Журнал Российского права, 2014, № 2 (206)

Редакционная коллегия:

Хабриева Т. Я. — главный редактор, вице-президент и 
академик РАН, д-р юрид. наук, проф., засл. юрист РФ, 
 директор Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ (ИЗиСП);
Власенко Н. А. — заместитель главного редактора, д-р 
юрид. наук, проф., засл. юрист РФ, зав. отделом теории 
законодательства ИЗиСП;
Автономов А. С. — д-р юрид. наук, проф., главный научный сотрудник сектора сравнительного права ИГП РАН; 
Боголюбов С. А. — д-р юрид. наук, проф., засл. деятель 
науки РФ, зав. отделом аграрного, экологического и природоресурсного законодательства ИЗиСП;
Голиченков А. К. — д-р юрид. наук, проф., засл. деятель науки РФ, декан юридического факультета МГУ  
им. М. В. Ломоносова;
Жуйков В. М. — д-р юрид. наук, проф., засл. юрист РФ, 
руководитель Центра частноправовых исследований 
ИЗиСП;
Маковский А. Л. — д-р юрид. наук, проф., засл. деятель 
науки РФ, первый заместитель председателя Совета 
Исследовательского центра частного права при Президенте РФ (ИЦЧП);
Марченко М. Н. — д-р юрид. наук, проф., засл. деятель науки РФ, зав. кафедрой теории государства и права и политологии юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова;
Павлова О. К. — канд. юрид. наук, генеральный директор Юридического издательства «Норма»;
Тихомиров Ю. А. — д-р юрид. наук, проф., засл. деятель науки РФ, главный научный сотрудник Центра 
публично-правовых исследований ИЗиСП;
Толстой Ю. К. — академик РАН, д-р юрид. наук, проф., 
засл. деятель науки РФ, профессор кафедры гражданского права СПбГУ;
Толстопятенко Г. П. — д-р юрид. наук, проф., декан 
международно-правового факультета МГИМО (У) 
МИД России;
Хлестова И. О. — д-р юрид. наук, засл. юрист РФ, зав. отделом международного частного права ИЗиСП;
Яковлев В. Ф. — член-корр. РАН, д-р юрид. наук, проф., 
засл. юрист РСФСР, председатель Совета ИЦЧП;
Ярошенко К. Б. — д-р юрид. наук, проф., засл. деятель 
науки РФ, главный научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП.

Редакционный совет:

Володин В. В. (председатель), Зорькин В. Д., Иванов А. А., 
Коновалов А. В., Лебедев В. М., Морозов О. В., Нургалиев Р. Г., 
Орлова С. Ю., Патрушев Н. П., Степашин С. В., Чайка Ю. Я.

РОССИЙСКОГО ПРАВА

Ежемесячный журнал
№ 2 (206) 2014
Издается с 1997 года

Свидетельство о регистрации от 23.12.1997 № 015582
ISSN 1605-6590

Журнал включен в Перечень российских рецензируемых научных журналов, рекомендованных ВАК.

Журнал включен в  базу 
периодических  изданий 
Ulrich’s Periodicals Directory.

Журнал включен в  систему 
Digital Object Identifier 
(DOI) — стандарт обозначения информации об объекте в Интернете, принятый в англоязычной научной среде.
DOI 10.12737/issn.1605-6590

Учредители:
Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации;
Издательство «Норма».

Адрес редакционной  
коллегии:
117218, Москва, ул. Большая 
Черемушкинская, д. 34
Тел./факс: (495) 719-73-02
Internet: izak.ru

Издатель:
Юридическое  
издательство «Норма»
Заместитель главного  
редактора Диянов Д. Х.
Выпускающий редактор 
Никитина Т. В.
Художник Водчиц С. С.
Верстка: Родин В. М.

Адрес редакции:
101000, Москва, Колпачный 
пер., 9а
Тел./факс: (495) 621-62-95
Е-mаil: jrp@norma-verlag.соm
Internet: norma-verlag.соm 
 
