Здание лирики: Архитектоника мира лирического произведения

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
 «ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

В. И. КозлоВ

ЗДАНИЕ  ЛИРИКИ

Архитектоника мира 
лирического произведения

Ростов-на-Дону

Издательство Южного федерального университета

2009

УДК 821.0
ББК 83

УДК 821.0
ББК 83
         К 59
        
Печатается по решению редакционно-издательского совета
Южного федерального университета

Рецензенты:
профессор Гиршман М. М.
(Донецкий национальный университет);
профессор Шайтанов И. О.
(Российский государственный гуманитарный университет)

Козлов В. И.
Здание лирики: Архитектоника мира лирического произведения: монография / В. И. Козлов. – Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 
2009. –  240 с.
ISBN 978-5-9275-0616-3
В монографии предлагается взглянуть на феномен лирического 
произведения с точки зрения его художественного мира — категории, 
которой в теории лирики традиционно уделялся минимум внимания. 
В неканоническую эпоху именно художественный мир становится наиболее адекватным теоретическим ключом к пониманию стихотворений, 
освободившихся от жестких жанровых канонов. В работе систематизируются подходы к миру лирики, а также на основе представления о диалогичности слова в лирике предлагается теоретическая разработка ряда 
взаимосвязанных аспектов мира лирического произведения, образующих его архитектонику и преломляющих родовое содержание.   
Предназначена для филологов, преподавателей, аспирантов, студентов, а также для всех интересующихся феноменом лирики.

 

© Козлов В. И.,  2009
© Южный федеральный университет,  2009
©  Оформление. Макет. Издательство 
    Южного федерального университета,  2009

К 59

ISBN 978-5-9275-0616-3

Монография подготовлена и издана в рамках 
национального проекта «Образование» по «Программе развития 
федерального государственного образовательного учреждения 
высшего профессионального образования 
“Южный федеральный университет” на 2007–2010 гг.»

ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора ......................................................................................... 5

Введение: апология лирического вымысла .................................... 11

Глава 1 
Историчность категории художественного мира ........................ 24
     Романтические истоки: возникновение интереса ..................... 25
     Античное наследие: теория внутренней формы ........................ 29
     Христианский подтекст: слово как путь ................................... 38

Глава 2
Пути теории к миру лирики ........................................................ 47
     Лингвистически ориентированный подход: редукция мира ...... 47
     Родовой подход к лирике: проблема научного применения ....... 56
     Историческая поэтика: проверено эволюцией .......................... 60

Глава 3
Архитектоника художественного мира 
лирического произведения ........................................................... 72
    Диалогичность лирики: родовые черты ..................................... 76
    Лирическое событие как со-бытие ............................................. 87
    Поэтическое сознание как голос хора ........................................ 93
    Лирическая ситуация как причина высказывания ................. 107
    Лирический мотив как ключевое слово ................................... 114
    Лирический сюжет как мир в развитии ................................. 121

Глава 4
«Здание лирики» внутри одного стихотворения ....................... 142
    Традиция «темной лирики» и «большое время» ...................... 142
     Драма с забытым словом: «Ласточка» О. Мандельштама ......... 149
    Муза и азы: «Ты здесь, мы в воздухе одном…» Б. Пастернака ... 154
    Драмы автора и героя: «Ниоткуда с любовью…» И. Бродского ...... 160
    Глубина воды и времени. 
    «…А в той земле, где Рыбинское море…» О. Чухонцева ............ 168

Глава 5
Жанровое мышление неклассической поэзии ........................... 177
    Роли рода и жанра в лирическом произведении ...................... 178
    Так в чем состоит проблема жанра? ........................................ 183
    Жанровые элементы: «фрагмент» и «блуждающее слово» ......... 190
    Стихотворение как пространство жанровой борьбы ................ 199
Имя жанра: формула «бытовой оды» ........................................... 210
Заключение: определение лирики ............................................... 218

Библиография ............................................................................. 222

