важнейших достижений человечества. Помимо медицинских аспектов трансплантация органов поднимает ряд важных этических и правовых проблем, касающихся возможности распоряжаться своим телом 
и органами после смерти.
Закон РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов 
и/или тканей человека»1 (далее — Закон о трансплантации) определяет трансплантацию как пересадку органов и/или тканей, являющуюся 
средством спасения жизни и здоровья граждан. При этом подчеркивается, что интересы человека должны превалировать над интересами 
общества или науки. Наш законодатель попытался максимально полно 
урегулировать отношения в сфере трансплантологии, однако уже несколько лет один и тот же вопрос становится предметом судебных разбирательств.
Статья 8 указанного Закона, касающаяся презумпции согласия, гласит: «Изъятие органов и/или тканей у трупа не допускается, если учреж
1 СЗ РФ. 2000. № 26. Ст. 2738.

дение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность 
о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или 
законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие его 
органов и/или тканей после смерти для трансплантации реципиенту». 
В ст. 47 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»2 четко регламентируется, кто именно понимается под близким родственником. На 
деле данная презумпция означает следующее: при отсутствии волеизъявления лица или его близких родственников о несогласии на изъятие 
органов органы могут изыматься работниками учреждения здравоохранения без предупреждения, что, по мнению многих юристов, является 
прямым нарушением прав человека.
Чтобы понять, насколько обоснованно и правомерно провозглашение подобной презумпции, стоит ознакомиться с судебной практикой. 
В январе 2014 г. 19-летняя студентка Московского университета Алина 
Саблина была сбита машиной и доставлена в отделение реанимации 
и интенсивной терапии городской больницы, куда в скором времени 
подоспели родители девушки. 17 января того же года они дважды пытались навестить дочь, однако лечащий врач отказал им в доступе без 
объяснения причины. Тем же вечером Алина умерла, о чем родители 
девушки узнали не от врача, а от похоронного агента из Городской специализированной службы по вопросам похоронного дела города Москвы. Мать девушки, Елена Саблина, сначала не поверила в смерть дочери, ведь никто из врачей не связывался с ней. Женщина немедленно 
позвонила в больницу, где ей подтвердили смерть Алины. 15 февраля 
2014 г. Елена Саблина ознакомилась с судебно-медицинской экспертизой, в которой было подробно описано изъятие органов ее дочери, 
о котором женщина ничего не знала. В списке удаленных органов были 
указаны только сердце и почки, однако обследование судебно-медицинским экспертом тела Алины показало, что больница также удалила 
часть ее аорты, нижнюю полую вену, ее надпочечники и кусок нижней 
доли правого легкого. Больница не предоставила никаких объяснений 
этому несоответствию. Напрашивается вполне логичный вопрос: куда 
же делись органы, изъятие которых не было задокументировано?
Елена Саблина подала заявление начальнику главного следственного управления Следственного комитета РФ для открытия уголовного 
дела. В апреле 2014 г. она также представила еще одну жалобу в территориальный орган Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по г. Москве и Московской области. 4 июня Федеральная 
служба ответила, что в городской больнице действительно имели ме
2 СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.

сто нарушения, однако ни одно из этих нарушений не было связано 
с трансплантацией органов.
Доводы властей, признавших правомерность действий врачей в городской больнице, основываются на Определении Конституционного 
Суда РФ от 4 декабря 2003 г. № 459-O3, в котором заявитель указывал, 
что ст. 8 Закона о трансплантации лишает гражданина или его близких 
родственников фактического права на волеизъявление о несогласии на 
изъятие органов и/или тканей из его тела после смерти, поскольку не 
устанавливает обязанность учреждений здравоохранения спрашивать 
согласие на изъятие. Заявитель также утверждал, что в силу неопределенности и неясности данной статьи усмотрение учреждений здравоохранения в отношении осуществления изъятия у умершего человека органов для трансплантации практически не ограничивается, чем нарушаются право человека на достойное отношение к его телу после смерти 
и принцип равенства, и просил признать ее не соответствующей ст. 2, 
15, 17–19, 21, 45 и 55 Конституции РФ. Однако Конституционный Суд 
определил, что ст. 8, содержащая презумпцию согласия, сама по себе не 
является неясной или неопределенной, а потому не может рассматриваться как нарушающая права граждан. Конституционный Суд также 
высказал мысль о том, что спрашивать согласие у родственников сразу 
после смерти близкого им человека признается весьма неэтичным.
После нескольких неудачных попыток добиться возбуждения уголовного дела Елена Саблина обратилась в Европейский Суд по правам 
человека, который выявил нарушение нескольких статей Европейской 
конвенции о защите прав человека и основных свобод. Статья 3 указанной Конвенции предусматривает, что «никто не должен подвергаться 
ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, или наказанию». Суд постановил, что причинение увечий или 
неуважение к телу родственника могут привести к признанию нарушения ст. 3 по заявлению родственника. В связи с этим можно сказать, 
что Елена Саблина — жертва бесчеловечного обращения в силу тех душевных мук и эмоциональных страданий, которые она пережила. Далее 
Суд указал на нарушение ст. 8 Конвенции, которая гласит, что «каждый 
имеет право на уважение его личной и семейной жизни». Отмечая, что 
термины «частная жизнь» и «семейная жизнь» являются широкими, не 
поддающимися исчерпывающему определению, суд понимает право на 
частную жизнь как на защиту в числе прочего физического и психологического состояния человека. Городская больница не информировала 
родителей Алины о своем намерении изъять ее органы, а это, по мнению Суда, лишило их возможности использовать свободу выражения 