naukaru.ru

Editorial Board:
T. Y. Khabrieva — Editor-in-Chief, Vice President and 
Academician of the Russian Academy of Sciences (RAS), Dr. of 
Jurisprudence, Prof., Honored Lawyer of the Russian Federation, 
Director of the Institute of Legislation and Comparative Law 
under the Government of the Russian Federation (ILCL);
N. A. Vlasenko — Deputy-Chief Editor, Dr. of Jurisprudence, 
Prof., Honored Lawyer of the Russian Federation, Head of the 
Department of Theory of Legislation of the ILCL;
A. S. Avtonomov — Dr. of Jurisprudence, Prof., Chief Research 
Scientist of the Sector of Comparative Law of the ISL RAS;
S. A. Bogolyubov — Dr. of Jurisprudence, Prof., Honored 
Scientist of the Russian Federation, Head of the Department of 
Agrarian, Ecological and Nature Resources Law of the ILCL;
A. K. Golichenkov — Dr. of Jurisprudence, Prof., Honored 
Scientist of the Russian Federation, Dean of the Law Faculty of 
the Lomonosov MSU;
V. M. Zhuikov — Dr. of Jurisprudence, Prof., Honored Lawyer 
of the Russian Federation, Head of the Center for Studies of 
Private Law of the ILCL;
A. L. Makovskiy — Dr. of Jurisprudence, Prof., Honored Scientist 
of the Russian Federation, First Deputy Chairman of Council of 
the Centre for Studies of Private Law under the President of the 
Russian Federation (CSPL);
M. N. Marchenko — Dr. of Jurisprudence, Prof., Honored 
Scientist of the Russian Federation, Head of the Department of 
Theory of State & Law and Politology of the Law Faculty of the 
Lomonosov MSU;
O. K. Pavlova — PhD in Law, General Director of the Legal 
Publishing House “Norma”;
Yu. A. Tikhomirov — Dr. of Jurisprudence, Prof., Honored 
Scientist of the Russian Federation, Chief Research Scientist of 
the Center for Studies of Public Law of the ILCL;
Yu. K. Tolstoy — Academician of the RAS, Dr. of Jurisprudence, 
Prof., Honored Scientist of the Russian Federation, Prof. of the 
Department of Civil Law of the SPbSU;
G. P. Tolstopyatenko — Dr. of Jurisprudence, Prof., Dean of the 
International Law Faculty of the MGIMO (University) under 
the MFA of Russia;
I. O. Khlestova — Dr. of Jurisprudence, Honored Lawyer of 
the Russian Federation, Head of the Department of Private 
International Law of the ILCL;
V. F. Yakovlev — Corresponding Member of the RAS, Dr. of 
Jurisprudence, Prof., Honored Lawyer of the RSFSR, Chairman 
of Council of the CSPL;
K. B. Yaroshenko — Dr. of Jurisprudence, Prof., Honored 
Scientist of the Russian Federation, Chief Research Scientist of 
the Department of Civil Legislation and Procedure of the ILCL.

Editorial Council:

V. V. Volodin (Chairman), V. D. Zorkin, A. A. Ivanov, 
A. V. Konovalov, V. M. Lebedev, O. V. Morozov, R. G. Nurgaliev, 
S. Yu. Orlova, N. P. Patrushev, S. V. Stepashin, Yu. Ya. Chayka

Journal 
OF RUSSIAN LAW

Monthly magazine
No 2 (206) 2014
Since 1997

Certificate of registration 
from 23.12.1997 No 015582
ISSN 1605-6590

The magazine is included 
into the List of Russian peerreviewed journals recommended by the Supreme 
Certification Commission 
under the Ministry of Educa tion and Science of the 
Russian Federation.

The magazine is included 
into the Ulrich’s Periodical 
Directory.

The magazine is included 
into the system of “Digital 
Object Identifier” (DOI).
DOI 10.12737/issn.1605-6590

Founder:
The Institute of Legislation 
and Comparative Law under 
the Government of the Russian Federation;
Publishing House “Norma”.

The address of the editorial 
board:
34, Bolshaya 
Cheremushkinskaya St., 
Moscow, 117218, Russia
Phone/fax: (495) 719-73-02
Internet: izak.ru

Publisher:
Legal Publishing House 
“Norma”
Deputy-chief editor 
D. H. Diyanov
Executive editor 
T. V. Nikitina
Prepress: S. S. Vodchits, 
V. M. Rodin

The address of the editorial 
office:
9a, Kolpachny pereulok, 
Moscow, 101000, Russia
Phone/fax: (495) 621-62-95
Е-mаil: jrp@norma-verlag.соm
Internet: norma-verlag.соm 
 
naukaru.ru

Содержание

Российское законодательство: 
состояние и проблемы
Лафитский В. И., Семыкина О. И.
Уголовная ответственность юридических лиц в отечественном законодательстве: к истории вопроса «pro 
et contra» .......................................................................5

Шевченко Г. Н.
Солидарные обязательства в российском гражданском праве  ....................14

Малеина М. Н.
Правовое регулирование использования человеком органов, тканей и 
клеток животных  ...............................................21

Цомартова Ф. В., Качмазова Л. Г.
Получение образования вне образовательных организаций: правовые 
перспективы  ...........................................................27

Теоретические проблемы  
российского права  
и государственности
Власенко Н. А.
Правопонимание в свете категорий 
определенности и неопределенности  ....................................................................................37

Беспалов Ю. Ф.
Семейно-правовая ответственность 
и ограничение семейных прав  ................45

Научные основы противодействия 
коррупции
Колосова Н. М.
Лоббизм и коррупция  .....................................53

Андриченко Л. В., Плюгина И. В.
Проблемы регламентации статуса 
и деятельности комиссий по урегулированию конфликта интересов на 
муниципальной службе  ................................59

Правосудие и судебная практика
Шерстобоев О. Н.
Доктрина надлежащей судебной защиты в административном праве 
(на примере высылки иностранных 
граждан)  .....................................................................68
Марчук В. В.
Специальные принципы квалификации преступлений  .......................................79

Опыт зарубежных стран
Мутай И. М.
Развитие принципа добросовестности и института преддоговорной ответственности в свете реформы обязательственного законодательства 
Франции  .....................................................................91

Трибуна молодого ученого
Бочарников Д. А.
Специфика научной деятельности 
как основание дифференциации 
правового регулирования трудовых 
отношений научных работников  .......101
Сакаева О. И.
Реализация международно-правовых норм в сфере противодействия 
торговле людьми в Российской Федерации  ....................................................................110