От автора

Архитектоника — слово, отсылающее сознание прежде всего к сфере архитектуры. Ничего страшного: в самом обобщенном 
смысле эта книга — об архитектуре мира, какой ее видит лирика. 
И даже  — об архитектуре, привносимой лирикой в мир. От понимания этой особой архитектуры в некоторой степени зависит способность хорошего стихотворения в полной мере раскрываться в читательском восприятии. 
Именно слово «архитектоника» оправдывает слово «здание», 
употребленное в названии книги. В области литературы, изначально 
зависимой от исторически подвижного читательского понимания, 
сама возможность какого бы то ни было здания — проблема. Однако 
если есть «архитектоника», «здание» тоже должно быть. Впрочем, 
речь идет об особом здании — том же, что и в «мироздании». 
Учитывая зыбкое основание науки о литературе и потребность 
некоего — если продолжать архитектурный образ — строительства в этой сфере, очень важно докопаться до того в разговоре о лирике, что действительно твердо и ради еще большего утверждения 
чего, как кажется, сама наука и возникла. Такая науковедческая, 
но не ограничивающаяся наукой рефлексия уместна именно при начале разговора. По меткому выражению А. В. Михайлова, особенность литературоведения в том, что исследователю каждый раз надо 
в существенной степени начинать сначала. Это начало — немота, неумение говорить на языке того явления, которое потрясло, но осталось при этом другим, неопознанным — схваченным, но еще непереводимом на язык молчащего. У человека возникает необходимость, 
потребность освоить чужое, расширить сферу своего настолько, чтобы оно включило в себя чужое на равных правах. Эта потребность, 
порождая попытку ее удовлетворения, обусловливает и попытку 
преодоления немоты перед неопознанным, но уже очевидно прекрасным. В самом обобщенном смысле эта книга — о том, что заставляет 
человека говорить. Говорить — в высшем смысле слова. Лирика, конечно, является формой такого говорения. Для того чтобы понять, 
что в человеке порождает лирику и какой человек порождается 
самой лирикой, нужно понять, какое место этот род литературы за

нимает в речевой деятельности человека вообще. Постановка такой 
задачи, может быть, не вполне оригинальна для исследователей лирики. В этой книге, однако, разговор о лирике нужно начинать сначала, с позиции того возможного читателя, который сам по какимто причинам не смог найти ключа к лирике. То есть так сложилось, 
что он не смог понять, какое отношение лирика имеет к нему — к 
прозе его жизни. Без такого понимания невозможно усвоение какого бы то ни было чужого языка — и лирика, сталкиваясь с таким 
сознанием, постоянно оказывается бьющей мимо  — мимо сознания. 
Такой читатель в некотором смысле нуждается в апологии лирики, 
которая бы показывала, как встроено лирическое высказывание в 
жизнь человека, какое место оно в ней занимает.  
Иными словами, я постоянно держу в голове довольно многочисленные образы людей, мимо которых проходит явление лирики, 
заслоняемое теми или иными стереотипами. По большому счету, 
книга написана на языке такого человека — человека, который может принять чужое прежде всего как свое, а уже потом, приняв, он 
может осознать его «другость». Работая над книгой, я представлял 
себя в образе человека, который просто хочет вдуматься в явление 
лирики и который в процессе рефлексии не способен пользоваться птичьим языком высоколобого литературоведа — и поэтому он 
оставляет только те термины, которые может наполнить внятным, 
живым смыслом. 
В этой книге предпринята попытка освободить восприятие лирики от ряда стереотипов. Один из них метко описал М. Л. Гаспаров  — 
ученый, с которым здесь много приходится спорить, но о чьем месте в 
литературоведении вполне адекватно говорит количество ссылок на 
его труды: «…В европейской культуре со времен романтизма  “настоящей лирикой” считаются стихи ограниченного кругозора — такие, 
темы которых как бы лично ближе тому автору, человеческий образ 
которого воображается за условным поэтическим “я”. Панегирик 
возлюбленной безоговорочно считается лирикой, панегирик повелителю — лишь неохотно, панегирик божеству (гимн) — лишь с 
оговорками… Любовные и философские стихи Тютчева представляются центром его лирики, а публицистические  — досадным балластом. На первый план выдвигаются две темы — плач о близких и 