3 Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. № 3.

мнения; следовательно, можно говорить о нарушении ст. 10 Конвенции. 
Наконец, Европейский Суд обратил внимание и на ст. 13 Конвенции, 
которая гарантирует, что каждый человек, чьи права и свободы, изложенные в Конвенции, нарушены, должен иметь эффективные средства 
правовой защиты в государственном органе. Однако Елена Саблина 
таких средств не имела, поскольку: 1) Конституционный Суд в своем 
Определении от 4 декабря 2003 г. № 459-O признал норму о презумпции 
согласия вполне конституционной; 2) российские власти не осуществили расследования или судебного разбирательства относительно изъятия органов без согласия из-за «конфликта» между предполагаемым 
согласием, установленным Законом, и другой нормой, а именно ст. 5 Закона от 12 января 1996 г. № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле»4, 
которая предоставляет родственникам право выражать несогласие на 
изъятие органов близкого человека. На деле получается следующая ситуация: законодатель дает лицу или его близким родственникам право 
заявить о своем несогласии на изъятие органов, однако нет возможности для реализации данного права, что фактически делает его фиктивным. Зная о презумпции согласия, врачи не считают нужным ставить 
родственников в известность.
Европейский Суд признал нарушение четырех статей Конвенции, 
посчитав подобные действия абсолютно недопустимыми. Таким образом, практика выявила проблемы в правовом механизме реализации 
права гражданина или его родственников на отказ от изъятия органов.
Подобные судебные разбирательства происходят не только в России, примером может служить дело «Петрова против Латвии», где наблюдается абсолютно аналогичная ситуация, и Европейский Суд, как и 
в деле Алины Саблиной, выявил нарушение статей Конвенции.
Нигде не указывается, на кого возлагается обязанность известить 
родственников о смерти близкого, тем самым для граждан исключается 
возможность выразить свое несогласие непосредственно перед изъятием органов в том случае, если наступление смерти нельзя было предвидеть.
Презумпция согласия базируется, с одной стороны, на признании 
негуманным задавать родственникам практически одновременно с сообщением о смерти близкого человека вопрос об изъятии его органов 
и/или тканей, а с другой — на обоснованном фактическим состоянием 
медицины в стране предположении, согласно которому на современном 
этапе развития трансплантологии невозможно обеспечить выяснение 
воли указанных лиц после кончины человека в сроки, обеспечивающие 
сохранность трансплантата. Несовершенство имеющихся в распоряже
4 Российская газета. 1996. 20 янв. № 12.