Юридическая жизнь. Хроника
Нанба С. Б., Крысенкова Н. Б.
Конституция России в мировом конституционном пространстве  .................119
Помазанский А. Е.
Развитие избирательного законодательства Российской Федерации  ......126
Поветкина Н. А., Хаванова И. А.
Об участии Института в Восьмом Казахстанском налоговом форуме  ..........131

Новые книги  ....................................................... 134

Справочная информация ....................... 135

V. V. Marchuk
Special Principles of Qualification  
of Crimes .....................................................................79

Experience of Foreign States
I. M. Mutay
Development of the Principle  
of Good Faith and the Institute  
of Pre-Contractual Liability in Light  
of the Reform of French Legislation  
on Obligations  .........................................................91

Young Scientist’s Tribune
D. A. Bocharnikov
Specifics of Scientific Activity  
as a Ground of Differentiation  
of Legal Regulation  
of Labor Relations  
of Scientific Workers  .......................................101

O. I. Sakaeva
Realization of International Law Norms 
in the Field of Combating Human 
Trafficking  
in the Russian Federation  ............................110

Juridical Life. Chronicles
S. B. Nanba, N. B. Krysenkova
The Constitution  
of the Russian Federation  
in the World Constitutional Space  ........119

A. E. Pomazansky
Development of Electoral Legislation  
in the Russian Federation  ........................... 126

N. A. Povetkina, I. A. Khavanova
On Participation of the Institute  
in the Eighth Kazakhstan  
Tax Forum  ...............................................................131

New books  .............................................................. 134

Supplemental Information  ....................... 135

Contents

Russian Legislation: Current State  
and Problems
V. I. Lafitsky, O. I. Semykina
Criminal Liability of Legal Persons  
in the Russian Legislation:  
to the History of the Question  
«pro et contra»  ...........................................................5
G. N. Shevchenko
Solidary Obligations  
in the Russian Civil Law  ................................. 14
M. N. Maleina
Legal Regulation of the Human Use  
of Organs, Tissues and Cells  
of Animals  .................................................................21
F. V. Tsomartova, L. G. Kachmazova
Education outside Educational 
Organizations: Legal Prospects  ................27

Theoretical Problems  
of the Russian Law and Statehood
N. A. Vlasenko
Understanding of Law in Light  
of Categories of Certainty  
and Uncertainty  ....................................................37
Yu. F. Bespalov
Family Law Liability and Restrictions  
of Family Rights  ....................................................45

Scientific Foundations of Counteraction 
against Corruption
N. M. Kolosova
Lobbyism and Corruption  .............................53
L. V. Andrichenko, I. V. Plyugina
Problems of Regulation of Status  
and Activity of Commissions  
on Settlement of Conflict  
of Interests on Municipal Service  ...........59

Justice and Judiciary Practice
O. N. Sherstoboev
The Doctrine of Proper Judicial 
Protection in Administrative Law  
(on the Example of Expulsion  
of Foreign Nationals) ..........................................68

ЛАФИТСКИЙ Владимир Ильич,
заместитель директора ИЗиСП, членкорреспондент Международной академии сравнительного права, кандидат юридических наук, заслуженный 
юрист Российской Федерации

СЕМЫКИНА Ольга Ивановна,
старший научный сотрудник отдела уголовного законодательства и 
судоустройства зарубежных стран 
ИЗиСП, кандидат юридических наук

Одной из последних тенденций в 
сфере совершенствования мер борьбы с преступностью, особенно коррупционной и экономической направленности, можно назвать посыл 
к конструированию в отечественном 
законодательстве института уголовной ответственности юридических лиц. Вопрос о введении уголовной ответственности юридических 
лиц возник не случайно. Международные стандарты (например, ст. 18 
Конвенции ООН об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. и ст. 26 Конвенции против коррупции от 31 октября 2003 г.) 
подтверждают необходимость криминализации общественно опасных 
деяний юридических лиц.
Целесообразность принятия соответствующих законодательных и 
иных мер указывалась в рекомендации № XXIV сводного Отчета ГРЕКО 
по первому и второму раундам оценки Российской Федерации от 5 декабря 2008 г.1 и Отчете ГРЕКО о выполнении Российской Федерацией ука
1  Joint First and Second Evaluation Rounds. 
Evaluation Report on the Russian Federation. 
Adopted by GRECO at its 40th Plenary Meeting 
(Strasbourg, 1—5 December 2008) // Group of 

занной рекомендации от 3 декабря 
2010 г.2 В настоящее время такие международно-правовые «пожелания» 
еще не внедрены в нашу национальную правовую систему, что вызвано 
целым комплексом препятствий (теорией «фикции»; господством принципа персонализации, а не идентификации; отсутствием в деянии волевых и 
психических элементов и др.)3. Не вдаваясь в дискуссию о существе этих 
причин, отметим лишь, что полная 
реализация идеи введения в российское законодательство уголовной ответственности юридических лиц требует колоссальных преобразований. 
Этот шаг приведет к пересмотру не 
только многих нормативных правовых 
актов, прежде всего УК РФ, УПК РФ 
и УИК РФ, но и общетеоретических 
подходов к институту уголовной ответственности. Возможно, потребуется поэтапное введение уголовной ответственности юридических лиц, сначала в качестве «пилотного проекта» 
в отдельных субъектах РФ.