любовь. Это сводится в часто повторяемую формулировку: “лирика 
есть поэзия индивидуального чувства”… Все эти вкусовые ограничения нового времени сильно мешают научному анализу»1. Они, хочется добавить, не только мешают научному анализу, но и значительно 
снижают статус лирики в речевой деятельности, коверкают представление о назначении лирики как таковой, представляя массовому 
сознанию готовый неправильный ответ. По этой причине мне важно 
докопаться до того ядра в лирике, которое с момента оформления литературного рода до сегодняшнего дня продолжает отвечать потребностям человека. Это то в лирике, что по-прежнему твердо, на чем 
действительно можно попытаться возвести «здание», предназначенное — продолжая метафору — для жизни.  
Все основные вопросы, связанные со смыслом существования лирики, — не важно, осознаны они или нет — встают перед человеком, 
в руки которого попадает стихотворение. Большее, в общем, необязательно. Одно хорошее стихотворение вызывает всю теоретическую 
проблематику, связанную с попыткой понять, усвоить опыт, породивший лирическое стихотворение и воплощенный в нем. Основная 
задача этой книги — помочь прочесть условное одно стихотворение. Именно целостность стихотворения — а не целостность книги, 
чьего-либо творчества, национальной литературы и т. д. — главная 
исследовательская ценность.  
Считаю себя обязанным предупредить о том, что первые две из 
пяти глав книги — сугубо науковедческие. Книга все-таки издается в университетском издательстве. Традиционно науковедческая 
часть должна стоять первой — поскольку именно в контексте, изложенном в этих главах, обретает полновесное звучание теория, предлагаемая далее. Вот в тезисном виде вся структура книги: 
Введение. Исходный тезис: лирика это не просто звучные безделки, но и особым образом устроенный мир, который ученые предпочитают не замечать, несмотря на то, что его видит даже школьник. 
Глава 1. Представление о художественном мире лирического 
произведения возникло как ответ на новые потребности, возникшие 

1   Гаспаров М. Л. Введение // Лирика: генезис и эволюция. М., 2007. С. 9. 

на рубеже XVIII–XIX веков. Оно вобрало в себя основные традиции 
развития эстетической мысли. 
Глава 2. К миру лирики, тем не менее, не было выработанного 
адекватного подхода. Философия творчества XIX века оставалась в 
границах эстетики. Стиховедение XX века занялось стихом — технической стороной дела. Историческая поэтика дала примеры частных продуктивных обращений к миру лирики, а также методику 
для дальнейшей теоретической работы. 
Глава 3. На основе представления о специфике диалогичности 
слова в лирике предлагается теоретическая разработка ряда категорий мира лирического произведения, преломляющих родовое содержание и образующих в своей взаимосвязи архитектонику мира 
лирики. 
Глава 4. Конкретизируется представление о так называемой 
«темной лирике» и предлагаются анализы художественного мира 
нескольких стихотворений, относимых к лирике такого рода. 
Глава 5. Исследование художественного мира лирики должно 
подводить к разговору о жанре — категории, определяющей тип завершения и встраивающей лирическое произведение в поэтическую 
традицию. Определяется специфика функционирования жанра в 
неклассическую эпоху, предлагается метод анализа новых жанровых парадигм. 
В Заключении предлагается оригинальное определение лирики, 
выведенное из предложенной в работе теории. 
Несколько вводных замечаний о том, как выглядит избранный 
для исследования предмет внутри научной традиции. 
В отечественном литературоведении есть достаточно серьезно 
разработанный инструментарий для анализа стихотворений, который берется на вооружение даже школьной наукой. Он позволяет анализировать стиховые элементы: фонику, метрику, ритмику, строфику, образы и мотивы. Однако лингвистический опыт 
работы с поэтическими текстами вполне может быть дополнен 
разработками в сфере архитектоники художественного мира 
лирического произведения. Под архитектоникой в строго научном 
смысле понимается «ценностная структура эстетического объекта» — «форма» художественного произведения, представляющая 