нии врачей технологий сохранения органов приводит к тому, что при 
биологической смерти (неустранимом обескровливании мозга) смерть 
многих органов наступает в интервале от 20 минут (сердце, почки), некоторых — до 6–8 часов (роговица). Сокращение времени потери химического состава трансплантата обеспечивает как можно более ранняя 
процедура изъятия органа5. Предполагается, что заинтересованные 
лица ознакомлены с Законом о трансплантации, а значит, имеют представление о презумпции согласия. Кроме того, российское законодательство никаким образом не мешает лицу или его родственникам зафиксировать в той или иной форме свое несогласие на изъятие органов. 
Однако на сегодняшний день большая часть населения не знает, что по 
Закону о трансплантации все россияне согласны быть донорами, и врач 
не обязан спрашивать согласия у родственников умершего. Многим не 
знаком механизм оформления прижизненного отказа; модель «неиспрошенного согласия» вызывает множество споров, а число недовольных ею с каждым годом растет. Родственники, испытавшие на себе силу 
презумпции, зачастую строят страшные догадки: что если их близкий 
человек умер не случайно? При повторении ситуаций с органами, которые не были задокументированы, как в деле Алины Саблиной, в ход 
могут идти разнообразные версии, ведь остается загадкой, куда делись 
недостающие органы. 
У нас имеются основания говорить о наличии трех видов юридического регулирования изъятия органов у умершего человека. Суть принципа рутинного забора (1) заключается в том, что тело после смерти 
человека становится собственностью государства. Это означает, что 
решение об изъятии органов принимается исходя из интересов и потребностей государства. На данный момент в Российской Федерации 
действует, как говорилось выше, (2) презумпция согласия, однако существует и модель (3) презумпции несогласия (модель испрошенного 
согласия). Данная модель требует прямого волеизъявления, которое гарантировало бы согласие лица стать донором. Иными словами, должно 
быть документальное подтверждение данного согласия. Пример подобного документа — карточки донора, получаемые в США теми, кто высказал свое согласие на донорство. Во многих штатах США для пересадки органов умерших не требуется получение отдельного согласия близких родственников в том случае, если покойный заранее добровольно 
зарегистрировался как донор органов, что является достаточным для 
проведения пересадки. Тем не менее, даже если сам покойный был со
5 Комашко М. Н. Проблема презумпции согласия на изъятие органов и/или тканей для трансплантации // Медицинское право. 2006. № 3. URL: http://www.centerbereg.ru/f1794 (дата обращения: 13.12.2015).

гласен пожертвовать свои органы, по этическим соображениям мнение 
семьи покойного учитывается практически всегда. Данная модель также действует в Канаде, Италии, Германии.
Презумпцию испрошенного согласия (презумпцию несогласия) 
поддерживают многие юристы, которые считают, что на данный момент с точки зрения реализации прав человека оптимально закрепление в законе именно такой презумпции, которая позволит эффективно 
осуществить защиту прав и законных интересов граждан при оказании 
медицинской помощи, а также обеспечить реальное осуществление волеизъявления умершего6.
«К сожалению, российские граждане крайне плохо информированы 
о своем согласии по умолчанию (презумпции согласия на изъятие органов), поэтому и происходят подобные инциденты, — считает Сергей 
Литвиненко, адвокат компании «Деловой фарватер». — Медики этим 
пользуются, поскольку им нужно спасать еще живых пациентов. Возможно, в законе все же стоит прописать обязанность врача согласовывать трансплантацию органов с родственниками и представителями»7.
У презумпции согласия, которая действует в Финляндии, Португалии, Греции и России, тоже есть сторонники. Л. О. Красавчикова считает, что «закрепление презумпции несогласия привело бы к тому, что 
возможность трансплантации органов (тканей) трупа была бы практически неосуществимой»8.
Необходимо отметить явное отставание России по количеству доноров. В 2012 г., по данным International Registry of Organ Donation and 
Transplantation (IRODaT), в России на 1 млн чел. приходится 2,8 донорских изъятий органов, тогда как в Германии этот показатель составил 
12,8, во Франции — 24,9, в США — 26,01, в Испании — 34,8 изъятий на 
1 млн чел.9

Нельзя игнорировать тот факт, что установление презумпции несогласия требует достаточно высокого уровня правосознания и информированности в обществе.
Решить проблемы в сфере трансплантологии довольно трудно, ведь 
невозможно быстро перейти от модели неиспрошенного согласия к модели презумпции испрошенного согласия. Необходима четкая регламентация действий медицинского работника, который, например, не 

6 Там же.
7 Лепина М. Без предупреждения: врачи незаконно изымают органы пациента 
// http://lenta.ru/articles/2015/04/08/transplantation (дата обращения: 13.12.2015).
8 Комашко М. Н. Проблема презумпции согласия…
9 Мишина И. Дело рвачей: что скрывают трансплантологии // Наша версия. 
2015. 14 дек. URL: https://versia.ru/chto-skryvayut-transplantologi (дата обращения: 
13.12.2015).