States Against Corruption. URL: http://www.
coe.int/greco (дата обращения: 29.12.2013). 
2 Compliance Report on the Russian 
Federation. Adopted by GRECO at its 49th 
Plenary Meeting (Strasbourg, 29 November — 
3 December 2010) // Group of States Against 
Corruption. URL: http://www.coe.int/greco 
(дата обращения: 29.12.2013).
3  См.: Семыкина О. И. Генезис уголовной 
ответственности юридических лиц в отечественном законодательстве середины XIX—
XXI вв. // Органы предварительного следствия в системе МВД России: история, современность, перспективы (к 50-летию со дня образования следственного аппарата в системе МВД 
России): сб. матер. всерос. науч.-практ. конф. 
(18 апреля 2013 г.): в 2 ч. М., 2013. Ч. 2. С. 269—274.

РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО: СОСТОЯНИЕ И ПРОБЛЕМЫ

Уголовная ответственность юридических лиц 
в отечественном законодательстве: 
к истории вопроса «pro et contra»

Журнал российского права № 2 — 2014

6

Как справедливо отмечают С. Е. Нарышкин и Т. Я. Хабриева, современное российское уголовное законодательство уже имеет некоторые предпосылки к развитию системы мер 
уголовно-правового характера, применяемых к юридическим лицам 
за совершение ряда преступлений4. 
В частности, можно отметить положения ч. 3 ст. 1041 УК РФ о том, что 
имущество, полученное в результате совершения перечисленных в уголовном законе преступлений, переданное осужденным другому лицу 
(организации), подлежит конфискации, если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, 
что оно получено в результате преступных действий. Данное указание 
УК РФ распространяется на многие 
преступления коррупционной и экономической направленности.
Проблема уголовной ответственности юридических лиц волнует 
многих ученых5 и практиков6. Сего
4  См.: Нарышкин С. Е., Хабриева Т. Я. Механизм оценки антикоррупционных стандартов ГРЕКО (сравнительно-правовое исследование) // Журнал российского права. 
2011. № 9. С. 10—11.
5  См., например: Богуш Г. И. К вопросу об уголовной ответственности юридических лиц // Вестник Московского университета. Серия «Право». 2005. № 4. С. 19—29; 
Востоков А., Щедрин Н. Уголовная ответственность юридических лиц или иные меры уголовно-правового характера в отношении организаций // Уголовное право. 2009. 
№ 1. С. 58—61; Есаков Г. А. Уголовно-правовое воздействие и юридические лица // 
Есаков Г. А., Понятовская Т. Г., Рарог А. И. 
и др. Уголовно-правовое воздействие: монография / под ред. А. И. Рарога. М., 2012; Он 
же. Меры уголовно-правового характера в 
отношении юридических лиц: критическая 
оценка // Уголовное право. 2011. № 3. С. 26—
30; Никифоров А. Юридическое лицо как 
субъект преступления // Уголовное право. 2000. № 2. С. 52—53; Павлов В. Г. Субъект преступления и уголовная ответственность. СПб., 2000. С. 9—10. 
6  См.: Бастрыкин А. И. К вопросу о введении в России уголовной ответственности 

дня при обсуждении вопроса о введении в отечественное законодательство института уголовной ответственности юридических лиц 
традиционно ориентируются на 
опыт зарубежных государств. Как 
известно, этот институт существует в законодательстве государств с 
различными правовыми традициями, например в Австралии, Азербайджане, Великобритании, Бельгии, Венгрии, Дании, Индии, Израиле, Ирландии, Исландии, Испании, Италии, Канаде, Кении, Китае, 
Корее, Латвии, Люксембурге, Молдове, Нидерландах, Норвегии, Пакистане, Польше, Румынии, Словении, США, Финляндии, Франции, 
Хорватии, Чехии, Чили, Швейцарии, Эстонии и др.
Фундаментальные исследования законодательных конструкций и практики уголовного преследования юридических лиц в зарубежных странах выявляют различные пути каждого государства 
в криминализации деяний юридических лиц7. Сравнительно недавно вопрос о введении в уголовное законодательство института уголовной ответственности юридических 
лиц получил положительное решение в национальном праве Украины. С 1 сентября 2014 г. вступают в 
силу изменения и дополнения в УК 
и УПК Украины в части установления уголовной ответственности 
юридических лиц, предусмотренные Законом Украины от 23 мая 
2013 г. № 314-VII «О внесении изменений в некоторые законодательные 
акты Украины (о выполнении Плана действий по либерализации Европейским Союзом визового режима для Украины относительно ответственности юридических лиц)». 

юридических лиц. URL: http://www.sledcom.
ru/discussions/?SID=1273.
7  См.: Голованова Н. А., Лафитский В. И., 
Цирина М. А. Уголовная ответственность 
юридических лиц в международном и национальном праве (сравнительно-правовое 
исследование). М., 2013. С. 5—11, 243—300.