«строй… в котором предстают составные элементы содержания»2. 
Такая форма наполняется содержанием в сфере родового — именно 
там всегда так или иначе оформляется ценностный ракурс субъекта 
эстетической деятельности по отношению к внехудожественной действительности. В данной работе термин «архитектоника» применяется исключительно к миру единичного лирического произведения, 
что позволяет осмыслить его родовое содержание на уровне поэтики. 
В таком контексте архитектоника может быть понята не только как 
«ценностная структура» художественного мира, но и как специфическая для данного рода литературы система координат, которая 
выступает в качестве онтологической ситуации, содержащей условие возникновения ценностного диалога, организующего мир лирического произведения. 
Впрочем, необходимо оговориться, что в данном исследовании 
термин «архитектоника» используется все же в несколько ином 
значении, нежели у М. М. Бахтина, за которым следует Н. Д. Тамарченко. Поскольку Бахтин пишет прежде всего об архитектонике 
«эстетического объекта», то одним из главных участников осуществления такого объекта является читатель. Именно в его сознании 
осуществляется эстетический объект. Это неоспоримо. Однако в 
этой работе сфера отношений автора и читателя не проблематизируется. Изначально допускается, что художественный мир лирического произведения обладает эстетической ценностью. Когда проблема 
читательского восприятия отходит на второй план, оказывается, что 
отношения автора–читателя являются не единственным уровнем 
ценностной организации художественного мира. Особенно очевидно это в лирике, где организующим оказывается ценностный диалог 

2  Тамарченко Н. Д. Архитектоника // Тамарченко Н. Д. «Эстетика словесного 
творчества» Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001. С. 169–171. 
Об «архитектонической форме» художественного произведения в противопоставлении форме композиционной см. Бахтин М. М. Проблема содержания, 
материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М. М. 
Работы 1920-х годов. Киев, 1994. С. 269–271, 305. Ср. также определение архитектоники как принципа организации изображаемого у П. А. Флоренского (Флоренский П. А. Анализ пространственности в художественно-изобразительных 
произведениях. М., 1993. С. 115–117).

поэтического сознания с «другим», роль которого может выполнять любой предмет, вызвавший реакцию поэтического сознания.
Между тем лирическое произведение соотносимо не только с 
вневременным родовым началом, но и с историческим жанровым. 
Теория жанра применительно к лирике — одна из лакун современного литературоведения, несмотря на то что теоретические принципы этой теории были заложены еще в начале XX в. одновременно 
русскими формалистами и М. М. Бахтиным. В результате категория жанра в том виде, в каком она бытует сегодня в науке о лирике, 
во многом устарела. Она не позволяет работать с громадным материалом поэзии последних двух веков, исследуя преимущественно 
осколки классической жанровой системы. Этот факт порой наводит исследователей на мысль о том, что жанровое мышление как 
таковое кануло в лету. В работе предпринята попытка показать, что 
это не так, что сегодня у жанра в поэзии — новый почерк, который 
нуждается в теоретическом осмыслении. Но жанровую теорию на 
материале современной поэзии не удастся построить, не имея современной теории лирического произведения. Таким образом, теория 
мира лирического произведения — ступень, пройдя которую, можно приблизиться к пониманию особенностей современного функционирования жанра в поэзии. 
В написании этой работы важную роль сыграли несколько 
человек, в диалоге с которыми теория «обрастала мясом» — это 
Игорь Олегович Шайтанов, Алексей Давидович Алехин, Валентина 
Николаевна Чубарова и моя жена Оксана Мирошниченко, чья человеческая помощь позволила окончить эту работу, по самым скромным оценкам, лет на тридцать раньше задуманного. 

Введение: 
апология лирического вымысла

Видеть в лирике прежде всего ее художественный мир — это 
определенный вызов. С него нужно начинать — поскольку именно эта 
теоретическая предпосылка понимания лирического произведения 
лежит в основе данной книги. Необходимо, будучи в начале работы, 
детально расссмотреть, из чего вызов, отпугивающий исследователей 
от изучения художественного мира лирических произведений, складывается. Однако сначала несколько предварительных слов о том, каков сегодня в литературоведении ареал применения данного термина. 