может связаться с родственниками умершего лица. Полагаем, что сейчас невозможно отменить презумпцию согласия в нашей стране. Вопрос донорства связан с уровнем доверия к здравоохранению в целом. 
Закрепление презумпции согласия или презумпции несогласия само по 
себе в данный момент не способно перевести трансплантологию на новый уровень развития, и дело тут не в пути, выбранном законодателем, 
а в отношении общества к этому пути. Нужно в первую очередь изменить отношение населения к институту трансплантологии в целом.
Сложность вопроса трансплантологии заключается в сочетании 
медицинского и юридического характера данного института. На федеральном уровне сейчас имеются законодательные инициативы, направленные на реформирование института трансплантологии, ведь мало 
кто не понимает прямую необходимость такого реформирования.
Решение проблемы, как и вообще урегулирование отношений в сфере трансплантологии, требует пристального внимания. Согласно исследованию Левада-Центра, более 75 % россиян уверены, что в России 
распространена «черная» торговля органами10. В связи с этим очевидна необходимость проведения широкой информационной компании, 
которая могла бы дать детальное описание общественной значимости 
и ценности донорства и улучшить образ трансплантологии в глазах населения.
«Наша страна для презумпции согласия еще не созрела»11, — вполне обоснованно говорит замдиректора Федерального центра детской 
гематологии, онкологии и иммунологии им. Димы Рогачева Алексей 
Масчан. Необходимо под эгидой государства улучшить информированность населения, что могло бы сформировать положительное отношение общества к данному институту и помочь нашей стране «созреть», а лишь потом приступать к изменениям в законодательстве, 
ведь несвоевременное введение презумпции несогласия может вызвать 
еще бóльшие проблемы.
В 2014 г. Минздрав завершил согласование законопроекта «О донорстве органов человека и их трансплантации», который должен заменить 
Закон 1992 г., состоящий всего из 16 статей и не содержащий ряда норм, 
характерных для современного законодательства развитых стран.
«Мы отстали почти на 20 лет по трансплантации. В новом законе появляются регистры [базы данных доноров, реципиентов и т. д.], опреде
10 Агальцова М., Бурков А. Донорство человеческих органов: молчание как знак 
согласия // http://rapsinews.ru/incident_publication/20150211/273149748.html (дата 
обращения: 13.12.2015).
11 Малышева Е. Минздрав предложил разрешить детское донорство органов 
// http://www.rbc.ru/economics/24/04/2015/553a19969a7947462da7247e (дата обращения: 13.12.2015).

ляется порядок донорства. Он создает нормативную базу по всем видам 
трансплантации. До 2016 г. мы должны внести в Думу обязательно, потому что без трансплантации нам не жить», — поясняет высокопоставленный источник в социальном блоке Правительства. Главной составляющей нового порядка станет регистр, где фиксируется согласие или 
несогласие, поэтому нельзя сказать, что человек совсем не защищен, отмечает Михаил Каабак, руководитель отделения пересадки почки Российского научного центра хирургии им. Б. В. Петровского. «Но мне не 
нравится методика формирования этого регистра: она выглядит жутко 
архаично, ей совершенно невозможно воспользоваться»12, — подчеркивает он. Беспокойство вызывает пункт, по которому заявление гражданина должно передаваться в специальный уполномоченный орган. 
«И этот орган мое заявление рассматривает — и принимает решение: 
вносить или не вносить», — возмущается М. Каабак13.
Обсуждая данную проблему, российские юристы и ученые попытались найти наиболее правильные пути ее решения. Говорилось о возможности создания и обеспечения на федеральном уровне, например 
на уровне Министерства здравоохранения РФ, единого общероссийского государственного реестра волеизъявлений граждан, высказавшихся по поводу изъятия у них органов и/или тканей. По сути, это 
предполагало создание единой базы доноров, что гарантировало бы 
законность изъятия, ведь, помимо отношения населения к институту 
трансплантологии, камнем преткновения является ситуация, когда волеизъявление лица отсутствует, а его родственники не имеют возможности для реализации своего права. Создание единой донорской базы 
могло бы решить эту проблему.
Стараясь предусмотреть все возможные противоречия и проблемные аспекты, авторы данного предложения также высказывали мысль 
о том, что следует ограничить доступ к данным информационного ресурса базы, поскольку заинтересованность врачей в получении материала для трансплантации может негативно повлиять на судьбу пациента. 
По мнению авторов предложения, данные о согласии или несогласии 
пациента стать донором могут быть доступны только после констатации смерти. Дело в том, что грань между обратимостью и необратимостью жизни в первые минуты процесса смерти бывает очень зыбкой, 
а органы для пересадки лучше всего изъять как можно быстрее. Авторы 
предполагают, что незнание врачей о воле умершего может исключить 
возможность человеческого вмешательства в судьбу пациента.

12 Там же.
13 Там же.