Российское законодательство: состояние и проблемы

7

Этот Закон дополнил Общую часть 
УК Украины новым разделом XIV1 
«Меры уголовно-правового характера в отношении юридических лиц», 
которые применяются в том числе 
за совершение преступлений экономической направленности8.
В большинстве зарубежных государств комплекс мер уголовно-правового воздействия на юридических 
лиц включает, как правило, одинаковые санкции: штраф; запрет юридическому лицу заниматься определенными видами деятельности; временное прекращение деятельности 
юридического лица; пробацию; компенсацию причиненного ущерба; ликвидацию юридического лица; публичное обнародование приговора; 
конфискацию доходов, имущества 
и предметов, полученных незаконным путем.
В исторической ретроспективе такие меры ответственности юридических лиц не являются исключительным явлением современности. 
Уголовная ответственность отдельных людей и образованных ими сообществ существовала всегда, что подтверждают практически все законодательные акты древности. И только 
в эпоху великих буржуазных революций, провозгласивших «священный» принцип неприкосновенности 
частной собственности, возобладала 
идея индивидуальной уголовной ответственности, что, впрочем, во многих странах, в том числе в Великобритании, Франции, не исключало 
уголовной ответственности юридических лиц.
В России уголовные санкции применялись к юридическим лицам с 
глубокой древности и сохранялись 
вплоть до первой половины XX в. 
Так, уголовное законодательство 
XIX в. допускало привлечение к уго
8  Всеукраїнська Спеціальна Колегія з питань боротьби з корупцією та організованою 
злочинністю. URL: http://www.vsk.kiev.ua/
index.php?option=com_content&view=article
&id=283&Itemid=201&lang=ua (дата обращения: 29.12.2013).

ловной ответственности не только 
хозяйственные общества, но и другие коллективные образования — 
территориальные (волости, села, деревни) и общественные (диаспоры, 
семьи и т. д.) структуры.
К примеру, в Пространной Русской Правде9 встречаются положения о применении по делам об убийстве денежных взысканий фискально-полицейского характера (дикой 
виры) к верви за укрывательство 
преступников из числа своих членов либо за преступления, в которых преступник не известен, но все 
улики указывают на его нахождение именно в этой верви (ст. 3—6). 
Обязанность членов общины противодействовать преступности и 
выдавать преступников (отводить 
от себя след) обеспечивалась такой 
процессуальной мерой, как «сочение 
следа» (преследование преступника по следу).
Привлечение к уголовной ответственности коллективных образований рассматривалось в качестве 
наказания в Соборном Уложении 
1649 г.10 Речь прежде всего шла об 
уголовном преследовании общин, 
сел, городов за ряд имущественных 
преступлений (воровство, татьбу, 
разбой), укрывательство преступников и недоносительство при невозможности применения принципа 
индивидуализации ответственности. 
Но до принятия Соборного Уложения в российском уголовном законодательстве не наблюдалось дифференциации уголовной ответственности юридических образований — вина за сокрытие преступников обычно 
ложилась на всех жителей общины. 
В статьях 60—62 гл. XXI «О разбойных и татиных делах» Уложения законодатель формулирует розыскной 
порядок преследования укрыватель
9  См.: Отечественное законодательство 
XI—XX веков: пособие для семинаров. Ч. I / 
под ред. О. И. Чистякова. М., 2000. С. 25—35. 
10  См.: Памятники русского права: в 8 выпусках. Вып. 6: Соборное Уложение царя 
Алексея Михайловича 1649 года. М., 1957. 

Журнал российского права № 2 — 2014

8

ства преступников и недоносительства. Лицо, пойманное за воровство, 
пытали на предмет выяснения, кто 
знал его в том месте, где он был задержан. При этом предусматривалось два вида возможных показаний 
на пытке: преступник был известен 
всем жителям данного села, деревни, посада и преступник был известен только части коллективного 
образования. Исходя из этого, взыскание государевой пени (штрафа) и 
погашение иска возлагались на все 
население или только на его часть.
Таким образом, законодатель оговорил возможность укрывательства 
воров не всем населением села, деревни, посада, а лишь некоторой его 
частью, на которую и возлагалась 
вина с соответствующими последствиями — взысканием штрафа (пени) в пользу государя и удовлетворением иска потерпевших. Возможно, усиление следственного начала 
в уголовном процессе и повышение 
индивидуальной ответственности 
взамен прежней общинной поруки 
связаны со снижением роли повального обыска. Однако цель устрашения коллективных образований была сформулирована в Соборном Уложении предельно четко: «а вором бы, 
татем и разбойником нигде прибежища не было»11.
По мнению М. Ф. ВладимирскогоБуданова, Соборное Уложение «окончательно разложило общинную ответственность на личную: отвечают 
только те, кто знал и укрывал преступника», хотя не следовало исключать и то обстоятельство, что «в 
XVII в. далеко не вполне уничтожена полицейская обязанность общин и 
владений предупреждать преступления»12.
В доктрине отечественного права необходимость уголовной ответ
11  Абрамович Г. В., Маньков А. Г., Миронов Б. Н. и др. Соборное Уложение 1649 года. Текст. Комментарий. Л., 1987. С. 371—372.
12  Владимирский-Буданов М. Ф. Хрестоматия по истории русского права. Вып. 3. 
СПб.; Киев, 1889. С. 55.