Словосочетание «художественный мир» получило терминологическое значение в отечественном литературоведении только в XX в. 
Первым о «внутреннем мире» художественного произведения заговорил Д. С. Лихачев, после чего термин неоднократно переосмыслялся и использовался в научной литературе3. Называя особым 
«миром» художественную реальность, создаваемую литературным 
произведением посредством художественного слова и неотделимую 
от него, литературоведы зачастую варьируют эпитеты — «поэтический», «внутренний», «художественный». В качестве одного из 
наиболее основательных исследований, посвященных данному 
аспекту литературного произведения, можно выделить докторскую 
диссертацию В. В. Федорова «Поэтический мир как литературоведческая категория». Ученый отмечает, что в науке о литературе 
термин «художественный мир» употребляется в совершенно разных 
значениях4, и показывает разницу между синонимами, отгоражи
3   Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы 
литературы. 1968. № 8. С. 74–87; Бочаров С. Г. О художественных мирах. М., 
1985; Фоменко И. В., Фоменко Л. П. Художественный мир и мир, в котором живет автор // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Сб. науч. 
тр. Тверь, 1998. С. 3–10.

4  «”Художественный мир” оказался синонимом “художественного мира”», — 
отмечает ученый (Федоров В. В. Поэтический мир как литературоведческая категория. Дис. ... д-ра филол. наук. Донецк, 1988. С. 5. Теоретические идеи В. В. Фе- 
дорова были развиты и в других работах ученого: Федоров В. В. О природе поэтической реальности. М., 1984; Его же. Поэтический мир и творческое бытие. 

ваясь от лингвистической трактовки мира литературного произведения, который, в частности, предложил М. И. Борецкий в статье 
«Художественный мир и частотный словарь поэтического произведения (на материале античной басни)»5. В. В. Федоров формулирует 
такое понимание мира литературного произведения, при котором 
«поэтическое событие, совершающееся в поэтическом мире» предстает как «единая внутренняя форма как жизненного (фабульного) 
события, так и события его словесного изображения (сюжетного)»6. 
Здесь важно понимание В. В. Федоровым художественного мира 
(хотя ученый говорит о мире поэзии вообще) как особой сферы, в 
которой теснейшим образом оказываются связаны сферы жизни и 
литературы. Это, безусловно, относится и к миру конкретного литературного произведения. 
Предложенное В. В. Федоровым литературоведческое понимание художественного мира в историко-литературном контексте 
основано на традиции рефлексии над эстетической природой литературного произведения, расцвет которой пришелся на перелом 
XVIII–XIX вв. Этот период характеризуется сменой «типов художественного сознания»7 и фундаментальными переменами в системе 
ценностей русской литературы, которые были отчасти обусловлены 
процессами, происходящими в это же время в западноевропейской 
философии и литературе. Если до сих пор художественную ценность 
литературного произведения определяло его соответствие системе 
поэтических норм, то теперь право устанавливать такие нормы закрепляется за творческой личностью. В этот период, в частности, 
лирика начинает осмысляться как род литературы, наиболее полно 
выражающий внутренний мир человека (Г. В. Ф. Гегель, В. Г. Белинский). Соответственно, на смену ремесленным по своей сути кри
Донецк, 1994; Его же. Поэтический мир // Теория литературы: в 4 т. Т. 1. М., 
2004).

5 Борецкий М. И. Художественный мир и частотный словарь поэтического 
произведения (на материале античной басни) // Известия АН СССР. Сер. лит-ры 
и яз. 1978. Т. 37. № 5. С. 453–461.

6  Федоров В. В. Поэтический мир как литературоведческая категория. С. 56.  

7 Аверинцев С. С., Андреев М. Л., Гаспаров М. Л., Гринцер П. А., Михайлов А. В. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая 
поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 4.