ственности юридических лиц обосновывалась еще в середине XIX в. 
Именно в этот период государственная власть стремилась к пресечению злоупотреблений со стороны 
корпораций посредством применения к ним уголовных санкций. Вместе с тем в первоначальных материалах по составлению Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.13 говорилось: «В Уложении 
нельзя допускать таких законоположений, кои, не представляя практической пользы, удовлетворяли бы 
одной логической полноте: кодекс — 
не учебная книга; простой смысл 
каждому скажет, что преступление 
не может быть наказываемо, если 
не будет лица, коим оно совершено, 
и всякое выражение о существовании субъекта преступления было бы 
излишне, в том числе и разрешение 
вопроса, могут ли нравственные лица, например общество, сделать целым своим составом преступление? 
Само собой разумеется, что сие было 
бы возможно только тогда, когда бы 
все до одного члены сего общества по 
единогласному намерению нарушили закон; но тогда каждый сам по себе понес бы наказание, определенное 
сообщникам, и нет никакого повода 
включать в проект Уложения особое 
правило о нарушениях законов, целыми обществами сделанных»14.
Но в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. 
эти сомнения и возражения не были учтены. Уголовное законодательство установило нормы, позволяющие применять взыскания к юридическим лицам.
В частности, были закреплены 
нормы о применении денежного 
взыскания: к обществу, когда их 
должностные лица, виновные в присвоении или растрате, были не в состоянии возместить причиненные 

13  См.: Свод законов уголовных. Кн. 1. СПб., 
1866. С. 135—136, 139—140, 251—252, 263. 
14  Цит. по: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. Т.  I. 2-е изд. 
СПб., 1902. С. 378.

Российское законодательство: состояние и проблемы

9

убытки; к рекрутским участкам за 
нарушение правил постановки рекрутов на учет и взыскания рекрутских повинностей (ст. 511—515); к 
сельскому обществу за укрывательство военных беглецов, если беглец 
не был обнаружен и приведен к начальству самим обществом (ст. 528); 
к семействам за укрывательство беглых рекрутов, отданных на службу из того же селения или городского податного общества (ст. 529); к еврейскому обществу за укрывательство военных беглецов из евреев, 
если оно само не обнаружило беглеца и не предоставило его начальству 
(ст. 530); к обществам, которые вторично отпустили по паспортам или 
свидетельствам немощных лиц (по 
старости, дряхлости, болезни, калечеству и проч.) и те впоследствии 
были изобличены в прошении милостыни (ст. 985).
Уголовно-правовой характер приведенных предписаний никоим образом не оспаривался в теории уголовного права15. Обосновывая идею 
уголовной ответственности юридических лиц, Г. И. Солнцев видел сущность преступлений корпораций в 
фактической деятельности отдельных его индивидов, совершивших 
преступление не в целях правомерной общественной цели, а для «особого от сей цели уклонения и им интересного намерения»16. Иными словами, на юридическое лицо понятие 
преступления распространялось в 
переносном смысле.
Тем не менее, несмотря на положительный подход законодателя к решению вопроса об уголовной ответственности юридических лиц, в доктрине сохранялись глубокие сомнения в допустимости этого института, 
основанные на принципе индивидуализации, фиктивной правоспособности юридических лиц, сущности 

15  См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное 
право. Лекции. Часть Общая. Т. I. С. 378.
16  Солнцев Г. Российское уголовное право 
(по изданию 1820 г.) / под ред. Г. С. Фельдштейна. Ярославль, 1907. С. 73.

субъективных признаков преступления и практической невозможности привлечения фиктивных лиц к 
уголовной ответственности.
Любопытны некоторые высказывания дореволюционных правоведов 
по вопросу о признании юридического лица субъектом преступления.
Как пояснил Н. А. Неклюдов, в 
контексте положений Уложения 
1845 г. за вред и убытки, причиненные преступлением, юридические 
лица несли только имущественную 
ответственность, а уголовная ответственность распространялась на тех 
их членов, которые «лично виновны в преступлении»17. В противном 
случае необходимо было проводить 
различия между отдельными категориями юридических лиц, учитывать особенности видов преступлений, нарушать принцип процесса о 
личной уголовной ответственности, 
применять положения Устава уголовного судопроизводства 1864 г.
Выходом из этой ситуации, отмечал в свое время Н. С. Таганцев, 
могло служить введение квазиответственности юридических лиц18: 
«Определением преступления, как 
юридического действия, предрешается и вопрос о том, кто может быть 
его субъектом. В противоположность 
случаям посягательства на предметы, пользующиеся юридической 
охраной, субъектом преступления 
может быть только лицо»19. Однако, 
по мнению ученого, «в области права понятие “лица” распространяется не только на лиц физических, но 
и на так называемых лиц юридических», которыми признаются «единения лиц физических», с отдельными интересами и целями. В контексте уголовной политики признание 
принципа ответственности юридических лиц внесет «крайний произ
17  Неклюдов Н. А. Общая часть уголовного 
права (конспект). СПб., 1875. С. 23.
18  См.: Таганцев Н. С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. Кн. 1. Учение о 
преступлении. СПб., 1874. С. 8—17.
19  Там же. С. 6, 8.

Журнал российского права № 2 — 2014

10

вол и неопределенность в установление объема и условий этой наказуемости». Кроме того, можно допустить 
привлечение к ответственности корпораций только за некоторые виды 
преступных деяний, прежде всего 
имущественного характера, злоупотреблений политическими правами, полицейских нарушений и проч. 
Определенные ограничения выявляются и относительно наказаний — 
к юридическим лицам могут быть 
применены денежные взыскания и 
аналогичное смертной казни прекращение, уничтожение корпорации (причем не оправданное с точки зрения общественной опасности).
По сути, такие санкции расцениваются как гражданско-правовые меры. При этом, как отмечает 
Н. С. Таганцев, важно учитывать, 
что «юридические лица всех категорий существуют только как продукт юридического вымысла», а уголовная ответственность обусловливается виновностью лица (умыслом, 
небрежностью, наличием реальной, 
но не фиктивной воли, правоспособностью, дееспособностью, возможностью мыслить и осознавать совершенное деяние). Деяния юридических лиц являются проявлением 
«виновности толпы, масс», простой 
совокупности физических лиц, особой формы коллективной вины, разновидности соучастия20.
Аналогичные суждения встречались и в иных доктринальных источниках уголовного права. Так, 
по мнению А. Ф. Бернера, субъектом преступной деятельности мог 
быть только человек; «государства, 
общины, корпорации, учреждения 
и т. п. без сомнения суть не что иное, 
как отвлеченные образы; личность 
же им приписываемая, есть только 
произведение юристов»21. Установление наказуемости юридических 
лиц нарушало основополагающий 

20  См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное 
право. Лекции. Часть Общая. Т. I. С. 369—372.
21  Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. 
Части общая и особенная. СПб., 1865. С. 339.

уголовно-правовой принцип личной, персональной вины. Как отмечал 
Н. Д. Сергиевский, «основной принцип уголовного права требует, чтобы каждый отвечал только за проступок, им совершенный»22.
В конце XIX — начале ХХ в. российское уголовное право все реже стало признавать допустимость 
уголовной ответственности юридических лиц. Например, по одному 
из дел российского общества транспортных кладей в решении 1884 г. 
№ 4 уголовный кассационный департамент Сената указал, что юридическое лицо не может подлежать 
уголовному преследованию за преступные деяния входящих в его состав лиц или агентов, которые в уголовном порядке несут личную ответственность. В решениях 1885 г. 
№ 28 по делу о таганрогской таможне и 1896 г. № 17 по делу директоров 
ревельского общества морских купаний Сенат уточнил порядок уголовного преследования членов юридических лиц: если проступок, совершенный представителем юридического общества или его агентами, 
заключается в учинении какого-либо деяния, воспрещенного законом 
под страхом наказания, то отвечают 
за него все те лица, которые приняли участие в его совершении, по общим правилам о соучастии; если же 
нарушение заключалось в неисполнении каких-либо обязанностей, то 
за сие отвечают все члены правления или вообще все лица, заведующие делами оного в совокупности, 
либо к ответственности привлекаются те члены правления общества, 
в компетенции которых находилось 
выполнение соответствующих обязанностей23.
Но уголовно-правовые санкции в 
отношении сообществ людей сохранялись. Такие санкции были и в советском уголовном законодатель
22  Сергиевский Н. Д. Курс лекций по уголовному праву. Ярославль, 1880. С. 338.
23  См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное 
право. Лекции. Часть Общая. Т. I. С. 370—379.

Российское законодательство: состояние и проблемы

11

стве. Так, в Декрете СНК РСФСР от 
28 октября 1917 г. «О печати» имелось 
указание о закрытии органов прессы, призывающих к деяниям явно 
преступного, т. е. уголовно наказуемого, характера (п. 3 ст. 1).
В постановлении Народного комиссариата юстиции РСФСР от 
18 декабря 1917 г. «О революционном 
трибунале печати» предписывалось 
за преступления против прав и интересов народа, совершаемых путем 
использования печати (сообщения 
ложных или извращенных сведений о явлениях общественной жизни) применять к произведениям печати следующие наказания: штраф; 
выражение общественного порицания, о котором привлеченное произведение печати доводит до всеобщего сведения способами, указанными 
трибуналом; помещение на видном 
месте или же специальное издание 
опровержения ложных сведений; 
временная или навсегда приостановка издания либо изъятие его из 
обращения; конфискация в общенародную собственность типографии 
или имущества издания печати, если таковое принадлежало привлеченным к суду (ст. 2, 8). Кроме того, постановление содержало весьма важное для современного права 
положение о том, что привлечение 
произведения печати к ответственности не исключало общеуголовной 
ответственности виновных лиц (ст. 9). 
Аналогичные нормы были включены 
в Декрет СНК РСФСР от 28 января 
1918 г. «О революционном трибунале 
печати» (ст. 2, 8).
Постановление Совета рабочей и 
крестьянской обороны РСФСР от 
3 июня 1919 г. «О мерах по искоренению дезертирства» предоставляло право налагать штрафы на целые волости, села и деревни за круговой порукой всего населения или 
назначать для них принудительные 
общественные работы в тех случаях, когда местное население упорно укрывало дезертиров или не оказывало содействия к их задержанию (ст. 8).

Декрет Совета народных комиссаров РСФСР от 9 февраля 1922 г. 
«Об ответственности за уничтожение и порчу геодезических знаков» 
наряду с уголовной ответственностью виновных лиц устанавливал 
квазиответственность тех обществ, 
на участках которых уничтоженные 
или испорченные геодезические знаки были установлены. Эти общества 
в случаях нерозыска виновных лиц 
обязаны были восстановить упомянутые знаки за свой счет (ст. 2).
В примечании к ст. 1 постановления Народного комиссариата юстиции и Народного комиссариата труда РСФСР от 29 октября 1923 г. «Об 
определении понятия нанимателя 
как лица, ответственного за исполнение законов о применении наемного труда в порядке статей 132, 133, 
134 и 156 Уголовного кодекса» раскрывался принцип идентификации, 
согласно которому за деяния нанимателя юридического лица к ответственности привлекались физические лица, являющиеся ближайшими ответственными руководителями работ. В свою очередь высшая 
администрация и владелец предприятия или учреждения привлекались в качестве соучастников, если они заведомо знали о преступлении и не приняли должных мер к его 
устранению либо если преступление было совершено по их распоряжению, в том числе через подставных лиц (ст. 2).
Постановление ВЦИК и СНК 
РСФСР от 14 сентября 1926 г. «О дополнительных мероприятиях, обеспечивающих усиленную ответственность учреждений, предприятий 
и лиц за производство расходов, 
не соответствующих назначениям, 
предусмотренным бюджетом» устанавливало ликвидацию незаконно 
существующих касс, как нередко 
способствующих производству бескредитных расходов (ст. 3).
Постановление СНК РСФСР от 
27 марта 1929 г. «О мерах борьбы с 
лжекооперативами», принятое в соответствии с постановлением СНК 

Журнал российского права № 2 — 2014

12

СССР от 28 декабря 1928 г. «О борьбе с лжекооперативами», предусматривало два вида наказания для 
юридических лиц — пробацию и ликвидацию. В первом случае предписывалось при обнаружении неправильного характера деятельности 
организаций, большинство членов 
которых составляли трудящиеся и деятельность которых могла 
быть выправлена, применять меры 
«оздоровления» (перевыборы органов управления и ревизии; усиление 
контроля со стороны подлежащих 
органов и проч.). Те организации, 
которые не могли быть оздоровлены указанными мерами, подлежали второму виду наказания — безусловной ликвидации (ст. 5).
Однако, несмотря на наличие в 
уголовном законодательстве норм об 
ответственности юридических лиц, 
в теории советского уголовного права отношение к возможности применения к юридическим лицам уголовно-правовых санкций было, как 
правило, отрицательным. В частности, А. Н. Трайнин, ссылаясь на провозглашенную еще в римском праве концепцию невозможности совершения юридическими лицами 
преступлений («Societas delinquere 
non potest»), обосновывал подобную позицию неспособностью юридических лиц действовать умышленно, вменяемо и подлежать физическому наказанию. Доказывая 
нецелесообразность уголовной ответственности юридических лиц, 
он приводил примеры махинаций 
американских корпораций по легализации преступных доходов, описывал научные суждения о возможности перенесения на юридическое 
лицо уголовно-правовых последствий преступных деяний, совершенных органами юридического лица — физическими лицами, анализировал законодательную работу по 
созданию проекта международного 
уголовного кодекса, предлагающего 
в качестве юридического лица привлекать к уголовной ответственности государство. Ученый сформу
лировал однозначный вывод: положения материального уголовного 
права об ответственности основываются на вине (в формах умысла 
или неосторожности), институтах 
вменяемости, стадиях совершения 
преступления, соучастия, наказания. Все названные понятия и институты неприменимы к уголовной ответственности юридических 
лиц — они не могут быть вменяемы 
или невменяемы, находиться «на 
скамье подсудимых или за решеткой тюрьмы». Ответственность юридических лиц может быть материальной или моральной, но никак не 
уголовно-правовой. В связи с этим, 
по его мнению, наиболее эффективной санкцией в отношении юридических лиц являются финансовые 
взыскания24, иными словами, применение различных экономических 
ограничений.
Позиция А. Н. Трайнина и ряда 
других ученых первого этапа становления советской власти была 
поддержана не только большей частью правоведов, но и самим государством. Обобществление собственности, господствующее, а потом и 
монопольное существование государственных предприятий и организаций исключали уголовную ответственность юридических лиц, поскольку уголовную ответственность 
наряду с ними должно было разделить и государство как их собственник, осуществляющий функции по 
управлению.
Институт уголовной ответственности юридических лиц в советском 
уголовном законодательстве существовал вплоть до первой половины 
XX в. и включал многие виды наказаний, известных современному зарубежному праву: штрафы, ликвидацию, запрет заниматься определенным видом деятельности, временное прекращение деятельности, 

24  См.: Трайнин А. Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества // Трайнин А. Н. Избранные труды / 
сост. Н. Ф. Кузнецова. СПб., 2004. С. 713—724.